Суицид это не выход.

Сколько дней прошло его терпения издевательств? Он не знает. Он не помнит. Ему это неважно. — Хаха, боже, ты только посмотри какой он урод! — слышал Зеницу со стороны девушек. — И не говори. Сердце Зеницу болезненно сжалось. За что? Где он совершил ошибку? Почему с ним так поступают? Он не понимает. Он не знает. Из глаз хлынули слезы. Чтобы не стать ещё больше позорнее в глазах одноклассников, он свернул в мужской туалет. Теперь слёзы хлынули с с новой силой. Убедившись что рядом никого нет, он направился к раковине и стал умываться. Смывая слезы, он чувствовал что с ними уходит и боль. Стоило только ему расслабиться, как сзади послышался знакомый голос. Очень знакомый. — Ухты, какие люди здесь. — да. Он не ошибся. Кайгаку. — Что же мы тут делаем? Ааа, плачем как девчонка? Ути боже. Как мило. — с некой усмешкой произнёс Кайгаку, приближаясь к Зеницу, который забился в угол как котёнок. Агацума и шевельнуться не мог когда на него смотрел брат с усмешкой. Страшно. — Эй, малыш,— что? Что-то явно сменилось в голосе Кайгаку. Но. Стоп. Малыш? — эй, не бойся, я тебя не обижу. Иди сюда. В голосе было столько нежности, что даже нельзя было не подчиниться. Сделав один шаг. Один. Но не уверенный он остановился, но когда увидел улыбку на лице Кайгаку. Такая добрая. Он сделал ещё один шаг. А потом второй. Третий. Почему он не догадался раньше о том, что нежность была лишь фальшивкой, скрывая настоящие намерения брата. Кайгаку все с тобой же улыбкой сел на подоконник и подозвал к себе Зеницу рукой. Как собака. Но улыбка... Черт. Это так манило. Сделав ещё несколько шагов, он уже стоял в притык к Кайгаку и убедившись в том, что Зеницу уже у него во власти, одной рукой он схватил его за волосы и резко опустил на колени. Не ожидая такого напора, Зеницу неосознанно сел на корточки между ног Кайгаку. Теперь ещё страшнее. — К-Кайгаку? — голос Агацумы дрожал. Что делать? Что тот хочет делать? Внезапно в голову младшего полезли не совсем хорошие мысли. — «Не может быть» — осмелившись поднять взгляд на лицо старшего, Зеницу резко осенило. Фальшивка. Это был обман. — Значит так, мелкий ублюдок, — теперь в голосе Кайгаку не присутствовало то тепло и нежность которая было до этого. Лишь злоба. — от тебя требуется лишь сосать. Большего и не надо. Если ты не сделаешь этого, то будет очень плохо. Плохо. Эти мысли застряли в голове Зеницу. — Может не надо? — тот был заметно напуган. Из глаз рванули слёзы. Хуже уже некуда. Ниже уже некуда. Он ничего не может поделать. Рука Кайгаку потянулась к ремню джинс и расстегнув он с ухмылкой посмотрел на Зеницу который как послушный пёс сидел меж ног и раздумывал над ситуацией. Он ещё не понял? Что же делать? Он просто не мог этого делать. Это же уже хуже позора. Сидеть в туалете, на коленях перед братом и сосать ему же? Куда ниже? Он просто не мог осознать зачем все это старшему. Зачем? Чего тот хочет добиться? Хочет потом его шантажировать? Только не это. Он и так подавлен, а тут еще и это. Я неудачник. — «Чем быстрее-тем лучше.» — вздохнув, успокаиваю себя тот посмотрел на движение рук старшего. Ему все же придётся смириться со всем этим и сделать то, что от него требуется. Он уже расстегнул ремень и стянул штаны до бедер. Страх и стыд окутали Агацуму с ног до головы. Как бы ему не хотелось, но придётся. Стыдно. Очень стыдно. Вздохнув, тот сплюнул себе на ладонь и взяв в руку ствол начал однотипные движения. Боже. Зачем ему все это? Почему-то но у Кайгаку сразу встал, что не могло не удивить младшего. Терпение старшего явно не вечное. член медленно наливается кровью, твердеет в руке, затем большим пальцем, Зеницу размазывает по головке выступившую смазку, слушая чужое сбитое дыхание. Самому трудно дышать стало. Размыкая рот, юноша направляет член к губам и неспеша обхватывает сначала лишь головку, затем заглатывает все больше и больше. В принципе, делал он это не раз. Да, это его не первый. Так как в школе он считай единственная обуза. С одной стороны вроде и привычно, а с другой как-то не так. К тому же, его одолевают противоречивые эмоции. Ведь перед ним сейчас стоит его брат который ненавидит его, и у этого человека, тоже кстати стоит. он обильно смачивает ствол своей слюной, с громким причмокиванием выпускает головку изо рта, максимально расслабляет горло, чтобы член без проблем входил на всю длину. Он не понимает почему ему так приятно. Что с ним вообще такое? Ему не противно, нет, что-то бушует внутри. Что-то говорит ему что это правильно. Но, блять, что тут правильного? Зеницу тяжело дышит через нос, пальцами сжимая чужие бедра и впиваясь в них ногтями. он получал удовольствие