Амикус рано утром прилетел к стражникам. Те поприветствовали его, растрепав короткую гриву и привычно проверив, нет ли у него оружия.
— И что тебя привело на этот раз?
— Необходимость быть экскурсоводом по Аду.
— Что, решил пойти у него на поводу?
— Со мной будет всяко безопаснее, чем украдкой самостоятельно.
— Ну смотри, верни его живым.
— Как ты его вести собрался, он же летать не умеет. — заметил второй стражник.
Амикус огляделся, поднял себя в воздух и тихо прошептал стражникам, что у него есть доступ к порталу Дьявола. Амикуса ткнули в нос и пропустили. Найти Ридикулуса не составило особого труда. Он радостно поприветствовал чертенка и стал расспрашивать о том, как прошел его вчерашний день. Амикус тихо усмехнулся и повел ангела к порталу, отвечая на вопросы.
Без особого труда Амикус открыл портал и прыгнул в него, очутившись в комнате с порталами. У входа в эту комнату стоял черт, который явно участвовал в боях, ведь один рог его был обломан, а одного крыла вовсе не было. Услышав легкий цокот копыт, черт обернулся, оскалившись и тихо зарычав, но тут же перестал, увидев, что это Амикус. Он хотел было что сказать, но следом за Амикусом вышел Ридикулус. Черт недовольно поинтересовался, кто это с Амикусом, не побрезговав использовать нецензурную лексику.
— Это Ридикулус, ангел, который со мной случайно решил сдружиться.
Черт поджал губы, но промолчал, пристально смотря на Ридикулуса, который разглядывал порталы вокруг.
— А это мой друг. — Амикус прижался боком к ногам черта.
— Допустим. — тот тяжело вздохнул. — А этот что тут делает?
— Он бредит идеей примирения Ада и Рая и очень напрашивался на экскурсию сюда.
— А ты согласился?
— А мне лишний повод с тобой встретиться.
— Ты ж мой маленький подлиза.
Черт ткнул носом Амикуса между рожек. Тот поводил ушами и спросил, может ли дать черту имя, с надеждой посмотрев на него. Черт не стал спорить. Из коридора в комнату выглянул еще какой-то долговязый черт, настороженно поглядывая на ангела.
— Я бы назвал тебя, — Амикус задумался. — Канис!
— Я уж думал, Брут. — Канис усмехнулся.
— Так и Амикуса зовут не Пикси. — долговязый черт встал за Канисом.
— Я так понимаю, ты с этим в Раю повстречался?
— Ну да?
Канис посмотрел внимательно на Амикуса, а потом начал вылизывать его морду. Амикус, смеясь, спросил, в чем дело.
— Да от тебя за километр разит Раем и ангелом, вот, проверяю, не превратился ли ты по глупости своей в белокрылого.
Амикус, глупо улыбаясь, взял магией Каниса за морду и осторожно провел по шраму у того на губе. Канис улыбнулся и поинтересовался, что же такого чертенок забыл в Раю. Тот начал ему рассказывать.
— А, кстати, я, когда крылья лечил, подсмотрел ангельское заклинание и мог бы его переложить на адскую магию и на восстановление всего крыла и, ну…
Канис повернулся к Амикусу боком, не вынуждая его придумывать до конца и без того неловкую речь, тот осторожно потрогал обрубок крыла и попытался использовать подсмотренное заклинание. Ридикулус подошел ближе, рассматривая чертей. У долговязого он заметил белое пятно у глаза и светлую гриву, а также то, что его крылья были слишком длинными. Особенно для таких слабых мышц. Канис же был каким-то слишком бурым на фоне чертей. Ридикулус отдаленно слышал, что демоны были с бурой шерстью, но у них были желто-оранжевые полосы вдоль позвоночника, которых у Каниса не наблюдалось вовсе. Да и хвост у него был совсем как у черта. Амикус приоткрыл глаз, чтобы посмотреть, сработало ли заклинание, и ойкнул, увидев на восстановленном крыле Каниса розовые перья. Канис поднял крыло, раскрыв, чтоб рассмотреть его. Если черный пигмент с ангельских крыльев легко испарился, то перья крепко держались и не собирались опадать.
— Да, сильно я изменился за эти века. — сказал Канис и оглянулся на Ридикулуса, рассматривавшего его хвост. — Одно неловкое движение наконечником, и кое-какому ангелу я могу спокойно вспороть брюхо.
