По пути из хлебных крошек

      Карминовая помада красит губы и выходит за уголки рта, рисуя на лице широкую улыбку. Джокер причмокивает, равномерно размазывая косметику и, оставшись довольным результатом, захлопывает небольшое зеркальце. Он прячет его вместе с помадой в карман и крепче затягивает узел ленты вокруг воротника темной рубашки.       — Одни в приступе сентиментальности украшают домá фотографиями и статуэтками, пока ты, Бэтс, одеждой своего заклятого врага. И кто из нас псих?       Джокер поправляет манжеты фрака, взятого с вычурного стенда, и шлепает себя подтяжками.       Забытый белый костюм ненужной грудой лежал в стороне и больше не привлекал к себе внимания со стороны своего владельца. Все ножи и отмычки уже обосновались в новом старом доме.       Игнорируя замечание, Брюс проверяет камеры особняка, контролируя обстановку, но не вмешиваясь в происходящее. На пороге стояли любопытные журналисты, желающие сорвать шокирующую сенсацию (будто бы кто-то пустит их дальше ворот). Полицейские же обследовали место происшествия и старались (неудачно) не терять лицо авторитетного специалиста своего дела, когда бросали взгляды на обугленные тела. Они подсчитывали количество жертв, допрашивали свидетелей и недоумевали где же мистер Уэйн, пока Альфред не взял заботу о прикрытии Брюса на свои гордо расправленные плечи. Светлячка же забрала вовсе не машина блюстителей законов, а карета скорой помощи. Гарфилд очнулся с криком ужаса на обожженных губах. Он трясся от прилива адреналина и в страхе забивался в угол, пока не сдался под напором с усилием вколотого транквилизатора. Его поведение, весь этот вид беспомощности и незащищенности перед иллюзионными образами точь в точь повторяли приступы Дента и угрожали остановить бешено колотящееся сердце. В выданном бэткомпьютером анализе крови Линнса вполне ожидаемо обнаружились следы токсина страха. Разбавленный еще в теле Дента «Фобос» в этот раз был намешан с наркотическими веществами и кто бы не вколол ему эту дрянь, он наверняка с помощью этой смеси смог контролировать действия Гарфилда. В некотором роде. Быть точным, поставить перед ним четкую цель превратить благотворительный вечер в пикник с барбекю.       Бэтмен поднимает крышу бэтмобиля и забирается внутрь. Факт временного союза с Джокером сам по себе был ужасен не так плох, если постоянно напоминать себе о том, что под надзором ночного мстителя он нанесет куда меньший ущерб, чем мог бы, разгуливая по городу лишь в компании своего больного ума и желания удовлетворить жажду веселья. К тому же шанс того, что и он попадет в лапы похитителей резко снижался до ничтожных десятых процента. Рассматривался вариант оставить его в пещере, но тот выразил свою позицию еще до того, как Брюс окончательно решился бы приковать его к стене:       — Если ты не дашь мне научить его манерам, я разберу весь Готэм по кусочкам, но доберусь до него, — с улыбкой сказал Джокер, заинтересованно рассматривая стеклянную витрину со своей старой одеждой.       — Брюс, нет! — воскликнула Барбара через коммуникатор. Брюс сказал себе «да» и прервал с ней разговор.       Робин и Найтвинг знали, что ни он, ни Альфред не пострадали, а по поводу Джокера в их разговоре речи не было (они ни за что не были бы солидарны с решением Брюса). Чтобы получить эти сведения, он шел наперекор всем убеждениям и моральным принципам своей семьи, что годами так старательно помогал им взращивать. Но лучше так, чем допустить смерть невинных, правда же? И соглашение взять Джокера с собой сформировалось вовсе не ради того, чтобы контролировать его безопасность лично, нет. Никто ведь не сунет нос к этому безбашенному клону и не захочет сквозь страх, риск и безумие включить его в программу похищенных преступников?       А вот Уэйн не был в этом так уверен.       Когда воодушевленный Джокер запрыгивает на пассажирское сиденье, они покидают пещеру и направляются по первому адресу из списка.       — О, Роберт Уильямс, — задорно говорит клоун, склонившись к Брюсу. — Скажу тебе по секрету, но только между нами, — переходит он на вкрадчивый шепот, — он ненавидит тебя. Он из тех парней, кто приходит в ярость только от звучания твоего имени и пишет в твиттере о том, что не против выбить тебе несколько зубов, — Джокер хихикает. — На самом деле от обоих твоих имен.       — Ты не упоминал об этом в досье.       — Я много чего не упоминал в файлах, — самодовольно улыбнувшись, клоун повернул голову к окну. В Брюсе заклокотали первые нотки напряжения. Уэйн напоминает себе, что это Джокер и, конечно, он не будет покладисто пресмыкаться перед героем, а начнет все переворачивать с ног на голову. — Еще одна причина сотрудничать со мной, не находишь?       Ловко лавируя между машинами, Бэтмен раздраженно вдавил педаль газа в пол. Он сделал глубокий вдох и сказал себе «спокойно». Сотрудничество куда лучше драк.       (Но он был бы не против сломать психу нос.)       — Твоя рука, — вспоминает Бэтмен о травме.       — Я в форме, — коротко бросает Джокер. — О, — обнаруживает он несколько новых кнопок на приборной панели и пользуется этим, чтобы сменить тему, — их раньше не было. Что они делают? Освобождают из багажника армию летучих мышей? Активируют ультразвук? Или, может быть, открывают потайную полку с суши?       Брюс бьет по руке, потянувшейся к панели. И еще раз, когда тот, выждав несколько секунд, подбирается к кнопкам вновь.       Со стороны Джокера доносится негромкий смешок.       — Если не держать постоянно в голове мысль, что мы едем на совместное задание, а не в Аркхэм, я начинаю тянуться к револьверу, — клоун ждет реакции Бэтмена, но тот проявляет высший уровень атараксии и словно вообще его не слышит. Пытается, по крайней мере. — Да, ты хочешь сказать, что забрал его, но, веришь или нет, ему куда уютнее в моей руке, нежели в твоем паноптикуме. Столько барахла, что я почти почувствовал себя дома!       Джокер несколько секунд буравит взглядом лицо мужчины, сосредоточенно смотрящего на дорогу, и тянется к кнопкам в третий раз. И снова удар.       — И огромный, хах, пенни в качестве декорации, правда? Так ты компенсируешь что-то другое? — он с улыбкой выжидает шквал оваций, будто комик на сцене, произнесший свою лучшую шутку. Но в салоне не звучит ни смеха, ни аплодисментов. Уголок его губ дрогнул и он предпринял еще одну попытку разговорить ночного мстителя: — Ты повесил на стену мою игральную карту размером оверсайз. Я тронут до глубины души. Ты словно мой самый преданный поклонник, тайный воздыхатель, вырезающий мое фото из газет и бережно складывающий их в папку под матрасом. Даже Харли до этого не додумалась. Стоит подать ей идею, — получив и здесь полное игнорирование, клоун скривил недовольную мину. — Ты не можешь молчать всю дорогу. Поговори со мной. Это тот редкий момент, когда мы не пытаемся выбить друг другу зубы.       Брюс раздраженно выдыхает, в этот раз не позволяя себе спустить эмоции через подскочившую стрелочку спидометра. Эта ночь обещала быть долгой.       — Тебя здесь быть не должно. Я не буду с тобой разговаривать.       Тот хмыкнул.       — Но ты делаешь это прямо сейчас.       — Заткнись.       Минуя фонарные столбы, обклеенные вывесками о предстоящих выборах; редких людей и дома, вскоре они пересекают мост и останавливаются рядом с небольшой круглосуточной забегаловкой в не самом благополучном районе, в которой и посетителей то не было. Несколько мошек окружили неоновую вывеску общепита с тускло помигивающим круассаном и названием, парочка букв из которой перегорели, оставляя лишь нелепое «Мистр пирг».       — Ты останешься здесь, — командует Бэтмен, излучая непоколебимую решимость, пропитанную физической и духовной силой, профессиональным умением давить на волю людей, заработанными годами работы в образе ночного стража. Темная аура вокруг него сгущается, призывая немедленно повиноваться и ждать дальнейших указаний. Не впечатлившись, Джокер вскидывает зеленую бровь и фыркает.       — Да-да-да, Бэтс, покорно жду и не пререкаюсь, — он выбирается из бэтмобиля и присматривается к двум работникам в фирменных голубых фартуках неприглядного заведения, что ежедневно исполняли функции и уборщиков, и кассиров, и пекарей. Он подходит к застекленной двери с выцветшей табличкой «открыто». Бэтмен перехватывает его запястье, когда он тянется к ручке.       — Хоть один труп, — угрожающе рычит мужчина, — и ты возвращаешься в Аркхэм.       — Я знаю твой глупый кодекс героя. Ты столько раз отрабатывал его на мне, что я сбился со счета, — он вырывает кисть и заходит внутрь. Встретившись взглядом с двумя парами расширившихся от ужаса глаз, Джокер облокотился на один из высоких столиков и подпер подбородок. — Не моя смена, парни, прошу прощения.       Работники изумляются еще больше, когда следом заходит темный рыцарь. Бэтмен вытягивает опешившего парня из кассы и прижимает его к стене.       — Давай, Бэтс! Покажи ему, — Джокер усмехнулся звуку протестующего крика и установил зрительный контакт со вторым сотрудником пекарни, опасливо прижавшимся к кухонным тумбам. — Пока они заняты, упакуй для меня несколько булочек. Без вишни.

***

      — Значит он ни при чем, да?       — В день пожара он доставлял заказ в клуб Пингвина. Не более. Его не за что подозревать.       Джокер достает из бумажного пакета свежую сдобу с джемом и надкусывает ее. На его лице скользит удовольствие, желудок приветственно урчит.       — Не его. А заказчика.       Бэтмен непонимающе свел брови.       — Освальда?       — У птички свой ресторан. Думаешь, он будет заказывать партию кексов из центра бедного района? Сразу представляю, как Пингвин сидит среди боссов мафии за игрой в покер, — вжав шею в плечи, Джокер скривил серьезное лицо, подражая Кобблпоту, — и говорит: «джентльмены, не желаете ли отведать шоколадных кексов из самой дрянной забегаловки Готэма?». Они убирают в сторону ресторанную еду, — он взмахнул руками, скидывая с коленей воображаемые тарелки с изысканными блюдами и бокалы дорогого вина, — ради амброзии из пекарни с крысами, — Джокер снова укусил румяный бок булки. — Давай же, о величайший детектив, прояви свой хваленный силлологизм.       — Даже если кто-то другой заказал доставку в «Айсберг Лаунж», мы имеем дело с поджогом, а не отравлением, чтобы брать это во внимание. Он зашел под надзором охраны и вышел с ним же.       — Настроился на волну, да? — Джокер сделал пальцы-пистолеты и «выстрелил» в него. — Пока ты добавлял тому парню причин брызгать на тебя слюной в твиттере, я узнал, что заказчиком был некий Доминик (здесь ты должен начать мной восхищаться, ты знаешь?). Он решил сделать птичке небольшой подарок и бла-бла-бла, уже ску-учно. Кто следующий? Подозреваемые на любой вкус. Выбирай любого.       Услышав знакомое имя, Бэтмен нахмурился. Тот ли это Доминик и, если да, то какие дела могут быть у него и Пингвина? Впрочем, сколько еще людей под этим именем проживает в Готэме?       Он прошелся по списку, что с лаконичной голосовой командой высветился на небольшом экране.       — Мишель Прайс.       — Я могу по фото сказать стоимость одного часа, незачем срываться к ней, — посмеивается тот.       Мишель оказывается человеком, который последним видел мистера Фриза прежде, чем тот исчез.       — О-он выш-шел, — с дрожью в голосе, она со страхом поглядывает то на Джокера, то на Бэтмена, и затем опускает глаза в пол, нервно теребя пальцами край одеяла. Прайс прочищает горло. — Извините, — сделав глубокий вдох, девушка собирается с мыслями. — Он вышел из магазина и просто ушел, — пытаясь вспомнить что-то дельное, чтобы эти двое оставили ее, Мишель вжимается в спинку кровати, будто собираясь слиться с ней воедино и больше не чувствовать на себе проницательные взгляды, проникающие в душу. Казалось, словно они пробирались в ее голову, читали мысли, чтобы оценить пройденный Мишель жизненный путь и решить: оставить ли грешную душу влачить свое жалкое существование и дальше или обречь ее на личный котел в аду. — Я даже не знаю, что он взял, честно! Он сказал отвернуться к стене и сложить руки за головой. Заморозил камеры. Я… я не могла ослушаться, понимаете? Понимаете же? Он угрожал меня убить! Я ничем не могу помочь, правда, — ее голос ломается, срывается на истеричные нотки, а на глазах уже блестят слезы.       — Спасибо за информацию, — сухо произносит Бэтмен и прежде, чем Джокер успевает ляпнуть очередную неуместную шутку, стискивает его щеки одной рукой и утягивает за собой к выходу. Тот растерянно взмахивает руками, негодующе мычит от такой наглости, но вынужден следовать за ним. Мишель притягивает к себе колени, утыкается в них носом и, накрыв ладонями голову, нарушает тишину глухим рыданием.       — Две сотни, — уже в сорвавшемся с места бэтмобиле делает вывод клоун и кладет пакет с последней булочкой поближе к Бэтмену. — Я бы дал ей две сотни, не больше, — он подается вперед и тычет пальцем в его скулу. Чувствительно щипает щеку. Герой упорно игнорирует клоуна так же, как и первые искры желания выкинуть его из машины болезненным пинком. Бэтмен обещает себе, что выдержит. До этого он терпел и в этот раз сможет. Ни в первый и даже не в десятый раз ему приходится ехать с этим психом в одной машине. — Снова играем в молчанку, мистер Угрюмость?       Тот замолкает, но ровно до того момента, пока с его губ не срывается надоедливое:       — Бэтс.       Брюс, будто ест успокоительную пилюлю: он представляет, как открывает дверь машины и, не останавливаясь, выталкивает паршивца на дорогу. Тот выживает. Конечно.       — Бэтс-с, — настойчиво тянет клоун и в воображении Уэйна он кубарем катится по обочине, пока не врезается в фонарный столб. Герой не хочет признавать, но испытывает от этого мрачное удовольствие.       — Бэтти!       Темный рыцарь резко тормозит, из-за чего непристегнутый Джокер с удивленным взвизгом врезается в бардачок.       — Бэтмен, твою мышиную мать!       И пока он шипит и оценивает новый синяк («Ооу, Брюс, он напоминает сердце»), ночной мститель, получив эмоциональную разгрузку, продолжает путь к следующему человеку из списка. Двое других подозреваемых оказываются такими же бесполезными. Они не имеют и капли нужной информации и все сведения заканчивались на: «ну, там что-то проскочило, но я не уверен на все сто процентов и вообще уже два часа ночи, как вы сюда попали?!». Постепенно количество людей, что могут быть замешаны в этом деле, уменьшалось, а прогресс же непоколебимым изваянием стоял на месте и отказывался двигаться в какую-либо сторону. Возможные очевидцы вычеркивались один за другим и скорее бесполезно тратили время, нежели правда помогали.       — Еще одна остановка в нашем ночном рандеву, — Джокер игриво дергает бровями. Недавнее маленькое происшествие не заставило его заткнуться. Ожидаемо, и все же жаль. Брюс невольно словил себя на желании вывести клоуна из равновесия настолько, чтобы тот еще очень долго не смог подобрать нужных слов, не выдал тупую шутку или не додумался до очередного нелепого каламбура. Как было бы чудесно увидеть в этих глазах растерянность, непонимание и практически прочесть в них сообщение об ошибке. — Оуэн Пирс. Разведен. Трое детей. Ничего забавного кроме штрафа за легкий шум. И почему он оказался в списке? — Джокер показательно задумывается, пряча за светлыми ресницами лукавый взгляд.       Оуэн живет в стандартной многоэтажке, ничем не выделяющейся среди многих других таких же гигантов, скрывающих за бетонным каркасом сотни квартир и семей. Брюс слышал о Пирсе на нескольких приемах и перебрасывался с ним парой слов. Тот особо не высовывался и не лез в рискованные дела, предпочитая твердо стоять на ногах и оставаясь лишь изредка упоминаемым гостем на благотворительных вечерах и на последних страницах газет.       — Этому району чего-то не хватает, — рассматривая ряд домов с крыши магазинчика игрушек, Джокер с восклицанием «бам» вскидывает руки. Улицы остаются целыми, ничего не нарушается в привычном порядке этого квартала и только в зеленых глазах воспламеняется инферно. В них видно, как разлетаются однотипные дома, оставляя за собой кратеры и обломки; кричат, срывая голос, люди в поисках помощи и в надежде спастись; обрываются линии связи и взлетают автомобили. В этом взгляде скрывается жилистый монстр, безумец, глотающий своих жертв с костями. Для него музыка не легкий джаз шестидесятых из старого радио. Он слушает мелодии детского плача и не питается консервами и булочками с повидлом. Психопат из чана с кислотой насыщается чужими страданиями и болью, он упивается человеческой агонией и жаждет сталкивать невинных во тьму. Он бездна, с вызовом смотрящая в ответ. — Дорогой? — обрывает Джокер мысли Бэтмена и хлопает в ладони перед его глазами. — Нейролептик? Светлячку стоило сломать пальцы и второй руки.       Герой качает головой. Он без слов притягивает клоуна, положив руку на талию, и крепко прижимает его к себе. Насмешка Джокера застревает в его горле, когда бэткоготь крепится за крышу более высокого здания. Брюс чувствует, как сильно хватается Джокер за его шею стоит им потерять опору под ногами и, цепляясь за выступ очередного здания, слышит громкий восторженный смех. Совсем слабая улыбка касается и его губ, но он тут же возвращает себе суровое выражение лица. Он же Бэтмен, в конце концов.       Когда они оказываются на небольшом балкончике нужной им квартиры, клоун удерживается на месте не без помощи плеча мужчины и хихикает от недавнего полета.       — Я обязательно сворую у тебя одну такую бэт-штуку. И почему я раньше не думал об этом? — он широко улыбается, и на белесом лице не содрогается ни единый мускул, когда перед его глазами, буквально в нескольких сантиметрах, пролетает пуля. Только зрачки сужаются до мелких черных точек. Он торжественно хлопает в ладони. — Нас встречают. Как чудесно! Мы здесь почетные гости.       Бэтмен заводит его за себя и выбивает локтем покрывшееся сеточкой трещин стекло. Новый кусочек свинца пролетает около плеча, цепляя лишь его край. Стрелок паршивый. Под мелодию свистящих пуль, герой скрывается с Джокером за диваном. Единственная горящая в квартире лампа позволила различить человека в темном костюме. В точно таком же, как и на нападавшем на Пингвина. Дорожка, ведущая от «Айсберг Лаунж», замкнулась. Оуэн и есть похититель. На нем была не вся амуниция, в том числе отсутствовала и маска. Он явно не ожидал чужого появления. Клоун с грозной улыбкой тянется за револьвером, но Бэтмен останавливает его.       — Без огнестрельного.       Из-под пиджака показался приклад.       — О, прекрати. Он стреляет в нас.       Но Бэтмен был непреклонен. В его взгляде, который он бросил на оружие, читалось зудящее под кожей желание выбросить пушку в окно. Может быть, и ее владельца с ней заодно.       — Нет.       Джокер закатывает глаза, прячет револьвер обратно и в приглашающем к действиям жесте поднимает ладонь.       — Опусти оружие, — кричит он Пирсу. В унисон со словами героя, в руках мужчины щелкает опустевший пистолет. Идеальная причина, чтобы сдаться и не усложнять ситуацию. Идеальная — показалась бы кому угодно, но не Оуэну.       — Пошел в задницу, Бэтмен, — воскликнул он и, судя по шуму, скрылся в другой комнате.       — Он определенно не хочет идти на переговоры. Так что я могу…? — рука клоуна снова тянется за револьвером и тут же натыкается на искреннее раздражение в сузившихся зрачках врага.       — Нет, не можешь, — отчеканил герой, прислушиваясь к удаляющимся шагам Пирса. — Не заставляй меня жалеть о том, что я сразу не отправил тебя в Аркхэм, — не дожидаясь какой-либо реакции, он стремительно выбирается из-за укрытия и шустро следует за мужчиной. Джокер недоуменно хлопнул ресницами и прижал ладонь к груди, прислушиваясь к непривычным ощущениям. Словно черви, неприятные чувства клубились где-то в груди, копошась среди сплетения сосудов и костей. Они были столь необычны и давно забыты, что он на момент растерялся.       — Мне… стыдно? — он качает головой. Его губы трогает усмешка. — Бред.       