По разбитым стёклам

      — Почему Джим не пришёл сам? — спросил Майкрофт, даже не подняв взгляд на севшего напротив него мужчину.       Тот махнул, подзывая официантку, и заказал двойной эспрессо. На вопрос не ответил и даже не поздоровался — они не понравились друг другу с первой встречи. Майкрофт убрал телефон в карман, сложил руки на столе и выжидающе посмотрел на лорда Морана. Тот улыбнулся натянуто и вежливо. Светлый костюм оттенял тон его кожи и делал больше похожим на туриста-итальянца, чем на ирландца. Он выглядел расслабленным, словно пришёл отдохнуть, а не поговорить о политических делах. Абсолютная невозмутимость. Наверное, именно за это Джим его ценил.       В кафе было душно, несмотря на работающий кондиционер, и Майкрофт промокнул влажный лоб, стараясь ничем не выдавать беспокойства. А повод был, и даже не один. Рабочий и, можно сказать, личный. И затянувшаяся пауза только увеличивала нервозность. Моран не отвечал ему, а Джим игнорировал звонки и смс — что-то пошло не так?.. Майкрофту казалось, что он ходит по краю пропасти, рискуя в любой момент сорваться вниз. Отчасти (особенно когда касалось Джима), так оно и было.       — И всё же, где Джим? — повторил вопрос Майкрофт.       — У него важные дела, — ответил лорд Моран и улыбнулся прелестной официантке, когда та поставила перед ним блюдечко и чашку. — Он покинул страну.       — Это неправда. — Майкрофт выдохнул, намекая, что едва начавшийся разговор утомляет его. — Он не покидал даже Лондон. Я научился за ним присматривать.       Лорд Моран криво усмехнулся и качнул головой, но спорить не стал. Уж он-то знал, как Джим и Майкрофт любят игру под названием «Поймай меня, если сможешь». Было видно, что по взгляду Майкрофта он понял об его информированности, но предпочёл это никак не комментировать. Едва ли ему нравилось играть роль сломанного телефона. Он старался избегать любых встреч с Майкрофтом и приходил, только если Джим закатывал истерику в ответ на неповиновение.       — Тогда не заставляйте меня врать, — сказал он и достал пачку сигарет. — Не возражаете?       — Тогда скажите правду, — ответил Майкрофт и кивнул, давая добро на сигареты.       — Он меня убьёт.       — Едва ли.       — Он такой вспыльчивый.       — Бывает. И всё же.       — Хорошо. — Моран пожал плечами и мягко улыбнулся. — Он... приболел. Самая обычная, но неприятная простуда. Прошу вас, давайте остановимся на этой версии, потому что подробности меня не касаются.       Майкрофт вскинул брови. Ах, вот как это называлось. Он бы не был так скромен в описании «болезни», но раз лорд Моран просил не втягивать его...Майкрофт понимающе кивнул. Затем раздражённо выдохнул — как же сложно было не путать рабочие вопросы с личными. Джим делал это часто: вспомнить хотя бы то, что он даже не пытался скрывать их отношения от Морана. Более того, он открыто говорил об этом, смущая и одного, и второго.       — Ничто человеческое всё же ему не чуждо, — произнёс Майкрофт и поджал губы.       — Вы знали, с кем связывались, мистер Холмс, — ответил Моран.       — Едва ли. — Майкрофт всё же улыбнулся в ответ. — Джим выполнил мою просьбу?       — Конечно. Я принёс всё имеющуюся информацию по мистеру Кларку и его небольшому... бизнесу. Джим уже связался с ним, и мистер Кларк любезно согласился не влезать в ваши дела по вопросу ИРА.       — А сам Джим? — уточнил Майкрофт и взял папку, которую Моран достал из небольшого кейса.       — Не намерен. По крайней мере, пока что. — Моран помолчал, выдержал паузу и добавил: — Если это всё, я могу идти?       — Подождите... — попросил Майкрофт. — Назовите мне адрес Джима. Я знаю шесть его съёмных квартир, но ни в одной из них его нет.       — Не уверен, что он дал бы добро на это.       — Поверьте, так будет лучше. Я знаю, что вчера было, и нам с ним надо поговорить.       