— Понял. — Ридикулус виновато отошел и встал сбоку от Каниса. — А у тебя какое имя?
— Никакое? — откликнулся долговязый.
Амикус пояснил Ридикулусу, что имена черти дают лишь тем, к кому неравнодушны, что в Аду случается довольно редко, а также что черти верят во влияние имени на судьбу и характер, закрепляя определенные черты.
— У меня вертится в голове только один вариант имени, но я не хочу тебе его давать. — сказал Канис после молчания.
— Мне обидеться или радоваться, что ты не хочешь мне давать имя, значащее «трусливый паршивец»? — долговязый улыбнулся.
— Какие у тебя варианты? — обратился Канис к Амикусу.
— Я хочу, чтобы ты ему дал имя.
Канис долго молчал, пытаясь что-то придумать, смотря на долговязого трусишку. На самом деле, он и не был уже таким трусишкой, как до встречи с Канисом. Но какое другое имя может ему подойти? Хотя этот обычай не запрещал давать не только такие имена, что отражают уже существующие черты, бывали и имена-пожелания.
— Феликс. — наконец произнёс он.
— Очень мило с твоей стороны.
Амикус повел компанию по коридорам, при этом вспомнив, что Люмен отдал ему шлем отца. Канис предложил отдать свой шлем, если Амикус вдруг начнет собирать коллекцию. Амикус зашел на адскую кухню и потерся о ноги одного из чертей. Тот назвал его негодником, взъерошив короткую гриву, и отметил, что Амикуса можно видеть в Аду все реже и реже. Тот неопределенно пожал крыльями и принялся что-то готовить. Ридикулус тихо спросил, для чего в Аду кухня, Феликс ответил, что для приготовления еды адским и Сальтаформаджо, не понимая, почему это вообще вызывало вопросы.
— А это что в банках?
— Страдания, боль и всякое такое.
— Кстати, можете собрать еще немного и показать ему окрестности. — заметил Амикус, протягивая Феликсу пустые банки.
Канису в голову пришла какая-то идея, поэтому спорить он не стал. Троица направилась на выход. Сначала они шли молча. Канис посматривал по сторонам, Феликс смотрел на него, выгадывая удачный момент, чтобы заговорить. Он не боялся как прежде, что Канис в дурном настроении на него сорвется, но и раздражать не хотел.
— Мне кажется, пришло время переплести тебе косу.
— Ты только утром ее заплел.
— А кто сказал, что переплетать буду я?
— А…
Канис заметил вдали какие-то фигуры и выдохнул спокойнее. Отлично. Он посмотрел на Феликса, усмехнувшись.
— Думаешь, он не упорхнет как всегда?
— А ты попроси, он тебе не откажет, только рад будет.
— Интересно, как скоро можно будет плести венки.
Феликс начал размышлять вслух о том, какие цветы сейчас должны распуститься и какие из них получатся венки, потом начал вспоминать, что Амикус очень хорош в плетении. Канис спокойно его слушал, еле заметно улыбаясь. Этого дурня отвлекать от ангела оказалось легкой задачей. Один вопрос про цветы, и он и думать забыл, что на них ответственность за белокрылого. Вот ведь Ридикулус придумал. Жить в мире! С ангелами!
Ридикулус подошел к ограждению и глянул вниз. Там усердно пытали грешников. Ангел попытался себя убедить, что грешники это заслужили. Но разве нельзя было их исправить? Нет-нет, если ангелы допустили, что грешники страдают там, иного выхода не было. Правда же? Ридикулус дернулся, услышав цокот копыт, и обернулся. Его угрожающе окружили чертята, заинтересованно рассматривая. Ангел неловко улыбнулся, поприветствовав окружающих. Самые любопытные стали молча обнюхивать ангела. Самый рослый из чертят ухмыльнулся и предложил своей шайке почистить гостю перья. Пару чертят впились клыками в крылья ангела, с силой потянув в разные стороны. Ридикулус еле слышно пискнул.
Феликс и Канис обернулись на писк и некоторое время наблюдали за попытками ангела высвободить крылья. Им было даже интересно, сможет ли он дать отпор.
— Почему он просто не взлетел? — тяжело вздохнул Канис, раздосадованный, что не все пошло по плану.
