Влюбить в себя дьявола за 168 часов

      Наутро всё было словно в тумане. Тёплое одеяло в розовом пододеяльнике, казалось, защищало девушку не только от вымышленных подкроватных монстров, которыми пугали непослушных детей, но и от реальных жизненных страхов, которых пришлось ей натерпеться за последние несколько дней. И потому, открывая глаза, девушка могла бы поклясться, что пережитое — простой сон, какой-то кошмар, которые иногда сняться уставшим, измученным людям.       Люси перевернулась со спины на бок, но тут же почувствовала боль в левой ноге, которая неплохо пострадала в битве с анимагами. И тогда пришлось быстро и резко проснуться: это был не сон! Они с Нацу были в том лесу, сражались с Альянсом и попали в Адскую канцелярию. Оставалось надеяться, что сам Драгнил этого не вспомнит.       Мысли о лучшем друге резко пропали, зато появились другие. Она действительно подписала этот чёртов контракт? Понимая, что совершила невероятную глупость, Хартфилия зашлась хриплым сухим кашлем. И от всего этого закружилась голова, поэтому пришлось с горем пополам подняться и открыть окно.       Позднее утро встретило волшебницу яркими и тёплыми солнечными лучами. Погода улыбалась и радовалась, пока остальным приходилось как-то смириться со своей горькой судьбой. Люси облокотилась на подоконник, глядя на воду в канале. Говорят, это должно успокаивать. — И что мне с этим делать? — на безрадостном выдохе саму себя спросила девушка. — Делать с чем, Болельщица? — тут же послышалось где-то под окнами.       Хартфилия сглотнула, опасливо поглядев вниз. Ну конечно, слух её не обманул: это был виновник всего переполоха собственной персоной. Лаксус Дреяр смотрел на неё благодушно, словно это был какой-то другой человек.       С тех пор, как закончилась битва с Тартаросом и большинство осталось без жилья, Громовержцы построили на пустыре в черте города дом. Эвергрин до тех пор жила в общежитии, которое было уничтожено в ничто. Теперь она жила там, вместе со своими друзьями. Про Фрида и Бикслоу волшебница была ни сном ни духом, а потому могла лишь догадываться из какой пещеры они выбрались.       Но что больше всего не нравилось заклинательнице - это путь магов к гильдии. Он проходил под окнами её дома, и поэтому очень часто они шли рядом, на расстоянии пары метров друг от друга. Иногда случалось так, что Люси выходила в тот же момент, когда они шли прямо около двери. Тогда девушка неловко останавливалась на одном месте, делая вид, что у неё проблемы с замком. Вроде, проносило. — С цветком, — тут же указала пальцем налево Хартфилия, забывая о том, что Хэппи разбил его незадолго до того, как они отправились на задание. И всё её прикрытие тут же рассыпалось в песок, а по хитрому изгибу губ Повелителя душ становилось понятно, что её обман раскрыт им.       Но он не сказал ни слова, деликатно сохранив это в тайне. И Люси была за это ему очень благодарна. — Там нет ничего, — усмехнулся Дреяр.       Теперь Люси снова подумала о тех словах человека в Адской канцелярии. Если все те события — правда, а не простые игры разума, то им суждено умереть в один день. Романтика тут же разбивалась о непроницаемый взгляд мага молний. Ну конечно, влюбить его в себя! С таким же успехом можно заставить дерево дружить с ней. Впрочем, корить можно было только себя. — В этом-то и вся проблема, — тут же огрызнулась волшебница, нечаянно ударившись ногой об стену. Зажмурившись от боли, она тотчас скатилась вниз, и только ладошками удавалось кое-как держаться за край подоконника.       Громовержцы испугались, но, к сожалению, Хартфилия никогда не узнает, с какими лицами они смотрели в окно, словно все вчетвером хотели научиться летать в этот момент. — Что случилось? — подала голос Эва, вдруг начиная в руках сминать веер от волнения. Вероятно, чуть позже ей покажется странным то, как сильно она переживала, но сейчас волшебница даже не думала об этом. — Всё… Всё хорошо, — пропищала из-под подоконника Люси, достоверности ради махнув рукой. — Идите уже, не мешайте мне наслаждаться утром.       