Когда сходятся пути.

Проход между мирами был открыт, время шло, но никто до сих пор так и не объявился. Что-то пошло не так, Цири была в этом уверена. Только вот что? Последний раз она так волновалась, когда собиралась сразиться с Белым хладом, и вот её снова преследовало ощущение, когда от падения в бездну остаётся один шаг и можно лишь гадать, что ждёт на той стороне. Регис напряжённо вглядывался куда-то в пустоту, неосознанно одёргивая ремень на груди. Цири никогда в жизни не видела его таким обеспокоенным, и с каждой минутой уверенности в предстоящем мероприятии у неё оставалось всё меньше. Наконец, пещеру осветила огненная вспышка, а после всё происходило слишком быстро, чтобы успевать анализировать. Из открывшегося портала уверенно шагнула Йен, вслед за ней вышел и Геральт. Чародейка сразу принялась что-то сбивчиво говорить Регису, и от её слов он на глазах становился белее мела. Из-за окружающего шума она совершенно не могла расслышать, что это были за слова. Когда из тумана перед ними материализовался Детлафф, во взгляде Геральта на мгновение мелькнуло что-то похожее на страх. Цири уже хотела всё бросить и немедленно выяснить, что там произошло, но Йен, уловив её намерения, тут же одёрнула её, крепко обнимая и умоляя сосредоточиться на главном. Она и без напоминаний знала, что медлить было нельзя. Пространство вокруг сжималось и вибрировало, грозя в любой момент разорвать тонкую нить, связывающую мироздание. Цири вздохнула, собираясь с мыслями, зажмурилась, но не успела даже подумать о точке назначения, как их тут же закружило в мутном водовороте. Они плыли по длинному туннелю, испещрённому мириадами далеких и холодных звёзд. Это не было похоже на обычное перемещение – оно длилось и длилось бесконечно. Достаточно долго, чтобы начать беспокоиться. Как правило, перемещение занимало доли секунды, но сейчас Цири могла в полной мере прочувствовать на себе все особенности путешествий в пространстве. Отсутствие возможности повлиять на процесс, разглядеть хоть что-то, кроме смазанных электромагнитных вихрей заставляло ощущать себя жалкой и ничтожной. Когда она уже отчаялась почувствовать под ногами землю, движение замедлилось, и открывшаяся воронка мягко изрыгнула её на влажную почву. Неподалеку от неё, на траве, сидел Регис. Он абсолютно ошарашенно смотрел на неё, словно сам не верил, что у них всё-таки получилось. Цири бегло огляделась по сторонам — на поляне они были одни. Девушка попыталась вернуться обратно, но резкая головная боль заставила громко вскрикнуть и осесть на землю. Регис сразу же оказался возле неё. — Ты в порядке? — Мутным от боли взглядом она посмотрела на вампира. Нет, не в порядке. Совсем не в порядке. Она попыталась ещё раз, снова застонала, обхватив руками голову. — Ничего не получается! Почему ничего не получается? — Цири мелко дрожала, на глаза навернулись слёзы. — Цири, о чём ты говоришь? — Я предполагала, что подобное может случиться, но так… Так быть не должно. — Тише, пожалуйста, успокойся. Что не так? — Всё не так. Я не контролировала весь процесс перемещения, и теперь не могу вернуться обратно. Я даже не знаю, живы ли они ещё? Смогли ли выйти из портала? — Регис крепко её обнял, и Цири в его руках тихо зарыдала. — Я уверен, что они выбрались. Не могли иначе. Всё будет хорошо. Регис, по правде говоря, так не думал совершенно. Надеялся — да, в глубине души, но верить — это было бы сейчас чересчур большой роскошью. Всё пошло не так с самого начала. Скрытый сразу заподозрил подвох, уж слишком всё это походило на безвкусно разыгранный сценарий. Это и было им, в сущности. Для старейшины не составляло ни малейшего труда услышать то, что творилось снаружи, однако он неотрывно и внимательно смотрел на них, не обращая внимания на доносившиеся звуки, словно пытался понять их мотивы, уловить суть, которую сообщать ему не желали. Детлафф был прав. Всё это было глупо. В высшей мере глупо. Когда Скрытый сказал, что готов выслушать — едва заметно