Пособие как воспитать своих сестёр...

- Нет, я хочу твоего… - медленно проговорила она, шагая ко мне с кошачьей грацией. Её два хвоста, горящих синим пламенем, метались из стороны в сторону, а её наглые, разноцветные глазки смотрели на мою, за год подросшую до седьмого с половиной размера, грудь влюбленным взглядом. Только одна проблема - её аппетит, который переплюнул Вал и Акане вместе взятых. И сейчас, в пятый раз, она снова хочет моего грудного молока, - … грудного молока. - Таби-чан… - хотел я выразить свой протест, как эта шустрая зараза раскрыла моё красное кимоно с золотым рисунком лиса на спине, - Мататаби! - А это что за бумажки на твоей груди?! - недовольно спросила она меня, смотря на то на грудь, то на моё лицо. Подзатыльник, который она схлопотала от моего хвоста, заставил её отступить от меня на шаг, но держала моё кимоно своими ручками, - А теперь за что? - А ты сама не знаешь? - прошипел я, смотря на её моську, - Ворвалась ко мне в комнату, да начинаешь лесть к моей груди, как последняя дикарка. Ты что себе ПОЗВОЛЯЕШЬ, а?! - крикнул я на неё, кое-как успев поставить звуконепроницаемый барьер. Не люблю скандалить, и не люблю лишних ушей, которые будут обсуждать этот скандал, - Последний месяц я позволяла тебе небольшие вольности, но сегодня ты переборщила… Что за запах? - принюхавшись, я удивился. Эта кошара выпила алкоголь, что ли? Не успел, я спросить Таби, как она повалила меня на кровать и сняла с моих сосков печати поглощения, - Очнись, кошка! Дальнейшие действия мелкой меня не просто удивили, а шокировали. Она. Поцеловала. Меня. В ГУБЫ, мать вашу! Левой рукой она удерживала уже мои, а правой мяла мою грудь. Наши хвосты метались из стороны в сторону, иногда сплетаясь между собой. Чёрт, даже мой половой орган возбуждается! Что-то надо с этим делать, но что? Запах сакэ и его вкус во рту кошки так опьянял… Курама, б#я, сосредоточься! Тебя пытается изнасиловать младшая сестра! Мои попытки вырвать руки из захвата провалились, а вот настрой Таби всё нарастал и нарастал. Всё это продолжалось до тех пор, пока Мататаби не начала опускать руку к паху. Следующая секунда, пощёчина и звук выбитой двери разнесся по нашему дому… Твою мать… - Прости… - прошептала она и побежала восвояси. Тяжело дыша и смотря на выбитую дверь тушкой своей младшей сестры, я понял только одно - к такому меня жизнь не готовила. Особенно к тому, что Мататаби - самая умная и благоразумная из моих сестёр, напьётся… Кто бы мне это сказал неделю назад, прибил бы. Надо найти её, а не то… Три часа спустя… От лица Мататаби… Что я, бл#ть, наделала? Что я, мать моя Джуби, натворила?! Чёрт, я дура, идиотка, конченная мазохистка, ненормальная влюблённая сучка. И в кого я окончательно влюбилась? В старшую сестру! И на кой хер я напилась? С дуба рухнула, но выпила две бутылочки сакэ и пошла целовать Кураму… Да и не только целовать, но и мять её огромную мягкую грудь. Ох, а боль на щеке и на спине… До сих пор вспоминаю, как от её пощёчины и удара об дверь… Стыдно, так стыдно! Теперь сестра меня, наверное. ненавидит за такое. И ведь сказала она правду. Нагло вломилась и начала командовать там, блин. Да и молока её вкусного не попила. Хех, забавно, месяц назад начала с её разрешения пить её грудное молоко, а сегодня я перегнула палку и, кажется, лишилась теперь такой возможности. А сейчас, плачу на какой-то далёкой полянке, подальше от деревни, от сестры, клана… Короче, от ВСЕХ! Подумать, проанализировать, побыть одной и увидеть, как ко мне подходит медведь… Секунду, медведь?! - Гра-а-А-А-А! - заорал косолапый и прыгнул на меня. Отпрыгнуть, уклониться от атаки, ещё раз уклониться и отпрыгнуть от его атаки. А мишка-то огроменный… - А-А-А-А! - ору я, испугавшись его и, как на зло, упав из-за ветки. Почувствовав вес на своей груди, я пыталась дышать и глядела в глаза своей смерти. Но… - Получай! - почувствовав облегчение, я посмотрела на своего спасителя… точнее на спасшую меня сестру, которая сейчас мутузит косолапого. Хрена себе, неудивительно, что она выбила дверь моей тушкой. Так закатывать в ландшафт его огромную тушу и… убить мишку, вырвав его нижнюю челюсть, - Таби, - ну всё мне каюк за мой косяк, но я почувствовала, что меня обняли и прижали к груди, - Таби, хвала Ками-саме, ты в порядке! Мы за тебя переживали… - обняв в ответ, я снова заплакала, но уже от радости. - Прости, меня, Курама, прости, пожалуйста! - плача, просила я прощения, на что меня прижали к груди сильнее… Не знаю, сколько мы просидели здесь, но было так умиротворённо, - Ты меня прощаешь? - Прощаю, дурёха, - ответила она, на что я счастливо улыбнулась, - Пошли домой…