Пепел в ладонях

Два года спустя. — Гамзи, ты высокий, достань пожалуйста, наградные грамоты с верхней полки. — Гамзи, ну что ты встал, помоги отнести шарики в актовый зал! — Гамзи, я, кажется, где-то оставила фотоаппарат, принеси, пожалуйста! — Гамзи, первоклассники заблудились, отведи их в класс! — Гамзи, иди ко мне! Всё утро все вокруг сходили с ума, а как же — выпускной. Всюду были взволнованные, заплаканные, счастливые лица. Столько глупых дел. В принципе, Макаре нравилась эта суета, но с другой стороны... С другой стороны этот праздник означал, что на следующий год, когда Гамзи пойдёт в десятый класс, в школе не будет уже никого из его друзей. И Тавроса. Нитрам поступает в ветеринарный колледж в соседнем штате, и это кажется концом света. Гамзи чувствовал то же самое, как тогда, в детстве, когда Таврос переезжал, ту же всепоглощающую печаль. Что, если через три года, когда Гамзи закончит школу и поедет к нему, Таврос встретит его уже отчуждённо, не как лучшего друга, а как парня, символизирующего неприятные воспоминания прошлого? Нужно следовать за ним сейчас. Но это...странно. Он практически уверил Тавроса, что ни на что не претендует и вообще его чувства - глупая мелочь. Ну и как же тогда объяснить то, что Гамзи сломя голову, бросив школу, семью и друзей, переезжает вместе с Тавросом в абсолютно чужой город? Гамзи пока не знал. — Мисс Крокер. — Да, Гамзи? Перенеси коробки в учительскую, пожалуйста. Прочие добровольцы вокруг с нездоровым возбуждением доделывали реквизит, репетировали сценку, играли во что-то и просто бессмысленно бегали из комнаты в комнату. — Вы обещали отпустить меня посмотреть на выдачу аттестатов. Учительница сперва недоуменно схватилась за дужку очков, поправляя их на носу, а потом закивала: — А! Да, конечно, дорогой. Ты уже опаздываешь, беги. Гамзи сорвался с места и вылетел за дверь. По пути он наткнулся на умилительную картину. Эквиус, начавший уже постепенно превращаться в подростка, с серьёзным видом вёл за собой маленькую девочку в шапке с кошачьими ушками. — Непета! — взревел Гамзи, наклоняясь, чтобы поймать сестру в объятия. — Я КИИИИСААА! — ещё громче взревела малышка, кинулась ему в объятия и от радости так саданула старшего брата рукой по лицу, что на нём тут же расцвели три алые полосы. — Аааауч! — Непета! Ты что натворила? — со сдерживаемым гневом произнёс Эквиус, снимая склеенные скотчем очки, наверное, чтобы его негодование было лучше видно. — Сколько раз я тебе говорил не бросаться на людей? — Простите, — пролепетала первоклашка, глядя, как Гамзи с шипением трогает зудящие царапины. На её глазах выступили крупные слёзы. — Простите, простите! — Да не парься, сис, — Гамзи растянул губы в улыбке и чмокнул девочку в переносицу. — Всё норм, не у меня ж, ё...лки, сегодня ромбический выпускной. Вы пришли глянуть, как Карбро и Тез получат поцелуйские аттестаты? — По идее, да. Но когда я её нашёл, она бегала по детской площадке совсем одна, никто не присматривал за ней. Ни мама, ни папа. Ни ты. В речи Эквиуса явственно прослеживалось влияние Хорусса, он даже точно так же делал Гамзи замечания по поводу выражений. Макара махнул рукой, ухмыляясь, и приобнял Непету: — Скорее всего, знать, она сбежала от них, хаха. Меулин глухая, а Канкри КАК, ёлки, глухой. Ща я сам отведу её в актовый зал, чувак, не волнуйся. Эквиус протестовать не стал. Он недолюбливал этого взрослого, почти что, мужика за легкомысленность, но Хорусс говорил, что надо быть вежливым и благодарным Гамзи за то, как много его семья сделала для Заххаков когда-то. Макара