— Может, он не умеет? — предположил Феликс.
Они еще немного следили за происходящим, но это жалкое зрелище им быстро надоело. Ридикулуса повалили на бок. Он пытался отодвинуть чертят крылом, но это мало помогало.
— Он чем-то напоминает меня в прошлом. Даже жалко на него смотреть как-то.
Канис тяжело вздохнул и подлетел к Ридикулусу, состроив грязную морду и оскалившись. Надо все же вызволить ангела из передряги до того, как им успеют полакомиться. Часть чертят бросилась наутек.
— Модные перышки, у ангела одолжил? — главный задира скорчил рожу, скаля зубы.
— Перья не помешают надрать тебе круп. А теперь пошел.
— А что тебе ангела защищать? Ты ж их убивал стайками.
— Тебе, мелюзге, нечего знать, зачем мне понадобился ангел.
Канис куснул задиру за ухо, тот поспешил удрать. Ридикулус прижал уши к голове, смотря на Каниса. На вопрос, какого черта он просто не улетел, ангел боязливо признался, что не умеет летать. Феликс, собрав все нужное для Амикуса, подошел к пострадавшему и помог ему подняться на ноги. На вопрос, почему он не предотвратил это, Канис безразлично ответил, что не уследил. Ридикулус посмотрел Канису в глаза, тот фыркнул, отвернувшись. Феликс ткнул Ридикулуса в плечо и указал ему на посмертное имение Сальтаформаджо, рассказав, что кто-то из них как-то умудрился уговорить Дьявола не пытать оленей из этого рода.
— Зачем вообще вам кого-то пытать?
— Кушать-то хочется. — Феликс пожал крыльями. — Без пыток оленей тут мы бы продолжали сеять зло на поверхности так же часто, как в начале. Кстати, тебе надо обработать раны, пока никто не решил тебя съесть.
— Съесть?
— Говорят, ангелы вкусные.
— И очень питательные. — откликнулся Канис, направившись обратно.
Пока Феликс пошел отдавать Амикусу ингредиенты и говорить о случившемся, Канис отвел Ридикулуса в свою комнату и сказал ему устроиться на лежанке. Ангел тихонько забился в угол, осматривая крыло.
— Ты это предвидел?
— Мог бы и улететь. — бросил Канис, не смотря на ангела.
— Я же сказал, что не умею.
Канис фыркнул, смотря на дверь. Ридикулус сделал глубокий вдох, собирая все доступное ему мужество.
— Ты ревнуешь?
Канис промолчал, поджав губы. Ридикулус слегка нахмурился.
— Ты ведь не хотел, чтобы я пострадал? — спросил он с надеждой.
— А что еще я должен чувствовать, когда он заводит себе нового дружочка-пирожочка?! — крикнул Канис, зарычав.
Черт резко махнул хвостом, с силой ударив наконечником по стене, из-за чего на ней осталась засечка. Ридикулус сжался. Черт сделал глубокий вдох и протяжно выдохнул, подергивая хвостом.
— Ты не такой черный как остальные.
— Я гибрид черта и демона. Понятия не имею, как они могли снюхаться с нашим разделением на на расы.
— Ты мог бы их спросить?
— Их убили ангелы. — холодно отозвался Канис.
— А крыло…
— Ампутировали из-за травмы в бою. И рог в бою отломали.
Канис мрачно посмотрел на Ридикулуса. Тот отвел взгляд. Дверь открылась, вошли Амикус и Феликс. Ридикулус заметил, что у него начинают болеть глаза от того, насколько они черные. Феликс ответил, что у него болят глаза от его белизны.
— Насколько Канис и Феликс тебя старше?
— Не особо много лет, мы почти ровесники. — Амикус принялся лечить Ридикулуса.
— Феликс просто долговязый, Амикус слишком добрый и из Ада почти не выходил. Я же вырос на войне.
Амикус закончил с крыльями Ридикулуса и обнял Каниса, тот осторожно коснулся носом лба чертенка. Ридикулус напомнил Амикусу, что тот говорил, что в Аду его не особо жалуют.
— В Аду никто никого не жалует. — Заметил Феликс.
— Говори за себя. — откликнулся Канис, хлопнув Феликса крылом по спине.
— Что? Это же правда.
