Much ado about nothing

      Сыльги крепко сжимала руку Сынван, пока они ждали такси. Сон смутно осознавала, что более или менее опирается всем своим весом на бедную руку подруги, но, когда она пыталась ослабить давление и встать ровно самостоятельно, то неизменно начинала крениться в сторону, и Сыльги приходилось снова напрягаться, чтобы вернуть девушку в вертикальное положение.       На самом деле это была вина Сыльги. Ведь все знали, что Сынван была самым большим в мире легковесом, и всё же лучшая подруга не остановила её, когда та заказала всё то пиво. Она была окружена предателями.       — Я окружена предателями, — повторила девушка вслух, испугав Сыльги. Она хотела обвиняюще поднять палец, чтобы подчеркнуть свои слова, но обе её руки были заняты тем, что цеплялись за подругу.       Слегка растерявшись и округлив глаза, Сыльги ждала объяснений. — Только не ты, ты милая и совершенная, и ты никогда не делала ничего плохого, — поспешила уточнить Сынван. Сыльги была самой лучшей подругой во всей вселенной, и она должна была знать, что всегда была такой. Сон крепко сжала спасительную руку подруги, чтобы успокоить. На кого она злилась?       — Это всё демонские дети, — со вздохом поняла она. — Они и есть предатели. Ужасные, ужасные, злобные люди. Так жестоки по отношению ко мне, — призналась девушка печальным голосом, искренне поражённая их жестокостью. — Я ведь ничего не сделала, чтобы заслужить эти их… подлые, беспочвенные обвинения.       В ответ всё ещё находящаяся рядом Сыльги хихикнула. Предатель.       — Джухён рассказала им о, — начала Сынван, но, замолчав, повернулась, чтобы прошептать остаток фразы на ухо Сыльги, — моём краше, — подруга понимающе кивнула. Возможно, Сынван уже говорила ей об этом. Несмотря на это, она продолжила: — Ну, про тот, о котором я ей рассказала, но на самом деле это она, а она думает, что это кто-то другой. Но они знают, демоны знают, что это она, — злобно прошипела она. Сыльги отстранилась, хихикая. Видимо, Сон пощекотала её ухо.       В этот момент как раз подъехало их такси, и они постарались аккуратно забраться внутрь. Сыльги наклонилась вперёд, чтобы продиктовать водителю адрес. Оглянувшись проверить, что делает Сынван, она видит, как та, мечтательно откинувшись в угол машины, смотрит в окно. Пожав плечами, снова повернулась к водителю, который пытался завязать вежливый разговор со своими пассажирами. Ему повезло, потому что Сыльги была как раз подходящим человеком для такой беседы.       Сынван тихо фыркнула, когда вспомнила о двух людях, которые определенно были чересчур грубы. Демоны. Две девушки, которые преследовали её при каждой попытке взаимодействия с Джухён       — Итак, Сынван, Джухён рассказала мне, как ты теперь дружишь со своим крашем, — поделилась Суён довольно веселым тоном не так давно, когда они все сидели в гостиной старшей. Сидящая рядом с Сон Джухён утвердительно кивнула.       Сынван осторожно подняла глаза от еды, поспешно пробормотав что-то неопределённое в ответ, не желая попадаться в свою собственную паутину лжи.       — То есть до этого вы не были друзьями? — молниеносно задала очередной вопрос младшая, от таких нападков Сынван едва не подавилась воздухом. — Ух ты, за последнее время у тебя появилось так много друзей, — добавила она с притворным восхищением. Змея.       — Я не говорила, — начала объясняться девушка, кашляя в руку, — что это был новый друг. Только то, что мы друзья, — объяснила она севшим голосом.       — Значит, вы и раньше были друзьями. Вы уже давно знакомы? — не отставала Суён, пристально изучая свои ногти, как будто тема разговора была далеко от её мыслей.       Сынван нервно тыкала столовыми приборами в свою еду и упрямо избегала любого зрительного контакта с остальными в комнате. А именно Йерим, которая смотрела на неё с нескрываемым весельем. — Этого я тоже не говорила, — пробормотала она в свою тарелку, не в силах сдержать горящие от смущения щеки.       Как ни странно, именно Джухён спасла её, поспешно сменив тему разговора с натянутым. — Итак, Йерим, как продвигается твоя работа? Ты нашла какой-нибудь новый гейский подтекст в изучаемой литературе? — как только младшая была отвлечена на тираду, которую понимала только она сама, то Джухён наклонилась ближе к Сынван. — Мне показалось, что тебе было не по себе. Я подумала, что ты больше не хочешь говорить об этом, — прошептала она ей на ухо. Мозг Сынван завис лишь на краткий миг, после чего она протянула руку, чтобы благодарно сжать руку старшей.       