Юродивая

Мирослава стояла в недоумении, окружённая мириадами тополей и берёз. Кроме неумолкающего пения птиц не было слышно ничего. Босая девушка присела на слегка мокрую траву и обхватила колени руками. Чувства были смешаны: с одной стороны, она была счастлива, что только что поцеловала любимого Гордея, но с другой, чувствовала себя грязной. - Ничего же не произошло. Это был просто поцелуй, проявление любви, — успокаивала себя Мирослава. Ей казалось, что совершенный поступок был каким-то неправильным, неподобающим. Отец Миры точно бы не одобрил такое поведение, и девушка прекрасно это понимала. Вдруг, размышления Мирославы прервали крики, доносящиеся со стороны деревни. От неожиданности девушка дернулась и мгновенно вскочила на ноги. Отряхнув юбку, она обернулась, но не увидела ничего необычного. Однако что-то не давало ей покоя. Мира ощущала: беда на подходе. Звуки с каждой секундой становились всё отчетливее и отчётливее, Мирославе они напомнили некий боевой клич. В какой-то момент крики стали настолько громкими, что Мира поняла - люди бегут по направлению к ней. Она подумала, что, быть может, сейчас самое время бежать, но здравый смысл подсказывал: бегство бессмысленно. Зачем кому-то приносить неприятности Мирославе? Мира приняла решение остаться у берега реки и дождаться бегущих, но когда толпа селян почти вплотную подошла к девушке, и она наконец смогла расслышать фразы «На костёр! Сжечь ведьму!», Мирославе уже действительно стало на по себе. Какие-то незнакомые люди схватили девушку и потащили за собой все с теми же пугающими лозунгами. Мира попыталась найти в толпе родителей: она быстро рыскала глазами среди озлобленных лиц, но не могла разглядеть ни отца, ни мать. - Ах, если бы матушка с отцом были здесь, они бы не позволили так со мной обращаться, — прошептала, казалось бы, достаточно спокойно Мирослава, но на самом деле внутри неё бушевала буря эмоций. Страх переполнял девушку. Жители деревни грубо хватали ее, хлопали по спине, сильно сжимали плечи и шею. Сначала Мира пыталась кричать, вырываться и драться в ответ, но очень скоро осознала всю бессмысленность своих действий. Она - ничто, против нескольких сотен взрослых ожесточённых мужчин и женщин. Вот, толпа уже начала подходить к центру села. Глаза Мирославы были затуманены слезами, она практически ничего не видела из-за белой пелены. Девушка начинала понимать, куда ее тащат, однако все ещё не могла поверить в то, что всё происходящее реально. Мира ощущала тепло, становившееся всё сильнее и сильнее. Невероятно громко рыдающую, кричащую от безысходности, покрасневшую и одновременно побледневшую опухшую от слез девушку подвели к огню. Мирослава мгновенно почувствовала сильнейший жар. Её конечности дёргались, всё тело тряслось. Полная морщинистая женщина начала привязывать Миру шершавыми веревками. Она крепко затянула узел на запястьях, передавливая вены. В это время девушку грубо держали два огромных амбала на вид лет двадцати шести. Мужчины почему-то смеялись, видимо, им даже приносило удовольствие издеваться над «ведьмой». Когда Мирослава осознала, что может видеть хотя бы немного, она первым делом посмотрела на своих мучителей. Женщиной, перевязывающей кисти рук и голени Миры, оказалась её же соседка баба Маруся. Девушка никогда так быстро не разочаровывалась в людях. Оглядев толпу, Мира ушла в это чувство с головой. Столько добрых знакомых, столько друзей сейчас смотрели на Мирославу с диким желанием поскорее увидеть ее смерть. Девушка попыталась найти в толпе Гордея, чтобы он хотя бы взглядом успокоил ее перед неминуемой участью. И у Миры получилось. Она встретилась глазами с парнем, взгляд которого был слегка виноватым, однако в большей степени наполненным интересом посмотреть на сжигание человека заживо. Казалось, Гордею было все равно, что этот человек - его возлюбленная.

***

Мирослава уже перестала плакать, слез просто не хватало. Она ощущала сильнейший жар и без всяких эмоций смотрела в одну точку. Мысли в ее голове скомкались, девушка не думала буквально ни о чем. Мира лишь пыталась справиться с болью, не обращая при этом внимания на то ли озлобленные, то ли радующиеся лица зевак. Но вдруг, одно из таких лиц привлекло внимание Мирославы. Девушка поняла - в толпе стоит ее мать. А рядом с ней и отец. Их взгляд не выражал сочувствие, а лишь ненависть и желание смерти висящей Миры. Всё. Это был конец. Последний огонёк надежды угас в душе Мирославы. Теперь никто, уж точно никто не стоит на ее стороне. Девушка никогда не могла подумать, что главными предателями в ее жизни окажутся родители. Что ради мнения окружающих они пойдут на убийство собственной дочери, с которой ещё день назад мило общались по душам. Мирослава понимала, что виновница ее гибели - мать. Ведь если бы она не рассказала желающим сжигать всех якобы колдующих людей жителям села о странном случае с котом, ничего бы не произошло. Никто бы не узнал. Но теперь... И самое страшное, что нет никого, кто хотя бы в душе был бы против ее смерти.