***
Делать в школе сегодня, в общем-то, было нечего. Разве что немного порисовать в мастерских, но совершенно не обязательно. И всё-таки Канайя взяла рабочие материалы, планшет и книжку и собралась на учёбу. По пути она заглянула в зеркало. Каркат был прав. В последние месяцы она и сама замечала, что постоянно грубила и критиковала домашних по малейшему поводу. И внешность, как бы она не старалась, только расстраивала её. Нос слишком длинный, глаза маленькие, подбородок неэстетично выпирает. Но сейчас из зеркала на неё смотрела одухотворённая молодая женщина, необычная, яркая, настоящая леди. Канайя была влюблена. До того, как закончится тренировка у баскетбольной команды, оставалось целых два часа. Канайя думала, что не сможет заставить себя заниматься делом, но, немного помучив себя силой воли, вовлеклась в процесс. Она хотела просто потренироваться в композиции и рисовала девушку в шляпке и платье на набережной, но, как она ни старалась, эта Милая Юная Леди была похожа на Вриску Серкет. Только вот Вриска под страхом смерти не наденет такое лёгкое тонкое платье. После часа стараний Канайя плюнула. Какая разница! Всё равно она в мастерских сегодня одна. Она как раз любовно красила красным туфли-лодочки Юной Леди, когда услышала стук трости по полу, тихий, видимо, чтобы не потревожить рисующую. Канайя подняла взгляд. Как всегда, ей сначала показалось, что перед ней какой-то мальчик. Но нет, это всего лишь Терези в другой футболке. Канайю раздражало такое отношение к женственности. Ладно, она могла понять, что внешность её сводной сестры весьма андрогинна, но зачем при этом носить такую стрижку, брюки-унисекс и пацанскую футболку, и даже не краситься? Неужели приятно, когда путают с парнем? Но Терези такое положение дел, видимо, забавляет. Она ещё любит изображать слепую, хотя у неё всего лишь плохое зрение. Несомненно, Терези заслуживает прозвища Невыносимой Юной Леди. — Привет. — Привет, Канайя! — Терези расплылась в ухмылке, показывая не очень ровные, но белые зубы. Уже не скрываясь, она на колёсиках в своих кедах скользнула к сестре, балансируя руками и тростью. — Я знал, что ты тут. Канайя демонстративно отодвинула мольберт и развернула его так, чтобы Терези не могла видеть работу. Сама она повернула стул и положила руки на колени, показывая, что готова внимательно слушать. Терези Пайроп словно бы насмешливо склонилась к ней, оперлась на тросточку и, оказавшись на одном уровне с сидящей Канайей, посмотрела на неё поверх экстравагантных красных очков. Этот жест мог бы выглядеть нелепым и театральным, но на самом деле из-за какой-то то ли болезни, то ли травмы Терези чётко видела предметы только под каким-то конкретным углом. — Что же ты там прячешь? Я узнаю. Хе-хе-хе. — Ты что-то хотела, Терези? — вежливо напомнила Канайя. — Вообще-то да. — Терези выпрямилась, отталкиваясь тростью от пола и откатываясь назад, приземляясь точно на другой стул. Как она увидела его спиной — осталось загадкой. Видимо, как и говорит сама Пайроп, плохое зрение ей не мешает. С другой стороны, Канайя сама видела, как Терези врезается в стены и спотыкается о бордюры. Терези всегда трудно удавались серьёзные разговоры, и потому она знала только одно подходящее для них выражение — напряжённо-торжественное. Именно его она теперь натянула на своё лицо. — Я не хочу тебя расстраивать, Канайя, но я должен кое-что сказать тебе о Вриске Серкет. Канайя почувствовала, как её ногти сами собой впиваются в ладони. — Я знаю, что ты её не любишь. — Ммм... Да. Сначала так и было. Но вчера на вечеринке я решил познакомиться с ней, раз уж ваши отношения стали близкими. Мы немного выпили и сбросили Джейд Инглиш в бассейн. И, справедливости ради, я меняю своё мнение о ней, — Терези неуместно захихикала. Канайе ничего об этом не хотелось слышать. Она задумчиво теребила декоративную пуговку на подоле и жалела, что слишком хорошо воспитана, чтобы послать сводную и одновременно единокровную сестру к чёрту. — Интересно. — Но это ещё не всё. — Терези быстро сделала лицо опять серьёзным. — Прости, Канайя, что начал издалека. Надо было сразу с главного. Мы с ней поцеловались. Канайю будто по голове ударили. Она подняла голову и молча уставилась в красные стёкла, которые настолько привычно смотрелись на Терези, что заменили её настоящие глаза, серо-зелёные. Пайроп не сменила позы, но заговорила быстрее: — Пойми, я знаю, что тебе неприятно это слушать. Но она мне казалась подозрительной, и я решил вывести её на чистую воду! Когда мы ещё немного выпили, я поцеловал её, а она не оттолкнула меня и даже больше! Она положила мою руку себе на грудь, а свою на мой зад... — А ты и не против была, — глухо сказала