По разбитым стёклам

      В тот день Майкрофт не стал даже пытаться выследить Магнуссена и Мориарти. Официально предъявить им было нечего, а неофициальный арест мог их спровоцировать. И тогда все секреты, которыми так дорожил Майкрофт, сразу стали бы достоянием общественности. Ему оставалось только ждать, пока эти двое сами выйдут на связь и предъявят свои требования. А в том, что это будут именно требования, сомневаться не приходилось.       Прошли сутки, затем вторые. Эпплдор пустовал, а Майкрофт почти не спал — мерил шагами сначала свою спальню, затем — рабочий кабинет. Каждый час, каждую минуту он пытался предугадать, откуда принесёт бурю и как защитить от неё Лондон. Он старался прогнозировать возможное развитие событий, но каждый раз признавался сам себе, что не знает, чего ждать. Мориарти был непредсказуем и называл это своим стилем. А Магнуссен был подлым, без малейшего понятия о морали.       На третий день телефон Майкрофта настойчиво завибрировал в кармане пиджака, и на экране появился значок смс-сообщения. Майкрофт открыл его, прочёл и почувствовал, что сердце забилось быстрее. Он сделал вдох. Выдох. Успокоился. И только после этого накинул пальто, прихватил любимый зонт и вышел на улицу, где его уже ждала машина.       Теперь он сам ехал в Эпплдор. По приглашению, конечно же.       Погода была дождливая и тяжёлая — такая, когда с самого утра начинала болеть голова. Серое небо казалось низким и находящимся в постоянном движении; ветер стремительно приносил новые чёрные волны, освещаемые вспышками молний. Люди передвигались перебежками, прикрывались от яростных ураганных порывов и доставали зонты, которые не особо помогали в такую непогоду.       Майкрофт наблюдал за ними в окно машины и думал, что сам оказался посреди точно такой же бури. Только облаками был Магнуссен, а молниями — Мориарти. Погода словно олицетворяла собой этот дьявольский союз, Лондон болезненно гудел и страдал, прогибаясь под его давлением, а люди бежали прочь, словно могли спастись от неминуемого.       Себя Майкрофт давно считал сметённым с пути препятствием и сопротивлялся из чистого упрямства, а в голове крутился только один вопрос: «Кто же роза?.. Кто же?..».       За Эпплдором клубился дождливый туманный вихрь. Казалось, что этот дом возведён посреди пустующей планеты, где есть только бесконечная зелень и такая же бесконечная чернота. Выходя из машины, Майкрофт прикрылся рукой от порывов ветра и поспешил к дверям. Пустили его одного, без охраны — что ж, этого следовало ожидать.       Чарльз Магнуссен расположился на просторном светлом диване — руку он устроил на кожаной спинке, и закинул ногу на ногу. Он был одет в брюки и рубашку, светлую, немного измятую, застёгнутую в спешке или попросту небрежно. Галстук и пиджак были брошены на подлокотнике этого самого дивана. А Джеймс Мориарти, в новеньком чёрном костюме, стоял у электрокамина, пил виски и смотрел на танец ненастоящего пламени. Они молчали. Майкрофт тоже. Двери плотно закрылись, охрана Магнуссена удалилась.       — Прошу, садитесь. — Только после этого Чарльз указал на кресло. — Расслабьтесь, мистер Холмс, мы хотим предложить вам перемирие.       — Перемирие? Вы? — Майкрофт усмехнулся, но в кресло сел и тоже закинул ногу на ногу, всей своей позой демонстрируя расслабленность. — Как мило, что вы так быстро подружились.       — Подружились? — улыбнулся Чарльз. — Слышал, Джим, теперь это так называется. Дружба.       — Хватит, — коротко прервал их Джеймс и обернулся. — Говорить пока что буду я, потому что это моя работа.       Он отошёл от камина, с улыбкой глянул на игриво закусившего губу Чарльза, и Майкрофт ощутил себя лишним. Определённо, между ними была уже не только дружба. От возмущения стало тяжело дышать, и всё же Майкрофт сохранил максимально отстранённое выражение лица. Ох уж эта привычка — демонстрировать на людях свои отношения!       — У нас возник конфликт интересов, — продолжил Джеймс и сел на подлокотник дивана. — Вы оба, и Чарльз, и мистер Холмс, мои клиенты. И я не могу подставить хоть кого-то из вас. О, кстати, мистер Холмс, а вот и «Агнец» Фон Краузе!       Майкрофт лениво глянул в ту сторону, в которую указал Джеймс, и увидел висящую на стене картину. Да, точно, тот самый тёмный и пугающий «Агнец», те же самые лики и образы, увиденные им в пьяном (с лёгкой подачи Мориарти) бреду. Впрочем, рассматривать картину Майкрофт не стал. В прошлый раз хватило.       — Чтобы вы не сильно переживали, — продолжил Джеймс, — знайте, Чарльз заказал мне кражу этой картины, потому что узнал, что нарисовал её вовсе не Фон Краузе. Доказательство где-то на этом холсте, но Чарльз даже мне не доверяет эту информацию. Но Фон Краузе заявление о краже отозвал, как только мы отправили ему намёк.       — Я знаю, — ответил Майкрофт. — Он сказал полиции Дрездена, что не было никакой кражи.       — Именно, — подтвердил Джеймс. — Так вот, я считаю, что вы оба начали знакомство неправильно. Чарльз начал не с тех статей и странной... дружбы с представителями власти, а вы сразу на допрос его увезли! Мистер Холмс, прекращайте похищать людей прямо с улиц, это моветон! — Он поднял указательный палец и театрально округлил глаза. Затем рассмеялся, легко и ненавязчиво. — Простите, не удержался. Так вот... Чарльз Магнуссен может назвать вам, мистер Холмс, имена тех, кто продал ему информацию о вас, леди Смоллвуд и мистере Томпсоне. Он может первым информировать вас о важных событиях и происшествиях, даже до того, как они произошли. Он может выводить в топы важную для вас информацию или нужную её версию. Дружите с Чарльзом, и все СМИ Лондона будут вашими.       — И что же взамен? — с усмешкой спросил Майкрофт. Отчасти, ему и правда стало немного весело от этой ситуации.       — Взамен — ваше невмешательство в дела Чарльза, — спокойно ответил Джеймс. — И помощь с покупкой двух издательств. Местные владельцы сопротивляются, не хотелось бы понапрасну нанимать снайперов.       Майкрофт с силой сжал подлокотник кресла, не веря, что Джеймс Мориарти так спокойно в его присутствии угрожает другим людям.       — Решение было на поверхности, — продолжил Джеймс, — но не было гарантий. Так вот, я — ваша гарантия. Пока жив и здоров я, ни один из вас не посмеет играть нечестно, иначе это будет чревато последствиями. Согласны, мальчики? Думаю, согласны. Не стоит делить эту песочницу, она общая.       Майкрофт выдохнул и прикрыл глаза. Сделка с дьяволом — он уже заключал её когда-то. Только тогда он ощущал себя в более выгодном положении, чем сейчас. Сомнительный контроль над Магнуссеном, сомнительная «дружба» с Мориарти. Того и гляди заставят подписать своей кровью договор, а потом сожгут его и развеют пепел по ветру.       — Как жест доброй воли, — продолжил Джеймс вкрадчиво, почти что ласково. — Чарльз отказался сообщить мне, что же у него есть на вас. Я знаю лишь слово. «Шерринфорд». Но я до сих пор не знаю что это. И он не говорит!       — Ты чрезмерно любопытен, — ответил Чарльз и устроил ладонь на бедре Джеймса. Он провёл пальцами по его ноге, надавил ногтями и собственнически сжал колено.       Майкрофта передёрнуло от омерзения: он не понимал, как можно вытерпеть прикосновение Чарльза Магнуссена. Ведь он был таким неприятным, склизким, отвратительным. Впрочем, Джеймс решил от него не отставать и ответил:       — Это мы обсудим, когда опробуем твой новый стек.       Это было уже слишком. Майкрофт вдохнул полной грудью и понадеялся, что на его лице не отразилось никаких эмоций. Впрочем, Джеймс тут же улыбнулся — значит, отразилось. Собрав остатки гордости, Майкрофт вскинул подбородок, сцепил руки в замок и громко произнёс:       — У меня условие.       — И какое же? — Джеймс, казалось, весьма заинтригован.       — Вы оба отвечаете мне по первому звонку, — сказал Майкрофт. — Пропустите звонок и не перезвоните в течение пятнадцати минут — и всё. Все сделки расторгнуты, война.       — Согласен, — тут же ответил Джеймс.       — Согласен, — кивнул Чарльз.       — Отлично.       Майкрофт встал, решив больше не задерживаться в этом доме, протянул руку, и Чарльз тут же крепко её пожал. Кивнув на прощание Джеймсу, Майкрофт развернулся и стремительно направился к дверям. Краем глаза он успел заметить, как Джеймс переместился Чарльзу на колени. Кажется, они собирались праздновать победу.       — Зачем ты его дразнишь? — спросил Чарльз, когда за Майкрофтом закрылись двери, и провёл ладонью по спине Джима.       — Так надо, — холодно ответил тот, но тут же смягчился, улыбнулся и поёрзал на его коленях. — Так вот. Стек, мы про него говорили. Покажешь, что можешь с ним делать?       А Майкрофт, сидя в салоне своей машины, смотрел на дождевые разводы на стекле и думал, что это такая игра. Очередная шпионская игра, которых в его жизни было великое множество.       Только радости он не ощущал.

***

      Союз с Чарльзом Магнуссеном, подмявшим под себя не одно издательство Лондона, и правда вышел плодотворным. Иногда, если до конца откровенно, весьма полезным. Только вспоминал об этом человеке Майкрофт лишь по делу. В остальное время он предпочитал ничего не знать ни о его существовании, ни о существовании Джеймса Мориарти.       И ему это удавалось. Не без помощи Шерлока, конечно же. От скуки тот ввязывался в сомнительные предприятия, снова употреблял и даже пытался вывести свой собственный наркотик. Порой Майкрофту казалось, что он так требует к себе внимания. А порой боялся, что это отголоски болезненного прошлого, раз и навсегда навредившего его психике. Любая помощь от Майкрофта Шерлоком воспринималась враждебно, в штыки: они ругались, ссорились, и Майкрофт безупречно играл роль вредного старшего брата — подтрунивал, задевал, дразнил. А дома, наедине с самим собой, закрывался и бесконечно долго думал, почему так вышло, и как им с Шерлоком найти общий язык.       Однажды Шерлок просто пропал. Люди Майкрофта не могли найти его долгих четыре дня, хотя, казалось, что они перевернули весь Лондон. За это время Майкрофт уже успел смириться с мыслью, что случился тот самый передоз, и повезёт, если Шерлока найдут хотя бы к весне.       На пятый день он вышел на улицу, отпустил охрану и пошёл прямо по дороге, не думая о том, куда и зачем идёт. Был вечер, моросил дождь, и Майкрофт раскрыл зонтик, слушая мерный стук капель о тёмные сегменты ткани. Он шёл и смотрел на проезжающие мимо машины, на людей, выгуливающих собак, на бегающих по лужам детей, и понял, что успел оказаться в парке. Как преодолел столь большое расстояние, он и сам не помнил. Давно, уже очень давно он не ощущал себя настолько заброшенным и одиноким.       Стемнело; люди стали покидать парк. Дождь усилился, а Майкрофт не мог найти себе места. Домой не хотелось, в рабочий кабинет тоже. Да и ни о какой работе уже речи и не шло. Шерлок пропал — вот, что имело значение.       В кармане завибрировал телефон. Номер Майкрофт сразу узнал и предположил, что звонили, чтобы сказать: Шерлока так и не нашли. Но говоривший голос, полный ноток испуга и смятения, сообщил нечто более страшное. Майкрофт настраивал себя на такой исход, но всё равно оказался не готов.       — В кармане! — крикнул он в трубку. — В кармане должен быть список!       