закинул пищащую Непету на шею и поторопился в актовый зал. Мероприятие уже началось. Зал был полон народу, выпускники, их родня, учителя и кто-то из администрации. Гамзи начал искать свободное место, вполголоса извиняясь перед теми, кого нечаянно пихнул. В это время Вриска, в шляпке выпускника и с красной лентой через плечо, за кафедрой зачитывала речь. — Я не вижу Каркотика! — чуть не плача, заявила Непета. На неё все зашикали. — Ща всё будет, сис, — Гамзи усадил девочку себе на колени. Мда, торопиться не стоило. Представление было довольно-таки занудным и скучным, Гамзи клевал носом, а Непета то и дело требовала любимого единокровного брата. — И, наконец, то, чего мы все так ждали! — объявил учитель физики, мистер Инглиш, отвечавший за проведение торжества. — Почётная честь вручить дипломы предоставляется главному спонсору нашей школы — мисс Миине Пейшес! Мисс Пейшес поднялась со своего места рядом с мамой Вриски. Может быть, она не казалась бы такой царственной, если бы не своеобразная мантия из шёлковых платиновых волос, ухоженных и сияющих, достающих этой элегантной даме едва ли не до колен, но в любом случае она тут же сорвала бурю аплодисментов, не прекращавшихся до тех пор, пока она не поднялась на уважительно предоставленную ей мистером Инглишем кафедру с микрофоном. Сверкнув глазами цвета Происхождения Александрии из-под овальных очков, мисс Пейшес коротко поприветствовала собравшихся, поблагодарила родителей и пожелала удачи выпускникам. Первыми объявляли девочек, по алфавиту. Гамзи незаметно вздохнул. Как будто кто-то нарочно издевается над ним, вынуждая остаться до конца церемонии. — Пайроп, Терези! — Гамзи вскинул голову, услышав знакомое имя. Непета помахала сестре, привстав на коленях Гамзи, но та и диплом-то, протянутый ей Мииной, видела с трудом. Отходя, Терези наклонила голову и вскинула аттестат над головой. Латула, где-то в первых рядах, высунулась и сфоткала её. — Тизи победила? — спросила Непета у Гамзи шёпотом. — Не то слово, сис. Выгребла всех, ёлки. — Серкет, Вриска! — с особой улыбкой, специально для дочери своей протеже, объявила Миина и слегка похлопала вместе со всем залом. Лучшая ученица, вскинув свой острый подбородок, снова оторвалась от стайки других выпускниц, помахала в камеру снимавшего фильм о выпуске оператора и побежала за своим документом об окончании школы. Наконец, дошла очередь до мальчиков. — Вантас, Каркат! Непета завопила так, что все на них обернулись, но вместо того, чтобы попросить её помолчать, Гамзи засунул в рот два пальца и свистнул. Ему показалось, что и отсюда слышно, как скрипит зубами красный, как рак, Каркат, пожимающий руку Миине. — Нитрам, Тав...Та'врос! Все захлопали так, словно хотели заглушить этим нечаянную ошибку всеми уважаемой мисс Пейшес. Выпускники расступились, и сердце Гамзи пропустило удар, когда он увидел фигуру опирающегося на трость парня. В последний год Тавросу действительно удалось вернуться в родную школу: мама заботливо возила его на машине. Сперва все одноклассники, по словам самого Нитрама, чувствовали себя неловко рядом с искалеченным, но Терези прилепила к нему кличку "доктор Хаус" и везде таскалась за ним вместе со своей собственной палочкой. К тому же, они с Каркатом всячески отвлекали его от Вриски, которая, благо, и так делала вид, что не замечает их. Гамзи, несмотря на трудности девятого класса, тоже старался быть рядом как можно чаще, и это было ещё круче, чем позапрошлый год, когда он навещал Тавроса дома. Макара хотел свистнуть и любимому другу, но в горле у него встал комок.

