…
Уже давно за полночь. Сквозняк время от времени трепал холщовые шторы, а тени, отбрасываемые горящей свечой, слабо подрагивали. В небольшой комнате старой часовни беспрерывно скрипел покачивающийся стул. Человек, что сидел на нем — никто иной, как Кенни Аккерман — деловито закинул ноги на стол и периодически подливал себе виски в стакан. Рядом с ним покоилась его пресловутая шляпа. — Слыхал, малец оказался на поверхности пару месяцев назад. И не без твоей помощи. Он обратился к стоящему у окна мужчине. Стряхнув пепел с тлеющей сигареты, Алрой наконец отлип от ночного пейзажа и взглянул на своего собеседника с неподдельным равнодушием. За последнее время он много кому «помогал», поэтому не смог быстро сообразить, что несёт этот хамоватый мужлан в шляпе. — Ты о ком? –уставшие голубые глаза небрежно покосились в сторону Кенни. Сегодня ночью состоялось очередное собрание у Рода Рейсса, и Алрою меньше всего хотелось сейчас находиться здесь. Так ещё и с Аккерманом. Он терпеть его не мог, но, как и подобает последней сволочи, король этих стен держал своих марионеток поблизости. — О Леви из Подземного города. Не придуривайся, — Кенни ехидно оскалился, покрутив кончиком сапога на столе. — Я смотрю, ты и в прихвостни Лобова затесался. А зад не слипнется? Алрой нахмурил брови, пропустив высказывания мимо себя. Это уже интересно. — Откуда тебе его знать? — спросил он, имея в виду Леви. — Я знаю его ещё с малых лет. Выходит, он все же пользуется моими наставлениями, раз сам капитан Полиции сумел выйти на него. Занятно. Делая очередную затяжку, Алрой выпустил клубок дыма, что тотчас начал рассеиваться в воздухе. С чего это Кенни так разговорился? Неужто алкоголь развязал ему язык? Впрочем, он затронул весьма и весьма интересную тему. Адлер сделал поспешное, однако очень интригующее умозаключение. — Наставления? Хотя теперь я прослеживаю общие черты. Так, значит, он Аккерман? — хмыкнул он, и наконец отошёл от окна, важно продолжив: — Вот куда вам удалось сбежать. Подземный город неплохое укрытие для гонимой семьи. На этих словах оскал Кенни сошёл на нет, сделав лицо серьезным. — Не всем же своих вырезать под покровом ночи, а, Алрой? Ты бы следил за тоном, а то совсем на отморозка смахиваешь. Адлер поджал губы. Вот ведь подонок. — У меня нет желания обсуждать это. Особенно с тобой. — Серьезно?! — хохотнул Кенни и свесил ноги со стола. Он лениво поднялся и подошёл вплотную к Алрою. — Нет, правда, у тебя тогда хоть что-то внутри ёкнуло? Даже девку свою не пощадил. От того, как он назвал Рену, у Адлера заметно выступили желваки на лице. Мужчина впился в Кенни убийственным взглядом. — Лучше умолкни. — Ещё бы мне щенок Рейсса указывал, — сплюнул Аккерман и со всем пренебрежением посмотрел на Алроя. Он удумал выводить его на эмоции. Понимая, кто стоит перед ним, Адлер приложил все усилия, чтобы остаться невозмутимым. Мужчина снова поднёс сигарету к губам, небрежно сказав: — Ты такой же пёс, как и я, Кенни. — Э-э не, — он помотал головой, — я волен делать все, что пожелаю. Здесь моя работа, поэтому я тут. А ты — щенок, которого держат на привязи. Аккерман ткнул Алроя пальцем в грудь, раздражая его пуще прежнего. — Но презираю я тебя не за это, — лицо Кении приняло не присущую ему строгость. Словно он поучал провинившегося школьника. — Может, я и тот ещё подлец, но лучше бы погиб сам, нежели согласился убить свою родню. С этими словами Аккерман подхватил свою шляпу со стола и удалился из помещения, оставляя Алроя одного. Дверь громко хлопнула, заставляя его устало прикрыть глаза. Он медленно подошёл к столу и плеснул себе в бокал виски. Опустился на стул, чувствуя, как мысли и впаянное чувство вины начинали раздирать его сознание в клочья. Алрой поник, зарываясь пальцами в чёрные волосы. «Даже девку свою не пощадил»… Да что Кенни вообще мог знать? Адлер облокотился рукой о колено, подперев ею тяжелевшую голову. Взгляд