Услышав, что списка нет, Майкрофт выронил зонт, закрыл глаза и осел. Он упал на колени, согнулся под проливным дождём и впервые за всю свою жизнь позволил себе слёзы. Его волосы намокли, вода текла по лицу, одежда стала тяжёлой и холодной. Впервые Майкрофт ощущал себя настолько жалким, слабым и беспомощным. Впервые его сердце разрывало жуткой и невыносимой болью.       Зонт откатился в сторону, в большую грязную лужу, брошенный и забытый. Телефон лежал рядом, и на него падали крупные капли дождя.       Майкрофт ничего не видел и не слышал, но почувствовал, как его с силой схватили за запястья. Его встряхнули, ещё и ещё; он поднял взгляд, сфокусировался и увидел отдалённо знакомое лицо и пугающие чёрные глаза. Выражение раздражения. Истерика? Крики? Удар. Майкрофт тряхнул головой, получив пощёчину, и только после этого Джеймс подхватил его зонт, поднял над ним и протянул свой телефон с вбитым в смс перечнем.       — Не уходи в себя! — крикнул он. — Очнись, Майкрофт, очнись! Вот список! Всё это принял Шерлок!       — Ах ты, ублюдок... — рассеянно прошептал Майкрофт и вцепился в отворот его пальто. — Это всё ты, да?!       — Нет! Но я знаю того, кто продавал Шерлоку эти смеси, — заверил Джеймс. — Его даже пытать не пришлось. Ну же, не тяни! Звони своим людям, Шерлока ещё можно откачать!       У Майкрофта дрожали руки. И всё же он поднял телефон, открыл список входящих вызовов, перезвонил и продиктовал список. В груди затеплилась надежда.       — Зачем? — спросил он и рассеянно посмотрел на Джеймса. Тот стоял перед ним на одном колене, так же промокнув под дождём, и дрожал от холода. — Чего ты хочешь взамен?       — Ничего, — равнодушно ответил Джеймс и пожал плечами. — Ты же понимаешь, что это не ради Шерлока. Ответы, как и прежде, рядом, мистер Холмс.       Джеймс встал на ноги, отряхнул брюки, а после поднял и сложил зонт Майкрофта. Мотнув головой, он бросил краткое:       — Пошли.       — Куда? — спросил Майкрофт. Хотя, ему было всё равно куда идти. Голова всё ещё отдавала тупой болью, а руки тряслись.       — К моей машине. Подброшу до дома.       — Не стоит, я испорчу тебе салон. Я весь промок.       — Я тоже промок. Чёрт с ним, с салоном.       Майкрофт на мгновение подумал, что ему всё привиделось. Не сразу, но он поднялся, отряхнулся и пошёл следом за Джеймсом Мориарти, словно тот был тем единственным человеком во всём мире, с кем можно было бы поговорить. Он ощущал себя Алисой, оказавшейся в Зазеркалье и вынужденной довериться мартовскому зайцу. Собственные чувства притупились, мысли спутались. Из-за волнений о Шерлоке Майкрофт словно разучился мыслить трезво и теперь доверился самому опасному человеку на Земле.       Наконец-то они вышли из парка и сели в чёрную изящную (под стать хозяину) машину. Майкрофт не определил марку — мысли всё ещё путались и были разрознены. Недавние слёзы перемешались с каплями дождя и застыли на лице, от этого неприятно стягивало кожу. Зато в машине было тепло.       Первым делом Джеймс включил обогрев. Сразу было видно, что тут он ощущает себя хозяином — уверенные движения, спокойный взгляд и сосредоточенность отразилась на бледном лице. И он казался абсолютно нормальным, когда не хохмил и не кривлялся. Впрочем, он и был нормальным, просто негативно сказывались распущенность и избалованность. Джеймс менялся в зависимости от ситуации и разговора, и Майкрофт, если честно, боялся спугнуть это непривычное спокойствие.       Убрав со лба мокрые пряди чёрных волос, Джеймс достал из кармана пачку сигарет и протянул Майкрофту. Тот глянул на него с вопросом. Джеймс кивнул — можно. Майкрофт достал сигарету, откинулся на сидении и закурил с огромным удовольствием. Рот и горло моментально согрело едким дымом, дыхание выровнялось. Стало чуть спокойнее.       Джеймс завёл двигатель и плавно тронулся, увозя их в вязкий туман и усилившийся серый дождь.       — Вы не спросили адрес, — сказал Майкрофт и приоткрыл окно, чтобы стряхивать пепел. — Мистер Мориарти.       — Мистер Холмс, — с улыбкой протянул Джеймс.       — Вы его и так знаете?       — Ну конечно.       Майкрофт кивнул. Ну конечно. Он успел узнать всё: и адрес, и время работы, и карту передвижений, и привычки, и любимые места в Лондоне. Джеймс был везде. Майкрофт даже не потрудился спросить, откуда он узнал о передозе Шерлока. Он знал всё. Он был всем. Он был везде. От Джеймса ничего не могло укрыться, даже чужие личные проблемы.       — Нет смысла спрашивать, зачем вы это сделали? — вынырнув из долгих размышлений, спросил Майкрофт.       — Нет.       — Я должен угадать сам?       — Да.       Джеймс улыбнулся ему расслабленно и спокойно, словно они больше не были врагами. Или и правда не были? Майкрофт запутался. Впрочем, сейчас он не намеревался решать эти вопросы. Он хотел оказаться дома, принять душ, отогреться и дождаться звонка о том, что с Шерлоком всё хорошо. Он хотел позволить себе хотя бы на один вечер стать обычным человеком со своими проблемами и страхами.       — Как часто на вас накатывает такая опустошающая усталость? — спросил Джеймс и тут же пояснил: — Когда я изображал вашего помощника, вы сорвались на мне.       — Шерлок выбивает меня из колеи, — ответил Майкрофт и выбросил окурок в окно. Закрыл и ощутил себя непривычно уютно, словно тут, в этой машине с Джеймсом он был на своём месте. — Я моментально превращаюсь из доктора Джекила в мистера Хайда. Не могу контролировать себя. За это порой бывает стыдно, но я так... измотан.       — Это боль и отчаяние.       — Возможно, — задумчиво ответил Майкрофт. — Почему он так поступает со мной? С родителями?       — Потому что вы слишком часто шли у него на поводу, — ответил Джеймс, смотря только на дорогу. — Он капризен и избалован. Вы же будете любить его любым, даже наркоманом.       — А вы? — Майкрофт вспомнил давний разговор Чарльза и Джеймса. — Вы не были избалованы любовью своей семьи?       — Меня не будут любить, даже если я смещу королеву и займу трон, — ответил Джеймс и его голос остался до пугающего ровным и спокойным, словно он давно смирился с нелюбовью.       — Магнуссен узнает об этом? О том, что произошло в парке, — уточнил Майкрофт.       — Нет. С чего бы? — спросил Джеймс и продолжил казаться непривычно искренним.       — Вы же... дружите.       — Мистер Холмс, — он тихо засмеялся, — это был просто секс.       — Как вы так можете? — спросил Майкрофт, но в его голосе не было осуждения или издёвки. — Так легко сближаетесь с людьми.       — Мистер Холмс, — Джеймс бросил в его сторону быстрый взгляд, — поймите, я ничего не чувствую во время секса и поэтому не придаю ему особого значения.       Майкрофт промолчал, затем кивнул и мысленно осадил себя. Зачем он вообще всё это спрашивает? Почему ему всё это интересно? Джеймс Мориарти не партнёр для задушевных разговоров, да и его личная жизнь не должна была касаться Майкрофта. И всё же этот разговор немного успокоил и отвлёк. Руки больше не дрожали.       Через полчаса Джеймс остановил машину неподалёку от нужного дома. Майкрофт открыл дверцу, но помедлил. Он заметил, что Джеймс стушевался. Видимо, хотел пойти следом, но был смущён видом охраны. Майкрофт мог позорно выбросить его на улицу и запретить даже приближаться к этой улице.       Вот и правильно, подумал Майкрофт. Нечего тебе делать в моём доме.       — Пойдёмте, — сказал Майкрофт, даже не удивляясь, что его мысли разнились с действиями. — Угощу вас чаем или горячим шоколадом.       Прозвучало глупо. Майкрофт подумал, что он всё ещё не в себе, раз так говорит и принимает такие решения, но Джеймс охотно кивнул и вышел из машины.       Только тогда Майкрофт ощутил странное душевное спокойствие. Нет, он прекрасно отдавал себе отчёт в происходящем.