— Ладно. — Канис вздохнул. — Для чертей нормально не испытывать каких-то особых чувств к собратьям и подшучивать друг над другом, порою даже жестоко. Это нормально для чертей, но не для Амикуса.
— Но вы же с ним дружите? — уточнил Ридикулус.
— Называй это как хочешь
Ридикулус поднялся, неуверенно глянув на Каниса, и обратился к Амикусу.
— Если ты мало бываешь в Аду, но как же вы видитесь?
— Ну, каждый раз, когда я прихожу в Ад?
— Но разве Канису не одиноко?
Канис пристально посмотрел на ангела и еле слышно признал, что тот начинает ему нравиться. Амикус приподнял бровь, искренне не понимая, с чего бы вдруг Канису было бы одиноко без него.
— Ну, вы же вроде как хорошие друзья и, наверное, много общались, когда ты жил в Аду?
— Это еще не значит, что ему без меня грустно?
— Первое время он вовсе не давал мне трогать косу, заплетенную тобой? — вклинился Феликс.
Амикус внимательно посмотрел на Каниса. Тот приобнял его крылом и тихо прошептал на ухо: «Как же я могу по тебе не скучать, если ты мой особенный?» Амикус улыбнулся и извинился, что забывает заходить в Ад. Ридикулус поинтересовался, где все демоны, ему ответили, что они почти не шатаются без дела как черти, и что только Канис сможет его провести к ним, ведь чертям запрещено без важного повода тревожить демонов. Ангел кивнул. Троица повела ангела по коридору, около одной из дверей с каким-то демоном мило беседовал Дьявол. Он поводил ушами и пристально посмотрел на подозрительно белого ангела, позволив демону идти работать дальше, Дьявол подлетел к бездельникам.
— Так-так, негоднички, что это вы тут затеяли? Последний белокрылый в Аду был предатель из учеников Люмена, а этот тут что забыл? Неужто затеяли сытный обед?
Ридикулус опустил взгляд, прикусив губу, не желая больше рассказывать о своей идее. Амикус, глянув на него, решил озвучить причину его нахождения в Аду сам.
— А он тут бредит идеей объединения Ада и Рая.
Дьявол вскинул брови и обошел Ридикулуса, осматривая со всех сторон. Дальнейшую его фразу не ожидали не только черти, но и сам ангел.
— Ну-ка, ну-ка, и как ты это провернуть собрался?
Амикус и Канис переглянулись. Ридикулус неуверенно поднял взгляд, но Дьявол, кажется, и правда был заинтересован. Ангел набрал воздуха, обдумывая, что сказать, но не придумал никакого плана объединения. На самом деле, он никогда не думал, как это можно воплотить, у него была лишь идея, которую все уже считали слишком странной и недостижимой.
— Я… я не знаю, мне просто казалось, что война была достаточно давно, чтобы мирно сосуществовать, к тому же, никто сильно плохо не реагирует на противоположную сторону. Амикуса встречали дружелюбно, меня встретили… — тут он посмотрел на подранное крыло. — Не особо дружелюбно по моим меркам, но и не убили на месте. Все нормально, пока не начинаешь говорить об этом вслух? К тому же, души умерших встречают представители обеих сторон, и никто никого не истребляет.
Дьявол сдвинул брови, уставившись в стену, о чем-то серьезно задумавшись. Ни ангел, ни черти не отважились заглянуть ему в глаза. Видимо, опомнившись, что он не один, Дьявол тут же ловко изменил выражение морды, приятно улыбнувшись. Он приобнял Ридикулуса крылом и повел к дверям, за которыми скрылся демон.
— Да ладно, не унывай, есть еще куча времени, мы не ограничены сроком до конца недели, в конце-концов.
— Что?! — вырвалось у Каниса.
Дьявол обернулся и подмигнул чертям. Они решили, что Дьявол просто заговаривает Ридикулусу зубы, чтобы тот не совсем отчаивался, что было, конечно, заблуждением, но они об этом узнают не скоро. Канис последовал за Дьяволом, Амикус и Феликс вынуждены были остаться в коридоре.
— А вы думаете, это возможно? — Ридикулус приободрился, подняв уши.
— Не сегодня-завтра, а там кто его знает, что будет.