устремился под ноги, на обшарпанные деревянные половицы. Такие же обшарпанные, как и он сам. Если по правде, Алрой давно перестал интересоваться жизнью Рены. В первый же год ее службы он отозвал всех своих людей, что время от времени следили за ней. Более не смог лезть в жизнь сестры. Это было бы непозволительно с его стороны, если припомнить, как он с ней обошёлся. До ужаса жестоко. Но Рена и с этим сумела справиться. Как она там? Алрой понятия не имел, что с ней сейчас. Где она, с кем. Он даже не знал, жива ли. Почему она в конечном итоге оказалась именно в Разведкорпусе? Именно там, откуда исходит вся проблема сложившейся ситуации. Если бы только ее отец согласился на условия Рода Рейсса, он и его жена остались живы. Возможно, пришлось бы мириться с его волей, однако они были бы в безопасности. А сейчас Алрой может лишь гадать, как все могло пойти по-другому. Быть разведчиком — значит осознанно идти на риск смерти. Этим ли руководствовался Марлон тогда? Неважно, ведь Рена сейчас наверняка делает то же самое. — Блядство… — выругался Алрой, потянувшись за спиртным. Если только она до сих пор была живой.…
В больничном крыле медики обеспокоено носились от койки к койке, перевязывая раны разведчиков. Была настоящая суматоха. Люди иногда кричали от боли, а некоторые тихо уходили из жизни, так и не оправившись от полученных травм. — Раненых в этот раз меньше обычного. Это не может не радовать, — голос Эрвина звучал настолько приглушенно, казалось, что он словно погружен под воду. — Да, но это не отменяет тяжесть их состояния, — возразил один из лечащих врачей. Рена все ещё не могла открыть глаза. Она слышала вокруг себя быстрые шаги, звук рвущейся марли, звон хирургических принадлежностей, однако тело ее впредь не слушалось. Через несколько минут, и этот шум медленно растворялся, вновь погружая девушку в глухое беспамятство. Снаружи штаба тоже было людно. Часть разведчиков заводила уцелевших лошадей в стойла, другая носилась с поручением командования, третья же, безучастно наблюдала за происходящим. Войдя на территорию Легиона, Джон вяло плёл ногами до первой попавшейся лавки. Не дошёл. Рухнул прямо под стеной здания и обхватил руками трясущиеся колени. По его щекам медленно стекали слёзы. Он со страхом всматривался в ещё одну въезжающую повозку с ранеными, как к ней подбегали медики и по очереди выносили на носилках еле живых разведчиков. Джон мысленно был рад, что не успел увидеть там Марка и Рену — особо раненых доставили куда быстрее остальных. Иначе бы он не выдержал. Через минуту послышались приближающиеся шаги его товарищей. Кейт поддерживала слегка хромающего Дорана, что успел подвернуть ногу при неудачном приземлении. Наткнувшись на нескольких титанов по пути, сражаться приходилось именно ему, так как раненого Марка везла Кейтрин, а Джон не сумел тогда и оружие в руки взять. Вспомнив об этом, парень виновато понурил голову. — Эй, — окликнула его Трант, — что с тобой? Джон не отреагировал, судорожно замотав головой, и уткнулся в колени. — Простите меня. Простите. Разведчики переглянулись между собой. Убрав руку с плеч девушки, Доран устало выдохнул, и, скорчившись от боли в ноге, медленно опустился на землю возле своего товарища. Следом так сделала и Кейт. — Перестань уже винить себя. Этим ты ничего не изменишь, — констатировала она, бросив сочувствующий взгляд на Джона. — Верно, — подхватил Мартелл. — Если бы не ракетница, которую ты додумался выпустить, Рена бы уже не вернулась живой. — Пожалуйста, давайте не об этом. Нам всем просто крупно повезло, — голос Ройсса заметно подрагивал. Подумать только, что ещё каких-то пару недель назад его командир и лучший друг беззаботно ехали в Трост, шутили, наслаждались моментом. А сейчас они в одном шагу от пропасти на тот свет. От этой мысли тело идёт мелкой дрожью. — Как твоя нога? Доран пожал плечами. — Пустяк, не беспокойся. — Ты не будешь идти в лазарет? — спросила