горький чай

раньше казалось выспаться невозможно. что дел слишком много, что нужно все на свете переделать, каждому рассказать о том, что на уме. а сейчас кашин открывает глаза и думает, что лучше бы на часах было пол седьмого и он торопился разлепить глаза и собрать вещи, уезжая куда-нибудь на такси. но ему никуда не нужно, он никому не нужен. вечером к нему приезжает звуковик с русланом. у второго в глазах пепел тухнет, ничего нет. данил обнимает его при встрече и понимающе поджимает губы, приглашая гостей в кабинет. руслан лазит в телефоне, пытаясь найти что угодно, дабы свести внимание на эту вещь. но дебильные мемы из форча и сообщение от темы ничего не несет в себе. он тоже считает себя ненужным. данил делает чай, пытается найти на полках что-нибудь вкусное и ставит на стол рядом с аймаком пачку чипсов. на него смотрит саня и что-то говорит про картинку ролика, что его бы темнее сделать, но рыжий его не слышит, пока разглядывает лицо руслана и цепко ловит его взгляд. данил пытается не начинать говорить, потому что он не умеет это делать. он не умеет говорить рядом с русланом как человек, как нормальный человек. только шутить дебильно, нести бред о чем-то совсем ненужном. но им нужно поговорить. им нужно, хотя скорее кашин сам себе вбил это в голову. и как бы руслан не смотрел в ответ молча, не снимал кожу по лоскутам одним чертовым взглядом, пока саня что-то продолжает молоть по поводу видео — ему все равно. и на данины загоны и на раны на костяшках и на все, что связано с рыжим. как бы трудно не было понимать — ему плевать. данил прочищает горло и отворачивается к саше, слабо кивая и много раз моргает, пытаясь сфокусировать все внимание на деле. получается хуево. через пол часа этого ада в тишине и идиотской попыткой завести диалог, александр встает и хрустя костяшками, говорит: — готово. уходит в коридор за курткой и ждет руслана, ибо ехать им в одну сторону. кашин сжимает челюсть и смотрит на плечо уходящего руслана, резко подаваясь вперёд и хватая того за кисть. грубо, что парень аж вздрогнул, но данил сам весь на нервах. — останься, а — даня чувствует как сердце бьется в груди бешено, что хочется выпить какую-нибудь таблетку от инфаркта, ибо кажется ещё чуть чуть и оно не выдержит. руслан спокойный. руслан взрослый и все понимает и знает уже обо всем, что даже не появлялось в голове у рыжего. он… он чертовски сейчас похож именно на то, чего не хватает в жизни. данила прощается со звуковиком, ещё раз благодарит за работу и закрывает за гостем дверь. поворачивается в сторону гостинной, где у дивана стоит рус и тяжело выдыхает. тушенцов убирает в карман спортивок телефон, когда данил подходит ближе и поднимает на того взгляд, губы облизывая. сказать что-нибудь не получается совсем ровно десять секунд. потому что через эти секунды, смотря в шоколадные глаза напротив, данил сокращает расстояние и притягивает за плечо к себе, целуя. ладонями горячими от волнения накрывает чужую талию и чувствует как его обнимают за шею, как губы в ответ сминают. такие сухие и сладкие губы, которые уже в кошмарах снятся. данил пытается не сойти с ума, пока залезает под худи пальцами, очерчивая поясницу и вызывая мурашки. руслан задыхатся, у руслана похоже проблемы со всеми этими касаниями начинаются, у него проблемы с даней. и такие, что уже не решить, что не забыть. кашин пятится назад под напором и упирается спиной в стену, кусая нижнюю губу и давя на спину. черт уже со словами, со всеми этими ебаными проколами в их отношениях. уже плевать на то, что всё крахом падает, прямо сейчас и сносит все порывами сумасшедшего ветра. и их вечера у руслана на кухне, и прогулки по питеру в восемь утра и их взаимное «люблю». все рушится. руслан отстраняется, протягивая нить слюны и даёт снять с себя кофту, вылезая головой из красного ворота. его приминают лопатками к стенке с силой, кусают шею и проводят языком по засосам. у шатена колени начинают дрожать и голос обламываться. и его грусть и обида на все подряд куда-то испаряется, прячется за возбуждением и перерастает во что-то новое. он его по рыжей макушке бьет и шипит от боли, плечо процарапывая и матерясь. данил в ответ только скалится и тянет за собой на диван. они кажется просто ненавидят друг друга. рус