Юродивая

- Впервые слышу такое странное имя. У нас так никогда не называют. - Опять не удивила. Я слышу эту фразу каждый раз, когда представляюсь. Но, знаешь, если бы ты родилась 500 лет, тебя бы тоже явно по-другому звали. Кстати, как там твоё имя? Сначала Мира немного побоялась рассказывать Никлаусу о том, как её зовут. Но потом подумала: как разница? Ей уже нечего терять, она практически погибла пол часа назад. - Я Мирослава - Знаешь, твоё имя тоже не особо распространено в наших краях. - Ваши края - это где? - Англия. - Интересно. - Слушай, мне не очень хочется называть тебя Мирослава, чересчур длинно. С этого момента для меня ты Мира. Хотя, не особо имеет значения. К симпатичным дамам я обычно по именам не обращаюсь, sweetheart, — сказал Клаус, подмигнув. - А я симпатичная дама? — смущенно спросила девушка, немного посмеявшись в конце вопроса. - Ну не знаю. Сама как думаешь? - Я не часто слышу такие слова. - Странно. Видимо, я не зря перебил всех местных сопляков. Кстати, ты выглядишь не особо опечаленной для человека, у которого ничего не осталось. Я только что перегрыз глотки твоих родителей, если ты не забыла. Мирослава и сама не понимала, почему ей больше не хочется горевать. Сначала девушка решила, что всему виной посттравматический шок, но сейчас она чувствовала себя вполне нормально, полностью контролировала свои чувства и мысли. Судя по всему, на Миру действительно сильно повлияло то разочарование в матери и отце, которое она испытала, увидев родных в толпе зевак. Раньше девушка никогда бы так не подумала, но сейчас ей по-настоящему казалось, что родители получили то, что заслужили. И Мирославу пугали эти мысли больше всего на свете. - Я не понимаю, Никлаус. Все эти люди выглядели так, будто искренне хотели моей смерти. Мне тяжело скорбеть о них. Селяне видели мои страдания, но им было все равно. Каждый из смотрящих смеялся, глядя на то, как я горю. - Знаешь, ты, кажется не лишись родных только что. У тебя их никогда и не было. Настоящая семья никогда бы не поступила так с ребёнком. Ты права, что не тратишь силы на тех, кто этого не заслуживает. - Мне, конечно, приятная твоя поддержка, но на мои вопросы ты так и ответил. Расскажи, что ты здесь делаешь? - Во-первых, я сам решу когда и на чьи вопросы мне отвечать. Ты сама то как думаешь, зачем мне сейчас проводить время с незнакомой ведьмой и отвечать на ее очевидные вопросы? Мне просто скучно. Поэтому, если начнёшь говорить мне что делать, я просто развернусь и отправлюсь пить кровь других жалких людишек. Наверняка, Никлаус думал, что такие слова напугают Миру, и девушка действительно немного потупила взгляд, но на самом деле Мирославу даже слегка повеселила фраза парня. Он хотел казаться злым и жестоким, но девушка видела в глазах Клауса тот приятный огонёк, которого никогда не видела в глазах Гордея или подруг. И ей нравился этот огонь. Очень нравился. Мирослава решила провести нового знакомого к реке. Пока они шли, Николас рассказал девушке о своей жизни: о братьях и сёстрах, например. Но ничего не упоминал о вампиризме. Когда они подошли к реке, Мира наконец-то решилась спросить об этом. - Клаус, ты так и не объяснил, кто такие вампиры. - Я же сказал, всё расскажу, когда захочу. Но ладно, я уже хочу. Слушай. Для начала попробуй спокойно отнестись к тому, что мне не 25, а больше 1000 лет. - Ну да, ну да. Конечно, я тебе поверю. Во фразе Миры прозвучала доля издевки. Вампир почувствовал это и решил проучить девушку за неверие. Мужчина приоткрыл рот и придвинулся к шее Мирославы. Девушка увидела во его рту острые клыки. Под глазами Никлауса проявились вены, выглядевшие невероятно устрашающе. В глазах Мирославы теперь уж точно не было никакой насмешки, а только искренний страх. Она отодвинулась от Клауса, но, увидев, что вампир резко приобрел первоначальный облик, придвинулась обратно. Теперь Мира была готова поверить во всё. Только что она увидела лицо настоящего монстра, какого она никогда не видела раньше. Но, всё же, в глазах Майклсона девушка не заметила искренней злобы, и было очевидно, что парень выпустил клыки лишь для того, чтобы Мирослава перестала считать Никлауса ненастоящим вампиром. - Что это было? Ты думаешь мне сейчас не страшно сидеть с человеком, или даже не человеком, который творит такое? - Знаю, что страшно. И мне это нравится, - улыбнулся Клаус всеми белоснежными зубами и наклонился поближе к Мире. — А что ты хотела? Связалась не с тем вампиром, sweetheart. - Что значит это слово? Для меня оно звучит как набор букв. - Ох, я, конечно, могу тебе объяснить, но не принимай это на свой счёт. В это слово я обычно вкладываю всё самое нежное и приятное, что есть в моей жестокой душе. My sweetheart - любимая, хорошая, дорогая. - Приятно слышать такие слова от незнакомого злобного чудовища. - Во-первых, я сказал, что тебе не стоит воспринимать эти слова на свой счёт. Просто привык называть так милых девушек. Во-вторых, я монстр, но не чудовище. Чудовища не бывают такими привлекательными. Хоть мужчина и предупредил о том, что называть девушек sweetheart - просто привычка, но Мирославе показалось, что Майклсон уж слишком мило улыбается для страшного вампира, глядя на девушку. Его глаза блестели, и парень все время пытался невзначай коснуться руки Миры. - Ладно, Клаус. А что насчёт твоей якобы тысячелетней жизни? Словом «якобы» Мирославе действительно удалось раззадорить Майклсона. - С каких пор ты называешь меня Клаусом? Я, вроде как, сказал, что мое полное имя - Никлаус. На самом деле вампиру даже было приятно слышать более ласковое обращение от девушки, но парень уж очень не хотел но этого показывать. - А что? Я не хочу звать тебя официально. Ты слишком мне приглянулся. Только через мгновение Мира поняла, что сказала лишнего. Но было уже поздно что-то менять. Девушка рассмеялась и потупила взгляд, начав жутко стесняться смотреть мужчине в глаза. Никлаус и сам не ожидал таких слов от Мирославы. Ему было тяжело это признать, но сердце и вправду забилось быстрее. Так как Клаус не хотел ни говорить о том, что девушка так же понравилась ему самому, ни обижать Миру подколкой, Майклсон решил сменить тему. - Ты, кажется, хотела узнать побольше о вампиризме и о ведьмах? - Да, конечно! Надеюсь, ты уже готов рассказать. Ник поведал Мирославе об истории вампиризма, о том, как Эстер обратила его и остальных детей, о ведьмах и оборотнях, о внушении, о жажде крови, о том, как молодые вампиры убивают ради еды и том, что он делает это просто ради веселья. Возможно, Клаус ожидал, что это напугает Миру, но ей было все равно. Девушка была полностью поглощена интереснейшим рассказом вампира. Майклсону и самому понравилось погружать ее в чуждый и такой странный магический мир.

