Мсье Плагг поправил свои круглые очки в тонкой черной оправе. Его камамберный аромат уже не доставлял Адриану тошноты, но и до сих пор не приносил удовольствия.
Ещё пару минут низкорослый коренастый мужчина с густой черной шевелюрой и такими же пышными усами расхаживал от окна до двери, сложив руки за спиной.
— Итак, Адриан, сейчас я всё подытожу, а Вы меня поправите если я чего-то недопонял?
Агрест кивнул и мысленно выжидал окончания своего ежемесячного психотерапевтического сеанса, который Габриэль ему назначил после смерти Эмили.
— Вы расстались с Хлоей Буржуа, поняв, что больше не испытываете к ней чувств.
— Угу, — чуть слышно подтвердил парень.
— Ваша невеста альфа пахнет слишком пряно, но в целом она Вас устраивает.
— Угу.
— У Вас есть истинная омега, которая скрывает свой аромат, но недавно призналась Вам. И Вы не прочь оставить ее при себе?
— Верно.
— Что ж, Адриан, у Вас потрясающая жизнь, я Вам скажу! Когда я был юн, для меня нашли невесту пахнущую печеньем, и Вы знаете, я не был в восторге, ни от ее сладкого запаха, ни от ее красных волос. Но мне пришлось на ней жениться, она ведь была альфой, да еще и моей истинной. До сих пор, вот уже тридцать лет не переношу ее. Не стоит делать из комара — тираннозавра. Женитесь и любите кого пожелаете.
— Разве так можно? Кого захочу? Я же вроде должен жениться на альфе и любить свою истинную?
— Но у вас выходит это два разных человека. А еще, вы никому ничего не должны, вы Адриан Агрест, я вас умоляю! Вы альфа! Хотите любите свою жену, хотите любите двадцать, тридцать женщин, никто вас не осудит! — месье Плагг достал из ящика стола тарелку с камамбером, и кивнул в сторону двери, тем самым обозначив окончание сеанса. Агрест облегченно вздохнул, ему придется многое обмыслить, хотя бы то, что он стал очень много думать о Дюпен-Чен, в два раза больше, а это означает постоянно. Потому как до ее признания пятьдесят процентов времени он посвящал мыслям о ней, а остальные пятьдесят о своей истинной.
Месье Плагг вовсе не удивился, когда вслед за захлопнувшим дверь Адрианом появилась его супруга. Это была невысокая красноволосая женщина с короткой стрижкой и очень привлекательной фигурой. Весь ее внешний вид говорил о состоятельности и эксцентричности данной особы, преобладание красного цвета в одежде, неудобные туфли на шпильке, аккуратная прическа, макияж и удушливый дорогой парфюм.
— Надеюсь пересказывать не надо? Сама всё слышала? — мужчина поправил свои усы и, присев в свое массивное кресло, закинул ноги на стол.
— Конечно, абсолютно все, даже твою реплику про меня, — с ехидной улыбкой женщина подошла к месье Плаггу.
— Тикки, ты же знаешь, наш союз не более, чем выгодное сотрудничество, - оправдался мужчина и покачал головой, его жена всегда была стервой.
Недовольно фыркнув, Тикки Плагг черканула что-то на листе и аккуратно сложив его убрала в свой ридикюль.
- Мне понадобиться больше времени, чтобы собрать более полную информацию об этой Дюпен-Чен.
***
Маринетт не понимала, почему в глазах своего отца столько ненависти и злости. После того, как ей объявили, что завтра ее ждет помолвка с месье Рот, ей ничего не оставалось делать, как вновь воспротивиться этому.
— Повтори еще раз, — сквозь зубы процедил Том Дюпен, сжимая от досады кулаки.
— Хорошо, повторяю, я не выйду замуж за Боба Рота, мне вообще никто не нужен! Я что не могу быть одна? Обязательно меня...
— Заткнись! Ты хочешь стать шлюхой? Хочешь опозорить нас?! — не унимался отец Маринетт, который, как и многие были уверены в абсолютной никчемности омег.
— Ты мыслишь стереотипно, — ухмыльнулась Дюпен-Чен, и в душе просто ликовала от своего самообладания и от удивленного выражения лица Тома. Он никак не ожидал наличия у нее такой смелости перечить.
— Убирайся из моего дома! Ты мне больше не дочь! — слова резанули по живому. Внутри что-то больно кольнуло, а из глаз самопроизвольно ликвидировались слезы, что Маринетт так тщательно боялась выпустить наружу.
В доме Дюпен-Чен наконец-то наступила тишина.
Сумка с вещами была легкая, так как разрешили ей взять из дома только небольшую кучку вещей, в надежде что это заставит дочь остаться.
«Не смей брать вещи, не ты их покупала!» — с этими словами разгневанный Том наблюдал, как Маринетт с напускной усмешкой вытряхнула около порога весь чемодан, сгребла в охапку учебники, несколько вещей, подаренных не родителями и запихнув все в сумку ушла, не оборачиваясь, молча, давя в себе слезы.
***
— Юная леди, мне кажется я Вам сейчас очень нужна, — как из ниоткуда перед Дюпен-Чен появилась она — женщина в алом брючном костюме, которая цокая каблуками по вымощенной мостовой ловко избегала щелок между камнями.
— Это Вы мне? — с недоверием переспросила Маринетт, но оглянувшись, поняла, что кроме них двоих на улице никого не было.
— Поехали, у нас мало времени, — тон мадам Тикки Плагг был резок, но в нем чувствовалась больше нехватка времени, чем раздражение. Ярко-голубые глаза гипнотизировали столько же, сколько и тонкие губы, которые казались еще меньше из-за красной помады.
— Куда?
— Давай так, я знаю, кто ты, что у тебя за проблемы и у меня есть решение для каждой из них, — Тикки уверенно направилась в сторону дорогого автомобиля и открыв пассажирскую дверь кивнула растерянной Дюпен-Чен, — Давай быстрее, омега, иначе навсегда застрянешь в обстоятельствах своей жизни.