Кейт. — Как-нибудь обойдусь. Вдобавок, сейчас у врачей есть куда более важные пациенты, — после разведчик покосился на девушку и обворожительно улыбнулся. — Так беспокоишься обо мне? Щеки Кейт вмиг порозовели, и она поспешила скрыть румянец за чёрными волосами, раздраженно шикнув на разведчика. — Вот же болван. Я волнуюсь о каждом из вас. — Ну да, ну да, — выдохнул парень, измотано потянувшись. Доран повернулся к своему товарищу и пару раз похлопал его по плечу. — И ты не раскисай, Джон. Уверен, что наши ещё поправятся. Ройсс наконец поднял голову, слабо кивнув. Чувство такое, словно сердце разбивается на куски, однако эти двое правда верили в лучшее, и от того становилось немного легче. Напоследок парень постарался выдавить из себя тусклую улыбку. Ночь сменялась тихим утром. Так прошло несколько дней. Медики уже давно покончили со спасением жизней разведчиков. Все, кто остались — несколько везунчиков, что выкарабкались и потихоньку поправлялись после экспедиции. Рена ещё несколько раз приходила в себя подобным образом, так и не сумев открыть глаз. Она периодически скулила от раны в боку, хрипела. Со стороны могло показаться, что ей просто снился кошмар. Ее навещали Эрвин, Ханджи, оставшийся отряд. Все наблюдали за ее тяжелым состоянием, но никак не могли помочь. Возвращаться приходилось ни с чем. Приходил и Леви. Почему-то вспоминал в эти моменты свою мать. Когда-то давно она так же лежала в кровати — тихо и неподвижно. Он помнит, как подбежал к ней и молил всех богов, лишь бы Кушель снова открыла глаза. Но тогда рука легла на кожу щеки, и все сразу стало ясным. Матери больше не было. Когда он отвлёкся от воспоминаний, то стоял уже рядом с койкой девушки. Она не подавала ни звука, лишь ровное в этот момент дыхание показывало, что смерть была ещё далеко. Рука невольно дёрнулась и коснулась щеки Рены. Ее брови слегка нахмурились. А кожа была тёплой и не такой, как у его матери. И это Леви почему-то успокаивало. — Кто мог подумать, что твой совет спасёт тебе жизнь, — тихо произнёс он куда-то в воздух. Леви мчался со своим отрядом прочь от леса, когда вдруг заметил фиолетовый дым в небе. Выпущенную Джоном ракетницу все же увидели и тогда у Леви внутри что-то сжалось. В голове промелькнули слова Рены: «если ситуация станет критической, поступай, как считаешь нужным именно ты». Он и сам не понял, как быстро развернул коня и рванул в сторону правого фланга. Леви ожидал увидеть там что угодно, но не ту пугающую действительность. Точно не титана, склонившегося к почти бездыханному телу Рены. И, господи, какое же облегчение испытал Леви, когда нащупал ее слабый пульс. Ведь она сумела его зацепить. Чем? Наверное, взглядом, поведением, мыслями. Ее отношением к нему, в конце концов. Рена была пока единственной, с кем Леви удавалось говорить без каких-либо масок. Как он не старался сначала держаться на расстоянии, она преодолевала его раз за разом, видя Леви насквозь. Может, они были просто похожи между собой, но, вероятно, именно это ему и было нужно. Солнечный свет слабо проникал в помещение госпиталя. От него Рена сощурилась, когда наконец приоткрыла свои покрасневшие глаза. Перед собой она увидела потрескавшийся потолок и несколько раз моргнула, пока сумела сфокусировать взгляд на одной точке. Живая. Живая, черт возьми. Пытаясь вспомнить все, что произошло до того, как она потеряла сознание за стенами, Рена заметила чью-то чёрную макушку. Она слегка повернула голову и увидела мирно дремавшего на стуле Леви. Сейчас он выглядел таким спокойным, что Рена сразу же задалась вопросом, а сколько времени прошло? Слабо приподнявшись на локтях, девушка ощутила острую боль, что пронзила живот, заставив ее слышно простонать. В этот момент склонившаяся на бок голова Леви вернулась в привычное положение. Он встретился с удивленным взглядом Рены и не сумел вымолвить и слова. Они продолжали смотреть на друга ещё