Они пошли вниз по лестнице. В воздухе стоял какой-то крик, усиливаясь по мере их спуска. Ангел чувствовал какой-то запах, и у него все переворачивалось внутри от него, пусть он и не понимал, что это. Он хотел бы сбежать, но крыло Дьявола не давало ему это сделать. Тот будто что-то задумал и силой утаскивал ангела на дно, не позволяя вырваться. Чтобы как-то отвлечься, Ридикулус обратился к Канису.
— Знаешь… мне кажется, тебе следовало бы больше говорить с Феликсом.
— С чего бы?
— Он выглядел очень грустным, когда ты говорил с Амикусом, не обращая на него внимания.
— Не заметил такого. — Канис задумался о том, что Амикус, наверное, тоже не замечал его привязанности к нему. — Хотя, может, ты и прав.
Они вышли на небольшую площадку, перед ними была яма, полная огня и страждущих. Ридикулус даже не мог оценить, насколько она была огромна. Несколько демонов поддерживали огонь, еще несколько следили, чтобы ни одна душа не сбежала.
— До войны я мечтал тут работать и даже пробовал пару раз.
— А потом? — поинтересовался Ридикулус у Каниса.
— А потом мне ампутировали крыло и Дьявол распределил меня охранять кухню.
— Зачем кухне охрана?
— Кухне не нужна, а вот чертенку, работавшему там, очень даже. — вклинился Дьявол с самодовольным видом.
— Так это было специально подстроено вами?
— О, и я очень даже горд, что это сработало так, как я планировал. Ну а на этом прекрасном зрелище экскурсия окончена, у меня дела.
Дьявол, взмахнув хвостом, развернулся и пошел вверх по лестнице. Канис бросил ему в спину, что у него нет никаких дел, он в Аду бездельничает последние несколько веков. Дьявол развел крыльями и скрылся. Ридикулус подошел к краю, посмотрев вниз, и поежился. Канис вздохнул и сказал ангелу идти за ним, тот лишь угукнул, не в силах сдвинуться с места. Один из демонов, наблюдавший за тем, что происходило, подлетел к ангелу и грубо отпихнул его от края.
— У меня голова болит от этого шума и запаха.
— Странно, что ты еще не откинулся, а теперь иди, пока сильнее страданиями не надышался.
Демон вытолкал Ридикулуса на лестницу. Канис, наблюдавший за этим сверху, вздохнул и спросил, с чего это такая доброжелательность у демона.
— Всего лишь приказали в случае чего вытолкать его отсюда, ему уже доложить успели, что этот дурак спрашивал про демонов.
Ридикулус помотал головой, наконец вспомнив, как ходить, и виновато спрятался у Каниса за спиной. Демон покачал головой и вернулся к работе. Второй демон тихо спросил, тот ли это ангел, что по слухам бредит идеей объединения. Первый ответил, что второй дурак, потому что на весь Ад есть только один ангел.
— Как думаешь, насколько бредовая его идея?
— Ты думаешь, ангелы захотят нас после войны видеть?
— Не знаю, но ангел, с которым я на вчерашней смене собирал души смертных, попытался рассказать мне анекдот, который слышал от смертного.
— Вы б это после работы обсудили. — одернул их еще один демон, устало глядя в огонь.
***
Сантьяго выбрался из имения и пробрался в Рай. Ему было непривычно не просить Амадео об услуге и идти туда самостоятельно, но зачем было будить оленя? Он заглянул в окно Люмена, тот уже не спал и писал что-то. Люмен поднял на него взгляд, улыбнувшись, и открыл дверь.
— А я тут кое-что хотел проверить перед завтрашним днем.
Около Сантьяго возник Хус. Духи вошли в дом, Хус поинтересовался, считает ли Люмен Мфуаси достаточно безопасным. Люмен разбудил подопечного и ответил, что ручается за него. Мфуаси слегка испуганно огляделся и поднялся на ноги, потирая глаза. Хус объяснил ему, что собирается вернуть ему магию, чтобы он к завтрашнему дню успел вернуть всю силу. Мфуаси кивнул, Хус взял сферу, которую ему принесла бабочка, и открыл. К Мфуаси потянулась огненно-красная дымка, олень сделал глубокий вдох, пытаясь устоять на ногах. Хус, дождавшись, когда дымка пропадёт, осторожно уложил Мфуаси, у которого появились полупрозрачные крылья.
— Это нормально, что у него крылья?
