«— Вы очень красивы. Не поймите плохо, я бы себе никогда не позволил… нравы, но вы… гипнотически красивы. Я просто посмотрю, как вы подметаете. — Значит, вы не потерялись? — Потерялся, но… зато нашёл вас. Не морщите лба. Я не флиртую, я… просто уверен, что каждая женщина имеет право знать, когда ею восхищены. Об это греют сердце, нет?» © «Заметки для Штази. Ливан»
Той ночью мне так и не удалось нормально заснуть. Терзаемая тревожными мыслями вперемешку с откуда-то взявшимся стыдом, я в сотый раз за ночь взяла в руки телефон и зашла на страницу Анны. «Была в сети двадцать минут назад». Я взглянула на часы, на которых пошёл уже четвёртый час, и удивилась: кажется, я не единственная, кому сейчас не спится. Я стала прокручивать ленту «ВКонтакте» в надежде хоть как-то отвлечь свои мысли, но становилось лишь хуже. Каждая чёртова запись в этой социальной сети напоминала о ней.«среди этих пустых противоречий, твой голос за километр мне слышен. знаешь, я обожаю твои плечи, и то, как ты меня выше».
Я закрыла приложение и, выключив телефон, откинула его на другую сторону кровати. Чем сильнее я старалась не думать о том, что произошло минувшим вечером, забыть всё, как прекрасный сон, тем чаще в моих мыслях всплывали воспоминания о том поцелуе, и становилось лишь хуже, хотя должно было наоборот. Мысль о том, что своими импульсивными действиями и эмоциями, которым я поддалась, которые я не смогла сдержать, я испортила всё, что выстраивала с таким трудом последние несколько месяцев, не давала мне покоя. Я просто воспользовалась её искренностью и уязвимостью в тот момент, дала волю своим чувствам, пошла у них на поводу, и теперь не знаю даже как буду смотреть ей в глаза. Но внезапно меня осенила другая мысль: пусть мне и придётся побыть трусихой, сбежать от проблем, но зато так я точно ничего ещё сильнее не испорчу, а наоборот — сама избавлю Анну от проблем в виде назойливой влюблённой девочки, которая не может держать себя в руках рядом с ней. И я решила не попадаться ей на глаза. Но, как говорится, у судьбы оказались другие планы на этот счёт, и оттого все следующие дни я лишь чаще обычного начала встречать женщину в коридоре: благо, находилась она на значительном расстоянии от меня и чаще всего смотрела в другую сторону, благодаря чему я оставалась незамеченной, что было мне лишь на руку. Сама Анна тоже не предпринимала никаких действий: не особо-то меня и искала, и уж тем более не писала сообщений, и я не могла успокоить возрождающееся, словно проснувшийся вулкан, отчаяние в моей груди, которое я старалась всеми силами скрывать. Временами из-за приоткрытой двери своего кабинета мне удавалось услышать голос и, что самое ощутимое, бьющее по сердцу, — отрывистый смех женщины. Неужели ей действительно на меня наплевать? Неужели произошедшее совсем ничего для неё не значило? Я так и не рассказала ничего подруге, в надежде самостоятельно справиться с переживаниями, отвлечься на что-то, или кого-то другого, да и просто не хотелось выслушивать нравоучения и подтверждения тому, какая я идиотка. Хотя кто знает, быть может подруга бы наоборот меня поддержала, но страх возможного осуждения оказался сильнее желания «вылить» на кого-нибудь все свои внутренние терзания.***
С тех пор, как я начала работать в театре, среда стала моим любимым днём: по средам начальница уходила домой раньше по каким-то неизвестным — а может и известным, просто они так и не отложились в моей памяти — причинам, а значит отпускала домой раньше и меня. Эта среда не стала исключением. — Да, расписание распечатала, вывесила, репертуар на апрель отксерила, на май тоже, вроде, всё, — я как обычно отчиталась начавшей собираться начальнице. — Молодец, Януль, можешь тоже идти, не буду тебя задерживать. До завтра. — Спасибо, до свидания, — улыбнулась женщине я и, взяв с вешалки своё пальто, вышла в коридор, направившись на первый этаж, к выходу. Преодолев бесконечные лестничные пролёты, я оказалась в холле театра и уже было завернула за угол, когда заметила стоявших у выхода трёх женщин, среди которых сразу же узнала Анну. Актриса стояла боком и не видела меня; не видела и, самое главное, не знала, как