некоторое время, пока девушка не вздрогнула, оглядываясь по сторонам. — Где Марк? — прохрипела она. — Они успели его спасти? Рена попыталась приподняться ещё раз, но теперь боль разрослась по всему телу. — Тише, не поднимайся, — Леви легонько надавил на ее плечо, заставляя лечь обратно. — Он жив, хоть и не приходил в себя. В соседней палате. Словно прочитав следующие мысли девушки, Леви нахмурился. — Пошёл уже третий день, как мы вернулись в штаб. Глаза Рены заметно округлились. Три дня она пробыла без сознания. За время службы, она не раз получала увечья на вылазках в виде вывихов и пары переломов, но чтобы настолько… Что же произошло? — Ты рисковал жизнью, чтобы спасти меня, — тихо произнесла Рена, прикрыв глаза рукой. — Боже, я повела себя так безрассудно. — Только давай без сожалений. Джон рассказал о том, как вы наткнулись на кучу титанов. Ты не могла знать, чем все обернётся. — Но должна была, — пальцы девушки с силой сжали накрахмаленные простыни. Поджав губы, Леви почему-то разозлился. Он видел ее окровавленные руки, ту ужасную рану в боку, и теперь любая догадка о том, что она могла скончаться на той чертовой экспедиции, вселяла лишь злобу. — У тебя было такое бледное лицо, что в какой-то момент мне показалось, что ты умерла, — хрипло произносит Леви, словно он давится своими же словами и мыслью, которой он уже никогда не поделится вслух. Что Рена напомнила ему тогда? Такое же безжизненное и серое лицо Кушель, когда он обнаружил ее мертвой. — Нужно сказать медикам о том, что ты пришла в себя. Леви хотел развернуться и уйти, однако в последний момент почувствовал легкое касание на своём запястье. — Погоди, — Рена подняла на него свои глаза, но взгляд Леви вмиг стал прикованным к ее руке. — Спасибо тебе. Наверное, она поступила на редкость глупо. Иначе, почему Леви был так удивлён простому касанию? Быстро отдёрнув руку, Рена прижала ее к груди, и растерянно прочистила горло. В палате повисла недолгая пауза. Леви ещё некоторое время оставался на месте, прежде чем всё-таки отвернуться и покинуть помещение, оставляя Рену наедине с множеством мыслей. Позже к ней вернулся медик и ещё долго обрабатывал раны. Девушка поинтересовалась здоровьем Марка, но в ответ получила все то же: «пока неизвестно». И это злило. Вскоре появился главный врач — пожилой мужчина, который проработал в Разведке чуть ли не всю жизнь. Осведомил, что Рене нужно будет остаться в лазарете ещё на долгое время и удалился прочь. Так тянулись сначала дни, а затем недели. Но, по правде, для Рены это было сродни вечности. Будто ее посадили в небольшую клетку, без права на выход. Она просила Ханджи приносить ей различные книги, чтобы хоть как-то скрасить свое пребывание в лазарете. Когда читать надоедало, она наблюдала за снующими туда-сюда людьми за окном. Состояние разведчицы медленно, но верно улучшалось, что нельзя было сказать о Марке. Каждый раз, когда Рену приходил навещать ее отряд, он сообщал, что мальчик так и не приходил в себя. Тогда внутри девушки каждый раз что-то разбивалось. Она отрешенно мотала головой и совсем не хотела верить в то, что слышала. — Доброе утро, — поприветствовал все тот же главный медик по прошествии нескольких недель. — У меня хорошие новости. Рена с неохотой оторвалась от кружки травяного чая и уставилась на морщинистое лицо врача. — Какие же? — Тебе наконец-то можно вернуться в штаб, если нет никаких острых жалоб по здоровью. Они имеются? — Нет. Рана в боку действительно затянулась, и кроме редкой тянущейся боли, девушка чувствовала себя вполне сносно. — Вот и прекрасно. Но есть одно условие, — главврач отпустил руки, ранее сложенные за спиной и в одной из них красовалась длинная деревянная трость. — Надеюсь, объяснять мне не нужно, для чего она. Он издевался? Рена раздраженно выдохнула и покосилась своего рода костыль. — Уверенна, что справлюсь и без этого. — Твои травмы ещё не до конца зажили, однако