Канайя. — Что? Нет! Я вообще вроде как за другую команду играю. Я только проверял её. — Так усердно, что засунула свой язык в рот моей девушки? — Арх. Я так и думал, что ты всё неправильно поймёшь! Я не доверял ей, и не зря. Тебе не стоит встречаться с ней, она разобьёт твоё сердце! — Ради чего? Ради чего ты мне это всё рассказываешь? — Ты должна знать правду. — Знаешь, в чём правда, Терези Пайроп? Ты шлюха. Терези осеклась так, как будто Канайя ударила её в живот. Та же поднялась и взглянула на сестру сверху вниз: — Ты такая же шлюха, как твоя мать. — Канайя, ты... Мы же сёстры! — Мы не сёстры. Ты дочь той, с кем наш отец изменял нашей маме. — Но ведь теперь наши мамы встречаются! Они сами говорят, что у них нет претензий друг к другу... — ...и постоянно ссорятся. Нашей маме просто одиноко. А мы с Каркатом вас никогда не любили. Терези сидела, как пришибленная всё то время, пока Канайя спешно собиралась, а когда она собралась уходить, попыталась преградить ей путь тросточкой: — Канайя. Нельзя посвящать жизнь одному человеку и плевать на других. Тебе надо завести друзей... Канайя выхватила лёгкую алюминиевую трость, согнула и отбросила. Она хотела бы сделать это об голову Терези, но, несмотря на ярость, всё-таки не была разрушительницей по натуре. Даже эта вспышка зрела в ней полжизни, прежде чем прорваться. Она лишь мельком оглянулась, увидев, что Терези сидит всё там же, сгорбившись и поставив локти на колени.***
Канайя сидела на лавке под липами. Она не знала, как ей поступить. Через двадцать минут баскетболистки выйдут из дверей здания, и что ей сказать Вриске? Что, если она напрямик скажет, что любит Терези? О господи, только бы не это. А если будет вести себя как обычно? Даже и не упомянет о том пьяном поцелуе с сестрой? Это было бы так...низко. А с другой стороны, сама Канайя на месте Вриски сказала бы? Если подумать, то нет. Если это ошибка, то она поберегла бы чувства любимой. И всё-таки Канайя уже знала и мучилась сомнениями. Может, спросить самой? Будет ли Вриска отрицать? Это глупо. Или оправдываться? О, это было бы лучше всего. Канайя тут же простила бы её. Но зная Вриску... Вдруг она не станет пытаться извиниться, а бросит это с усмешкой ей в лицо? Канайя не хотела вспоминать, что долгие два года была скрыто влюблена во Вриску, и, находясь рядом с ней в качестве подруги, не раз становилась свидетельницей того, как Вриска использует и обманывает других. Канайю она тоже использовала, но, как ей самой казалось, в гораздо более деликатном плане: Канайя выслушивала её жалобы и недовольства, в частности парнями. И вот этот её последний...Таврос. Канайя практически ненавидела его. Глупый, слабый, бесхарактерный, равнодушный. Правда, в связи с этим Вриска постоянно повторяла, что хотела бы сильного мужчину, что немного удручало Канайю. Но, с другой стороны, Вриска просто не знает, что с девушками всё по-другому. Канайя была бы чувствительнее, заботливее, к тому же, она в самом деле любит Вриску. Она уже доказала их долгой дружбой, что может быть полезна. Никогда не знаешь, каким способом твои мечты получат толчок к исполнению. Из-за нелепой случайности Таврос сильно покалечился. Канайя после этого долго утешала Вриску, полностью соглашаясь, что он во всём виноват сам. А потом ещё этот дурачок, который теперь как минимум год будет передвигаться в инвалидном кресле или с костылями, заявил, что не хочет видеть Серкет. В тот день Вриска не пришла в школу, и Канайя навестила её. Подруги вновь обсудили, какими же идиотами бывают парни, и... Вриска была такой несчастной и милой, что Канайя решила, что это не самый худший момент. И, о чудо, её Юная Леди в ответ призналась, что бисексуальна! После чего произошло кое-что секретное, о чём девушка до сих пор вспоминала с румянцем на щеках, несмотря на то, что Вриска за эти дни не раз просила повторения. Как только Терези посмела влезть в их отношения со своими неоправданными догадками! Подлая, гадкая Терези. Канайя помассировала себе виски. Ох, нет, долгожданные отношения с Вриской чересчур драгоценны. Лучше забыть про Терези. О господи! Канайя увидела стайку высоких, спортивных девушек, выпорхнувших из главного входа в школу. Они оживлённо болтали, собравшись, конечно же, вокруг светловолосой Юной Леди. А Канайя ещё не успела всё как следует решить... Впрочем, когда она встала и вышла из тени под деревом, а Вриска заметила её и махнула рукой, сердце Канайи забилось быстрее, и она позабыла о своих сомнениях. Стройная фигурка отделилась от общей группы. Вриска вприпрыжку направлялась к почти растаявшей от переполнившей её любви Канайе. — Оооооооо, Канайя! Ты выглядишь великолепно! — прощебетала она, обнимая