Конечно, никто не поверил, но и оставаться, проводя допрос с пристрастием, ни один из них не собирался. Эвергрин пробормотала что-то про неблагодарных людей, гордо вздёрнула голову, и пошла вперёд первая, начиная вновь обмахивать себя веером. Следом пошёл Бикслоу, что-то весело рассказывая девушке, которая слишком резво носилась на своих каблучках, а потом и Фрид ушёл. Задержался только убийца драконов, который хорошо слышал, как в своей комнате на втором этаже Хартфилия тихо стонет, плачет и всхлипывает.       С тех пор, как битва с Тартаросом закончилась, Лаксус очень часто слышал, как она плачет. Конечно, после той битвы каждый из них что-то потерял: Грей, как помниться магу, вообще в гильдии не появлялся уже несколько недель, а Джувия отправилась следом за ним; Громовержцы — хоть и не показывают этого — тоже сильно переживают из-за того, что случилось у ресторана «8 остров», когда они оказались не в состоянии помочь Дреяру. Кажется, всё рушилось — но вокруг город стоял целый, отстроенный, а в «Хвосте Феи» никто и виду не подавал, что они обеспокоены.       Да, с тех пор как всё закончилось, он каждый день слышал, как она плачет. Но никогда не спрашивал, что случилось: это было бы слишком неделикатно с его стороны, ведь он уже знал историю с Водолеем. Вообще-то, если ей так проще справляться с тяжёлыми временами, то пускай плачет.       Дреяр глянул на второй этаж. Может, не стоило уходить? Впрочем, у него были ещё свои дела, которые он должен был сделать до обеда. Уходить было неловко и неудобно; ему казалось, что он совершает что-то действительно плохое. Возможно, это даже совсем немного ранило его сердце. Но это были проблемы Люси, которые она собиралась решать сама. Ну что же, пусть справляется.       А сама девушка, кое-как добравшись до аптечки, принялась обрабатывать свои раны. Вообще-то, ситуация обстояла куда лучше, чем было вчера. По крайней мере, она была в этом всецело убеждена, но не могла ничем подтвердить. То, что происходило в Адской канцелярии не поддавалось вообще какому-либо восприятию. Что уже говорить о том, чтобы запомнить, в каком состоянии были её ноги?       Самостоятельно справиться с ногами было несложно. К тому же, Дева ещё после битвы принесла «волшебную» мазь, которая ускоряла процессы регенерации клеток. Естественно, что это помогало чувствовать себя намного лучше. Посидев на полу ещё минут десять, волшебница почувствовала себя лучше. Спасибо Деве, да и другим Звёздным духам — они никогда её не подводили. — Надеюсь, Нацу с Хэппи в порядке, — Люси облокотилась на стену под подоконником, сложив руки в замок на животе. Ладошками она чувствовала, как вздымается её грудная клетка и собственное тепло. И тогда ей вспомнилось о том, что Драгнил вообще не подавал никаких признаков жизни. И всё, что она могла сделать, это надеяться на то, что тот человек выполнил свою часть сделки.       Потом, когда вся резкая боль прошла, Хартфилия собралась в гильдию. В целом, как бы она не торопилась, а всё равно добралась только ближе к двенадцати часам, когда приходился пик всегда активных волшебников: по утрам они лениво собирались и, пока находились в полусонном состоянии, были похожи на непослушных малышей в детском саду на тихом часу (трогают друг друга и показывают рожицы, но, в целом, никому не мешают); к обеду они уже «размялись» и успели задеть один одного, поэтому разворачивалась массовая борьба, которой не случалось лишь иногда — когда Нацу или кого-нибудь из основного состава задир не обнаруживалось на месте; а к вечеру их либо разгоняли, когда они вдоволь побили друг друга, либо они сами расходились. Конечно, во всякий день случались казусы и другие непредвиденные обстоятельства, но, если кратко, то именно так выглядела жизнь «Хвоста Феи» и в будние, и в выходные.       Заклинательница увидела Эрзу и, не зная, как вести себя, улыбнулась и кивнула. В целом, их команда сейчас находилась в состоянии небольшого самороспуска, который, кажется, все игнорировали — просто делали вид на самом деле. Люси старалась об этом не думать, потому что неприятна была одна лишь мысль о том, что, встретив так много напастей и радостей плечом к плечу, они вынуждены лишь кивать друг другу головами, как делает всякий человек, когда встречает того, на кого не знает, как реагировать. Если их команда цветок, то он засыхает, а лепестки один за другим медленно опадают.       