главнокомандующий настоял на том, чтобы ты потихоньку возвращалась в обыденную среду, — медик говорил с привычным ему поучением. — Поэтому я согласился на это при условии, что ты несколько недель походишь с опорой. Разве это так сложно? Сложно — нет. Однако Рене эта идея отнюдь не нравилась. Представив себя с тростью в руках, она как минимум выглядела жалкой и беспомощной. Но желание вернуться в родные коридоры Легиона было явно сильнее. — Ладно, давайте ее сюда, — фыркнула Рена. Приняв сидячее положение, девушка внимательно осмотрела полученный костыль из рук медика. Опробовала рукоять на удобство и попыталась опереться на неё. — Ну а теперь попробуй подняться. Только не спеши. Рена кивнула и с трудом поднялась на ноги. Все же это был первый раз за месяц, когда она полноценно встала с койки. Руки и ноги немного тряслись, однако спустя пару шагов начинало получаться куда лучше. — Превосходно, — пробубнил вполголоса мужчина, а затем потянулся за карманными часами. — Думаю, ты ещё успеешь на завтрак в общей столовой. Скрипнув зубами, девушка бросила на врача нерадивый взгляд. Сейчас ей меньше всего хотелось попадаться на глаза другим солдатам. Но тот, словно не заметив недовольства Рены, заверил, что у него ещё осталось куча работы, и поспешил удалиться из пустующей палаты. Передвигаться пока получалось очень медленно. Неуверенные шаги время от времени отдавались болью в животе, однако и это можно было перетерпеть. Легион встретил Рену в привычной ему обстановке: одинокими коридорами; все той же лестницей со скрипучей половицей; витражами, отбивающими солнечный свет, что проникал через открытые окна. И, как показалось Рене, пахло здесь чем-то родным. Словно она, наконец, вернулась в свой дом. В столовой бодро звенели ложки и посуда. Разведчики время от времени переговаривались между собой, и в целом, обстановка была довольно непринужденной. Никто и не замечал, как с каждой секундой все громче становился слышным стук трости о каменную кладь, пока в проёме наконец не показалась белёсая макушка Рены. Тогда-то и повисла гробовая тишина. Солдаты оторвались от своей трапезы, и десятки пар глаз с удивлением покосились на вошедшую девушку. Среди них Рена заметила и смятенный взгляд Леви. Он прошёлся по ее вымученному лицу и остановился на пресловутой трости. Сердито выдохнув, девушка постаралась не обращать внимания на тянущую ломоту в боку и быстро добрести до стола, за которым сидели Эрвин, Ханджи, и остальные командиры Легиона. Рена уселась на скамью и положила рядом с собой костыль. — Давай я тебе поесть возьму, — не дожидаясь ответа, предложила Ханджи и торопливо встала из-за стола. Рена почти никак не отреагировала, подперев щеку рукой, и все же проводила учёную благодарным взглядом. — Как ты себя чувствуешь? — непринуждённо поинтересовался Эрвин, не отрываясь от завтрака. Он уж точно знал, что сегодня Рена должна будет вернуться в штаб, поэтому остался нетронутым ее появлением. — Хватит уже, — девушка закатила глаза. — Тебя проинформировали об этом ещё с утра. Со мной все в порядке. — Я просто хотел получить ответ лично от тебя, — Смит пожал плечами. Рена поджала губы и покосилась в сторону Леви, что сидел через несколько столов от неё. Вид был у него такой, будто он снова не спал последние сутки. Но встретиться взглядом им не удалось, потому-то перед разведчицей возникла Ханджи с целой горой еды. — А вот и я, — жестяной поднос негромко ударился о поверхность стола. — Взяла побольше, ведь тебе надо снова приводить себя в форму. Ученая подвинула тарелки поближе к Рене и выжидающе уставилась на неё. — Спасибо. Хоть еда и не отличалась разнообразием от той, что давали в лазарете, ее вкус здесь ощущался совсем по-другому. — Как долго ты будешь ходить с опорой? — спросила Зоэ. — Видать, ещё долго. — Неудобно, наверное? Бедняга. — Ну началось. — На пойманных титанов посмотреть хочешь? — Точно нет. — А к работе