специально по лопатке ногтями проходиться, до крови почти. потому что не один данил такой бедненький. ни у одного него в жизни пиздец. и это не эгоизм — просто человеческий фактор, кашину уже пора это понять. и тушенцов не дьявол, он не делает больно, он даже не пытался ещё. просто хотел интереснее пожить, хотел откусить то, что люди любовью зовут. а данил как семиклассница поверил, как последний идиот. и ничего сверхъестественного тут нет. тебе же так часто это повторял отец. пальцами внутри скользит и смотрит как у руслана уши краснеют, как он губы закусывает, а через секунду стонет кратко. кашину все сложнее опять не верить, что всегда так будет. он на руса наваливается и третий запускает, в загривок носом утыкаясь. будь его воля — никуда бы руслана не отпускал. руки перевязал у изголовья кровати и айфон его разбил со второго этажа. тушенцов упирается коленями в диван и спину гнет до конца, пальцы на ногах поджимая. он даже удивляется, что это все на трезвую голову происходит. да и когда они вообще целовались не по пьяне? бред это все. кашин тянет его за бедра назад, стояком в спортивках проходясь между ягодиц и шумно выдыхает, сглатывая. этот примирительный секс их нихуя не примирит. он просто даст понять, что они оба не умеют разговаривать друг с другом. да как им блять вообще можно начинать встречаться, если один из них это эгоист, чью жизнь один старый хуй под названием отец поломал, избил всю психику, а потом сдох и свалил в гроб от всех проблем., а второй это тупой агрессивный единоличник, что не то что с людьми, с собой не в ладах. удивительно вообще, что они прообщались год. ещё эта разница в возрасте, да каждый фактор это сплошная несостыковка. а они ещё что-то про любовь шепчут… первый толчок резкий и грубый, потому что данил злой и обиженный. хочет боль принести, в ответку на сотню нервных срывов из-за руслана что-то сделать. по заднице ладонью проходится, на бледной коже след оставляя, и задаёт ритм, от которого у руса пальцы белеют и он мычит от боли, под конец срываясь на болезненный стон. им нельзя было встречаться в этой жизни, при всех этих обстоятельствах. тушенцов только корчится и сам назад поддаётся, глубже насаживаясь. и данил стонет довольно, задерживая член внутри дольше. рус задыхается и скулит, край небольшой подушки закусывая. чувствует как даня по спине влажной ладонью проводит и в волосы зарывается, сжимая локоны в кулак. наверное, он бы его голыми руками задушил, за все хорошее. а потом застрелился, потому что в этом мире больше нет настолько ебанутейших людей, что всё разом в дане зажгут — и злость, и любовь, и ненависть с ревностью вперемешку и это на пару с пожирающей нехваткой его рядом. примерно так себя чувствует данил каждый гребаный день. а все из-за какого-то паренька со сломанной жизнью. руслана переворачивают на спину и целуют, мягко и нежно. как давно его никто не целовал. входят снова глубоко и двигаются медленно, протяжно, от чего хочется глаза закатить. тушенцов скрещивает пятки за широкой спиной и цепляется за плечо, голову назад закидывая. и что бы он про себя не думал, как бы калории не считал и не худел — он такой красивый. дане красивее не нужно. кашин шепчет в губы неразборчиво и утыкается сырым лбом в чужой. боится все это забыть. боится, потому что уже понимает — это последний раз. и ему понадобилось слишком много времени, дабы это понять. что все заканчивается и даже это сумасшествие между ним и русланом. и эти поцелуи и эти сигареты по сто рублей в ларьке у его дома, и каждое хриплое привет на утро, после пьянки, смех руслана звонкий с тупых шуток и их общение. это все. он кончает на живот и помогает руслану, почти одновременно. валится ближе, теснее, чтоб задохнуться вдвоем прямо сейчас. от руслана наконец пахнет только даней и кажется он счастлив из-за этого. говорить не получится до сих пор. и когда даня назад натягивает спортивки, и когда они вдвоем идут курить на балкон, пока руслан молча жмется ближе. на него уже злиться невозможно и все за секунду простить можно, смотря как он обнимает с силой и губы надувает. и данил пытался не сломаться, но только не сегодня. сегодня они наверное все друг другу пропустят, промолчат. сделают вид, что забыли. будет ещё время послать. только не сегодня.