Во что бы то ни стало

В рабочем кабинете кардинала Катерины Сфорцы в Галерее Спада собрались все агенты АХ, оставшиеся в Риме. Все они знали, что «Железная Дева» уже должна была прибыть на помощь Авелю и Тресу, и заметно нервничали. Поэтому в тот момент, когда посередине комнаты появилась голограмма сестры Кейт, присутствующие заметно вздрогнули и, как один, перевели на неё пристальные взволнованные взгляды. Она должна была связаться с ними ещё примерно 10 минут назад. Кейт стояла, чуть склонив лицо, сцепив руки и глядя в глаза Катерине – и казалось, не могла подобрать нужные слова. - Сестра Кейт! Доложите, какая у вас обстановка? - быстро спросила Сфорца голограмму девушки. Ждать уже не было никаких сил. - Ваше высокопреосвященство… - нерешительно начала капитан «Железной Девы». - У нас экстренная ситуация. Не задумываясь о выдержке – тем более, что вокруг были самые доверенные люди – Катерина вскочила со стула и опёрлась ладонями о столешницу, подаваясь вперёд: - Что произошло? Что-то с Авелем? Он жив? - Ваше высокопреосвященство, с отцом Найтроудом всё в порядке. Он жив, хотя получил серьёзные ранения и потерял много крови; сейчас ему уже оказывается первая медицинская помощь. Ему ничего не угрожает. Катерина, не меняя позы, продолжала смотреть прямо на Кейт – но её судорожно сведённые пальцы чуть разжались. Наконец смогла сделать вдох оцепеневшая Эстер. В следующую секунду Кейт перевела взгляд на Уильяма, своего давнего близкого друга; по её прозрачным щекам покатились слёзы. Светящиеся спокойной уверенностью, всегда слегка ироничные серо-голубые глаза профессора Вордсворта удивлённо и вопросительно расширились. - Отец Трес… Получил значительные повреждения. После окончания сражения он доложил, что в работе его главного процессора существенные сбои, а его система самовосстановления не функционирует, и был полностью дезактивирован. Мы не знаем, что именно произошло. Уильям… Пожалуйста, подготовь лабораторию, и сам будь готов. Мы прибудем через 15 минут. Не в силах смотреть в изменившееся, побледневшее лицо Профессора, Кейт опустила голову, прикрыв глаза. - Исаак Фернанд фон Кемпфер… Я вот этими собственными руками тебя задушу! -медленно, не теряя самообладания, проговорил Вордсворт и вышел из комнаты. Ещё давно, когда Уильям работал в Лондиниумском университете, в результате неудачного эксперимента из-за противостояния с Исааком погибла его жена. Теперь же он считал Треса практически своим сыном и невероятно им дорожил. Сердце Катерины болезненно сжалось, и она опустилась на стул. Мирное и дружелюбное августовское солнце садилось вдалеке, окрашивая небо в оттенки гранатового багрянца. Сад укрыли вытянутые тени, на воде в чашах фонтана играли рубиновые и огненные сполохи; легкий тёплый ветерок шевелил нежно-фиолетовые занавески лазарета и длинные золотистые локоны женщины, сидевшей на стуле у кровати одинокого пациента. Авель полулежал, облокотившись на подушки; в его правой руке была закреплена игла уже почти подошедшей к концу капельницы, из-под белой пижамы виднелись полоски тугих бинтов. - Ну, как ты? Выглядишь намного бодрее, - мягко сказала Катерина, слегка касаясь рукой ладони Найтроуда. - Спасибо, мне уже гораздо лучше! - отозвался Авель, зажмуривая глаза и улыбаясь. Затем он, посерьёзнев, спросил: - Ты в курсе, как там дела у Треса? Плечи Катерины едва заметно вздрогнули, и она ответила со вздохом: - Профессор сообщил, что самая серьёзная проблема – вирус, который вторгся в систему и полностью нарушил её работу. Пока он занят устранением физических повреждений… Завтра сможет больше рассказать. В комнате повисло молчание. Склонив голову, Катерина сжала ладонь Авеля обеими руками. - Когда он доложил, что вы встретили Исаака и ты пострадал, я… Я сказала ему защищать тебя во что бы то ни стало. Авель, я… Я никогда не хотела, чтобы… Она резко вскинула на него глаза, полные слёз. Найтроуд был одним из немногих, перед кем эта сильная женщина могла позволить себе демонстрировать свои истинные чувства, совершенно не скрываясь. Авель знал, слишком хорошо знал, что это был за взгляд и что он значил. Однажды, очень давно, у него самого был точно такой же. Бережно накрывая тонкие пальцы Катерины свободной ладонью, Авель успокаивающе проговорил: - Всё будет хорошо! Ты ведь знаешь