когда вернёшься? Бесконечные, казалось бы, вопросы Ханджи вдруг прервал голос Эрвина: — Кстати об этом, — он положил руку на плечо ученой, вынуждая ее замолчать, и обратился к Рене. — Шадис попросил тебя подняться к нему в кабинет, как закончишь. Чувствовалось, что все вернулось на круги своя. И это не могло не радовать. Согласно кивнув, на губах Рены заиграла едва уловимая улыбка. С трудом добравшись до нужной двери, девушка ощутила, как ее тело с непривычки начало неприятно ныть. Да и Ханджи была права — ходить с тростью было тем еще мучением. Однако, позабыв об усталости, Рена расправила плечи, придавая себе уверенности, и решительно постучалась в кабинет главнокомандующего. Через секунду получила в ответ одобрительное «войдите». Помещение стало выглядеть сильно опустевшим с тех пор, как Рена была здесь в последний раз. И это натолкнуло на не самую приятную мысль — Кис все-таки решил в скором времени оставить пост командора Разведки. Работающий за столом Шадис оторвался от каких-то бумаг и поднял взгляд на разведчицу. — С возвращением, — его обычно жесткое выражение лица вдруг сменилось более радушным. — Полагаю, ты уже оправилась. — Да. И поэтому я незамедлительно могу приступать к работе. Рена мысленно поблагодарила мужчину за то, что тот не стал расспрашивать о ее самочувствии. — Эта экспедиция выдалась на редкость успешной, — начал Кис. — Пойманные гиганты и проведенные эксперименты над ними хоть и напрягли столичную верхушку, однако и вернули благосклонность населения насчет деятельности Разведкорпуса. — А что с дневником той разведчицы, что мы нашли в лесу? — поинтересовалась Рена, вдруг вспомнив об этом. — Его подробно изучила Ханджи. Пока мы не стали докладывать о его содержании в рапортах, ибо оно, мягко говоря, больше похоже на предсмертный бред. — И что же в нем такого? — Думаю, тебя введет в курс дела Эрвин или Зоэ, — голос главнокомандующего в какой-то момент резко похолодел. — Потому что я вызвал тебя не поэтому. Пальцы Рены неосознанно впились в рукоять трости от его тона. Девушка вопросительно посмотрела в глаза Шадиса. — Шон Лорен настойчиво хотел поговорить с тобой, пока ты была в лазарете. Я отказывал ему, ссылаясь на твое тяжелое состояние, и когда ты наконец снова здесь, я могу поинтересоваться о том, что происходит? Заметно округлив глаза, Рена задалась этим же вопросом. Воспоминание прошлой с ним встречи вновь накрыли с головой. — Не уверенна, но… — разведчица запнулась, собираясь с мыслями. — Простите, господин Шадис, что не сообщила вам сразу. Он знает, что я — дочь Марлона Адлера. Мужчина молча одарил Рену буравящим взглядом. Наступившую тишину в кабинете нарушил звук отодвигающегося стула, что резанул по ушам. Главнокомандующий поднялся из-за стола и медленно направился к Рене. Она почему-то занервничала, сделав небольшой шажок назад. — Ты собиралась, черт возьми, молчать об этом и дальше? — выпалил Шадис, но при виде растерянного лица Рены, он быстро смог взять себя в руки. Мужчина слышно выдохнул и заговорил более спокойным тоном. — Похоже, это моя вина. Я не должен был настаивать на твоей поездке на тот прием. — Это было мое решение, — возразила девушка. — Более того, господин Лорен догадывался обо всем с самого начала, поэтому врать было бы бессмысленной затеей. — Тогда я не понимаю, как ему это удалось? Рена умолкла, действительно задумавшись над этим вопросом. В голове проносились мельчайшие детали, которые могли бы объяснить случившееся, и каждая из них в итоге вела к одному и тому же. Шон Лорен знал слишком много. Осознание пришло совсем скоро. — Судя по вашим словам, он не был близок с моим отцом после отставки из Полиции, верно? — К чему ты клонишь? Девушка наконец подняла голову. Сделав уверенный шаг вперед, наконечник трости отчетливо ударил пол. Стук прошелся по комнате дрожащим эхом. Казалось, что Рена поставила точку в этом вопросе. — К тому, что это ложь.