Такси с визгом остановилось на красный свет, прервав воспоминания Сынван. Сыльги всё ещё оживленно разговаривала с водителем. Как и следовало ожидать, они нашли общие темы и теперь оживленно обсуждали футбол или, возможно, другой вид спорта, связанный с мячом. Их было довольно много. Если подумать, то какие виды спорта не включали в себя мячи? Ну, в хоккее был более цилиндрический предмет, не очень похожий на мяч. А еще бадминтон, в котором была половинка мяча с перьями. Кто вообще это придумал? Сынван ломала голову над тем, что бы сказать, но она мало что знала о спорте в обычные дни, не говоря уже о тех днях, когда была пьяна.       Конечно, хороших дней больше не было, с тех пор как демоны разузнали её слабость. Честно говоря, они и раньше подозревали, но теперь у них были доказательства. И они были очень жестоки в своих издевках по этому поводу.       Всякий раз, когда Джухён обнимала девушку в знак приветствия, Йерим играла бровями, глядя на неё из-за спины старшей.       Единственный раз, когда Суён подошла ближе, чтобы обнять её, она сжимала Сынван слишком крепко в объятиях, чтобы та не убежала, а затем наклонилась, чтобы прошептать ей на ухо. — Она сегодня в красном лифчике, надеюсь, тебе будет веселей с этой информацией, — после чего отстраняясь, чтобы рассмеяться в томатно-красное лицо Сынван. — Ты должна перестать так смущаться из-за меня, это просто грустно, — заключила она, похлопав девушку по щеке.       Больше Сынван не обнимала Суён.       Кроме того, они всё ещё пытались заставить Джухён отвести её в спальню. Не в сексуальном смысле, а просто физически отвести туда. Йерим успешно пролила свой напиток на рубашку Сынван, по её словам, случайно, но очень, очень явно, что нарочно, после чего настаивала, чтобы Сынван взяла одну из рубашек Джухён, и очевидно, что старшая должна была пойти с ней и выбрать её сама.       Это правда, что Сынван могла просто пойти в соседнюю квартиру, чтобы переодеться в одну из своих рубашек, как вскоре после подметила Суён и даже несколько раз повторила это, но девушка была слишком смущена, чтобы думать об этом в тот момент.       Теперь, когда она вспомнила об этом, то поняла, что она всё ещё не вернула чужую одежду. Пожалуй, стоило было вернуть. Рубашка даже больше не пахнет как Джухён. Не то чтобы Сон это заметила. Как вообще пахнет Джухён? Кто знает? Явно не она. Она не запоминала, как пахнут люди.       Но рубашку действительно надо вернуть.       Внезапно улица, по которой они ехали, показалась Сынван слишком знакомой, и она поняла, что уже за следующим поворотом будет её дом как раз в тот момент, когда водитель поворачивал руль. Наконец-то я дома. Тёплая, удобная кровать в ближайшем будущем. Она жила это мечтой.       Выйдя из машины, некоторое время Сынван покачивалась словно на ватных ногах, прежде чем Сыльги оказалась рядом и снова протянула руку.       — Нет, ты же потеряешь свою поездку домой, — заныла девушка, когда поняла, что подруга уже заплатила водителю, и он собирался уехать.       Сыльги пожала свободным плечом. — Вообще-то я немного проголодалась. Я собиралась зайти в закусочную перед тем, как пойти домой.       — Закусочная с вафлями или блинчиками? — уточнила Сынван.       — Хм, блинчики? — задумчиво ответила подруга.       — Хорошо, эта ближе, — легко согласилась Сынван, крепко сжимая чужую руку. Она развернулась на каблуках, с надеждой глядя в сторону закусочной с блинчиками. Из-за резких движений была немного дезориентирована. — Ладно. Пошли.       — Нет, ты идешь спать, — остановила её Сыльги, ткнув в щёку свободной рукой. — Тебе уже давно пора спать, юная леди, — добавила девушка со смешком.       Сынван заворчала, но особого сопротивления не оказала. Она действительно чувствовала себя слишком уставшей и хотела только одного — плюхнуться на удобную горизонтальную поверхность. Подушки были бы очень кстати. — Хорошо, но позвони мне, когда вернёшься домой. Нет, я буду спать, это бесполезно. Позвони кому-нибудь из своих друзей, кто ещё не будет спать на тот момент, — закончила она, чувствуя себя очень гордой за столь логические рассуждения. — Но также напиши мне, когда я проснусь, — да, ум такой же острый, как всегда.       