Волшебница поманила подругу к себе рукой, а, когда та подошла, похлопала по скамейке рядом с собой. Но Хартфилия села напротив, сложив руки на коленях. — Я слышала, что вы с Нацу оказались в опасном положении, — начала издалека Скарлет, словно переживала о том, должна ли вообще об этом спрашивать. Возможно, маг перевооружения чувствовала себя неудобно, что уехала надолго из гильдии, чтобы встретиться с Жераром и другими людьми, а её друзья, в итоге, пострадали. Но ведь это была не её вина. — Как ты себя чувствуешь? — Мне повезло больше, чем Нацу, — тут же солгала Люси. Это произошло так произвольно, что она даже не успела понять, когда решила, что Эрза — её близкая подруга — не имеет права знать. Впрочем, успех, как и счастье, любит тишину. И пока она не сделала ничего, чтобы приблизиться к удачной развязке, так что и болтать нечего. — Ты же знаешь, Нацу такой… Энергичный. Он всегда лезет на рожон, — их разговор был очень напряжённый. Очевидно, что обеим девушкам, чьи мысли были поглощены не разговором, а собственными проблемами, тяжело давалось что-либо говорить. — Он в лазарете? — Кажется, Мира говорила, что его Полюшка забрала к себе, потому что ей надо очень много трав и снадобий, чтобы поставить его на ноги, — ответила Эрза.       Люси пошла к Мираджейн за правдой. Как бы грустно это ни было, но стоило признать, что поговорить им как следует не удалось бы, сегодня так точно. Зато милая Штраус, которая продолжала улыбаться, всегда вызывала ощущение тепла и доброты. Кажется, пока она стоит здесь и улыбается в своём красивом розовом платье и с хвостиком из чёлки, — всё, конечно же, хорошо. — Дорогая, да на тебе же лица нет, — взволнованно заговорила Мира, опираясь руками на стол, — может, тебе налить чего-нибудь, чтобы ты расслабилась? — и вот теперь она снова была похожа на ту самую заговорщицу, которой даже повода было не надо, чтобы начать придумывать теории. — Мира-а-а, — с наигранным упрёком заговорила Хартфилия, и это вызвало лёгкий смех у девушек. — Нет, я не хочу. Но знаешь, ты всё-таки можешь мне кое-что дать. — Правда? И это поднимет тебе настроение? — Мира наклонилась вперёд, поближе к волшебнице, словно те говорили о каком-нибудь секрете.       Впрочем, как бы сильно Люси ни любила и ни ценила Штраус, она бы никогда не решилась поделиться своей тайной с ней. Просто потому, что получать каждый час тысячу идей о том, как соблазнить Лаксуса Дреяра, ей вовсе не требовалось. — Да, — кивнула головой Хартфилия, — скажи мне, где сейчас Нацу. — Я даже немного разочарована, — без тени уныния ответила Дьяволица, — он у Полюшки, они с Венди там колдуют над ним, — тон девушки стал немного грустным, и она отвела взгляд в сторону, будто не хотела, чтобы заклинательница заметила, что она огорчена. — Он так плохо выглядел, я удивлена, что он жив. — Всё будет хорошо, — решила подбодрить подругу волшебница.       Она не могла быть уверена в этом полностью, потому что сейчас на кону стояла жизнь не одного, а сразу двух людей. Но Люси знала: там, в той канцелярии, она сделала правильный выбор — выбор в пользу Драгнила. Даже если ничего не получится и всё обернётся крахом, Нацу останется жив. Пожалуй, это было единственное, чем девушка могла отплатить другу за всё то добро, которое он для неё сделал, начиная с их самой первой встречи в Харгеоне. Ведь это был именно он: растолкал все прохожих и кричал, а потом ел как не в себя, словно долгое время не принимал пищу вообще. Да, это он дал толчок ей, чтобы жить.       И отдать жизнь за жизнь весьма справедливо. — Ты прямо сейчас туда собираешься? — немного взбодрилась маг перевоплощения. — Да. — Тогда, лучше поторопись, а то так и вечер наступит, а тебе лучше вернуться домой до темноты, знаешь ведь, лес — не самое безопасное место ночью, — со своей постоянной заботой Мираджейн напоминала Люси старшую сестру, которой ей время от времени не хватало, особенно в детстве. — Конечно, не переживай, я вернусь — ты соскучиться не успеешь! — подмигнула Хартфилия волшебнице, после чего соскочила со стула и пошла в сторону выхода. Когда полпути к двери было проделано, Люси обернулась, чтобы помахать Штраус, и как-то незаметно для себя глянула на второй этаж, где должны быть Громовержцы. Но среди них не было Лаксуса.       