Моран нахмурился и тяжело вздохнул — видимо, размышлял, как лучше поступить. Майкрофт сам был не доволен, что просит о таком, но и ждать, пока Джим соизволит выйти на связь, не мог. Слишком много вопросов накопилось, да и нужно было поставить точку в этой истории раз и навсегда. Они слишком далеко зашли.       — А вы просто переживаете за него или так преданы? — спросил Майкрофт, нарушая возникшую паузу.       — Всё и сразу, — ответил Моран, закрыл кейс и убрал его под стол. — Когда-то Джим помог мне, а я умею быть благодарным. Так вышло, что мы сдружились. Только мне хватало смелости ставить его на место, может, это повлияло на его отношение ко мне. Поймите, мистер Холмс, Джим ещё ребёнок. Да, он умён, гениален, но он играет, развлекается, и на многие вещи смотрит по-детски. Люди, оружие, страны, континенты — всё это для него как игрушки в песочнице. А я защищаю его. И не дай бог, мистер Холмс, кто-то его обидит или расстроит.       — Это угроза? — спросил Майкрофт, нахмурившись.       — Предупреждение. — Моран помедлил, прежде чем встать, оставил на столике мелочь. — Адрес скину в смс.       Он кивнул на прощание и спешно покинул кафе. Майкрофт откинулся на спинку стула и задумался. Да, Моран был прав: он знал, с кем связывается.

***

      Уже к вечеру Майкрофт стоял у нужной двери. Небольшой дом, расположенный в тихом спальном квартале, показался слишком уютным для Джима. Обычно он предпочитал что-то более мрачное, тёмное, хотя, это зависело от того, какую роль он играл в конкретный день. Квартиру он снимал на третьем этаже, в самом конце коридора, чтобы, наверное, быть подальше от соседей.       Майкрофт постучал, но ответа не последовало. Он постучал ещё раз и ещё, затем достал телефон и скинул Джиму смс. Только после этого послышались тихие шаги, дверь открылась, и Джим робко выглянул в коридор. Выглядел он неважно — бледный и измождённый, взъерошенный словно воробей, он казался таким юным и уязвимым в широкой футболке и спортивных домашних штанах. Майкрофт подумал, что никогда прежде его таким не видел.       — Что-то срочное? — спросил Джим.       — То есть, ты теперь так меня встречаешь? — холодно улыбнулся Майкрофт и опустил подбородок.       — Нет, я просто... — Джим на мгновение растерялся, затем надел привычную маску безразличия и улыбнулся. — Я приболел, разве Моран не сказал?       — Сказал. Забыл упомянуть о том, где ты вчера был, но это я знаю сам. Не пора ли нам разобраться в отношениях, Джим?       Джим опешил. Моргнув несколько раз, он отошёл и раскрыл дверь, пропуская Майкрофта. Тот, поджав губы, переступил порог, снял пальто и оставил его в небольшой прихожей. Пройдя следом за Джимом в гостиную, он сел в кресло и закинул ногу на ногу. Джим ушёл на кухню, чтобы сделать чай, и Майкрофт изучил взглядом светлую просторную комнату с широким книжным шкафом, диваном, двумя креслами и низким газетным столиком. На окнах висели светлые шторы, выбранные явно не Джимом, на подоконниках стояли горшки с цветами. В целом весь дизайн не отражал вкусы или суть Джима. Вероятно, эту квартиру он снимал впопыхах, чтобы затеряться в Лондоне на время.       Джим вернулся, поставил на стол две чашки с блюдцами, и Майкрофт снова обратил внимание на то, как он бледен. Под его глазами отчётливо виднелись синяки, губы были сухими, а пальцы подрагивали. При этом на его лбу проступила испарина, словно у него поднялась температура. Да уж, кто-то хорошо оторвался накануне.       — Отдохнул вчера? — спросил Майкрофт. — Это был тяжёлый отдых или годы берут своё, ведь и тебе уже далеко не двадцать.       — Я тебе не изменял, — спокойно ответил Джим и сел в кресло напротив него. — Если ты об этом подумал.       — Зачем же ты зачастил к Магнуссену? — Майкрофт взял чашечку с крепким горячим чаем и сделал глоток.       — Не перегибай с ревностью. — Джим устало поморщился. — Я не твоя собственность, Майкрофт. Но, если так интересно, у меня с Чарльзом ничего не было с того времени, как мы с тобой сошлись.       — Честно? — спросил Майкрофт.       — Я никогда тебе не вру.       — А что ты вчера делал с ним в том клубе?       — Следишь за мной? — Джим усмехнулся.       — Вчера следил, потому что в одном деле произошли... странности, и я подумал, что это мог быть ты.       — Не делаю ничего в обход тебя.       — А говорил, не врёшь.       — Ну, ладно. — Джим передёрнул плечами и усмехнулся. — Иногда делаю, но в последнее время играюсь в песочнице уличного криминала. Шерлока делами занимаю.       Что ж, хотя бы это было правдой. С тех пор, как Джим стал подкидывать задачки Скотланд-Ярду, Шерлок и правда забыл о наркотиках. Он погрузился в новые дела с головой, снял комнату на Бейкер-Стрит и даже завёл блог о дедукции. Только вот о дедукции он там не писал, но Майкрофт и этим был доволен. И был благодарен Джиму. Тот сдержал своё слово, и Майкрофт впервые за долгие годы вздохнул почти что свободно.       — Так вот, клуб, — напомнил он после паузы.       — Это не то, что ты думаешь, — повторил Джим. Объяснять он, конечно же, ничего не собирался. — Чарльз просто помог мне с пропуском. Ничего такого, о чём нельзя было бы рассказать.       — Так поделись, — попросил Майкрофт, ощущая растущее раздражение от недоговорённости. — Потому что я чувствую себя обманутым.       Джим опустил взгляд. Не так часто Майкрофту доводилось видеть его растерянным. Обычно Джим демонстрировал уверенность, острил, дерзил, порой даже вёл себя неадекватно, если тема ему не нравилась, но сегодня он явно ощущал усталость. Словно его сломали или разбили. Может, он просто был сильно расстроен — Майкрофт не успел привыкнуть к эмоциональной переменчивости Джима.       Сквозь обиду Майкрофт даже ощутил волнение. Он был на нервах с вечера, потому что его мужскому самолюбию пришлась не по душе новость о том, где коротает вечера Джим Мориарти. До этого момента он и не представлял, что способен ревновать, но Джим открывал в нём всё новые и новые грани. И одно Майкрофт знал точно: он не позволит унижать себя и обманывать, а потому требовал честного ответа.       — Могу показать, что я там делал, — тихо сказал Джим.       — Покажи.       Джим неохотно встал, медленно стянул широкую футболку, обнажая торс, и повернулся спиной. На бледной коже ярким цветом горели восемь неровных алых росчерков. Некоторые раны выглядели жутко, они вспухли, как уродливые шрамы, две кровоточили, а на рёбрах расцветал огромный синяк. Майкрофт буквально задохнулся возмущением: он не сразу понял, что эти раны Джим получил добровольно.       — Почему не обработал?! — Майкрофт догадался, что произошло, но собственную обиду пришлось заглушить. Было видно — Джиму нужна помощь.       — В клубе всё обработали, но меня бесили повязки, я их сорвал, — лишённым любых эмоций голосом ответил Джим.       — Дай аптечку. Срочно.       Майкрофт сел за его спиной на просторный тёмный диван, смочил антисептиком специальную салфетку и приложил к ранам. Пару раз Джим вздрогнул, но промолчал, позволяя Майкрофту стирать запёкшуюся кровь и прикладывать мазь. Руки дрожали. Майкрофт не мог поверить, что Джим позволял кому-то так себя уродовать. Да, он упоминал БДСМ, хлысты и трости, но Майкрофт был уверен, что это делается осторожно, так, чтобы не наносить увечий. И ещё, ему казалось, что теперь, после того, как они сошлись, Джим должен был забыть о таких играх.       Говорить об этом было непросто, и слова застряли в горле. Майкрофт залепил бинтом и пластырем открытые раны, и отметил, насколько Джим горячий. Кажется, у него и правда поднялась температура.       — Следы могут остаться... — произнёс он. — О чём ты думал, Джим?..       — Мне попался неопытный партнёр, — холодно ответил Джим, натянул футболку и обернулся к Майкрофту. Он больше не скрывал своего состояния и даже устало ссутулил плечи.       Майкрофт недовольно поджал губы. Ему было неприятно, он ощущал себя грязным, неправильным, он не понимал, чего не хватало Джиму, что он решился на подобное. Он же был так молод и красив, всегда получал то, что хотел. И подобные игрища не вязались с его образом. Теперь Майкрофт понимал, почему лорд Моран отказался говорить об этом — видимо, тоже не одобрял подобное.       — Я тебе не изменял, — повторил Джим. — Пришёл только за сессией.       — Зачем тебе это?.. — возмущённо спросил Майкрофт. — Ты калечишь своё красивое тело!       — Мне это нужно. И мои любовники мне это давали.       — А я, значит, не даю, — в голосе Майкрофта послышалась обида.       — Не даёшь, но я и не требую. Во всём остальном ты меня полностью удовлетворяешь.       Майкрофт усмехнулся. Все его былые страхи и сомнения, словно ожидавшие своего часа, вылезли из тёмных уголков сознания и захватили его мысли. Может, зря они сошлись, может, зря была вся эта игра, может, Майкрофт взвалил на себя то, что был не в силах вынести. А может Джим просто обманул и разыграл его?.. Всё их отношения были лишь его издёвкой?..       Джим, словно уловив его мысли, придвинулся и накрыл руку Майкрофта своей. Чуть сжал, словно не знал, как выразить всё словами.       — Я не изменю тебе с другими, — снова повторил он. — Но это... мне нужно. Тебе не понять.       — А я хочу понять, — внезапно для самого себя произнёс Майкрофт. — Хочу понять, почувствовать и узнать, что тебя так привлекает в боли.       — Могу показать, — прошептал Джим, заглядывая в его глаза. — Вряд ли тебе понравится.       — Но зато я пойму. Пойму, почему тебе не хватает просто меня. А пока что иди спать, у тебя температура. Я оставлю на тумбочке воду и таблетки.       В тот день Майкрофт ушёл. Иногда он не понимал Джима, ему казалось, что они слишком разные, сложные и абсолютно не подходят друг другу. Джим был полон пороков, он был одержим пугающими тёмными мыслями, но Майкрофт чувствовал, что привязался к нему. Он привык к тому, что им восторгаются, что его ждут и любят. Майкрофт не представлял себя с другим партнёром, пусть даже с Джимом он научился быть раскованным. Ему казалось, что если исчезнет Джим, то исчезнет всё новое, что появилось в его жизни. Чувственность, секс, эмоции.       Впрочем, тягостные мысли покинули его, когда Джим написал смс. Казалось, он дорожит тем, что было между ними, и, пусть прямо он не извинился, сообщение было примирительным.       Они встретились спустя четыре дня, когда Джим поправился. Майкрофт приехал к его дому, пересел в его машину, и тот отвёз их в клуб, в который до этого его привозил Чарльз. Джим о чём-то быстро переговорил с администратором и провёл Майкрофта по коридору в одну из комнат. Их снимали для таких игр — пояснил Джим. В тот раз он сам пришёл сюда с доминантом, как оказалось, с неопытным, поэтому всё так и закончилось.       — Моран проучил его, — сообщил Джим, закрывая дверь. — Того парня, который покалечил меня. Хотя я просил его этого не делать.       Майкрофт промолчал, как молчал всю дорогу до клуба. Пройдя в комнату с приглушённым светом, он скептически осмотрел красные мягкие стены, просторную кровать с тёмным шёлковым покрывалом и разнообразные девайсы, к которым оставался совершенно равнодушен. Этот мир был чужд ему, и всё же он хотел понять. Попытаться понять, что так увлекало Джима.       — Не спал, значит, — тихо произнёс он, задержав взгляд на кровати.       — Не спал, — терпеливо повторил Джим. — Меня возбуждает сессия, а не секс, Майкрофт. Может, оставим уже эту тему, или ты мне не веришь?       — Если бы не верил, не пришёл бы.       — Вот и славно. А теперь скажи, ты готов довериться мне и передать контроль хотя бы ненадолго?       — Готов, — ответил Майкрофт, снял пальто и небрежно бросил его на кресло.       Джим задержал на нём взгляд. Посмотрел долго, оценивающе. Майкрофт и сам не мог объяснить, зачем захотел этого, но Джим, кажется, понимал. Он подошёл, обнял Майкрофта за шею, легко поцеловал в уголок губ и потёрся носом. Порой он становился кротким и нежным, но это было обманчиво. Впрочем, Майкрофт привык наслаждаться этими минутами покоя. Во взгляде Джима было так много всего от восхищения до интереса, что Майкрофт уже ощущал себя готовым на всё. Да, Моран был прав: Джим — ребёнок, и он оживал, только когда происходило что-то необычное и интересное.       — Я всё сделаю сам, а тебе надо будет только позволить мне это, — прошептал Джим и скользнул кончиком языка по его щеке. Они ничего не обсуждали заранее, но почему-то Майкрофт доверял ему. От столь желанной нежности он растаял и даже приобнял Джима, скользнул пальцами по его спине.       Джим улыбнулся — понял, что почти прощён за недавний поход в клуб. Он неторопливо расстегнул пуговицы на рубашке Майкрофта, стянул её и бросил на пол. Огладил ладонями грудь, прижался губами к чувствительному месту между плечом и шеей, прикусил кожу на ключице. Майкрофт прикрыл глаза и ощутил, что его тело покрывают мурашки. Он хотел снова обнять Джима, но что-то подсказывало, что сейчас ему не стоит шевелиться. Только наслаждаться.       И, конечно же, он был не готов отказаться от такого. От такого обожания, от такой любви, от такой распущенности. Джим прикусывал его соски, вылизывал грудь, прикасался нежно, почти что-то невесомо. Он был осторожным, тихим, словно тьма, обретшая плоть. Он был везде и во всём, прикасался, обнимал, кусал, прижимался, отстранялся. Он заставлял тело Майкрофта оживать и познавать новые грани и желания. Джим воплощал собой грехи, он сам был грехом, порочным и распутным, но лишь наедине с ним, с Майкрофтом. Это возбуждало особенно сильно.       — Пойдём.       Джим мягко взял Майкрофт за руку, провёл его вглубь комнаты и попросил поднять руки.       — Я сделаю всё, что посчитаю нужным, — сказал он, застёгивая на руках Майкрофта свисающие с потолка наручники. — Тебе может не понравиться, на этот случай выберем стоп-слово, например... Вермеер. Но я хочу, чтобы ты доверился мне. Чтобы хотя бы раз ты переложил весь груз с себя, передал ответственность и контроль, стал беспомощным и беззащитным. Я не причиню вреда.       — Я тебе доверяю, — сказал Майкрофт, хотя понимал, что это глупо. Джим был нестабилен и опасен, но Майкрофт не боялся его. Словно знал, что Джим никогда не причинит ему вреда. Это чувство было обманчивым, но таким приятным.       Джим поцеловал Майкрофта в уголок губ, погладил его плечо и ткнулся носом в щеку.       — Это всё ради меня? О, ты не пожалеешь.       Он скрылся за его спиной, и Майкрофт прислушался. Джим разулся, хотя и до этого ступал очень тихо и легко. Проследить за его передвижениями было невозможно, он двигался абсолютно бесшумно, словно парил над полом. Невольно вспомнились видения, посетившие Майкрофта в ту ночь, когда Джим опоил его. Агнец. Лики святых. Позорная печать греха. Образы вновь оживали перед глазами, но на этот раз Майкрофт знал, что он сам не свят, да и Джим далеко не агнец.       — Помнишь, когда ты неформально арестовал меня? — откуда-то издалека спросил Джим и строго добавил: — Отвечай.       — Помню, — сдавленно ответил Майкрофт. Он был удивлён, но чувство неизвестности и опасности заводило его.       — Ты принёс хлыст, чтобы унизить меня, сказать, что я — животное, и что ты знаешь о моих маленьких секретах. Так вот... сегодня я выбрал хлыст. Что скажешь?       — Что меня это не пугает.       — Ты ничего не боишься. Да, Майкрофт?       — Да, Джим.