улыбался, словно насквозь видел весь этот фарс и только забавлялся их смешной и нелепой лестью. Ведьмачка, может, и не могла заметить, но он почувствовал это очень хорошо. Мрачную решимость от осознания, что они задумали его провести, и жажду скорой расправы. Всё просто. Он раскусил их финт на подлёте, непонятным оставалось одно — почему они всё ещё были живы? Регис уже начал продумывать пути отступления, как Скрытый вдруг резко дёрнулся, будто от боли, и тут же воззрился на них полыхающими от злости глазами, зарычал так, что задрожали стены. Цири инстинктивно отшатнулась от него. Регис тут же скрыл её за своей спиной, не особо задумываясь, каким образом смог бы её защитить. — Ты готов предать свою расу? Отвечай, зачем вы здесь на самом деле? Регис обнимал всхлипывающую в его руках девушку и понятия не имел, что им теперь делать. Всё, что он успел изучить, касалось обитаемых миров. Если же они проникли в обитель создателей, то без способностей Цириллы их предприятие теряло какой-либо смысл. Если они не смогут вернуться обратно… он старался об этом не думать. Нет, нельзя поддаваться панике. Только не сейчас. Вампир собрался с силами, посмотрел на девушку, крепко сжал её руку, давая понять, что они справятся с чем бы то ни было. Они должны. Цири еле заметно улыбнулась ему, несколько раз глубоко вдохнула и, вытирая ладонью слезы, поднялась на ноги. Регис дивился её храбрости. Его, высшего вампира, прожившего без малого пятьсот лет, безмерно восхищала стойкость столь молодого и хрупкого создания, которое на свет-то появилось, по его меркам, едва ли не вчера. Однако дух этой девушки был сильнее, чем у всех, кого ему довелось знать. Даже страшно представить, через что ей пришлось пройти. — Мы обязательно справимся. Верь мне. — Голос его звучал неуверенно, но твёрдо. — Я верю, Регис.

***

Сквозь яркий свет трудно было что-то разглядеть, но вдалеке явственно проступали очертания города. Теперь им придется добираться туда пешком. Цири уже и не помнила, когда это делала в последний раз. — Как думаешь, долго мы будем идти? — Навскидку здесь порядка тридцати миль. Если бы мы были в нашем мире, я бы предположил, что дорога займет день. — Везде, где я успела побывать, время тянется по разному. — Узнаем, когда доберёмся. — Если доберёмся. Порой я удивляюсь, откуда в тебе столько оптимизма. — К оптимизму, дорогая Цирилла, это не имеет ровным счётом никакого отношения. Это лишь попытка абстрагироваться от эмоций с целью трезво взглянуть на вещи. Если уж мы не имеем возможности никак повлиять на происходящие события, стоит попробовать поискать положительные стороны, как думаешь? К примеру, погода здесь весьма недурственная. Не скажу, что я в восторге от палящего солнца, но это всяко лучше проливного дождя. — Регис снисходительно ей улыбается, и Цири натянуто улыбается в ответ. Солнце и правда палило нещадно, и девушка готова была поклясться, что даже в Туссенте, в самый разгар лета, и в половину не так жарко. Она даже боялась представить, каково было вампиру, – но если высокая температура окружающего воздуха и причиняла ему дискомфорт, то он умело это скрывал. До ближайшего поселения они добрались на удивление быстро. Возможно, расстояние оказалось намного короче, чем Регис предполагал с самого начала. Возможно, всё дело в приятной беседе, но Цири не могла не порадоваться, когда перед взором замаячили жилые дома. Деревушка, на первый взгляд, выглядела совершенно обычно. Аккуратные домики с соломенными крышами; на верёвках, растянутых между вбитыми в землю кольями, сушилось белье. Никто не обращал на них абсолютно никакого внимания, даже не смотрел в их сторону, и это — единственное, что казалось здесь странным. Они выглядели на фоне этой идиллии как бельмо на глазу, и не заприметить их было невозможно. Цири обеспокоенно переглянулась с вампиром. Он, казалось, думал о том же самом. — Они нас как будто не видят, – шёпотом произнесла Цири, отчего-то не решаясь говорить и в