Наша музыка

Первая любовь требует лишь немного глупости и много любопытства.

      — В каком смысле отец? У нас разные темы разговора? — вскинул брови, перебывая в шоке. — Ты не шутишь? Было бы чем шутить! Тут смешно становиться только от мысли, что это реальность, и без шуток весело. На самом деле, сейчас открыто насмехается над учителем. Уж больно нравиться ей его реакция. Тот самый сорт сучки не умрет никогда, будет мучить нервные клетки каждого. Таков характер, ничего не поделать. Даже в самый грустный момент найдет того, на кого выплеснет всю ненависть и самые пагубные эмоции, только по своему. Через шутки, приколы, издевательства.       — Нет, тема одна. Спасибо, конечно, за комплимент моему чувству юмора, но сегодня без него. — с ухмылкой ответила, отводя взгляд. — Через полчаса урок, можно я тут посижу? Не хочется маячить по школе, да и учителя кричат, когда рано приходят и ходят, мешают. — в непривычной для себя манере, попросила. Как жаль, как жаль, что делает это специально. А Потапенко, рано или поздно, попадет в ее сеть. Для чего она это делает? Ей сейчас нужен он. Опять же, зачем? Интересно, но пока даже она этого не знает.       — Сиди, можешь поиграть, разрешаю. — кинул взгляд на пианино. Как благородно, но ей и разрешения его не требуется. — Не хочешь говорить про этого… Ну, пусть будет, твоего отца? Тина нахмурилась, прикусывая нижнюю губу. Вот тут даже играть не хотелось. Действительно, что-то в груди щелкнуло.       — Насколько мне все безразлично и не интересно в данной теме… Да в любой теме… Я не хочу говорить. С Вами уже наговорилась, лимит на сегодня исчерпан. Ладно?       — Ладно, не буду на тебя давить. Кстати, пока мы одни, я вечером зайду к вам. — она обрадовалась, но на лице не отпечаталось ни одной эмоции. Кивнула и села за первую парту, доставая тетрадь и ручку. Сидела с ним в тишине, что-то рисуя на белоснежном листке. Вырисовывала какие-то узоры, очертания людей, стараясь не обращать внимания на учителя. Но тот, будто специально, пытался завоевать ее интерес. То что-то у него упадет, то книги начинает перебирать, то по классу ходить туда сюда начинает. Только это не интересовало, а раздражало. Вздохнула, якобы незаметно намекая, наверное, он бы понял намек, если бы в класс не зашли.       — Лёш, я тебе кофе принесла, — зашла в класс его жена. Да вы что, вы пришли не вместе? А как же статус «учителя-голубки». Вспомнила как видела их по утрам в кафе, когда проходила мимо и аж скулы свело. Эта Каролина действительно очень отталкивает. — Извини, ты не один, — сказала уже тише.       — Все нормально, это ж Тина, а не кто-то другой. — оценила, не выгнал. Ещё и за свою ей представил.       — Ммм, вы сдружились. — видимо, не знала, что Кароль уже давно сдружилась с ним. Поставила кофе на учительский стол и подошла к Алексею Андреевичу. — Ты куда утром убежал? Даже меня не разбудил.       — Каролин, — старался держать дистанцию. — Давай дома вечером поговорим. Э, нет, я поздно приду. В общем, не сейчас, — замаялся, не смотря в глаза жене. Кароль поняла, что что-то тут не так. Не видела, чтобы он так себя вёл. Обычно, Потапенко какой-то раскрепощенный и открытый. А сейчас… Сжатый, нервничает почему-то. Девушка, даже не заметив, усмехнулась.       — Что-то случилось? — шепнула ему, но благодаря идеальному слуху, Тина все слышала.       — Случилась ты, Каролина, с глупой ревностью! Я сказал, что не хочу сейчас об этом с тобой разговаривать. Я видел тебя поменяли в 11 классе с биологией. Так у тебя через двадцать минут урок, как и у меня, иди готовься. — как-то грубо, даже с каплей раздражения, ответил. Красивая у них всё-таки любовь, Тина с удовольствием наблюдает за их глубокими чувствами и испытывает невероятное наслаждения от этого. Жаль, Каролина Григорьевна, что ревность у Вас не на пустом месте. Только, правда, Алексей Андреевич про это пока ещё не знает, но, честное слово, скоро догадается. — четко разлаживала свои мысли, понимая, чего хочет. Учитель французского с привычными возмущениями, которые она тихо — мирно бубнела себя под нос, вышла с аудитории, хлопнув дверью.       — Ася говорила у вас прекрасные взаимоотношения, — не упустила возможность вмешаться, на что увидела его злой взгляд и в этом момент в класс начали вваливаться одноклассники Кароль. — Честно, расстроилась, что мы про это не поговорили! — с странной ноткой в голосе, сказала Тина и вышла с класса, так как балаган не очень устраивал. Выйдя в коридоре она лицом к лицу столкнулась с тем парнем из-за которого произошло то, про что она не думала, но в глубине души хотелось. Хотелось той Тине, у которой не было планов и целей. Целей в виде людей. Звучит не очень, зато в жизни помогает. Очень помогает.       — Привет, мы можем поговорить? — начал первый он. Хотел сказать что-то ещё, но Кароль редко перебила, высказывая все, что накопилось к этому человеку. К тому, который предал. В очередной раз вспоминает все…       — Обязательно поговорим, только давай не тут. Знаешь, я подвалы полюбила, там говорится легче, дышится. Ну да, мне ли тебе говорить про это. И как давно ты этим занимался? Нет, давай по-другому, зачем? — отходил в сторону, ближе к окну и он идёт за ней. — Неужели я настолько жалко выгляжу, что легче отправить прямой дорогой в ад? Про рай говорить не буду, там таких как я — не принимают! Да? Жалких, ничтожных, мерзких! Он идёт за ней, пока не прижал к подоконнику, не давая никак отсторониться.       — А ты испытываешь кайф от чужой боли? Давай! Ты же такая же как и я! Деньги, трупы, ты не боишься грязи! Ну, давай! — вроде кричит, но на самом деле шепчет. Так тихо, томно… Смотря в глаза обезумевшему человеку, понимаешь, что легче провалиться в яму, купаться в той же грязи, забывая про принципы, но не понимать, что таких миллионы. Да, она может идти по трупам ради одной какой-то недостижимой цели. Может, но не идёт. Банально, страшно. Боится себя.       — Я испытываю кайф от собственной крови, но не чужой! — честно признается и в этот момент школьный звонок начинает трезвонить, неприятно ударяя по барабанам перепонкам. Он ожидает пока все ученики зайдут в нужные аудитории и коридоры станут пустые. И, проходящие за 45 минут, всего лишь несколько человек, такие же пустые. Все пустые. Не существует чувств, нет эмоций. Нет ничего. Константин толкает Кароль в сторону туалета, а та не знает как себя вести. Не знает, чего ожидать… Но не сопротивляется. Не боится ведь, сильная! Плевать она на него и то, что он хочет сделать, хотела.       — Кайфуешь от свой крови? — схватил за волосы, как только смог затолкать в мужскую уборную. Усмехнулась, так же спокойно следя за тем, что будет дальше. А дальше он достал с кармана перочинный нож, отпуская волосы, схватил кисть, смотря ей в глаза.       — Кайфуй…