Бэтмен таится в просторной гостиной. Квартира большая, места для пряток много, но не для внимательного детектива. Он бесшумно подкрадывается к двери ванной, поворачивает ручку. В комнате что-то предупреждающе щелкает и под громогласный взрыв дверь вместе с Бэтменом сносит на несколько метров. Из клубящегося дыма выходит Оуэн. Он не выглядит разъяренным или безумно-насмешливым, что свойственно многим обывателям Аркхэма, стоит им столкнуться с ночным мстителем. Нет, человек перед ним полон раздражения и не выражает и грамма беспокойства. Будто Бэтмен не неумолимое правосудие — кара нечестивых, а надоедливый сосед, в четвертый раз затопивший его квартиру.       Дезориентировка быстро спадает и позволяет взять себя в руки. Бэтмен ринется вперед и успевает схватить убегающего Пирса. Он прижимает мужчину к стене и рычит в его лицо:       — Пингвин. Где он?       Оуэн дергается в сильных руках, но выбраться не может.       — Пошел ты, — шипит он и брызгает Брюсу в лицо неизвестным веществом. Попав на губы, челюсть, заполнив ядовитыми испарениями легкие, оно бьет раскаленной кувалдой по чувствительным органам и коже. Все равно, что сдуру глотнуть кипяток. Весь путь от гортани и через трахею отдает такой болью, что мелькает желание выцарапать ее ногтями. Оуэн ускользает из ослабевшей хватки и тут же натыкается на дуло револьвера.       — Куда-то спешишь? — широко улыбается Джокер. Щелкает спущенный предохранитель.       — Дж… Джокер, нет! — упершись на стену, Бэтмен хватается за горло. На его глазах выступают слезы, каждый новый вдох чувствуется пламенем, выжигающим мстителя изнутри. Пожар жалит каждую клеточку дыхательных путей и когтями вгрызается в мясо.       — Еще как да, милый! — он облизывает губы и тычет оружием в щеку замершего Пирса. В глазах Оуэна нет страха — только презрение. Он выглядит, как человек продумавший игру на десять ходов вперед даже сейчас. Даже тогда, когда психопат держит пушку у его скулы. — Что за удивительная ночка? Всем удается вывести Бэтси из строя, будто это и не он вовсе (может быть мне стоит заглянуть под маску?). Что бы он делал без меня, скажи? А ведь до рассвета полно времени. Как думаешь, сколько еще раз мне придется спасти положение? Я, как новый Робин. Только красивее, умнее, проворнее и лучше примерно во всем, понимаешь?       — Понимаю, — покладисто соглашается Пирс, но в отличии от сухого тона в его глазах читается желание бороться, идти до конца. Он не собирается сдаваться в их руки, а оттого вжимать в его самодовольную рожу огнестрельное становится еще забавнее. — Понимаю так же и то, что ты слишком много болтаешь.       Система автоматического пожаротушения засекает поднявшийся к потолку дым и предупреждающе пиликает. Миг — и комнату окропляют брызги воды. Джокер не выглядит впечатленным ровно до того момента, пока кожу не начинает болезненно пощипывать. Легкое неприятное покалывание перерастает в прогулку по дну жерла вулкана — купание в магме. Пирс не теряет времени зря (на него отрава, очевидно, не действует) и бежит в сторону кухни. Следом за ним летит несколько пуль. Рука разгневанного Джокера дрожит, но он все равно попадает в голень сбегающего Пирса. Вскрикнув, Оуэн падает на колено, но он заставляет себя подвестись и, хромая, направиться на кухню. За ним тянутся капли крови.       — Блядь, — шипит Джокер и ежится. Отрава пропитывала одежду, касалась сухой кожи и тут же пронизывала ее болью. Среди шума бьющихся об пол капель раздается истеричный хохот. Клоун не чувствует, как сжимают его плечо, накрывают с головой плащом, но отчетливо это видит. И такой дисбаланс ощущений вызывает у него сомнения по поводу реальности происходящего. Или его Бэтси действительно отводит их в безопасное место?       — Это перестало быть забавным, — хмуро говорит Джокер, отряхиваясь. Постепенно жжение превращалось в легкое пощипывание, пока не сводилось к нулю. Это один из тех многих моментов, когда он был рад своей ядоустойчивости, и эффект, который должен был продолжаться часами, сошел буквально за минуту.       — И ты не нашел на него ничего больше штрафа за шум?       Клоун рассеяно пожимает плечами.       — Жалобы на небольшой шум. Типа выстрелы, крики и все прилагающееся. Но наша дражайшая чертовски внимательная полиция ничего не нашла.       — И конечно, ты решил не говорить мне об этом.       — А в чем толк? Было бы невесело.       