Пьяный бессмертный ныряет за луной

      Даосы не считают, что иные из живых существ превосходят других, но насекомых c гладкими панцирями и тех, кто поддаётся страстям, они зовут «голыми тварями». Сейчас я именно такой: без шерсти, без перьев, без чешуи, без панциря, без жены дома, без царя в голове, без денег в карманах, к тому же протаскавшийся полдня под сильным дождём без единого пассажира.       — Сестрица, ты такая красивая! Может, такси?       Девушка в трикотажном платье проходит прямо перед носом, и я кокетливо окликаю её, улыбаюсь обтянутой платьем заднице вслед. Люди вроде меня, особенно таксисты-нелегалы, вызывают у других неприязнь, но, думаю, бог неровно дышит ко мне: он наградил меня не только симпатичным лицом, но и умением расположить к себе. И если на первый взгляд я кажусь привлекательным, то на второй выгляжу ещё лучше, прямо самый добрый из людей.       Найти клиента в дождливую погоду обычно проще простого, но мне поразительно не везёт сегодня. Девушка даже не обернулась на меня, только спрятала лицо под зонтиком. Как я ни расставлял силки, врубая всю свою харизму и выкрикивая из пустой машины, так и проторчал до обеда вхолостую. Пора вернуться к реальности и признать, что никто не поедет со мной на запад.       И только я решаю вернуться домой с опущенной головой, как кто-то вторгается в моё поле зрения. Дверь машины распахивается быстрее, чем я успеваю отреагировать, и ко мне подсаживается парень, с которого бегут ручьи.       — Эй, чувак?       Он весь одет в чёрное: маска, шляпа, пальто и солнечные очки, через которые я смутно различаю очертания красивых глаз.       — Поехали.       Едва сел в такси — и уже раскомандовался. У него приятный голос, холодный и сексуальный. И как я не заметил его, когда высматривал пассажиров?       — Куда едем? — спрашиваю по привычке, но вопрос будто не долетает до него.       Несколько девчонок в розовых майках появляются с той стороны, откуда пришёл мой клиент. Сперва мне кажется, что их две-три, но, переведя взгляд, я вижу толпу — человек пятьдесят, не меньше — что с шумом надвигается на нас, как летящая по плодородным полям саранча.       — Давай уже! — Его громкий голос подстёгивает, я испуганно давлю на газ. Вслед за нами выезжает машина, но ей не угнаться за моим полным приводом, я легко сбрасываю «хвост».       Я втягиваю носом воздух — от незнакомца исходит приятный, ненавязчивый аромат. Нечасто в этом салоне можно уловить такой тонкий запах, обычно здесь воняет жирным завтраком офисного планктона, крепким перегаром или потными ступнями.       — Так куда едем? — Я подглядываю за ним украдкой, и чем больше смотрю, тем более знакомым выглядит его лицо. Он так тщательно скрывает свою внешность, чтобы не цеплять прохожих? Бубнит адрес через маску — телестанция. Я ни капли не удивляюсь.       — Постой, неужто ты… Конечно же, я уверен, что он не работник телестанции, а знаменитость, и уже готовлюсь спросить об этом, как вдруг у него звонит телефон.       — Вы даже трансфер — такую мелочь — нормально организовать не в состоянии. Хватит извиняться, пусть она отстанет от меня… Но я не толкал её! Она слетела с катушек и споткнулась… Просто следите за тем, что делаете! И следите за репортёрами, объясните им, что она упала по своей вине, никто же не умер и не пострадал. Или она всерьёз надеялась стать «невестой Ли»? Думала, я возьму её в жёны?       Пока незнакомец разговаривает, я делаю вид, что слежу за дорогой, а сам то и дело смотрю на него боковым зрением и, когда перед машиной выскакивает пешеход, по ошибке давлю на газ вместо тормоза и лишь чудом не сбиваю его. Следующие несколько секунд я не различаю дорожные знаки, пытаясь сохранять спокойствие. Он смотрит с недоумением, как я, едва избежав катастрофы, продолжаю невозмутимо вести машину.       Закончив раздавать затрещины, он тянется убрать телефон в карман, но я опережаю его, подсовывая свою визитку.       — Юань Лобин, — он склоняет голову над визиткой. Я бы сколько угодно слушал, как он полушёпотом читает моё пресное имя.       — Звони в любое время, когда понадобится машина, — подытоживаю я с рекламной улыбкой. Неважно, знаменитость он или нет, в любом случае хороший клиент.       К моему удивлению, красавчик не отбрасывает визитку, а кладёт её вместе с телефоном в карман. Затем поднимает глаза и цепляется за наше с Гу Яо фото — хотя он кажется глубоко равнодушным, моё чутьё способно уловить каждую мелочь, я замечаю напряжение у него на лице, вижу, как он поджимает губы сквозь маску.       — Нравится Гу Яо?       — И да и нет... Мы знакомы.       — Знакомы? — Он удивляется такому повороту событий.       — Да. Гу Яо приглашал меня играть в кино, в «Песнь Солнца и Луны», на роль фаворита Чан Юэ, убившего в конце наследного принца, но я не проникся сценарием.       — У Чан Юэ маловато реплик, но его роль полна драмы, — невежливо перебивает красавчик, — в фильме много сцен, где он танцует перед публикой. Я слышал, что режиссёр дважды проводил кастинг на этого персонажа и оба раза никого не нашли, так что за день до начала съёмок роль оставалась пустой… Говоришь, Гу Яо предлагал её тебе? Выходит, умеешь танцевать?       — Не просто умею, я даже выиграл Семнадцатый танцевальный чемпионат среди молодёжи! — говорю я и мигом раскаиваюсь. Я столько раз представлял себе, как поднимаюсь на залитую светом прожекторов сцену во время награждения, что нечаянно принял грёзы за истину. Красавчик тут же даёт мне понять, что вращается в определённых кругах и хорошо разбирается в теме.       — На последнем Двадцатом чемпионате не было ни одного настоящего таланта, а восемьдесят процентов участников не заслуживают даже быть в подтанцовке! — Он бросает на меня насмешливый взгляд сквозь очки. — Зато бомбилы из них отличные!       К счастью, он, кажется, не раскусывает мое враньё, только улыбается краешками губ и, вскинув голову, прикрывает глаза. Я так боюсь ещё ляпнуть лишнего, что молча фокусируюсь на вождении.       Мы въезжаем в шумный и суетливый город, где машины жмутся друг к другу в плотном потоке. На тротуаре толпятся зонтики, под которыми движется рабочая масса, влачащая быт обывателей-шестеренок. У торгового центра стоят весёлые девчата без зонтиков, словно смеются дождю в лицо.       Красный свет, «шевроле» останавливается на торговой улице. Я разглядываю рекламу в здоровенных лайтбоксах, на которой изображён знаменитый «Посланник богов» Гу Яо, обряженный в одежду роскошных брендов. Он выглядит ещё взрослее и привлекательнее, чем в год нашего знакомства, и, хотя он всего в нескольких метрах от меня, я смотрю на него, как на сияющую вершину далёкой горы. Вздохнув, перевожу взгляд на дорогущий брендовый магазин, рядом с которым красуется очередная реклама с популярным лицом. Красивой каллиграфией подписано имя — Ли Цяо.       От шока я цепенею и до меня наконец доходит то, что не давало покоя, — вот откуда я знаю этого господина! Ли Цяо и Гу Яо — завсегдатаи рекламных плакатов, бывшие однокурсники по Театральной академии. Гу Яо гораздо лучше в актёрском плане, но Ли Цяо куда популярнее. Они стоят друг друга, про каждого из них СМИ по очереди отзываются в духе «Главный малый шэн Китая», а от поклонников отбоя нет. В интернете гуляют слухи, что их отношения не так однозначны, как кажется на первый взгляд, и что они «враги, но не смертельные, друзья, но не закадычные», и это слишком сложно для моего понимания.       Но, если честно, Ли Цяо явно не мой тип. Коли уж сравнивать его с тёплым и дружелюбным Гу Яо, чья карьера натёрта до блеска, Ли Цяо выглядит холодным и отчуждённым, а Сеть уже ломится от грязных сплетен о его проделках. К тому же он часто мелькает в сомнительном кино, идёт на поводу у маркетологов и подлизывается к аудитории. Разумеется, Гу Яо тоже не брезгует торговать лицом в ящике, но его фильмография вызывает уважение в отличие от послужного списка Ли Цяо. Лучше всего он смотрится на сияющих рекламных щитах, где можно вдоволь любоваться его утончённой красотой метиса.       — Ты…       Ладони потеют на руле. Я держу наготове сальную шуточку, чтобы разрядить атмосферу, но снова звонит телефон, на этот раз мой. Поднеся его к уху, я прислушиваюсь к бормотанию на том конце провода.       У моего отца неприятности.       Закончив звонок, я сижу в потрясении и, когда прихожу в себя, затравленно говорю Ли Цяо:       — Извините, я не смогу довезти вас: семейные проблемы. Вам лучше сойти сейчас, здесь легко поймать такси.       Всё, что я вытерпел за весь год, меркнет в сравнении с тем, что я пережил за сегодня.       Опустив голову, Ли Цяо нетерпеливо смотрит на часы. Он явно не расценивает мои дела как важные.       — Господин, — я извиняюсь с грустным видом, — у меня правда серьёзные проблемы. Я не возьму с вас денег за дорогу, просто выйдите.       Кто бы мог подумать, что он вдруг вытащит из бумажника пачку сотенных купюр, помашет ей у меня перед носом и, криво усмехнувшись, бросит в воздух.       — Вот твои деньги. А теперь заткнись и поезжай дальше.       Купюры оказываются на полу и у меня на коленях. Час от часу не легче: за красивым личиком и впрямь скрывается дрянь. Я из последних сил сохранял терпение, но он одной репликой вывел меня из себя — я выкручиваю руль, машина круто разворачивается и набирает скорость в обратном направлении.       — Ты куда втопил? — Ли Цяо недоволен и, кажется, уже готов кричать на меня.       — Простите, господин, раз вы не согласились выйти, вам придётся ехать со мной.