Влюбить в себя дьявола за 168 часов

— Когда я сказал, что вам отсюда не выбраться, я говорил о том, что здесь и в самом деле нет выхода, — теперь, когда все карты были раскрыты, а врать и изворачиваться смысла просто не было, игривый тон мужчины куда-то пропал. Накидывая на плечи Люси свой пиджак, он немного грустно оглянулся по сторонам, которые за многие десятки лет изучил вдоль и поперёк. — Этого не может быть! — запротестовала блондинка, тут же срываясь влево, чтобы своими руками прикоснуться к стенам и убедиться, что за ними не прячется дверь или какой-нибудь другой потайной проход. — Не может быть!.. Не может…       Хартфилия долбила руками в стену, но ничего, кроме увечий собственным пальцам, она не получила. Её руки задрожали, а из глаз потекли слёзы, хотя она была убеждена, что сможет стерпеть почти всё! — Но мы же сюда как-то попали… — в отчаянии зашептала волшебница, надеясь, что возможно ещё хотя бы что-то исправить, но решения не находилось. И она просто осела на пол, на изодранные коленки, проклиная и ненавидя всю эту ситуацию.       Незнакомец деликатно промолчал, осознанно не нарушая её истерику. Когда придёт время, она сама успокоится, а вмешиваться или хотя бы пытаться помочь этой несчастной девчонке было не в его планах. В конце концов, когда его заперли здесь после гибели его отца, никто не пытался сделать лучше. Бросив его сюда двадцатипятилетним юнцом, никто больше не появлялся. Изредка приходили новые инструкции, а так всё оставалось по-прежнему: периодически открывался проход, заключался договор… Периодически звонил телефон; чей-то озлобленный голос сердито твердил одно и тоже, после чего, захлёбываясь слезами, его просили отпустить человека на волю. Мужчина не мог. Только равнодушно отвечал, потирая переносицу: «Это категорически невозможно. Вы чего удумали, мы же не занимаемся реинкарнацией. Придите в себя и смиритесь». Он всегда вешал трубку первым, ведь знал, что спустя пару мгновений чёртов аппарат снова начнёт издавать раздражающий звон. А во всё остальное свободное время он наблюдал за тем, как растёт его маленький сыночек, брошенный некогда им из-за смерти собственного отца.       Мысль о том, что его любимый сын растёт один и скитается, — убивала. Но и своей собственной судьбы, которая после рождения ждала малыша, он не желал ребёнку. Пусть лучше растёт с мыслью, что ужасный отец бросил его за ненадобностью, ненавидит и всем сердцем старается быть непохожим на него, чем сам окажется запертым в круговороте контрактов и звонков.       Вот так за 17 лет в этой тюрьме он и смирился с подобной участью. Было даже не так уж и плохо. Хотя нет, было совершенно ужасно. — Ну что же, добро пожаловать в Адскую канцелярию. Мы работаем круглосуточно, без перерывов на обед и выходных. Занимаемся отвратительной работой, в основном провокационными договорами, за невыполнение которых вторая сторона несёт невероятный ущерб! — с какой-то детской радостью известил волшебницу мужчина. И приметив немного напуганный взгляд девушки, тут же слегка затих. — У меня для вас две новости: хорошая и плохая. С какой начнём?       Люси только хотела сказать, что с хорошей, но представитель Адской канцелярии в тот же момент продолжил лепетать, явно не настроенный на конструктивный диалог: — Начну с плохой. Что же, Люси, ты со своим другом влипла в пренеприятнейшую историю, — мужчина сложил пальцы треугольником на уровне живота, после чего подошёл к магнитной доске, тут же поманив за собой движением головы растерянную девушку. Она послушно подошла, не имея другого выбора. — Видишь ли, дитя, вы, согласившись на это задание, перешли дорогу Альянсу гильдий наёмных убийц. Слышала про них? — Немного, — неуверенно отреагировала Хартфилия, глядя на карту Фиора, прикреплённую к доске. — Но я думала, что это больше небылицы. Все гильдии королевства официально зарегистрированы, а они… Я думаю, что Магический совет не признаёт их даже как тёмную гильдию. И отрицает их существование вообще. — В яблочко, малышка, — щёлкнув пальцами, вновь перешёл на игривый лад незнакомец. На лице блондинки вспыхнуло возмущение, а потому он, чтобы избежать ненужных сцен, тут же отвернулся, глядя внимательно на карту. — Так вот. Совет их не признаёт, но это не значит, что Альянса нет. Как бы тебе сказать… Они являются «гильдией» не в том смысле, как ты привыкла понимать. Это просто кучка людей, объединённая общими интересами, во главе каждой и которых стоит невероятной силы человек. Никто даже не может сказать наверняка, какой силой они обладают, поскольку Альянс хорошо заботиться о своей защите. Известно лишь то, что они предпочитают прятаться вдалеке от особо опасных объектов магического назначения, куда входят все залы Магического совета, тюрьма для магов, Крокус, а также города, где располагаются пять сильнейших гильдий королевства. В этих местах у них больше всего шансов попасться на глаза сильному противнику и быть рассекреченным. — А как мы с Нацу смогли помешать им? — удивилась Люси. Она никогда не связывалась с гильдиями наёмников, да и незачем ей было. — Эта территория — зона их влияния. Пытаясь выполнить задание, вы нарушили порядки, которые они установили здесь уже очень давно, — секретарь Адской канцелярии облокотился на стол, складывая руки на груди. И в этот момент он так отчётливо напоминал ей самого обыкновенного человека, что ей показалось, словно она в каком-то офисе. И сейчас сможет выйти. Разочарование накрыло, словно штормовая волна. — Но боюсь, что это далеко не всё. Они пытались убить твоего друга, но тебя не ранили. К тому же, ваша гильдия входит в список потенциально опасных магических объектов Альянса. Они бы не стали так сильно рисковать, разжигая вражду. Не кажется ли это странным для кучки убийц? — Я не понимаю, — честно призналась волшебница. Находясь в отчаянном положении, она могла думать только о том, что её друг мёртв. А мысль о том, что её собственная жизнь теперь от неё не зависит, как-то не приходила в голову девушки.       Она злостно стукнула носком ботинка по полу. И совершенно ничего не поменялось, разве что теперь нога болела сильнее. — И сейчас я постараюсь быть максимально деликатен, но ты должна понимать, что, как бы я тебе об этом ни сказал, ты была бы недовольна, — напряжение в комнате росло. Незнакомец нервничал, и от этого нетерпеливо стучал пальцами по столу. В тишине казалось, что разносились вокруг взрывы. — Я следил за тобой уже довольно давно. И, если честно, я пытался заманить тебя сюда, чтобы поговорить. Но наёмники — не моих рук дело. Я бы до такого не опустился.       Люси резко выдохнула, а вместе с этим и согнулась. Слов не осталось больше. И она некоторое время молчала, облизывая губы. А потом просто подняла взгляд на мужчину, лишь с третьего раза начиная разговор: — Почему? — Мне нужно, чтобы ты помогла мне спасти одну душу, — его чрезмерная самоуверенность проскальзывала даже сейчас, когда ему стоило бы быть немного более смиренным. Он просит помощи или заставляет помочь?       Хартфилия недоверчиво сконфузилась. — А с чего ты взял, что я буду тебе помогать? — сменила милость на гнев волшебница, грозно сверкнув красными опухшими глазами. — Ты заманил нас в ловушку, в город, полный наёмников. Из-за тебя мой лучший друг умер! И теперь мы все застряли здесь, в месте, откуда нет выхода, — Люси кричала, полностью уверенная, что сейчас лучшего решения не найдётся. Но она не внушала страха, а лишь походила на маленького ребёнка, который потерялся в парке или на улице.       И в любой другой ситуации подобное поведение вызвало бы лишь беззаботную улыбку мужчины (это ведь его совершенно не беспокоит), но девушка напоминала ему о сыне, которого он был вынужден оставить: его детские слёзы, которые позже сменились неосознанной жестокостью; как он сбегал из приюта при церкви, чтобы вернуться в родную сожжённую дотла деревушку; как он находил своих друзей и смеялся вместе с ними; как он продолжил жить с мыслью, что теперь у него есть новая семья, раз уж кровным родственникам нет до него никакого дела.       И от этих мыслей сердце мужчины болезненно ёкнуло. Он хотел только лучшего для своего малыша, а потому бросить его, казалось, был хороший вариант. Зато теперь у него есть друзья и он счастливо живёт и без отца, чья нелёгкая судьба потом стала бы его роком.       От всех этих нелёгких мыслей он стал немного грустным, и всё, на что ему теперь хватило и сил, и уверенности — обнять расстроенную волшебницу, словно она была его ребёнком, которого кто-то обидел. И для него это показалось очень странным, ведь на протяжении стольких лет в этой конуре он никого не обнимал. Его руки, которые уже давно не ощущали тепла человеческого тела, слегка дрогнули. И Люси, почувствовав это, успокоилась. — Извини, что заманил вас в ловушку. Но если бы я вас сюда не затащил, то наёмники наверху расправились бы с твоим другом в два счёта. А пока что он жив, просто находится в особом восстанавливающем сне. Я отправил его душу на лечение, чтобы он не умер, — негромко продолжал объясняться секретарь Адской канцелярии. Он неуверенно поднял руку, занося её над головой девушки. Стоило бы погладить её, чтобы стало легче, но он только продолжал робко убеждать себя, что надо это сделать. — И раз уж вы здесь, то другого способа, кроме заключения со мной контракта, у вас нет, если вы хотите вернуться в гильдию.       Люси горько усмехнулась. Какие бы цели не преследовал незнакомец, но использовал он крайне нечестные методы, оставляя волшебницу в проигрыше по всем фронтам. Это её раздражало, но вместе с тем немного успокаивало. Отсутствие выбора делало её не более, чем жертвой обстоятельств. И как бы не сложилось всё дальше, она так и останется пострадавшей.       Девушка отстранилась, выбираясь из объятий своего похитителя. Он оставлял её в ужасном положении и манипулировал чувствами, но оставить без благодарности то, что жизнь Нацу спасена, она не могла. — И с чем же ты хочешь, чтобы я помогла тебе? — Хартфилия умеет быть благодарной. Раз кто-то пошёл на такие меры, чтобы просто решить проблему, значит, она важна. — Я предлагаю тебе заключить со мной контракт, чтобы ты и твои друзья могли вернуться домой...