Темный рыцарь чувствует, как подкатывает к горлу злость. Она ударяет в голову, обжигает щеки. Джокер так легко мог довести его до точки кипения, что становилось не по себе.       Бэтмен непременно бросил бы на него осуждающий взгляд, гневно огрызнулся и начал по этому поводу перепалку, но сейчас для этого не было времени. Добежав до лестницы, они спешно поднимаются на второй этаж. Он такой же просторный и, если бы не копошение в одной из спален, им бы пришлось искать его куда дольше. Они врываются в комнату и замирают.       Оуэн стоит на подоконнике, ветер из открытого окна вздымает его одежду. За ним — пропасть в пятнадцать этажей. Билет в один конец, не иначе.       — Вы не найдете ничего ни в моем доме, ни в моей голове, — говорит он и только сейчас на его лице проскальзывает волнение. Тот самый человеческий страх за свою жизнь в одной тарелке с дикой жаждой бороться за будущее. Но эта воля, желание воевать за себя испаряется под грузом веры. Веры в нечто большее, нежели в завтрашний день. — Я стер все, что может вас натолкнуть на разгадку, — на столе пиликает ноутбук, извещая об удаленных данных. — Вы не найдете их. Не найдете и укротителя монстров.       — Не делай этого, — произносит Бэтмен и осторожно шагает вперед. Пирс глубоко вдыхает, опускает дрожащие веки и склоняется назад. Бэтмен ринется вперед, тянется, чтобы ухватить хотя бы край одежды, но не успевает. История жизни Оуэна подходит к завершению и обрывается плашмя об асфальт. На лице клоуна мелькает гамма эмоций: удивление, неверие, возмущение и в конце концов злость. Всепоглощающая, неконтролируемая злоба.       — Черт, нет! — рявкает Джокер. Под окнами, в свете фонарей лежит бездыханное тело с обломками вместо костей и кашей на месте органов и не шевелится. Единственная доступная зацепка оказалась выброшена на тот свет. Весь труд, вся ночь стала бесполезной. Все силы потрачены зря. Джокера трясет от бешенства, губы кривятся от недовольства. Эмоции заставляют его маячить по комнате и сердито сжимать пальцы в желании ударить кого-нибудь. — Мы должны были его поймать. Нет, погоди, не мы. А ты! Ты должен был! Да-да, ты!       Бэтмен поворачивается к нему и вовсе не ожидает схватить несколько пуль армированным нагрудником.       — Почему ты его не словил, а? — еще два выстрела и следом звучит щелканье опустевшего барабана. Джокер разъяренно рычит и швыряет револьвер в бэт-символ. — Ты же Бэтмен! Где твое хваленное геройство?       — Если бы ты шел ко мне навстречу, он мог бы быть все еще жив, — огрызается ночной мститель. — Ты утаил информацию. Ты взялся за револьвер, когда я сказал тебе этого не делать.       — Он уже мертв. И не по моей вине. Так какая теперь разница?       Кулаки Бэтмена сжимаются. Эти несколько часов, что они провели вместе, видимо, были призваны свести его с ума, выявить в нем жажду выпотрошить бесящего клоуна хоть голыми руками и заставить сдаться в руки врачам Аркхэма.       Джокер с самым задолбанным выражением проводит ладонью по лицу и зарывается ею в мокрые волосы. Сделав глубокий вдох, он нагоняет на себя мнимое спокойствие.       — Давай вернемся к Мишель, — наигранно весело произносит он. — Ты видел тот страх в ее глазах? Видел? Оо, какой ужас в них может разгореться, когда я достану нож. Повышаю цену до четырех сотен.       — Успокойся, — бросает Бэтмен. Несмотря на раздувающееся убеждение разбить голову клоуна об угол стола, он с трудом заставляет себя не делать резких выпадов.       — Я спокоен, — Джокер нервно хихикает. — Подожди меня в своем милейшем катафалке, окей? Я взорву что-нибудь и сразу вернусь. Наприме-ер, приют. Денег собранных тобой с бомонда хватит, чтобы его отстроить! Детские крики так поднимают настроение, — заканчивает он низким, угрожающим тоном, за которым всегда шел извилистый путь из запаха дыма и смерти. Шарик терпения темного рыцаря лопается, фейерверк эмоций взрывается яркими огнями. Бэтмен ударяет клоуна по лицу. За этим раздается громкий смех. Рассеченная губа саднит. Пошаркав по столу, Джокер бросает в него попавшуюся под руку пепельницу и ловко уходит от потянувшихся к нему рук. Он отпрыгивает от нового стремительного выпада и вытягивает из рукава нож, тут же целясь в уязвимое место между кевларовыми пластинами. Лезвие туго пронзает кожу, но не успевает нанести серьезных травм, ведь герой отточенным движением выбивает его и откидывает в сторону. Бэтмен бьет клоуна в солнечное сплетение, заставляя его сдавленно зашипеть, и следующим ударом кулака в скулу сбивает его с ног.       