***

Настал вечер. Все уже нафоткались, нарыдались, наобщались в кругу класса, кому было нужно — сходили домой и переоделись. Руфио, Канкри с Меулин, Латула и другие родители ушли домой, и выпускной бал наступил. На рекреационном поле накрыли столы, соорудили сцену, расчистили площадку, откуда-то появились колонки и выпивка, диджей врубил музыку, и сперва только несколько девочек, а потом и почти все стали выходить и двигаться в такт. Гамзи видел всё это, как на ладони, с четвёртого этажа школы из кабинета алгебры. Его наградили за труды целой коробкой кексов и тремя бутылками газировки. Таврос куда-то подевался после выдачи аттестатов, но вряд ли бы он ушёл, не попрощавшись с лучшим другом, так что теперь Макара высматривал его в толпе танцующих бывших школьников. Внизу девочка в очках, вроде её звать Джейд, только что выскочила на сцену и неожиданно хорошо поставленным голосом запела поп-балладу про невозвратимые школьные годы, парни потащили девушек танцевать, кто-то наоборот испуганно шарахнулся в стороны от танцпола. Какой-то мальчик в алом смокинге гнался за другим, в белом, через всё поле, а потом, схватив, наконец, закружил в вальсе под хохот окружающих. Присмотревшись, ну и прислушавшись к воплям, Гамзи понял, что это Терези и Каркат, и заухмылялся. Сегодня должна быть охуительная ночь, никто никого не посмеет осуждать, жаль только, что дорогой партнёр Гамзи не танцует. Дверь скрипнула, и Макара обернулся. Ещё не услышав стук трости, он догадался, что найден. — Хэййй... Вот ты где. Я уж думал, на крыше, но Терези сказала, что видела твой тощий зад в окне. — Пхах, Терези своих ебучих ботинок, блять, не видит, — Гамзи подал Тавросу руку, предлагая залезть на окно и так же свесить ноги наружу, но тот вздрогнул, помотал головой и просто встал рядом, опираясь на подоконник локтями. — Угощайся газировкой, братец. — О, спасибо. Боже, знаешь, за что я обожаю тебя, Гамзи? Макара не сдержал кокетливой улыбки: — За что? — За то, что ты единственный сегодня вечером не предупреждаешь меня о том, что в кабинете химии Вриска ставит опыты с Джоном Инглишем. Как будто я собираюсь в кабинет химии, или как будто меня это волнует, — Нитрам засопел, глядя в окно. Гамзи не знал, что сказать, с одной стороны у него в душе, как и прежде, просыпалось чудовище при одном упоминании бывшей его друга, а с другой он всеми силами сочувствовал Тавросу и хотел бы уметь говорить утешающие слова. — Уффф... Ну что ты так замолчал? — Оу... Ну... Бля, братец, не расстраивайся ты так. Ты нахуй сваливаешь отсюда и, мож, даже никогда больше не увидишь эту стерву. Таврос хохотнул и опять отрицательно качнул головой: — Да не... Тут всё в норме, Гамз. Я имею в виду, просто хорошая дружеская болтовня. Хэй, говорят, у вас с Терези и Каркатом общая сестра? — Ну да, оказывается, это их отец женился на моей...на Меулин. И я ещё и их хуев сводный клоун-брат. Не зря я звал Карбро братцем все эти годы, хах! Они напряжённо посмеялись и снова замолчали, попивая газировку. Гамзи ощущал, что вот-вот порвётся. Ему хотелось обнимать Тавроса и кричать, кричать, кричать, до тех пор, пока тот не пообещает, что не забудет его никогда. А Таврос сейчас, наверное, думает только об блядском Джоне, блядской Вриске и их блядских опытах, чтоб им сдохнуть. Вдох и выдох. Макара снова спросил себя, чего он хочет больше: выразить нестабильные эмоции или остаться другом Тавроса? Конечно, второе. Разумеется. — Гамзи, ты слышал о том, что шестьдесят девять процентов выпускников лишаются девственности на выпускную ночь? Он издевается? Гамзи повернулся к Тавросу, нахмурил брови: — И чё? Ты веришь в это? Таврос смотрел ему прямо в глаза и определённо пододвинулся! Раньше он не касался бока Гамзи плечом! Ох блять!! — Эм. Насчёт "такой" девственности не знаю, но "поцелуйной" — сто пудов. Они какое-то время смотрели друг на друга. Гамзи в темноте казалось, что Таврос практически чёрный, хотя он чуть заметно темнее, чем успевший загореть под весенним солнцем Макара, и глаза у него — огромные и чёрные. А потом Таврос поцеловал его, нежно, умело, осторожно придержав рукой под спину. Гамзи постарался вообще ничего не делать при этом, только робко положил Тавросу ладонь на плечо, хотя хотел сожрать этого сладкого ублюдка с кишками и костями. Он стал лёгким, настолько, что только ладонь Нитрама на его талии удерживала его от полёта в звёздное, блять, небо. Только после того, как Таврос отпустил его губы, а потом, спустя мгновение, достал из них язык, Гамзи вдруг осознал, что это по-настоящему, и задрожал. Он, в молчании, перекинул одну ногу внутрь помещения, потом вторую, спрыгнул и встал напротив приятеля. Таврос практически догнал его по росту, а Гамзи заметил только теперь. Таврос отвёл взгляд и зашарил в темноте в поисках тросточки, поскольку свет они как-то не подумали включить сначала: — Я...