***
Палата Двуликого пропахла медикаментами и навязчивым чувством страха. Он пропитал белесые стены, мебель, светлый кафель, цеплялся за одежду и лип к коже. Казалось, только ступи — и Фобос проникнет в твою кровь, вгрызется в сознание и прошьет тело тугими нитями тревоги, укутает в кокон паники и сломает тебя. Он переломит твою волю и оставит беспомощно болтаться на краю прежде, чем столкнуть вниз. Дальше — бездна. И в ней ты потеряешься, запутаешься в ядовитой лозе, что сдавит тебя, сожмет слабого человечка и отдаст на съедение кошмарам. Эта палата — дремучий лес переживаний; он полон призраками настоящего и прошлого, с чудовищами, скрывающимися в тумбочках и под кроватью. Именно здесь Харви бился в ужасе прежде, чем сыворотка перестала на него действовать. Игры с подсознанием оставили на нем свой несмываемый отпечаток, будто пятно, навсегда въевшееся в кожу. И ничем его не смоешь, никогда не получится скрыть. Возвращение авторитета? Мафия? Планы на ближайшие месяцы? Нет, он меланхолично смотрел в потолок, задумчиво вертел монетку, даже не замечая чужого присутствия в комнате. — Дент. Харви вздрагивает, его зрачки расширяются от страха, прошедшегося мурашками по позвоночнику и забравшегося склизкими щупальцами куда-то глубоко внутрь, где чувство реальности заменяют гротескные наваждения и темные образы из самых туманных глубин человеческой души. Туда, где таится дьявол, готовый высвободиться наружу, чтобы сожрать своего человека с костями и оставить от него один оголенный комок нервов. Он смаргивает иллюзию. Перед ним нет чудовищ, нет уродов. Лишь Бэтмен. И от этого становится иррационально спокойнее. Будто рыцарь Готэма пришел избавить его от монстров, как всегда делает, спасая беззащитных людей. И Харви на момент забывает, что монстр в этой палате только он. — Зачем ты здесь? — Мне нужны твои сведения. О том месте, где тебя держали и кто держал. Дент усмехается уголком губ, с напускной беззаботностью подбрасывает доллар. Он не из тех мелких воришек и убийц, которых пугает грозная, массивная фигура, скрывающаяся в тени. Не теперь. Ему открыли глаза на вещи страшнее. — Мне они тоже нужны, Бэтмен. Я хочу найти тех мерзавцев, которые сделали это со мной, — цедит он, его лицо кривится о злобы, ненависти. Он будто дымящийся вулкан, готовый полыхнуть потоками лавы, — и обрушить на них суд. Тот суд, который они заслуживают, а не то, что в Готэме называют законом и… Их диалог прерывает скрип открывшейся двери. Когда в комнату заходит человек в белом халате, Дент кривится, словно от боли. — Двуликий, — Джокер добродушно улыбается, расставляет руки и спиной толкает дверь, чтобы она закрылась. — До сих пор подкидываешь монетку прежде, чем решить сходить в туалет? — А ты все так же плоско шутишь? — Не ври, тебе всегда нравились мои шутки. Ты один из немногих, кто всегда замечал двойной смысл в моих словах, — Джокер, словив на себе взгляд героя, показательно покрасовался в украденной форме и поиграл бровями. Лицо Брюса осталось сурово-непроницаемым. Двуликий раздраженно потянулся к своему бедру, на секунду забыв, что они не в подворотне Готэма, а на нем не его костюм с портупеей и парой пистолетов. Он зыркнул в сторону Бэтмена. — Ты разве не должен сломать ему нос и отправить в Аркхэм? — Это чудесная история. Сказ о любви и ненависти. Трагедия и комедия в лучшем из их проявлений, — восторженно произносит Джокер и, подойдя к больничной койке, беспардонно отодвинул ноги Харви в сторону, чтобы сесть рядом. — Бэтмен прозрел! Наконец-то к нему снизошло то, что я пытался ему сказать все это время. Осознал, что он