вполголоса. — Мне тоже это кажется подозрительным. Думаю, будет лучше спросить у кого-то из местных жителей, что здесь происходит. На покосившемся крыльце ближайшего к ним дома сидела женщина, лет сорока на вид, довольно плотного телосложения и, погрузив руки по локоть в кадку с водой, простирывала детские рубахи. — Милсдарыня, — издалека заговорил с ней Регис. — Не окажете ли вы нам небольшую услугу, поведав, что это за место? Женщина и бровью не повела. Цири неуверенно подошла ближе, и на мгновение та подняла глаза. — Гильда, чтоб тебя черти унесли, ты где опять такое пятнище посадила? Я тебе что, купчиха знатная, каждый день новые рубахи шить? Вздрогнув от её громкого голоса, Цири поёжилась, ощущая, как волосы на руках встают дыбом — женщина смотрела сквозь неё. Сзади раздалось топанье детских ног, и на крыльцо вихрем влетела девочка лет пяти. — Это всё Осберт виноват! Мы в лесу том, что за оврагом, играли, так он меня толкнул так, что я кубарем полетела. А я ему говорю, мамка тебя розгами-то отлупит, я ей всё-всё расскажу. А он возьми и смолой в меня запусти, поганец паршивый. — Я сейчас тебя розгами охожу так, что сидеть не сможешь. Что ещё за слова такие? Поганец паршивый. Тьфу, в моё время за такое все губы в кровь бы рассекли. — Девчушка с хитрющим взглядом прыгала вокруг, со звонким причмокиванием прижалась к её щеке и тут же отбежала назад. Взгляд женщины смягчился, она по-доброму поцокала языком, приговаривая, что в следующий раз саму её в бадью засунет, да заставит стирать. Девочка заливисто рассмеялась и проворно скрылась из виду. На ведьмачку с вампиром по-прежнему никто не обращал внимания. — Как такое возможно? — Цири для верности помахала рукой перед её лицом, но та, смахнув со лба пот, уже вернулась к своему занятию. Окончательно растерявший всё былое красноречие, вампир с заинтересованным видом обошёл женщину с другой стороны. — Мистика какая-то. — Как же нам теперь понять, где мы очутились? — Она растерянно наблюдала за тщетными попытками Региса привлечь внимание. — Попробуем поискать кого-то ещё. Они шли вдоль густо засаженных полей по хорошо разъезженному тракту. Он явно пользовался большой популярностью, так что периодически им приходилось убираться с дороги, заслышав шум приближающихся повозок. Цири совершенно не желала проверять, смогут ли они их переехать или и вовсе пройдут насквозь. Регис в этом был полностью с ней согласен. Ещё несколько раз им встречались и другие крестьяне, просто одетые, с граблями, вёдрами, кто-то вёл за веревку козу. Вдалеке раздавались глухие удары молота по наковальне, слышался цокот конских копыт. Ничего подозрительного — обычный день в обычной деревушке, коих превеликое множество и в её родном мире. Вот только чувство нереальности происходящего не покидало Цири ни на минуту. Она даже пыталась столкнуться с кем-то из проходящих мимо людей, предполагая, что раз её не видят, то хотя бы смогут почувствовать столкновение, но какая-то посторонняя сила не давала этого сделать. Словно невидимый барьер отгораживал их от всех контактов с внешним миром. Всю дорогу Цири старалась гнать от себя мрачные мысли, но те снова и снова кружили над ней, как стая ворон на поле недавней битвы. Что стало с Йен? Где мог очутиться Геральт? От осознания, что он сейчас находился в неизвестном ему мире, в компании Детлаффа, становилось только хуже. Вот только что она теперь могла сделать? Как она вообще может спасать мир, если даже близкого человека защитить не в состоянии. Цири чувствовала себя как никогда бесполезной и разбитой. — Я волнуюсь за Геральта. —  Выдохнула ведьмачка, не в силах и дальше держать это в себе. — Что, если с ним что-то случилось? — Мы оба переживаем за него, но я надеюсь, что с ним всё в порядке. В любом случае, если Детлафф с ним, то он сможет его защитить. — Почему ты ему доверяешь? Он опасен. Нельзя было оставлять их вдвоём. — Я знаю Детлаффа очень давно. Поверь, он совсем не такой, каким хочет казаться. Я уверен, что