от того, что слышал, как часто Кайгаку дышит и толкается навстречу приятным ощущениям. Его тело колотила дрожь, которую Зеницу чувствовал кончиками пальцев, а член лишь твердел. Что за чувство? Внезапно все мысли отошли на второй план и он понял. Он хочет сделать тому приятно. Ему ничего не хочется, ему хочется лишь того, чтобы Кайгаку прекратил над ними издеваться. Но теперь его одарили мысли о том, что тот будет больше измываться над ним. Для начала тот расскажет обо всем своим друзьям, мол, тот заставил его сосать. Прям в туалете школы. Но, а что если все не так? Парень старательно игнорировал мерзкую слюну, что стекала с подбородка, часто хлопал глазками из-за влаги в них, которая рвалась наружу. Ему не стыдно, он больше не думает не о чем. Лишь о том, как сделать приятно человеку который и затеял все это. Честно, Кайгаку был удивлён тому факту, что младший делал это куда лучше. Неужели у него уже было что-то и он уже не первый? Чувство злости въелось в сердце и долго его не покидало. Кто-то забрал первый раз этого парня. Но кто? Какому пидору разъебать лицо в черти? Сцепив зубы, он взял член брата в глотку по самые яйца. Услышав протяжный стон в котором было и злость, и удовольствие. Челюсть болела, как и глотка. Из глаз ненароком прыснули слёзы. Стала сложнее сдерживать все в себе. Губы саднили, горели, как и горело все вокруг — зажмурившись, он ощущал только дискомфорт, граничащий с удовольствием, которое теснилось где-то там, вдали, и просто позволял Кайгаку делать все, что только вздумается. *** Неужели все закончилось? Наконец-то. Встав с колен, первым делом младший выбежал из туалета. Им снова воспользовались как ебучей шлюхой. Снова. Снова он поддался. Как после этого смотреть в глаза Кайгаку? Он не сможет. Он был подавлен как морально, так и физически. Ему ничего не хотелось. Ему хотелось лишь закрыть в своей комнате и плакать. Плакать и плакать. Без остановки. Он не видел куда бежал, да и не важно это было. Хотелось скрыться и больше не появляться в этой жизни. Сбивая все на своём пути, он все же решил взглянуть куда бежит и понял что забежал совсем в неизвестный ему район. Тут пахло свежестью. Не как у них. Все же, ему более менее было здесь что-то знакомо, поэтому он спокойно мог ориентироваться что да где. Но дорогу домой он явно не помнит. Что ж, видимо сегодня явно не его день. Сев на лавочку, тот достал мобильный телефон и к счастью тот был ещё достаточно заряжен. Открыв контакты, тот заметил 10 пропущенных от Кайгаку. Вспоминая то что было несколько минут назад, между этими двумя. На глаза нахлынули слезы, руки начали дрожать. Он не знал, куда идти дальше. Что вообще делать? Всё же, сил оставаться здесь толку не было, поэтому сдержав очередной напор слёз, тот все же не решил позвонить старшему. И плевать что тому пофиг. Хотя зачем столько раз звонить? Для чего? Всем же известно, что тому похуй. Или же нет? — Чёрт. Плевать. — более менее успокоившись, тот взял себя в руки и все же набрал Кайгаку. Сначала были слышны лишь гудки, а затем... — Дебил, блять, ты где? Почему трубку не берёшь? Стоп. Он только что слышал как Кайгаку беспокоится? — Чего? В смысле трубку не беру? Отвечать тебе на звонки я явно не хочу. И вообще, как ты вообще смеешь звонить мне после всего того что только что было? — хотелось высказать все что накопилось у него на душе. Но воздержавшись тот все же замолк, ожидая ответа с той стороны телефона. — Блять. — единственное что он услышал перед тем, как раздались гудки. Он серьёзно бросил его? Сбросил трубку? Да как он посмел... Всё. Больше сдерживать не было сил. Теперь было ещё больнее. Как так? Зачем? К черту ему это вообще все сдалось? Швырнув телефон на землю, тот закрыл лицо руками и начал не то что плакать, а реветь. Его только что кинули. Кинул брат. Посадил перед собой на колени и заставил сосать, а после бросил. Что это вообще такое? — Эй, Агацума, это ты? — знакомый голос. Подняв свой взгляд, его взору предстал сам Тенген Узуй. Учитель ИЗО. Стоп, что? — Аэ... Да, это я.— нервно улыбнувшись, тот вытер слезы и посмотрел на учителя. — Что-то случилось? Все хорошо? — волнение все же присутствует в его голосе. Он реально волнуется? — Ага, все хорошо. — Точно? — Тенген нахмурился и внимательно осмотрел ученика с ног до головы. — что-то явно не то. Ты убежал из школы? Зачем? Тц. Вставай, пойдём ко мне и по пути все расскажешь. — Чего? Он и вякнуть не успел, как был уже потянут за руку. Что ж, делать все равно нечего, может хотя бы то поможет ему успокоиться. Но все же, что после этого он чувствует к Кайгаку? Нет, это не ненависть. Ему не было противно. Что за странное чувство?