Ну и где его носит? Как ей влюбить в себя того, кто даже в гильдии не особо-то и появляется. Заклинательница обиженно засопела: знал бы Дреяр, что они плавают в одной лодке, он бы пошёл ей навстречу? Впрочем, всё это — проблемы исключительно её, так что не стоит при нём упоминать об этом.       Перед тем, как идти в лес, девушка зашла домой и взяла с собой некоторые необходимые вещи: воду и, на случай если что-нибудь снова начнёт кровоточить или она поцарапается, бинт и пластырь. Классический набор, который она привыкла за собой носить, чтобы можно было оказать помощь Драгнилу, который махал кулаками быстрее чем думал. Но, сейчас, когда он в тяжёлом состоянии, она могла допустить ему пару поблажек и подумать о том, что даже эта его привычка не такая уж и плохая.       Тёплый летний ветерок, немного людей на улице, которые спешили домой на обед, опустевший парк, все дети из которого ушли на тихий час, и протоптанная дорожка к лесу. Диковато стало уже там, когда брусчатка сменилась песком. Дальше не будет затейливых витиеватых узоров на фонарях, а только лес, пара лучиков света, которые пробились туда через плотную крону, и массивные корни старых деревьев.       Но волшебница не расстраивалась: впереди её ждёт расслабляющая прогулка по изученному маршруту до дома целительницы. Если повезёт, она встретит белок и другую мелкую живность, например, зайчиков. К слову, она не прихватила для них угощения, поэтому Люси рассчитывала на их снисходительность.       Послышались шорохи, словно кто-то очень тяжёлый ступал на ветки. Хартфилия остановилась и прислушалась. Шорох снова повторился, в этот раз несколько ближе. Девушка оглянулась: в ближайших кустах что-то не очень дружелюбно сверкнуло на солнце. Кажется, этот блеск был ей вполне знаком: также сияют на свету чёрные глаза хищников.       Заклинательница попятилась. В её голове не сразу начался процесс придумывания решения, которое могло бы спасти её. Как только из-за кустов показалась тёмно-серая шерсть, которая встала дыбом от злости хищника, очевидно, волшебница только и смогла, что зажмуриться и очень громко закричать, словно её голос мог бы их отпугнуть. В ответ последовал яростный рык недовольных волков — и они один за другим начали выпрыгивать из-за кустов. Девушка тут же побежала.       В её голове не было ни одной мысли о том, чтобы воспользоваться магией. Как показала ей практика, ей не хватит сил и могущества, чтобы спасти себя с её помощью. Конечно, бегство не было выходом, ведь анимаги быстро её нагонят, но в процессе можно было бы что-нибудь придумать.       За её спиной грозно хрустели сухие ветки, шумели листья. Девушка слышала, как острые когти зверей, вонзаясь в кору поваленных деревьев, отрывают её от ствола, и она ударяется о соседние растения. Они так беспощадны с более крепким материалом, чем человеческая плоть. Что же они сделают с ней?       От страха или от ветра, который дул в глаза, пока волшебница боялась их закрыть, набежали слёзы. Очень не вовремя, потому что бежать становилось всё сложнее из-за этого. Легко можно было упасть.       И тогда из-за дерева показалась рука, которая, перехватив Хартфилию за плечо, притянула в сторону человека. Люси оказалась зажата между деревом и мужчиной (а в том, что это был он, сомнений не оставалось — телосложение и парфюм выдавали его). Ей только и оставалось, что зажмуриться. — Эва жаловалась на то, что слышит вокруг какой-то опасный вой и человеческие голоса, — беззлобно и тихо говорил мужчина ей на ухо. Блондинка так и не открыла глаза, но была убеждена, что он усмехается: он всегда так делал, говоря этим намного больше, чем всеми словами. — А это ты, оказывается, блондиночка, притащила в Магнолию какие-то проблемы. — Это не я! — тут же вырвалось у Люси, которая, кажется, просто пыталась оправдаться. — Тогда скажи мне, пожалуйста, почему за тобой следит Альянс гильдий наёмных убийц? — Лаксус головой указал влево, сменяя своё относительно спокойное и расслабленное выражение лица на серьёзную гримасу.       Хартфилия посмотрела, куда указал ей Дреяр. Связанный, на ветке висел какой-то парень, на обнажённом плече которого была метка гильдии наёмников. Какого чёрта?       