Геральт с ним справится. — Цири была в этом совсем не уверена. — Лучше бы он оказался с тобой, потому что всё, что я видела… — Регис смотрит на неё так, словно прекрасно догадывается о всех её тревогах, и как-то грустно улыбается. — Чаще мы видим лишь то, что хотим увидеть. Должен признаться, я даже рад, что всё так сложилось. Со мной Геральт, возможно, был бы в куда большей опасности. — Перестань на себя наговаривать. Я тебя отлично знаю. Ты бы никогда не причинил ему вреда. — Но ты не знаешь, кем я был. — Цири даже слышать это не хочет. Регис всегда казался ей оплотом спокойствия и благоразумия. Детлафф же, напротив, настораживал и пугал. И то, как Геральт на него реагировал… — Он не задумываясь подверг опасности целый город ни в чём не повинных людей, безжалостно расправился с девушкой, которую когда-то любил. Не важно из-за чего. Как после всего этого ты можешь ему доверять? — Самую сильную боль нам причиняют как раз те, кого мы больше всего любим. Порой от неё сложно оправиться. Я знаю, как это звучит, и пойми, я не пытаюсь его оправдать. Мне и правда жаль, что всё так вышло. Просто иногда начинает казаться, что другого выхода нет, и единственный способ унять боль — сжечь все мосты, чтобы ничто не могло и дальше напоминать о случившемся. В этом плане вампиры ничем не отличаются от людей. Всем нам свойственно совершать подобные ошибки. Цири вновь и вновь прокручивает в голове его слова, и ей отчего-то кажется, что под конец Регис говорит совсем не о Детлаффе. Она никогда раньше не задумывалась, мог ли сам Регис о чём-то жалеть, но если уж за свою четверть века Цири успела во многом разочароваться, то что говорить о столь долгой жизни высшего вампира. Невольно она вспоминает Аваллак’ха. Те дни, что они провели вместе в Тир на Лиа и то мелкое предательство, что до сих пор жгло её сердце. Только любовь к Геральту спасла её тогда от всепоглощающей ненависти, не дала заблудиться во тьме. Теперь она и его потеряла. — Я всех подвела… — Регис вдруг резко остановился, обхватил её за плечи и легко встряхнул. — Даже думать так не смей, слышишь? Это не твоя вина. Никто из нас не мог предполагать, чем всё обернется. И потом, мы ещё ничего не знаем наверняка. Возможно, всё не так плохо. — Как ты можешь так рассуждать после всего, что случилось? — Регис легонько погладил её по волосам, успокаивая. — Не бывает совершенно безвыходных ситуаций, Цири. Я усвоил это очень хорошо. Всё, что с нами происходит  — всегда несёт скрытый смысл, дарует бесценный опыт, чтобы мы могли двигаться дальше и, возможно, обрести в конечном итоге что-то большее. Цири очень хочется в это поверить, правда, но все обстоятельства, случающиеся с ней, как правило, не оборачивались ничем хорошим, и она сильно сомневается, что в данном случае всё вдруг будет иначе. Чем ближе они к воротам, тем населённее становятся улицы. На горизонте уже маячат очертания белого замка, но радости это больше не вызывает. Какой в этом толк, если они не смогут ни с кем заговорить? Люди вокруг них живут своей жизнью, снуют туда-сюда вдоль густо заставленных торговых рядов. Всё это кажется смутно знакомым, и Цири не перестает сравнивать царящую вокруг атмосферу с родным миром. Но различий всё же немного больше, чем сходства: пёстрые вереницы торговых рядов, до блеска начищенные жилые кварталы – всё это совсем не похоже на настоящий мир, скорее на иллюзию, которая вызывает больше беспокойства, чем умиления. Возвышающийся над городом замок поражает своим размахом, и Цири не может не залюбоваться им. Кажется, что его башни насквозь пронзают небосвод, далеко за облака уходя острыми шпилями. Дорога, ведущая к нему, вымощена мелким ракушечником, хрустящим под ногами, как первый выпавший снег. Густой аромат свисающей с открытых балконов пушистой глицинии кружит голову и заставляет еще сильнее усомниться в реальности происходящего. По извилистой лестнице они поднимаются к распахнутым настежь воротам, и не долго думая заходят внутрь.