едва не подкосились мои ставшие ватными ноги, как разом опустели все мои мысли и как для меня снова перестало существовать всё, кроме собственного сбивчивого дыхания, стука колотящегося сердца — казалось, что этот звук эхом отдаётся от стен узкого коридора, — и женщины, стоявшей чуть поодаль и как ни в чём не бывало ведущей беседу с коллегами. Я мысленно перенеслась в самое начало: в день, когда я впервые увидела её и испытала все те же эмоции, тот же страх, волнение и трепет где-то глубоко внутри, и дикое, непосильное желание заговорить с ней, узнать её, заполучить. Но с тех пор произошло слишком многое, наши отношения заметно продвинулись и теперь мы явно не чужие друг другу люди: я, чёрт возьми, её целовала и она была не против! Так почему же я снова ощущаю то, что чувствовала в самом начале, когда ничего из этого ещё не было даже в моих мечтах? Она внезапно повернула голову в мою сторону — точно ощутила моё присутствие — и я поняла, что шанс остаться незамеченной упущен. Её взгляд изменился, и было заметно, что она больше не слушала, что говорила стоявшая рядом актриса. — Яна, — она обратилась ко мне, и в её голосе было слышно… облегчение? Словно она ждала этой встречи. — Здравствуйте, — произнесла я, совсем забыв, что помимо Анны рядом стояли ещё две женщины. — Привет, — ответила она, — ты домой уже? — Да, — и судя по тому, что брюнетка была одета в верхнюю одежду, я поняла, что она тоже. Вот так совпадение: в единственный день, когда я ушла раньше обычного, она решила уйти позже. — Я такси жду, поехали, подвезу и тебя. — Спасибо, но я так-то хотела прогуляться пока погода хорошая, — я мгновенно начала ненавидеть себя за отказ, ведь раньше — да и сейчас — я была готова цепляться за любую, даже малейшую возможность провести время с актрисой. Но я знала, к чему это приведёт, и была ещё не готова к этому разговору — к словам о том, что произошедшее было ошибкой и больше никогда не повторится. Не сейчас. — Весна-то только начинается, потом ещё лучше погода будет, нагуляешься. Я хочу поговорить с тобой, — вот оно. Как и ожидалось, обязательно должен быть разговор, куда же без него. — А-а, — я зависла с открытым ртом, пытаясь найти, что ответить, как отказать в том, в чём так не хотелось отказывать, ведь если мы поговорим сейчас, расставим все точки над «i», то, скорее всего, это будет конец, к которому я пока что не готова, — не знаю, я просто хотела ещё в магазин зайти, да и мы с подругой хотели встретиться тут недалеко. — Понятно, — она не поверила, — пока, тогда. — До свидания, — но она, казалось, даже не обратила внимания, вернувшись в беседу с другими актрисами. Неужели я снова всё испортила на этот раз своей трусостью? Выйдя на улицу и наконец вдохнув свежего воздуха, который немного помог успокоить сбившееся дыхание, я быстро спустилась по ступенькам, когда раздавшийся за моей спиной низкий голос заставил резко развернуться всем телом. — Яна, подожди, — Анна, похоже, выбежала из театра прямо за мной, заставив меня приподнять бровь в удивлении. — У меня накладка с расписанием, переделаешь? — Да, конечно, что не так? — Зайди завтра, пожалуйста, скажу что да как, — я едва заметно усмехнулась: умно. Даже если это и правда, а не выдуманная на ходу причина, то, женщина действительно не промах и умеет добиваться желаемого, и разговора, видимо, больше не избежать. — Хорошо, во сколько? — В двенадцать или в час, но не позже, пожалуйста. Буду ждать. — Ладно, хорошо, но у меня завтра пары до двенадцати, а на работу мне к пол-третьему, так что не факт, что успею… — Ты же тут недалеко учишься, в КФУ? — к театру подъехал автомобиль — вызванное женщиной такси, но, к удивлению, она продолжала стоять на месте. — Да, но не факт, что успею добежать до театра, но очень постараюсь. — Хорошо, тогда до завтра, — она улыбнулась, обошла меня и села в машину, а я осталась стоять у служебного входа в театр, пока такси не скрылось за поворотом.***