Люси выдохнула. Сколько их в этом лесу? И безопасно ли вообще сейчас идти к Нацу и Полюшке? Всё-таки тащить за собой беду было бы неправильно, но, раз уж она теперь вмешана в это вместе с магом молний, который навряд ли позволит ей так просто отвязаться от его вполне настойчивой компании, то придётся делиться последними новостями. Хотя ей совершенно не нравилось, что в её проблемы влезает внук мастера. — Я не знаю, — честно призналась заклинательница.       Повисла тишина. И тогда она отчётливо услышала рядом рычание. Она точно знала, что Лаксус со своим прекрасным драконьим слухом тоже слышал, но проигнорировал. Его что, вообще ничем напугать невозможно? — Бежим! Люси схватила Лаксуса за руку и, сильно потянув на себя, оказалась свободной от его тисков, в которых она до сих пор находилась. Но отпускать убийцу драконов она отнюдь не собиралась: держа его, она бежала вперёд, пока растерянный Дреяр, который оказался здесь вообще по воле случая, бежал следом. Но потом он понял: Хартфилия не имеет ни малейшего представления о том, куда направляется. И если они будут двигаться вперёд, то нарвутся лишь на опасный глубокий ров, откуда будет проблематично вырваться им, но не волкам, которые вели преследование. — Сюда, — скомандовал маг, и резко повернул направо, увлекая за собой и блондинку, которая в какой-то момент запуталась в ногах и упала, но быстро поднялась и поспешила следом за товарищем, который тянул её за собой.       Лаксус слышал, как параллельно им несётся с быстрой скоростью несколько волков. Одного он уловил взглядом и тут же поразил молнией. Раненое животное, застонав от боли, рухнуло на землю. И среди зелёных веток и крови показался человек, который умирал, лёжа на траве. До Дреяра наконец дошло: это анимаги. Он до последнего надеялся, что волки и Альянс никак не связаны, но его надежды рухнули. — Чёрт, Хартифилия, как ты умудрилась так вляпаться? — спросил волшебник, когда они остановились, оказавшись в невыгодном положении: впереди была череда поваленных деревьев, которые были снесены во время войны с демонами Зерефа; назад, как и налево, уже поздно бежать, там их нагоняют анимаги; оставалось только направо, но там будет ещё неудобнее, поскольку в чистом поле они станут слишком лёгкой добычей. Впрочем, как и волки для них, поэтому, памятуя о нелёгкой судьбе своих двух товарищей, они могут и не сунуться. Но это было опасное предположение, поскольку наёмники отличались крайней жестокостью при выполнении заданий, так что могли, в принципе, и не остановиться. — Обязательно расскажу, когда мы будем в безопасности, — Люси было страшно, но она старалась этого не показывать. На самом деле Дреяр понимал её и без слов: она крепко сжала его руку, словно имела права просить у него защиты.       Мага молний немного удивило её такое откровение. И отчего-то у него проснулось желание ей помочь: Хартфилия даже не догадывалась о том, какой невесомой и хрустальной сейчас выглядит в его глазах из-за своего этого жеста. Впрочем, оно даже к лучшему. Пусть это будет его личным.       Люси потянулась к связке с ключами и вызвала Деву. Если им нужно спасаться, то лучшего помощника в этом деле отыскать было невозможно. — Здравствуйте, Принцесса, — Звёздный дух поклонилась, а потом, заметив, в каком положении находится её хозяйка, хотела было посмеяться, но лишь прикрыла свою улыбку ладошкой (всё-таки ей было странно видеть, что девушка держит кого-то за руку, а потому, подобно Хэппи, почти что сказала в своей голове «Сладкая парочка»). — Чего изволите? — Нам нужно подземное убежище! — наконец-то нашла решение Хартфилия, потому что, вызывая Деву, плана у неё всё ещё не было. — Только такое, чтобы никто кроме нас попасть туда не мог. Изолированное. — Как прикажете, госпожа.       Дева принялась за работу. Им нужно было просто выжить в течении нескольких следующих секунд, максимум минуты: Дева всегда была очень быстрой, что, конечно же, сейчас не могло не радовать магов. Но даже её скорость не придавала уверенности, поскольку в этих условиях время тянулось неимоверно медленно, совсем неторопливо, словно до завтра планов не было никаких, и оно было не нужно.       