— Видимо, драконья магия успела въесться в его душу. Не удивительно.
— Лишение магии было больнее. — Признался Мфуаси.
Хус не стал признаваться, что тогда сделал процесс болезненнее намеренно. Люмен ушёл готовить. Сантьяго что-то проверял и записывал пока Мфуаси пытался улечься удобнее и не смотреть ни на кого в комнате. Хус тихо вздохнул и взял одну из своих бабочек, та попыталась взмахнуть крыльями и замерла навсегда. Когда Сантьяго отчитался, что все в порядке, и ушел, Хус коснулся плеча Мфуаси. Тот неуверенно поднял на него взгляд.
— Я знаю, что ты задумал и не буду тебя останавливать. Решишь избавиться от последствий — оживи бабочку, она приведет тебя ко мне.
— С чего бы тебе знать, о чем я думаю? — огрызнулся Мфуаси.
— Если Бог знает все, что уже случилось, я знаю, что происходит в головах и что произойдет.
— Ах, точно, моя выстроенная магическая защита разума ослабла без магии.
— Практически нулевая, но завтра восстановится.
— Что ж ты не предсказал свою смерть, умник?
— Я предсказал. Только избегать не стал.
Мфуаси сделал глубокий вдох и сжал зубы, поднимаясь. Он пристально посмотрел на Хуса, думая, задавать ли волнующий его вопрос.
— Он смутно знает твою предысторию от того, что ваши сознания в свое время смешались. И он не оправдывает тебя, хотя понимает лучше. — ответил Хус на мысли Мфуаси. Больше тебе знать не стоит.
— Если ты все знаешь…
— Я не пытаюсь изменить ход истории, кому-то в любом случае будет плохо, и я не хочу выбирать, кому. К тому же, я за последние пару веков наконец научился контролировать свой дар и блокировать большую часть предсказаний, если они мне не нужны. Поэтому, например, я спросил Люмена, безопасен ли ты, а не пытался заглянуть в будущее. Это слишком выматывает, да еще и нужно отличать свое будущее от альтернативных.
Мфуаси побрел на кухню, Хус же закрыл глаза и уже очутился в горах. Бикаин, смотревший на солнце, не сразу перевел взгляд на духа.
— А, — все, что он сказал, увидев Хуса, и после молчания добавил. — Мне нравится быть мертвым, теперь можно бесконечно смотреть на солнце, не боясь за сохранность глаз, они все равно уже сгнили где-то в земле.
— Не забудь завтра к нам присоединиться.
Хус лег около Бикаина, тот слегка прищурился, продолжая смотреть в небо. Ветер не заставил шевельнуться ни одну шерстинку на них.
— А что, без меня никак?
— Все адепты достаточно сильные духи. Не такие как он, конечно, но все же.
— Как он, кстати?
— В основном чувствует себя преданным, но стабилен.
— Мне жаль, что я наорал на него, но я больше так не мог.
— Я говорил, что он безнадежен.
Бикаин вздохнул и кивнул. Солнце нагревало камни. Сквозь ногу Хуса пробежала ящерица.
— Хотя, может, его и исправят, правда, уже не ты. В любом случае, будем считать, что ты свою часть выполнил.
— Как думаешь, он отломает мне и второй рог завтра?
— Боюсь, он сам слишком сломлен, чтоб вымещать на тебе злость.
— Надо было с ним помягче, да?
— Может, это отрежет его от прошлого в культе и подтолкнет налаживать новые связи. В любом случае, я не буду тебя винить.
Бикаин вздохнул и признался, что теперь не знает, как бывшему лидеру вообще в глаза смотреть, Хус посмотрел в сторону и растворился. Он возник около Сантьяго, который усердно что-то рассчитывал, глянул в его листы, прикинул, что произойдет, и посоветовал несколько поправок. Сантьяго повиновался и признался, что хотел бы развить свой магический талант до уровня Хуса. Тот слегка горько усмехнулся.
— Поверь мне, ты не хочешь.
— Но почему?
— Постоянная необходимость вести себя как подобает члену совета, а также попытки заглушить свой талант видеть будущее.
— Зачем пытаться его заглушить?
— Это все еще тратит мои силы, а обилие видений того, что произойдет, действительно может свести с ума. Да и как сообщать вопрошающим, что с ними случится что-то плохое, а то и вовсе неисправимое? Уж лучше не знать, что будет, вовсе.