Конечно же, на следующий день преподавательница философии, соизволившая появиться в аудитории только под конец пары, сочла необходимым задержать нас на Бог знает сколько времени. И почему именно тогда, когда я обещала прийти пораньше и подойти к Ане? А может, это и к лучшему. Сидевшая рядом Катя то и дело шёпотом возмущалась, что из-за какой-то конференции по философии она рискует опоздать на встречу со своим парнем, и пыталась придумать причину сбежать из аудитории. — Блин, а может сказать, что у меня кошка умирает и мне срочно надо нести её к ветеринару, — простонала подруга, готовая в любой момент вскочить со своего места. — Она бы ещё медленнее говорила о том, что никому не интересно! — Тогда уж лучше сразу сказать, что тебе стало хреново, так она точно отпустит, а ты и не соврёшь. А вообще, ты не единственная, кому бежать надо. — Короче, просто отпрашиваемся выйти и уходим с концами, и не надо мозги ломать. Давай, — подруга высоко подняла руку, привлекая внимание преподавательницы, а я едва успела сообразить, что она делает. — Можно выйти? — Выйдите, — ответила женщина в возрасте, явно недовольная, что её прервали. — Пошли быстрее, — подруга схватила меня за предплечье и потянула за собой, и я едва успела схватить сумку со всеми вещами, прежде чем мы буквально вылетели из аудитории. — Вот и всё, молодцы мы с тобой! — победно улыбнулась девушка, и мы, преодолев лестничные пролёты, вышли из универа. — Подождёшь, пока я позвоню Максу? — Катя начала набирать номер парня на своём сотовом, а мне не оставалось ничего другого, кроме как стоять рядом. — Ладно, только давай быстрее, — достав из кармана телефон, я посмотрела на время и едва не выпала в осадок. Было полвторого, а Анна просила подойти к ней до часу. Не может быть. Я опоздала. — Вот бл… — не успела выругаться я, как вдруг была прервана раздавшимся под ухом голосом подруги. — Анна? — А? — я сразу же посмотрела на Катю, будучи уверенной, что мне послышалось, как она произнесла это имя. Она стояла с прижатым к уху телефоном и смотрела куда-то в сторону, а потом резко перевела взгляд на меня. — Либо я сошла с ума, либо из машины только что вышла твоя женщина. — Что? Какой машины? Где? Она молча кивнула в сторону и я поспешила перевести взгляд в указанном подругой направлении. В паре десятков метров от нас во всей своей красе стояла Анна, и я снова ощутила неистовый стук сердца в груди. Как же она красива. — Что она тут делает? — произнесла я, спрашивая скорее саму себя, нежели подругу. — Я думаю, тебе лучше знать. Пойдём поздороваемся, что ли. Наверняка она приехала забрать тебя на свидание прямо с учёбы, как романтично! — я лишь закатила глаза на очередную шутку подруги. В последнее время она всё чаще и откровеннее шутила насчёт женщины, отчего мне всё больше хотелось рассказать о том поцелуе, но я так и не могла набраться решимости. Анна увидела нас и шла навстречу, и с каждым шагом волнение в груди возрастало всё сильнее и сильнее. Мы подошли совсем близко, и я уже не могла скрывать радостной улыбки при виде неё. Она улыбнулась в ответ. — Что вы тут делаете? — не в силах больше ждать, спросила я, как только мы преодолели разделявшее нас расстояние. — А ты что, не рада меня видеть? — она перевела взгляд на Катю, и, пройдясь по ней оценивающим взглядом, столь же безэмоциональным, каким первое время одаривала меня, поздоровалась. — Здравствуйте! — радостно, явно довольная этой встречей, вымолвила подруга. — Рада. А я как раз хотела уже вам написать и извиняться, что так и не подошла и не помогла решить вам накладку с расписанием… — Да ладно, Лена всё сделала. Но я почему-то так и думала, что не дождусь тебя. Но и здесь встретить тоже не ожидала. Задержали? — Да, всё из-за философии, только сейчас чудом смогли сбежать. — Прогуливаете? — она усмехнулась, а после её алые губы растянулись в улыбке. — Я тоже часто прогуливала уроки. — Ой, да? Значит, вы были плохой ученицей? — я широко распахнула глаза, услышав, как в разговор влезла подруга, а особенно, каким игривым голосом она задала вопрос. — Все мы иногда бываем плохими ученицами. Но я училась нормально, не переживай, — Анна снова перевела на меня взгляд и несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, что не укрылось от внимания Кати, которая, к моему счастью, опомнилась, что её ждёт парень, и поспешила оставить нас наедине. — Я пойду, меня