такой же псих, как ты или я. Он понял, что все эти годы, — театрально обводит он руками воздух, чтобы показать истинную грандиозность всей ситуации, — всем своим мышиным сердцем любил мою милую Харли. Затем ее похитили те же ребята, что хорошенько поигрались с твоей головой, и вот он готов нарушить все свои геройские догмы, чтобы вернуть ее. Дент фыркнул со всем возможным скепсисом, на который в принципе способен человек. — Бред. — Конечно, бред. Бэтси любит только меня и все это знают. Как доктор, — показательно поправляет он украденный халат, — я должен был проверить насколько ты в себе. — Мы работаем вместе над этим делом. Не более, — вставляет Бэтмен. Джокер подставляет ладонь ко рту и наклоняется к Харви, чтобы громким шепотом ему сообщить: — А вот у этого парня не совсем в порядке с головой, — смешок. — Поэтому, чтобы этот ненормальный не взбесился в ближайшие пару минут и благодаря ему твое лечение не продолжилось в травмпункте, ты все-е нам расскажешь. Но Дент со своей криво усмешкой, безмолвной яростью в глазах и нервным поглаживаем доллара явно был не согласен с таким раскладом вещей. Его честь, авторитет раздавлены какими-то мразями и он должен уступить их отлов Бэтмену? Тому, кто не даст им ощутить заслуженное наказание в полной мере? — Я сам хочу сломать жизни тем ублюдкам. — Сломать напополам? Надвое, да? Харви пинает его ногой. — И ты с ним работаешь? Бэтмен с укором решает, что зря не вынес для себя урок с ночи перед Аркхэмом и рекомендует будущему себе не брать Джокера на допросы или же заклеивать ему рот скотчем, затыкать кляпом и делать что угодно, лишь бы тот молчал и не мешал. — Прекратите. Двуликий, не трать ни наше, ни свое время. Дент замолкает, царапает ногтем незамысловатый узор на одеяле. Он теряется в волне коллизий, сравнивает чаши весов и цепляется за жажду мести. — Я расскажу вам все, что знаю, но, — Харви поднимает серебряный доллар и усмехается, — только если судьба вам благоволит. Дент подбрасывает монету. С только ему понятным предвкушением, практически вожделением, он следит за тем, как она рассекает воздух, отблескивая в свете лампы, и подставляет руку. Но доллар не успевает упасть в ладонь Двуликого — Джокер перехватывает его на полпути. — Нет-нет, мы не будем участвовать в твоей игре. Но ты сыграешь в нашей, — клоун, перекатывая доллар между пальцев одной руки, другой достает нож. — Выкладывай. Харви неровно выдыхает. Он не в форме для того, чтобы препираться и отстаивать себя: быть боссом мафии и держать свой авторитет на вершине социальной иерархии. Сейчас он похож на щенка, отчаянно тяфкающего на прохожих, но не имеющий с этого никакого толка. Немощность. Бессилие. Как это унизительно. — И ты будешь равнодушно наблюдать за этим, Бэтмен? Будешь смотреть, как он меня убьет? Джокер смеется и тычет острием ножа в его щеку. — Глупыш, ты будешь жить! Но вместе с этим тебе будет очень-очень больно. Разве ты не рад? Где твоя улыбка? — лезвие угрожающе давит на уголок его рта. — Улыбнись же или я заставлю тебя. Дент раздраженно сминает одеяло. Желание задушить клоуна возрастает в геометрической прогрессии. Он опускает веки. Харви разрывается между двумя сторонами. Справа — согласие, смирение, все равно, что предать свои принципы и убеждения. Слева — борьба. По своей сути — это лишь дело чести. Он может наброситься на Джокера, выдавить ему глаза, запихнуть в его хохочущую глотку нож и сдавливать, сжимать горло так, пока не проступят синяки, не пойдет из-под ногтей кровь. Он представлял это слишком часто, чтобы это помогло унять гнев. — Хорошо. Джокер с довольной улыбкой