Возвращение.

Данте с трудом заставил двигаться становящиеся грузным и неповоротливым тело в триггере. Человеческая плоть была почти полностью уничтожена ядом, сработал защитный механизм организма или что-то вроде этого, превращая против воли в демона. Распухшие вены и кровеносные сосуды были увеличены в размерах, чтобы они не лопнули чешуя стала более толстой. Все это казалось мелочью по сравнению с неестественно разбухшим животом, полукровка с некоторой степенью отрешенности думал, что даже наевшись за один присест пиццы на целый год, он бы не стал таким огромным и тяжелым. Когда «летучие мыши» отпускали его на время, как оказывается, им необходим был отдых, за него принимался Спарда, заставляя его есть разномастных представителей местного бестиария. Кажется, со временем можно привыкнуть к этому отвратительному вкусу. Правда, после этого, пусть и ненадолго, но давали свободу. Сын Темного Рыцаря заставлял себя двигаться, чтобы не стало еще хуже. Сколько времени прошло с неудачной попытки спасти отца он не знал. О Вергилии не было никаких вестей, что было хорошо в создавшемся положении. Мундус до него не смог добраться, в противном случае владыка демонов не преминул рассказать об этом, чтобы окончательно сломить упрямого пленника. Интересно, брат отыскал способ выбрался из подземного мира? Оставалось надеяться, что это действительно так и ему хватит ума не ринуться безрассудно на врага, чтобы спасти свою семью?! Кто-то из них троих должен выжить, поэтому геройство в создавшемся положении будет неуместно. Полукровка отлично понимал, что вопрос времени, когда повелитель демонов доберется до его племянника и лучше, если в тот момент рядом с пацаном окажется Вергилий. Насколько бы талантливым и сильным ни был молодой охотник, он все еще был недостаточно опытен, с таким страшным и безжалостным врагом сталкиваться ему не приходилось. Ему, возможно, невдомек, что настолько ужасное зло может существовать. Данте жалел лишь об одном, что из-за собственных тараканов в голове не рассказал внуку Спарды о Мундусе и какую опасность тот из себя представляет. Пришлось бы рассказывать о брате и об их семейных связях, но не хватило духу начать разговор, время было неподходящим, к тому же хотелось защитить начинающего охотника от всего этого. Кто же знал, что принятое решение станет огромной ошибкой. Принц Тьмы оказался слишком легок на помине, навестив пленника в тот момент, когда он размышлял о нем. С той их единственной встречи прошел большой срок, если ориентироваться на собственные ощушения времени, казалось, о его существовании забыли, хотя данное чувство было ложным. -О, мою персону, наконец, почтили вниманием, — почти прорычал Данте. -Посмотрим, как долго тебе еще удастся паясничать, когда ты узнаешь, какая участь тебе уготована! — мрачное торжество звучало в голосе владыки демонов. Убить врага его не интересовало, целью было совсем иное — унизить, растоптать и уничтожить морально, а не физически. -Заинтригован и весь внимание! — с вызовом бросил полукровка. -Хочешь дам выбор: между смертью, вечным гниением в этом месте или исполнением твоего желания, как, например, с Вергилием, когда я ему даровал собственную силу, но ценой потери себя? -С какой стати я должен буду выбрать второй или третий вариант? -Предпочтешь умереть? Ты не услышал главного, что тебя ждет — будешь биться насмерть со Спардой. Данте до этого бесцельно ходивший по темнице замер. Внутри все оборвалось от мысли на что его обрекают. -Ты можешь освободить своего отца от мучений, разве не этого вы желали и Вергилием, придя сюда? Полудемон не ответил, он тяжело опустился на землю. Проклятый Мундус, все-таки нашел средство, как достигнуть своей цели и причинить больше боли предателю и его семье. -Для вас людей родство слишком многое значит, разве не так? Будь хорошим и спаси своего отца от вечных истязаний и жалкого существования или не хочешь стать отцеубийцей. -Отказаться я не могу?! — полуутвердительно проговорил полукровка. -Конечно. -Моя нынешняя туша непригодна для сражения, — устало сказал Данте. -Об этом можешь не беспокоиться, временно я дам тебе силу. -Тогда не стоит откладывать. Данте чувствовал себя полностью разбитым. Каково будет