ждут, рада была лично познакомиться с вами, — и подмигнула мне так, чтобы это заметила только я. — Прогуляемся или ты снова найдёшь причину улизнуть от меня? Я удивлённо посмотрела на женщину. Неужели я настолько палевно старалась не попадаться ей на глаза? — Ты же не думаешь, что я не поняла, что ты меня избегаешь? В чём дело? — Я не избегаю вас, просто времени не было, столько всего на работе… — Перестать мне врать, — твёрдо отрезала она, — думаешь, у меня своих проблем мало и я ничем не пожертвовала, чтобы приехать сюда и наконец поговорить с тобой? — Извините, — от её тона мне стало не по себе. Я её разозлила. — Я просто боялась того, что вы можете сказать. После того, что произошло… мне так стыдно, я надеялась, что если отстану от вас, то вы меня простите. Она рассмеялась и неверяще помотала головой: — Ты серьёзно? Помнится, я сама разрешила себя поцеловать, но ты, оказывается, снова начала комплексовать и посчитала себя виноватой? И как только я сразу не подумала об этом?! — Вы не злитесь? — Глупости. Но всё-таки я хочу поговорить об этом. Не здесь. — Хорошо, куда пойдём? В кафе? — Нет, много народу. Пошли в парк, посидим, да и солнце светит. Ты же любишь гулять в такую погоду, — усмехнулась, и я поняла, что она ничуть не поверила моей прошлой отмазке. Мы пошли в сторону центрального парка отдыха, который находился через дорогу от университета, попутно перекидываясь банальными фразами; Анна что-то спрашивала про Катю, учёбу и работу — видимо, чтобы успокоить меня перед предстоявшим разговором. Пройдясь по недлинной аллее, которая в тёплое время года пользуется популярностью у велосипедистов и влюблённых парочек, мы дошли до лавочек, находящихся недалеко от фонтана. — Присядем? — и, не дожидаясь ответа, она стряхнула со скамейки несуществующий мусор и присела, жестом приглашая меня сделать то же самое. Я села рядом. — Так о чём вы хотели поговорить? Она, видимо, сама того не замечая, перебирала в руках подол своего светло-серого пальто, которое ей безумно шло. От моего внимания не укрылось, что на пальце женщины больше не было обручального кольца. Внутри словно что-то расцвело, и я едва сдержала победную улыбку. — Скажи честно, что ты ко мне чувствуешь? — неожиданно прозвучавший вопрос застал меня врасплох. Вот чёрт, и что я должна на это ответить? — А-м, в смысле? — В прямом. Что ты ко мне чувствуешь? — Я… не знаю, — медленно, словно прощупывая почву, начала я. Хотя что мне было терять: она явно всё знала, но хотела услышать подтверждение. Никогда бы не подумала, что в свои восемнадцать я буду сидеть в парке с тридцатипятилетней женщиной и разговаривать о чувствах, но жизнь — непредсказуемая штука. — А что вы рассчитываете услышать? — Всё, как есть, давай. — Ладно, — я снова замолчала, набрала побольше воздуха и выпалила на одном дыхании, — вы мне нравитесь. — В смысле… как актриса? — Нет. Да. Вернее, не только. Как человек, как женщина. — Ты лесбиянка? — Не знаю, вероятно, наверное, — никогда раньше мне не приходилось разговаривать с кем-то на такие темы, особенно с женщиной, в которую я, кажется, давно влюбилась. Но с ней, на удивление, было легко. — Это что-то изменит? — Нет. Просто я удивлена, никогда бы не подумала, вот честно. Как вообще это произошло, давно? Я тебе понравилась, имею в виду. — Наверное, сразу, как я увидела вас ещё в декабре, я что-то почувствовала, но не придавала этому значения… А потом мы лично познакомились, ну и вы меня всё больше интересовали, мне хотелось с вами пообщаться, и я поняла, что не могу перестать о вас думать. Ну, в общем, да, как-то так. И вот тогда я просто не знаю, не удержалась, извините. — Прекрати извиняться, серьёзно, прекрати быть такой неуверенной! — мы смотрели, как недалеко от нас молодая семья кормит с рук белку, и на душе, на удивление, было так спокойно. — Но когда ты меня поцеловала, я, честно скажу, была в шоке: сначала от тебя, а потом и от себя. — Почему? — Я очень много думала о произошедшем, хотелось с тобой поговорить ещё тогда, но ты взяла и убежала. А потом ещё неделю от меня бегала, а я и понять не могла в чём дело, — продолжая теребить край своего пальто, говорила