***

Разговаривая, молодые люди и не заметили, как начало темнеть. Но Мирославе так не хотелось отпускать парня. Тем более, ей было совсем не с кем оставаться. - Клаус, возьми меня с собой, пожалуйста. Я уже совсем не боюсь твоих убийств. Моё разочарование в людях достигло предела. - Ты не понимаешь. Мирослава, я могу остаться с тобой ещё на одну ночь, но потом мне придётся уйти навсегда. Я не могу брать на себя такую ответственность, как ты. - Нет! Я не буду для тебя тяжелой ношей. Буду отвечать сама за себя. - Мира, ты можешь говорить что хочешь и отвечать за кого захочешь, но ты слишком прекрасная девушка для того, чтобы смотреть на ужасы, которые я вытворяю с людьми. Ты просто не готова. - Я готова! Готова! Ты просто не понимаешь! - Тише, тише. Ты когда-нибудь видела, как человеку вырывают сердце? - Клаус, я не понимаю почему, но я совсем не боюсь тебя. Сейчас ты кажешься мне таким добрым и хорошим, хотя все твои действия говорят об обратном. Ничего не понимаю... Неожиданно, Мирослава обняла мужчину. Сначала он не сообразил, обнимать ли девушку в ответ, но почти сразу опустил руки на его спину и крепко прижал к себе. Их объятие было безумно искренним. Примерно через минуту Мира слегка отстранилась и посмотрела вампиру прямо в глаза, ничего не говоря. Майклсон взял руку девушку, но даже не понимал, что чувствует. Он хотел разорвать на Мире одежду прямо сейчас, но старался подавить это грубое животное желание. Мирослава выглядела настолько светлой, чистой и замечательной, что Никлаусу было даже противно думать о таком. Девушка тоже не могла разобраться в своих ощущениях, но глупо отрицать, что в душе у Миры бушевала гамма эмоций и чувств. Клаус обхватил голову Мирославы двумя ладонями. Первая мысль, возникшая у девушки: «Прекрасно, кажется, прямо сейчас мне выкрутят шею». Однако парень медленно наклонился поближе к её лицу и ласково поцеловал в лоб. Мира почувствовала влажность губ вампира. Несмотря на то, что это был обычный «чмок» в лоб, она словно сошла с ума от удовольствия, которое принесло ей взаимодействие с этим мужчиной. По сравнению с поцелуем Гордея, сейчас все было совсем по-другому. - Если честно, я очень рада, что ты останешься ночь, Клаус. - Я тоже по-настоящему рад, sweetheart. - Слушай, а что ты думаешь насчёт того, чтобы прямо сейчас искупаться в реке?