Сантьяго всмотрелся в свои листы, потом глянул на Хуса, вновь в листы. Перечитал еще раз свои каракули и уточнил:
— А еще ваш дар развился слишком сильным даже для духа?
Хус кивнул, добавив, что его ритуальное убийство было настоящей удачей, иначе он бы перешел в состояние духа, минуя смерть, что не особо приятный процесс, да и смерть замедлила развитие магии.
— И вам нужно использовать часто заклинания, чтобы поддерживать свое существование, иначе ваша магия окажется слишком сильной?
Хус кивнул вновь. Сантьяго задумался. Это объясняло, зачем Хус вмешался в наделение оленей магией, например. Или почему он помогает являться духам во снах. Или сейчас принял оболочку. Хотя это еще было необходимо, чтобы Сантьяго было комфортнее общаться. Хус рассказал Сантьяго о том, насколько Бикаин готов завтра участвовать в заклинании и посоветовал расположить его так, чтобы не приходилось видеть Мфуаси все время. Сантьяго осторожно обнял Хуса, тот понял его порыв без слов и улыбнулся. Сантьяго было уже много веков, но он порой был таким мальчишкой. Вот и сейчас он сопереживает своему кумиру, когда это сопереживание не исправит ситуации. Хотя, безусловно, это было приятно. Сантьяго предложил Хусу поддерживать своей магией стабильность перехода в другой мир для духов, тот улыбнулся вновь и кивнул.
***
— Разве ты не рад вновь обрести свою силу? — Люмен прищурился.
Мфуаси вздохнул, вяло пошевелив крылышками. Он помыл тарелки и спрятался у Люмена под крылом, уткнувшись архангелу в шею. Тот погладил его по загривку. Мфуаси глубже вдохнул, ощущая от шерсти Люмена какой-то запах, похожий на запах сахара, и внимательнее стал рассматривать шерсть. Она выглядела довольно мягкой, но на ощупь была жестче. Наверное, у совсем юных ангелов, у которых еще не оперились крылья, шерсть должна быть очень мягкой, еле ощутимой.
— Я обрел силу, но зачем она теперь? Раньше я использовал магию, чтобы служить драконам и держать адептов в страхе. А теперь Бикаин отвернулся от меня, драконов победили, смысла существования тоже больше нет.
— А что остальные адепты?
— Мундиув, Себаки и Титчер в Аду, Гадсгейв где-то среди духов. Все остальные не заслужили внимания драконов, не стали химерами, так что я и имен-то их не помню.
— Гадсгейв был не так уж плох?
— Его каким-то чудом втянул во все это Титчер, я не давал уйти. Я пытался его сломать и сделать жестоким, потому что видел в нем потенциал, держал при себе, вот он в химеры и выбился. Но на деле он и мухи не обидел.
— Мне казалось, духами становятся лишь особенные.
— Его душа деформировалась как и у всех химер, он может сойти теперь за сильного мага.
Люмен отлично справился с тем, чтобы не выдать своего искреннего отвращения к планам Мфуаси по «воспитанию» Гадсгейва. От этого подавленного чувства стало даже как-то больно в груди. Люмен поинтересовался, как каждый из адептов попал в культ.
— Себаки прибилась к нам, ожидая найти таких же бунтарей, что и она. Титчеру нравилась идея убийств, он лично хотел перерезать как можно больше оленей других видов. Мундиув был наемником и пришел за могущественным покровительством. Гадсгейва втянул Титчер, когда я передал волю драконов найти больше последователей, они были не то чтобы друзья, но Гадсгейв в нем души не чаял. Бикаин где-то услышал про несметные богатства драконов и культа, пришел за наживой.
— А ты?
— Какой-то олень однажды пришел ко мне и сказал, что меня приглашает лично дракон. Я и пришел.
— Лично дракон?
— У меня с самого начала были все шансы стать приближенным, мой дракон наблюдал за моей жизнью до культа и разглядел во мне большой потенциал.
Мфуаси потер морду, вздыхая, и подумал вслух:
— Теперь, когда я думаю об этом, мне правда жаль Гадсгейва, он единственный, кого надо было отпустить с самого начала, и я рад, что совет духов не решил наказать его вместе со всеми.
Люмен был приятно удивлен этими словами и кивнул.