Щелкают наручники. Бэтмен закидывает упирающегося человека на плечо, подходит к распахнутому окну и вместе с ним спрыгивает с этажа. Бэткоготь цепляется за выступ и уносит их вперед.       — Блять, Бэтс, — шипит Джокер, когда тот сажает его в бэтмобиль. Он упирается, бьется плечом о дверь, словно ее действительно можно выбить и ринется назло вдавить носком туфли как можно больше кнопок на панели. От встречи лба с бардачком в сражении с наручниками и собственными эмоциями его спасает только Бэтмен, вцепившийся в светлые пряди. Герой, не боясь доставить тому боль, с пренебрежением оттягивает врага за волосы, заставляя его откинуться обратно на сидение. Джокер хохочет и в бессмысленных попытках выбраться дергает кистями. Его не заботит, что позже на запястьях останутся багровые разводы. Бэтмен на свой страх и риск оставляет его одного и спешно возвращается обратно, но уже с ноутбуком в руке. За те несколько минут ничего из ряда вон, к счастью, не происходит.       Когда в салоне наступает тишина и ее нарушает только шум двигателя, Джокер тянет к Бэтмену скованные руки.       — Я больше не злюсь. Выпусти меня.       — Нет, — отрезает детектив. В его голосе слышится сталь.       Зеленые брови вздымаются в удивлении и следом сводятся к переносице. Джокер взъелся вновь.       — Я же сказал…       — Нет, ты направляешься в Аркхэм.       Клоун истерично хохочет и хлопает себя по колену, будто услышал самый великолепный в своей жизни анекдот.       — Не хочу принижать твои зачатки комедии, но это отвратительная шутка.       Голова Уэйна отдает болью. Он чувствует себя уставшим, эмоционально высосанным и морально убитым. Теперь и непонятно: хочется выпихнуть Джокера из машины или все же выкинуться самому.       — Я не шучу, — в его голосе не звучит даже раздражения. Настолько эта ночь смогла его вымотать. — Расследование продолжится, но без тебя.       — Брюс! — возмущенно восклицает он и ударяет кулаками по бардачку. Виски Бэтмена отдают неприятными спазмами; остроухий шлем становится не защитой на все случаи жизни, а невыносимой ношей, заставляющей кожу зудить. Ее хочется снять, откинуть на заднее сиденье и измученно растереть лицо. — Мы сработались. Мы уже команда.       — Не сработались. Нет никаких «мы». Ты мог убить и Оуэна, и меня.       Джокер цокнул языком. Брюсу хочется удариться головой об руль.       — Отчитывай того, кто действительно его убил, — он всплеснул руками настолько, насколько позволяли наручники. — Ах, постой, это же было самоубийство!       — Ты ослушался меня и начал стрелять.       — Я не один из твоих птенцов, чтобы благоволить каждое твое слово. Мои методы останутся при мне.       Бэтмен вздохнул. Сколько нужно повторить, чтобы до Джокера в конце концов дошло?       — Именно поэтому «команды» и нет.       От души пнув героя в плечо, Джокер откинулся на спинку сиденья.       — Просто, блять, прекрасно.       Он в гневе тряс ногой и бросался угрозами в сторону Бэтмена до самой лечебницы. Взглядом и словом клоун искренне обещал содрать всю его мышиную экипировку вместе с кожей.       — Ты придешь ко мне, — широко ухмыляется Джокер, когда в Аркхэме его приковывают к инвалидной коляске, затягивают ремни на руках и ногах. — Обязательно придешь. Я нужен тебе!       На лице Бэтмена не проглядывается и тени эмоций. Он запрещает им появляться, чтобы не тешить самолюбие безумца. Не дать ему повода быть еще увереннее в своих убеждениях. Его взгляд показательно бесстрастный и сухой. Он убеждает себя, что слова клоуна очередной бред, но отчего-то в этот раз они касаются струн непривычной гаммы чувств.