Волк сделал выпад, раскрывая свою большую клыкастую пасть. Убийца драконов потянул Люси на себя, перехватывая другой рукой, а ту, которую она по-прежнему держала, только теперь уже неосознанно, от оцепенения и шока, выставил вперёд. Хищник впился острыми клыками в предплечье мага и сильно стиснул челюсть. Дреяр рыкнул от боли, но не посмел крикнуть, потому что рядом с ним стояла напуганная девушка. Волшебник выпустил её из рук, после чего подошёл к ближайшему дереву и приложил волка головой об ствол. Послышался неприятный треск, который мог значить совершенно что угодно: либо Лаксус сломал череп зверю, либо он руку магу.       Животное принялось обращаться назад в человека. Ослабленные челюсти Дреяр с лёгкостью разжал и освободил свою почти что насквозь (не пострадала только кость, и то это было близко) прокусанную руку. По пальцам на траву стекала кровь. Через стиснутые зубы он рычал как раненный зверь. И этот звук, кажется, несколько отпугивал оставшихся анимагов. — Лаксус, — девушка хотела к нему приблизиться, но из-под земли выскочила Дева, которая отвлекла внимание волшебницы. — Идём, Дева подготовила нам укрытие.       Убийца драконов зажал рану рукой, чтобы кровь хоть как-то приостановить, после чего развернулся лицом к Люси и пошёл за ней. Его кожа была бледной, очевидно, от боли. И девушка чувствовала себя такой виноватой за то, что была невнимательна и позволила этому случиться. Наверное, она могла бы это предотвратить.       Они скрылись под землёй, оставляя анимагов в недоумении. Они рыли землю и оглядывались, принюхивались и, в конце концов, все приняли человеческий облик, но так и не смогли найти, куда пропали волшебники. Но уходить никуда не собирались: под землёй они не смогут сидеть долго, воздух там рано или поздно закончится. Так что они выберутся.       Внизу, в импровизированном бункере, который Дева вырыла быстро и качественно, было немного света, который шёл от нескольких повисших в воздухе светящихся сфер (Звёздный дух, очевидно, решила, что им так будет лучше, чем если бы она осветила пространство под землёй факелами, ведь последние потребляют кислород, а магическим сферам не нужно ничего, кроме энергии мира духов, проводником которого стала волшебница). В целом, этого достаточно, чтобы просто выжить в течении нескольких часов, пока не найдётся другой выход. — Что-то ещё, Принцесса? — деликатно поинтересовалась Звёздный дух. — Нам нужны тоннели: сидеть здесь до смерти мы не можем, точно так же, как и выбраться наверх, — приняв немного бледный вид от потери крови и болевого шока, Лаксус всё ещё пытался соображать, ведь рассчитывать целиком на рациональность одной только блондинки было бы опасно и неправильно.       Дреяр плюхнулся на пол около стены, откидывая голову назад. Люси несколько секунд виновато и с большим сочувствием смотрела на мага молний, а потом повернулась к Деве и решительно подтвердила слова товарища: — Да, он прав. Проделай безопасные тоннели от этого места до дома Полюшки, — волшебница думала только о том, что целительница сможет оказать помощь убийце драконов. И только потом она поняла, что так будет намного лучше: вести анимагов в город, где они могут навредить невиновным жителям, было бы роковой ошибкой, пережить которую Люси вряд ли бы сумела. — Как прикажете, Принцесса, — Дева поклонилась и принялась за дело, и уже через полминуты волшебники остались наедине.       Хартфилия подошла к убийце драконов, который, кажется, уже едва ли оставался в сознании. Он тяжело дышал, всё ещё прикрывая здоровой рукой рану. Девушка села на колени рядом, что и заставило мужчину снова открыть глаза. — У меня нет особо лекарств, но минимально обработать водой и остановить кровь я смогу, так что позволь мне помочь, — заклинательница была деликатна и осторожна. Причинить ему ещё больше боли или разозлить не хотелось вообще. — Ты был ранен из-за меня… Извини, Лаксус.       Дреяр не сразу отреагировал. Её голос был таким тихим и скорбным, словно она его уже готова похоронить из-за этой раны. И хотя маг молний прекрасно понимал, что она просто ощущала вину (он знал, потому что сам помнил, как, наглотавшись антиэфирных частиц, умирал и думал о том, что не сумел защитить то, что ему было дорого). И он не смог даже придумать никакого язвительного ответа, ведь знал — точнее, мог только догадываться, — как себя чувствует девушка, оказавшаяся в такой ситуации. — Тогда зачем ты потащила меня за собой? — усмехнулся убийца драконов. — А зачем ты побежал? — прошептала Хартфилия.       