прячет оружие обратно. — Видишь, Бэтс? Я умею вести переговоры, никого при этом не убив. Не молодец ли я? — На самом деле, — Двуликий обеими руками зарывается в свои волосы, перебирая всполохи нечетких воспоминаний и размытых образов, — я помню немного. С того момента, как меня забрали, все превратилось в какофонию из голосов и цвета. Огромные чаны, капельницы, множество людей, — он замолкает. Харви окунается в воспоминания, закапывается в них с головой и теряется среди фантомных ощущений. Будто он снова на кушетке, скованный тугими ремнями и окутан паникой. — Было страшно. Будто Пугало снова забыл закрыть бочку с Фобосом. Помнишь тот случай? — Дент нахмурил брови, пытаясь восстановить в голове картинку из прошлого. — Постой, тебя тогда не было с нами. Ты… — Я танцевал с Бэтсом на крышах, знаю. Дент кивнул и, словив требующий ответов взгляд Бэтмена, вернулся к теме: — Они часто делали уколы, говорили о заводе, кислоте и тебе, Джокер. Помню постоянный запах лекарств. До чего же он был мерзким, ядовитым, жегся с каждым вдохом. — Эйс Кемикалс, — срывается с губ одновременно и Бэтмена, и Джокера. Харви щурится, выхватывает монету из рук клоуна. — А вы сработались. Джокер пожимает плечами так, будто Дент сказал нечто ужасно очевидное. — Я говорил ему, что мы команда. А он отправил меня в Аркхэм! Дент закатил глаза и пренебрежительно выплюнул: «герои». Замечают они, что Бэтмена на месте нет, не сразу, но когда все же видят, Джокер подбегает к окну и выслеживает тень, промелькнувшую над двором больницы. — Чертова мышь.***
Душный воздух оседает в легких в преддверии скорого дождя. На небе клубятся темные тучи. Они скрывают ночное небо, не дают увидеть звезды, старательно прячут тонкую полосу месяца. Тени больше не теряются за деревьями и в узких переулках. Они выглядывают из-за углов, кутают мир в своих непроглядных объятиях и тянут людей на темную сторону Готэма, раскрывая даже в самом благочестивом человеке отчаянного мерзавца. С солнцем уходит и надобность скрываться, надевать маску порядочности. И все, что рассеивает этот мрак — это высокие фонарные столбы, ровным строем стоящие вдоль дорог, неоновые вывески и бэт-кулак справедливости. Джокер с широкой улыбкой раскидывает руки в стороны, словно пытаясь обхватить весь завод в крепких объятиях. — Место, в котором все началось! Где ты показал мне настоящего меня и открыл глаза на мир. Я так хорошо помню ту ночь, что почти могу снова почувствовать как плавится моя кожа и ощутить привкус химикатов на языке. Ты тоже ощущаешь это, да? Не то, как кислота разъедает тебя заживо и сжигает твое тело, нет. Тебя тоже коснулось безумие, которое витает в воздухе с того дня? Заполняет ли оно твои легкие, когда ты делаешь вдох и становятся ли у тебя волоски дыбом? Я знаю, что слишком сентиментален, но ты взгляни! Это истоки моего существования и нашей связи; фабрика, на которой ты выковал бич своего порядка. Место, где Пандора открыла шкатулку, чтобы дать этому городу то, что теплилось в теле обычного серого человека все те годы. Бэтмен бросает на него нечитаемый взгляд и толкает массивную дверь. Эйс Кемикалс давно заброшен. Оставлен на попечительство дождей, крыс и пыли, он стоял как вечное напоминание для Бэтмена о том самом дне. Одном плохом дне, превратившего человека в монстра, отрекшего всякую мораль. Герой ожидает пустые чаны, нерабочие производственные ленты, обрушившуюся кровлю и выбитые стекла. И он вовсе не ждет прибранный цех, ряды длинных столов и колбочек с неизвестными веществами. Здесь даже лежали чьи-то личные вещи. Но никого из людей. — Может, вышли на