Профессора – он ни за что не отступит. Тебе известны какие-нибудь случаи, когда он сдавался? Так что я уверен – с нашим Тресом всё будет в порядке… Обязательно! И он сам, знаешь ли, тоже тот ещё боец! Он бывает, конечно, удивительно безрассудным по отношению к себе – к примеру, я один раз спасал его из воды от вампира-русалки, ты помнишь… Профессор после ремонтировал его. Я его оттуда вытащил – он же совершенно плавать не способен, да и вампирша почти отправила его на дно; а он мне ещё доказывал, что я зря влез – видите ли, для меня неблагоприятные условия для боя под водой… Но всё равно – он никогда просто так не сдаётся! В конце концов, такое завидное упрямство… Благодарно улыбнувшись и прикрыв глаза, Сфорца положила голову на колени Авеля. Тот принялся мягко гладить её по пышным волосам. Они просидели так больше пяти минут, пока в вечернюю тишину не ворвался робкий стук в дверь. Катерина вскочила, тут же принимаясь вытирать глаза и оправлять полы своего одеяния; у Авеля чуть не выпала игла капельницы из правой руки. - В-войдите, - растерянно проговорил священник. На пороге показалась Эстер с подносом в руках. - Ой… Ваше высокопреосвященство, прошу прощения! - смущённо проговорила девушка. - Ничего, сестра, проходите – мне всё равно уже пора, - ответила Катерина, направляясь к выходу. Встретившись с Эстер в дверях, Сфорца приветливо ей улыбнулась; но, вежливо уступая дорогу кардиналу и стараясь не вглядываться в её лицо, сестра с удивлением отметила, что Катерина как будто бы плакала. Неужели всё-таки… Робко подойдя к постели Авеля, Эстер водрузила на тумбочку поднос с дымящимся горячим напитком. - Д-добрый вечер, отец… Я тут принесла вам чашечку чая – сестра Кейт передала специальный лечебный… Положила 13 ложек сахара, как вы любите… Вам лучше? Ох, надеюсь, я не помешала… - говорила она почти скороговоркой, чувствуя, как предательски горят её уши. - Добрый вечер, Эстер! Мне уже намного лучше! Спасибо огромное за чай – и за то, что ты меня навестила! - весело отозвался Найтроуд. Посидев с минуту, Эстер, вся зардевшись, подняла на священника взгляд. - О-отец Найтроуд… Могу я вам… Задать вопрос… Личный… - её голос дрожал и плохо повиновался. - М? Конечно! - пробурчал Авель из-за чашки, которую уже почти опустошил. - Вы и её… высокопреосвященство… Вы… очень близки друг другу? Эстер казалось, что сейчас, сию же секунду, она провалится под землю – и это будет ей достойным уроком, но больше сдерживать этот вопрос внутри она не могла. Он бы просто её уничтожил. Авель поставил на поднос пустую чашку и, внимательно глядя на свою раскрасневшуюся гостью, ответил: - Да, Эстер, мы с её высокопреосвященством очень близки. Мы познакомились чуть больше десяти лет назад, когда она была ещё совсем юной, и с тех пор я всё время был рядом с ней. Мы – очень близкие друзья, через многое прошли вместе и очень дороги друг другу. Эстер ошарашенно смотрела на Найтроуда. Она ожидала чего угодно – что он уйдёт от ответа или отшутится, или что вообще скажет ей, что это её не касается… Но ожидать того, что он вот так прямо и искренне ответит ей, открывая что-то истинно важное и очень личное, она не могла. От этого ей стало ещё более неловко, как будто она зашла на чужую территорию, куда не полагается и потопталась по лужайкам – а её пригласили в дом и радушно угостили; и, стремясь поскорее сменить тему, она спросила: - А как отец Трес – вы, может, знаете? Я за него переживаю… - Не волнуйся... Я уверен, что совсем скоро с отцом Тресом всё будет в порядке, Эстер, - ответил Авель, но девушка уловила, что его взгляд несколько помрачнел. Спохватившись, она быстро проговорила, вскакивая со стула: - Отец Найтроуд, ой, уже поздно! Я вам, наверное, мешаю – вам нужно отдыхать… Но не успела она развернуться, как Авель мягко остановил её за руку. - Ничего, Эстер, я пока не собираюсь спать. Останься ещё, - сказал он, с улыбкой глядя в её глаза. Вдруг решив, что уже, пожалуй, некуда и незачем отступать, Эстер присела прямо на край кровати Авеля и положила голову на кромку одной из подушек. - Я так боялась, что могу больше вас никогда не увидеть, отец Найтроуд… Он обнял её за плечи, накрывая ладонью огненно-рыжие волосы. Кто бы знал, как он любит волосы такого цвета – точно как последний блик догорающего за окном заката.