о боже...Гамз, прости, не знаю, что на меня нашло, прости меня. Мне лучше уйти... Небольшой толчок чуть ли не снёс его с ног и впечатал в стену. Гамзи крепко держал его за предплечья, глядя прямо в лицо: — Нет уж, твою мать. Кровь отлила от лица Нитрама, его дыхание сбилось, и Гамзи захотелось отпрянуть и убежать от вида его распахнутых в ужасе глаз. Нет. Не сегодня. — Что это было, Таврос-грёбаный-Нитрам? Таврос неопределённо дёрнулся, бормоча под нос: — Гамзи, ты... Ты опять держишь меня, слышишь? — Отвечай. — Ты не в себе... — Нитрам попытался отвести взгляд, но Макара взял его за подбородок и не дал отвернуться. — Прекрати, ёб. Ты прекрасно знаешь, что я в себе. Знаешь, что во мне это всегда было и никуда не исчезло. И тебе это нравится, а то бы ты прогнал, твою мать, меня ещё тогда, два года назад, — Гамзи отпустил Тавроса, отступая на шаг. Нитрам так и стоял, закусив губу, всё ещё приходя в себя. — Другое дело, что ради тебя, братец, эта херь у меня под полнейшим сучьим контролем, даже больше. Я стал, блять, мастером самообладания, чтобы ты мог доверять мне. И что же ты творишь? Нитрам был очевидно раздавлен аргументами. Он судорожно вздохнул. — Я...я вроде...я вроде давно хотел поцеловать тебя. Просто...ну знаешь...я всегда помнил про твои слова тогда, не мог отделаться от мыслей о тебе...в этом ключе. И постепенно перестал бояться, а потом...а сегодня вот просто не удержался. Сердце Гамзи пело, всё тело ослабело и норовило вообще сползти на пол, отключившись от восторга, но он уже не мог так легко поверить в то, что мечта сбылась. Макара склонил голову на бок: — И что же мешало тебе поговорить с хуевым лучшим бро о, блять, данном обстоятельстве? Моё признание всё ещё в силе, ты ж, ёб, не мог не ожидать этого? — Гамзи, я не знаю, ясно? Я...с Вриской... — Вриска в прошлом, — отрезал Гамзи, хищно облизываясь, и пока Таврос опять не начал убегать и отнекиваться, продолжил. — Я — не она, Тавбро. Я от тебя куски откусывать не буду. Я тоже хуйский монстр, но мне ты нужен исключительно живым, здоровым и счастливым. Чуешь разницу, ебантяй? Она позволяла тебе быть нерешительным и находиться между двумя ответами, я... Я не позволяю. Выбирай, кто я тебе, друг или труп. Потому что после этого поцелуя я тебе, блять, не дам сбежать от меня больше, сладкий мой братец, и тебе придётся прикончить меня, чтобы отделаться. Гамзи остановился, сжимая и разжимая кулаки, хватая воздух ртом после такой проникновенной речи. Блять! Лишнего, определённо сказал лишнего! Но уже не важно. Пан или пропал. Таврос смотрел на него, как на полного психа, ещё бы. Это же Таврос, его милый и драгоценный, который может растеряться даже заказывая пиццу... Не совершил ли Гамзи блядскую ужасную ошибку? Тут вдруг Нитрам подтолкнул его в грудь и медленно шагнул вперёд на своих хреновых ногах. — Думаешь, можешь решать за меня, Гамзи-грёбаный-Макара? Гамзи впервые видел приятеля таким. Таврос словно преобразился, загнанный в угол. Такой...уверенный. Такой настойчивый. Словно бы он наконец-то определился... И счастлив от этого. И немного обезумел. Макара отступил, наткнувшись на парту и через секунду оказался прижат к ней тазом лучшего друга. — Нет, чувак. Это всё потому, что я решаю так, эм, тебе понятно? — Да. Да. Да! — Гамзи, наконец, расхохотался, уже не заботясь, как выглядит со стороны Тавроса. Он, образно говоря, играл в покер все эти годы, искусно блефуя и сводя риски к минимуму, а потом вдруг сам оказался живым Джокером, и сейчас громко просигналил автомобильным рожком в изумлённые лица противников. Таврос опрокинул трясущегося от смеха приятеля на парту, ослабляя свой торжественный галстук, а на улице тем временем взорвался первый праздничный фейерверк.