Анна, и мне захотелось взять её за руку, но я не была уверена, будет ли это уместно. — Я, кстати, замечала, с каким интересом ты смотришь, и ты ведь всегда старалась быть рядом, помочь мне с чем-то, причём так аккуратно и ненавязчиво! Этим тебе определённо удалось впечатлить, и, наверное правильно будет сказать, заинтересовать меня. Но знаешь, меня между прочим тоже удивило и немного даже напугало, с какой лёгкостью я тебе тогда ответила. Понимаешь, я… не такая, меня никогда не привлекали девушки. И я сейчас сама в таком непонятном состоянии. — Да, конечно, я понимаю, что мне ничего не светит… — Даже не поборешься за то, чтобы добиться меня, а? — она улыбнулась, и я тоже не смогла сдержать улыбки. — А что, есть смысл? — Ну, решай сама и продолжай быть такой неуверенной в себе. Или, кто знает, что могло бы произойти… — многозначительно протянула женщина, и в её глазах забегал хитрый огонёк. Она что, намекает мне, что у меня есть шанс? — Чисто гипотетически, если я перестану быть такой неуверенной и, может быть, приглашу вас куда-нибудь, вы бы разве согласились? — Ну если чисто гипотетически, то нет ничего невозможного. Но, Яна, не сейчас, — я старалась не показывать своего огорчения, и продолжала слушать женщину. — Я же, кстати, подала заявление на развод, теперь ждём судебное заседание. Он, конечно, был не очень доволен, но сам же понимал, что я ему не нужна больше. Но по документам я всё ещё замужем, и всё ещё, по большей мере, интересуюсь мужчинами. У меня никогда раньше не было такого, чтобы я, кажется, начинала что-то чувствовать к своему полу… — А вы начинаете? — Я не знаю. Мне хоть как нужно время. Столько всего сразу навалилось… — Конечно, конечно, сколько нужно. Я не хочу, чтобы это плохо сказалось на нашем общении. Я хочу, чтобы вы знали, что, даже если у меня нет шанса, я всё равно хотела бы продолжить с вами общаться, если вы захотите. Я всегда готова поддержать вас. — Спасибо. Повисла затянувшаяся пауза, и мне хотелось как-нибудь разрядить атмосферу, поэтому, недолго думая, я рассмеялась: — Никогда бы не подумала, что мой первый поцелуй произойдёт с женщиной. — Первый, серьёзно? — Да. — Какая честь. Хоть и было относительно тепло, поднялся сильный ветер, отчего мои волосы начали разлетаться в разные стороны, и я поняла, насколько Анне должно быть удобно с короткой стрижкой. Смотря на мои мучения, она, кажется, подумала о том же. — Одна из причин, почему я постриглась, и проблем теперь не знаю. — Да, вам очень идёт. Я тоже хочу отстричь свои длинные волосы, но не так коротко, где-нибудь под каре. — Да, можешь попробовать, надо иногда меняться. Я тоже с длинными всегда была, сколько помню, а потом год назад осознала, что иногда в жизни происходят такие перемены, всё меняется, и порой так внезапно появляются мысли, о которых раньше и не задумывалась, и ты открываешь себя с новой стороны. У артистов такое часто. — Так и есть, — сказала я, понимая, что речь шла вовсе не о длине волос. — Так что, у нас всё нормально? — немного погодя, спросила у женщины я, а она, мотнув головой, спокойно ответила: более чем. — Боюсь представить, сколько бы ты ещё продолжала от меня бегать, если бы я так тебя и не поймала сегодня, — улыбаясь, выдохнула она, и я почувствовала, как заливаюсь краской от стыда. — Так вы всё-таки целенаправленно приехали, чтобы со мной увидеться? — Возможно, — многозначительная, едва заметная улыбка коснулась её красивых губ. — Мне, наверное пора. Да и ты опоздаешь на работу, беги, Лена ругаться будет. — Совсем забыла! — опомнилась я и встала со скамейки. — А вы домой? — Сначала в одно место по делам, на которые я уже опаздываю, а потом да, домой. — До свидания, тогда. Но вы, кстати, подумайте насчёт моего предложения сходить куда-нибудь, оно всегда в силе. — Ладно, подумаю, если ты так этого хочешь, — она тоже встала, и, поправив свой шарфик, взяла меня за руку, заставив замереть на месте и не дышать. — Ты тоже не бегай больше от меня. И можешь приходить, как раньше, если будет возможность. — К-конечно, — она отпустила мою руку и продолжила наблюдать за моей реакцией, а после всё же попрощалась, и мы разошлись в разные стороны.