обед? — Джокер тянется за простенькой тростью, стоящей в углу, и небрежно переворачивает ею несколько бумажек. Он приглядывается к многочисленным записям, цепочкам химических формул и паре нарисованных хмурых рожиц с краю листа. — Формула Фобоса и попытки ее изменить. Здесь наглядно продемонстрировано, как в Готэме относятся к авторским правам! — И не только ее, — произносит Бэтмен, открыв одну из толстеньких папок. — Наркотики Шляпника, токсины Плюща и даже твой яд смеха. — Мой яд? — Джокер возмущенно стукнул тростью и подошел ближе, чтобы оценить степень чужой безалаберности. Он выхватил из пальцев мстителя лист и бегло просмотрел набор формул. — Они собирались взорвать здесь все к чертям? Или я могу принять это за хреновую попытку избавиться от летального исхода? — он раздраженно скомкал лист и кинул его куда-то за спину. Комок стукнулся об угол соседнего стола и укатился куда-то в сторону. Бэтмен останавливается у массивной железной двери. От нее веяло мерзлотой. Герой дергает за рычаг. Механизм нехотя поддается усилиям, и дверь распахивается, давая доступ к новому помещению. Оттуда вываливаются клубы холодного пара, тут же защекотавшего кожу лица легким морозом. Комната встречает его ледяными стенами, облепившим провода и шкафчики инеем и глухим стуком капающей воды. Бэтмен ступает внутрь, под весом трещит хрупкий лед, хлюпают лужи. Генератор, охлаждающий комнату, отключен. В этой небольшой лаборатории на одного человека записи превращены в труху, все анализы подались попытке уничтожения и грудой осколков лежат в стороне. Он осматривает помещение, пробегается взглядом по полками шкафчикам. Помимо криогенной лаборатории, это была и мастерская. Здесь детали пушек Мистера Фриза, его костюма и разработки нового оружия. Избавиться от этого времени у них не хватило. Рядом с инструментами лежал недоработанный образец того устройства, что вывел его из боя в Айсберг Лаунж. — Харли, детка! — доносится восклицание клоуна. Сердце Бэтмена пропускает удар. — Джокер, нет! — герой ринется к двери, но та захлопывается перед ним. Щелкает опущенный рычаг. Он смотрит через круглое окошко, покрытое морозными узорами, на бледное лицо девушки. Она упирается на молот, отправляет Бэтмену воздушные поцелуй и выглядит настолько осознанно-заискивающе, будто она и правда смогла сбежать от мистера Неизвестность. Словно в нее не влили наркотик, чтобы подчинить своей воле. — Привет, пирожок, — улыбается она Джокеру и в ее улыбке скользит нечто хищное. Квинн, закинув молот на плечо, широкими уверенными шагами обходит столы, желая приблизиться к клоуну. Но тот, наоборот, постукивая тростью, уходит от нее в другую сторону и не дает дистанции сократиться. Он присматривается к ряду колбочек и берет одну из них. Лицо девушки кривится от обиды, она надувает губы. — Ты не рад видеть свою Харли? Тем временем Бэтмен ищет в двери уязвимое место, слабину в конструкции петель. Что-то, что поможет ему взломать ее. И никакого результата. Эта комната не хуже хранилища национального банка. Мужчина оглядывается на множество деталей, что еще не были собраны в полноценные механизмы. Где-то недоработанные, поврежденные или просто не особо важные. Он мог поклясться, что над его головой, словно в старом комичном мультике, мигнула лампочка. — В тот момент, когда мои люди сказали, что тебя забрали, во мне что-то оборвалось, — горестно вздыхает клоун и снова переходит в другую часть комнаты, когда Харли предпринимает еще одну попытку приблизиться. Они будто играют, бегают по залу и не могут ни сойтись, ни разойтись. Кто первый потеряет лицо? Кто из них