Люси подняла взгляд от его руки, которую она только закончила освобождать от одежды, и взглянула на его бледное лицо. Естественно, злиться на него в такой ситуации было бы совершенно неправильно. В целом, он был прав: Альянс охотиться за ней, а значит, что анимаги просто бы прошли мимо Дреяра. И это она, схватив тогда за руку, обрекла его на страдания. Волшебница приподняла уголки губ, имитируя что-то вроде улыбки, просто стараясь показать, что она поняла: маг пытается шутить.       Но улыбка на губах и застывшие в глазах слёзы вызывали у него такое странное ощущение, словно он сказал что-то не так. Да, Люси была права: он легко мог вырваться и оставить её, но разве это было бы правильно? В конце концов, спустя так много лет, он не мог бы сказать, что заклинательница так и осталась для него той самой беспечной и чрезмерно весёлой девушкой, которой она пришла в гильдию. Тогда она раздражала его одним своим видом, а стоящий рядом Бикслоу использовал магию и говорил: «Прекрасная светлая душа. Как раз для моей коллекции». К слову, последнее раздражало несколько больше.       Её печальное выражение лица напомнило ему о том, как он часто слышал её плач, проходя под окнами. Но он не считал, что обязан был ей помогать, но теперь, когда он понимал, как сильно она тоскует по Водолею, как она переживает за Нацу и, помимо этого, за него тоже, Лаксус чувствовал, что обязан что-то сделать, но не знал, что именно. — Что ты делал в лесу? — закончив с раной, которая всё ещё сильно беспокоила волшебницу, решила спросить Люси. — Эва говорила, что слышала по вечерам в последнее время какие-то подозрительные звуки и вой, — Лаксус не знал, как ещё помочь девушке, кроме как быть с ней честным. — Фрид, конечно, защитил дом письменами, но я решил сходить и посмотреть — так надёжнее.       Хартфилия закивала головой, понимая, что Дреяр прав. Конечно, он сделал бы всё, чтобы защитить Громовержцев. Волшебница понимала, что он замечательный друг и человек, хотя не всегда скажешь это, ведь убийца драконов бывает груб и немного саркастичен. Впрочем, всегда можно узнать человека с другой стороны. — А теперь лучше ты расскажи, что ты наделала, что за тобой охотиться Альянс? — Лаксус заинтересовано посмотрел на блондинку, чьё выражение лица вдруг сменилось со снисходительного понимания на задумчивость, за которой скрывался какой-то непонятный страх. — Что? — Как давно, говоришь, у леса Эва слышала шум? — вдруг приблизилась к магу девушка, большими глазами глядя в его глаза. Такое поведение заклинательницы немного смутило Дреяра, который уже начинал подумывать, что у неё точно крыша поехала. — Около недели, — беспечно проронил Лаксус, который даже наверняка бы не смог сказать, потому что сама Эвергрин не сразу об этом сказала, а лишь через какое-то время, когда шум оказался слишком близко к их дому. Да и убийца драконов не мог ручаться, что всё это время были анимаги, а не обычные дикие звери, которые иногда, когда заканчивалась добыча в лесу, выходили на опушку. — Я думала, — вдруг поникла Люси, опустив голову, — что они просто защищали зону своего влияния, — девушка схватилась за голову, взъерошив волосы. Это всё с самого начала была чёртова ловушка. И хоть человек из Адской канцелярии говорил, что это он их туда заманил, следует признать, что Альянс перехитрил хитреца, обманул обманщика! — Но если они здесь уже около недели, то они знали, на какое задание мы отправляемся. Почему-то я думаю, что они всё и подстроили. И теперь я точно не знаю, что я сделала не так, — а потом выражение её лица стало каким-то виноватым. Конечно, теперь Лаксус пострадал непонятно по какой причине.       Дреяр слышал, что она пытается подавить слёзы. И ему стало немного не по себе, что она снова рыдает, поэтому протянул здоровую руку к её голове и потрепал по волосам, как-то мягко улыбаясь. — Не плачь, Хартфилия, — его голос прозвучал вполне заботливо и дружелюбно, а потом он, усмехнувшись, добавил: — Не трать наш кислород.