подругу за шею. Когда её губы оказались рядом с ухом девушки, Вриска прошептала: — И горячо. Канайя вспыхнула, неосторожно чуть впивая пальцы в спину любимой. Она ощутила, что под футболкой тело Серкет не окончательно просушилось после душа, а от растрёпанных осветлённых волос пахнет сырой свежестью. И это действительно возбуждает. — Давай я причешу твои волосы. — Ой, к чёрту. Пошли. Вриска мотнула головой в сторону своей маленькой голубой машины, припаркованной на стоянке. Канайя практически поплыла за ней по воздуху. Она думала, что Вриска сейчас повезёт её к себе домой, но вместо этого она залезла на заднее сидение и жестом показала Канайе сесть рядом. Когда они закрыли двери, Канайя сразу почувствовала руки Вриски на своей талии. В следующий момент Серкет поцеловала её в губы. Целуется Вриска бесподобно. Канайя задохнулась от пробежавшей по телу горячей волны, когда ласковый язык словно стремился наполнить её рот. Канайя тут же обняла свою девушку в ответ, с наслаждением провела по напоминающим солому волосам. Вриска же, видимо, была настроена более решительно. Она взяла ладонь Канайи и положила себе на грудь. Под футболкой девушка ощутила, что Вриска не надела бюстгальтер после тренировки. — Хочешь потрогать без футболки? - промурлыкала Серкет. — В...вриска, если честно, — Канайя убрала руку, переводя дух, — я надеялась, мы проведём время несколько иначе. Серкет нахмурилась, неохотно отстраняясь. — Как же? — Ну... Как все пары. Погуляем. Сходим в кино. Послушаем музыку вместе. Выпьем по молочному коктейлю в парке. — Так скучно, — Вриска явно была недовольна. Она откинулась на сидении, пальцами зачесала волосы назад. — Мы и так редко видимся... — В том-то и дело. Только...только не подумай плохого. Мне нравится...секс с тобой... Вриска опять повернула голову, облизываясь. — Ну так давай делать то, что нам нравится! Канайя вдруг почувствовала, что что-то идёт не так. — Ты не носишь кольцо, которое я тебе подарила. — Нуууууууу... Если ты не заметила, я вообще не очень-то ношу кольца. Кольцо Тавроса я тоже не ношу. Опять болезненный укол. Но ведь Вриска не подразумевает плохого... Почему тогда так неприятно на душе? — Вриска. Прости, что уточняю, но мы точно встречаемся? — Чт... Канайя! — Вриска накрыла лицо рукой. — Обязательно всё так усложнять? — Это простой вопрос. — Не дави на меня! Никогда не думала, что ты такая зануда! — Прости, мне тут показалось...показалось, что я тебе нужна только для...что ты со мной играешь. — Бля, Канайя, какие ещё игры! — опять уклонилась от ответа Вриска. Словно вернулась та, Прежняя Вриска, вредная и жестокая, из тех времён, когда Канайя работала её жилеткой. Или же Новая Вриска отличалась от прежней только доступностью? Канайя старалась злиться, чтобы не ощущать боли. — Так это правда? Тебе просто нужен секс? Вриска зарычала: — Да я даже не думала об этом! Ты сама была инициатором. Просто, как оказалось, секс с девушкой — это то, что мне нужно сейчас. — И тебе всё равно, с кем? Даже всё равно, с которой из сестёр? — Сестёр? — Терези моя сестра. — Ебаааааааать! — Вриска прикусила губу, потёрла острый подбородок. — Канайя, извини. Я не знала, что она твоя сестра. Я была пьяна. Да и она не была монахиней, знаешь ли! Она всё-таки оправдывается. Но прощать её Канайе расхотелось. После некоторого молчания она глухо сказала: — Вриска, я очень извиняюсь, но тебе придётся сперва подтвердить, что мы пара, прежде чем мы будем снова заниматься сексом. Я не хочу секса без обязательств, если ты сразу не поняла. Вриска шумно выдохнула: — А все лесбиянки такие замороченные, или только ты? — В каком смысле? — В прямом. Честно? Я вообще не понимаю, как можно серьёзно относиться к отношениям между девушками. Они хороши...ну, разве что для секса, и чтобы отдохнуть от мужиков. У меня есть Таврос, я просто хотела немного скрасить одиночество, пока мы с ним в ссоре! И изменять с другим парнем ему не хочу. Канайя сперва не поняла, что услышала. — Ты серьёзно? — Ну да. Пара девушек же всё равно потом...ну, знаешь...покупают резиновые члены. То есть, им приходится придумывать всякие ухищрения, чтобы оставаться вдвоём. В общем, это неестественно! И я правда не понимаю, зачем тебе непременно нужно называть это отношениями. Мы можем быть просто подругами и заниматься сексом... Канайя? Ты меня слушаешь? — Да. Да, конечно, — Канайя поморгала. Ей показалось, что она то ли долго спала, а теперь проснулась, то ли резко сошла с ума. Девушка открыла дверь машины и вышла. Каблуки быстро застучали по асфальтовой дорожке. Она даже не плакала, настолько абсурдным ей казался весь окружающий мир. — Истеричка! — крикнула Вриска ей вслед. Канайя не обернулась.