сорвется? Джокер рассматривает голубую жидкость в прихваченном по дороге стеклянном пузырьке и внимательно обыскивает каждый стол в лаборатории. — Но не будем обо мне. Расскажешь как выбралась? — Устроила шумную вечеринку, — девушка приторно улыбается. Клоун добавляет в состав щепотку порошка и вновь перебегает в другой угол комнаты, когда арлекин следует за ним. — Я ждала тебя. — А я шел к тебе. И вот наши дороги пересеклись. Не чудесно ли? — он колотит раствор, добавив еще несколько капель из другой пробирки. Джокер закрепляет колбу на штативе и включает горелку. Входная дверь открывается, и цех пополняется бандой наемников. Пять человек и без специальной униформы от мистера Неизвестность. — Даже друзей привела! — Мои друзья — твои друзья, ты знаешь. А теперь обними свою крошку Харли. Я так соскучилась! Квинн приближается с одной стороны, парни — с другой. Ее лицо озаряет оскал, практически животное желание убить. Она замахивается молотом. — Обнимись с этим, — раствор закипает. Джокер, игнорируя боль еще свежих ран, перепрыгивает через стол и отбегает на достаточное расстояние прежде, чем из колбы начинает вываливаться ядовитый газ. Он дурманит сознание, через дыхательные пути оседает в крови. В цеху раздается громкий смех Харли и одного из преступников. — Изготовлено со всей любовью, — клоун подбрасывает трость и, напевая мотив веселой мелодии, направляется к двери отсека, в которой заперли Бэтмена, когда она с грохотом слетает с петель. Кусок метала ударяется об пол. Герой откидывает в сторону доработанное впопыхах оружие мистера Фриза. — Надоело сидеть в своем снежном царстве, королева? Бэтмен дергает Джокера за воротник на себя, когда в его сторону летит колба. Та врезается в стену, разлетается на осколки, а кислота из нее разъедает таблицу химических реакций. Квинн пытается успокоить рвущийся наружу смех, скоординировать действия, но в итоге хватается за живот и упирается на стол, чтобы не упасть на пол. Спасительная хватка героя становится угрожающей, предвещающей несколько новых синяков и, возможно, выбитый зуб. — Ты убил их, — рычит он в лицо недруга. Джокер посмеивается. — Я скорректировал формулу. Хах, за несколько минут сделал то, над чем здесь бились дни и ночи. — Они будут жить? — Посмотрим, — пожимает тот плечами и ловко уходит в сторону от кулака сообщника Харли. Бэтмен с характерным хрустом бьет мужчину в челюсть и сбивает с ног подсечкой. Чтобы тот точно не смог встать, Джокер награждает его спину размашистым ударом трости. И еще одним. Еще. Еще. И еще. Первые брызги крови окропляют лицо хохочущего клоуна. Бэтмен отбивается от нападающего и хватает Джокера за запястье, призывая немедленно остановиться. — Он уже потерял сознание, прекрати. Джокер цыкает. Он в не угасшем запале дергает рукой, упрямо взмахивая тростью, но даже не прикасается к избитому до потери сознания человеку. Клоун ударяет новую жертву, подобравшуюся за такое короткое время к герою слишком близко. Противник с новоприобретенной шишкой промахивается, и его нож не дотягивается до челюсти Брюса. Бэтмен точным ударом вырубает последнего человека, и тот падает перед ними на пол. Они косятся на хохочущую Харли. Она сидит на коленях и смаргивает выступившие слезы. В ее руках дрожит еще одна колба с кислотой, которую ей так и не хватило сил пустить в ход. — Ты сможешь сделать противоядие на основе ее крови? — А могу ли я собрать после бутылки виски бомбу из подручных средств в магазине игрушек, чтобы ограбить ювелирный с водяным пистолетом? Насмешливые искры малахитовых глаз пересеклись взглядом с гладью голубой радужки.