Вергилию узнать, что Мундус заставил их с отцом биться насмерть? Кто бы из них ни выиграл, сколько боли причинит это его брату, который только начал пытаться жить относительно нормальной жизнью? Можно ли было придумать, что-то более жестокое? Не скатится ли он вновь в пучину отчаяния и не натворит что-нибудь опять? Надежда только на Неро, а для него младшего сына Спарды все уже кончено. В любом случае, в этом бою победа будет равна поражению. Сила Мундуса была отвратительной. Она выжигала что-то внутри дотла. Данте с грустью посмотрел на Мятежника, перевел взгляд на отца и кинулся на него, держа меч наперевес. Вергилий сидел, поджав под себя ноги и прижавшись спиной к скале, не обращая внимания на то, что она обжигала ледяным холодом. Это отрезвляло и заставляло мыслить, как никогда в трезвом ключе. Троица демонов послушно лежала возле него, покорные воли своего нового хозяина. Осталось дождаться Оракула. Ведьма не заставила себя долго ждать. Она грациозно приземлилась на снег, впервые приняв демоническое обличье- белоснежная чешуя и кожистые крылья были подобны снегу. -Вижу ты справился! — она не спрашивала, а утверждала. -Разочарована? Не боишься, что я натравлю на тебя твоих же любимцев? — спросил полудемон в своей обычной хладнокровной манере. -Неужели? -Что способно помешать осуществить это? -Судя по настрою, у тебя нет таких намерений! Ты успокоился, не смотришь на меня, как на врага. -Как всегда права. Я воспользовался твоим советом и многое переосмыслил! -Поделишься? — Оракул села рядом с полукровкой. -Я понял, почему нас с Данте так легко одолели. Мы тянули каждый на себя одеяло, были слишком самоуверенны, что сможем спасти отца и при необходимости вступить с ним в бой, но на самом деле готовы к этому не были из-за призрака матери, довлеющего над нами. К тому же мы совсем не взяли в расчет низших демонов, уверенные, что они не способны нам сильно навредить. -Неплохо для начала. Понял, что времени не осталось? -Ты знаешь, что с Данте? Я почувствовал, что случилось что-то плохое. -Не совсем уверена. Хочешь спасти его? -Для начала должен убедиться, что повторно не попаду в ту же ловушку или все будет напрасно. Не спасу его и себя погублю -Желаешь подробней обсудить? -Да. -Пожалуй, впервые у нас есть то, о чем мы можем поговорить, — провидица поднялась и подала руку Вергилию. Вергилий слишком многое понял за то время, что провел с Оракулом. Провидица продемонстрировала в красках, насколько он может быть слаб с одной стороны, но и силен с другой, все зависит от обстоятельств, а не от силы. Неповторимое чувство торжества, когда он заставил демонов подчиниться. Сейчас казавшиеся таким нелепым соперничеством с Данте, которое привело к столь плачевному результату, даже действуя сообща (что у них, кстати, говоря, получалось отлично), все равно что-то пытались доказать друг другу. В конце концов, у них есть свои слабые и сильные стороны, не стоило столь остро реагировать на собственные поражения. Исправить уже ничего невозможно, остается уповать, что удастся спасти младшего брата. Ведьма с изощренной жестокостью, заставила, как говорится, встать его мозги на место. Любой психиатр и психолог позавидовал бы ее «шокотерапии». Полудемон понял, что злился не на бывшую прислужницу Мундуса, а на себя. Не хотелось признаваться, но все это время он боялся принять столь очевидные истины. Даже рабство у Принца Тьмы его ничему не научило, поэтому все закончилось таким образом. Впрочем, как теперь оказалось, все могло быть хуже, а от него самого остался лишь прах. Потерял Данте, потерял отца, но уцелел. Цена — собственное сердце, оставшаяся частичка которого была сохранена внутри кристалла, вросшего в кость на запястье и скрытого плотью и кожей. Доверял ли сын Спарды провидице после всего, что произошло? Нет. Именно она забрала такую важную частицу его естества, связав тем самым их друг с другом и присвоив столь жаждаемую многими силу Темного Рыцаря. Полукровка вылез из купальни, наконец, одел свою одежду и направился к Оракулу. Им о многом стоит побеседовать. Предсказательница ждала его в большом зале из камня, сидя на кованом стуле, обитым черным бархатом, за круглым деревянным столом. -Садись, — она указала на свободное место напротив. Вергилий окинул взглядом выцветшие бордовые гобелены с золотистой бахромой и сел рядом. -На них изображены победы Мундуса над врагами, — как бы между прочим произнесла Оракул и не давая что-либо спросить, добавила, чтобы перевести разговор на другую тему, — надеюсь, ты любишь свинину? Сейчас бы любое мясо показалось сыну Спарды деликатесом, поэтому при виде обжаренной свинины на тарелке, он готов был мгновенно наброситься на трапезу. Да и обычный стакан воды казался роскошью. Мог ли в этом крыться какой-то подвох: ему дали искупаться, вернули одежду и еще угощают нормальной, человеческой пищей. Полукровка замер, вцепившись пальцами в подлокотники стула. Отказаться от еды, но не разозлит это снова ведьму? Быть наказаным ею вновь не хотелось. -Что такое? Думаешь отравлено?! — демонесса засмеялась. -Не слишком ли ты много чести оказала? -Ох, давно же я так не веселилась. От твоего подозрительного взгляда вся пища испортится. Знаешь, как нелегко достать мясо и обычную воду в Аду? Разве это не расточительство с моей стороны? Если хотела отравить, накормила останками демонов с ядом, не стала бы заморачиваться. -Мне сложно доверять кому-либо. Лучше воздержусь от трапезы, — непреклонно заявил полукровка. -Ох, бедный птенец! Правильно, что не веришь. Коцит — еще та дыра, только дашь слабину, сразу воспользуются. Ладно, я не в обиде. Провидица своей вилкой взяла кусочек свинины с тарелки сына Спарды, затем хлебнула из его стакана: -Как видишь, со мной ничего не случилось или ты думаешь, что это какая-то особая дрянь, которая на меня не действует? Полудемон разжал пальцы на подлокотниках, почти расслабившись. Кажется, недоверчивость — ещё одна причина, почему он пришел к своей теперешней жизни. Рука потянулась к стакану с водой и сделал глоток. Вергилию показалось, что он никогда не пил ничего более вкусного. Рука задрожала, а с глаз едва не потекли слезы. Целых двадцать лет его губ не касалось и капли живительной жидкости. Наверное, сейчас это казалось счастьем. Еще одно позабытое слово. -Ничего же не случилось. Ешь, то остынет! — Оракул улыбнулась. Вергилий медленно принялся за трапезу. Никогда не думал, что все эти годы ему так нужна была именно человеческая пища, питаясь либо демонами, либо совсем не ел. Демоница с нескрываемым интересом наблюдала за ним, смотря на него взглядом художника довольного своей картиной. Приходилось признать, что отчасти так и было. Полудемон чувствовал, что из Ада он выберется другим, изменившимся в лучшую сторону. -Все-таки не забыл, как ножом и вилкой пользоваться? — продолжила разговор провидица. -Я не собираюсь доставлять тебе удовольствие в очередной раз наставлять меня. Ждала, что заново меня придётся учить пользоваться столовыми приборами? Оракул вновь засмеялась: -Злой сарказм тебе к лицу. Конечно, что тебе еще остается, если я едва не убила тебя? -Что ты имеешь в виду? -Я не была уверена, что плод Клипота спасет тебя, если я вырву сердце. То, что ты выжил было почти удачей: моей и твоей. Вергилий поперхнулся и кашлянул. Демоница его едва не убила и говорит об этом, словно о чем-то обыденном. Действительно, ничего же страшного не произошло. Даже заботится о нем, по-своему, конечно. Только с такой вот опекой, она его скоро угробит. -Все-таки ты все равно решила рискнуть? -И не прогадала. Полукровка повторно кашлянул, чувствуя, что в горле, словно образуется ком, не давая дышать. -Интересно, будешь ли ты также удачлив, если я подарю тебе Мундусу? — таким же спокойным продолжила разговор Оракул, — думаешь, повелитель меня простит, если я ему отдам тебя? Ах да, яд все-таки был, как ты уже понял, на столовых приборах. Все равно потерял бдительность. Сын Темного Рыцаря рухнул со стула, его мышцы стали, словно деревянными. Это казалось бессмысленным. Она столько потратила времени и сил и все это было лишь для того, чтобы вернуть его Мундусу. Все через что пришлось пройти было бесполезно. Его судьбы вновь закольцевалась и вернулась к началу ни злости, ни желания сопротивляться — не было ничего, только смертельная усталость. Все кончено! Вергилий закрыл глаза, засыпая, чтобы проснуться в плену, сжимающих его до хруста в костях, каменных рук.