Не ответив, Сыльги только кивнула в знак согласия и вошла в здание вместе с ней. Пока они ждали лифта, Сынван начала делиться всеми неприятными событиями, которые всплыли в её памяти по дороге домой. Каждый рассказ сопровождался восклицанием «демоны», или «просто злые», или «глупые красивые дети». Сыльги одобрительно замурлыкала, поглаживая подругу по голове для эмоциональной поддержки.       Вскоре они уже стояли у двери в квартиру Сынван. Она прижалась к подруге, закончив жаловаться. Все время, пока подруга изливала душу, Сыльги попеременно то утешающе сжимала её плечо, чтобы успокоить, то подносила палец к губам, напоминая, что у неё есть соседи и ей не следует разговаривать громче шепота в столь позднее время. В ответ голос Сынван колебался от едва слышного до довольно громкого, поскольку предупреждения были отброшены её растущим возмущением, в свою очередь заменённым новыми предупреждениями.       Когда протесты наконец утихли, Сынван на мгновение замерла, восстанавливая дыхание. Она увидела весёлый огонек в глазах Сыльги и внезапно почувствовала себя немного виноватой. Крепко обняв девушку, она потом отступила и тут же принялась извиняться. — Сыльги-мишка, мне жаль, что мы стали очень редко общаться, и теперь всё, о чем я говорю — это Джухён и её друзья, — печально начала Сон.       Сыльги широко улыбнулась в ответ. — Тебе не стоит беспокоиться об этом, Ванни. Я знаю, что ты не можешь справиться с большим количеством взаимодействий сразу, и с новыми людьми ты должна проводить больше времени, узнавать их, — заключила подруга успокаивающим голосом. Ну, Сыльги лучше других знала, как заводить друзей. — А лучшие друзья не перестают быть лучшими друзьями только потому, что какое-то время не видятся. К тому же мы постоянно переписываемся, — добавила она. Это было правдой, они действительно много переписывались. На лице Сынван появилась улыбка облегчения, теперь она чувствовала себя менее обеспокоенной.       Посмотрев вниз, она потянулась к краю куртки Сыльги, теребя её, чтобы успокоиться. — Я рада, что у тебя есть другие друзья и тебе не нужно всё время тусоваться со мной, — призналась она шепотом. — Но я также… немного завидую тому, что у тебя есть другие друзья и тебе не нужно всё время тусоваться со мной, — добавила она еще тише. — Это глупо, — продолжила Сынван, немного повысив голос. — Это не значит, что я чувствую себя забытой, или что мы недостаточно общаемся, или что тебя нет рядом, когда ты мне нужна… Я немного волнуюсь, что ты заметишь, что все твои друзья крутые, весёлые и замечательные, а я нет… Я не знаю, — неловко закончила она, пытаясь отбросить неуверенность.       После речи своей подруги, Сыльги взяла её руки, мягко массируя их. Она не сводила глаз с Сынван, ожидая, когда та поднимет голову. — Ван-Ван, неужели ты думаешь, что я плохо разбираюсь в людях? — спросила она с улыбкой.       — Нет, — проворчала та. Она знала, к чему это приведет.       Сыльги вздохнула в притворном удивлении. — Но я думаю, что ты самый лучший, супер веселый и потрясающий лучший друг, — воскликнула девушка, словно сделала внезапное открытие. — Так что, раз я хорошо разбираюсь в людях, то разве это не значит, что… — она снова вздохнула. — Ты, должно быть, потрясающая и просто лучшая! — радостно закончила Сыльги.       Сынван прилагала максимум усилий, чтобы сдержать улыбку и отпустила одну из рук подруги, чтобы ткнуть ту в бок. — Может быть, я просто обманула тебя. Своими уловками.       — О да, твои уловки. Все эти уловки, которые у тебя есть, — согласно фыркнула Сыльги.       Она снова ткнула её пальцем, теперь уже в открытую улыбаясь. — А потом я купила твою любовь всеми этими пирожными, которые испекла для тебя.       — Не буду врать, пирожные — это плюс, — хихикнула Сыльги. — Но самый большой плюс — это твоя улыбка, — добавила она, протягивая руку, чтобы потянуть Сынван за щеки. Сынван попыталась увернуться от рук, отступая к двери своей квартиры, но, находясь в тупике, ей некуда было бежать.       Она заскулила от поражения, пока Сыльги не отпустила её щёки, после чего отвернулась, чтобы открыть дверь. — А теперь уходи, — бросила она через плечо ласковым тоном. — Пока блинная закусочная не закрылась. Голодные медведи очень опасны.       Войдя в квартиру, Сынван прошла ровно настолько, чтобы включить свет и снять туфли на каблуках, а затем направилась обратно, чтобы броситься в объятия подруги. Она крепко обняла её. — Я люблю тебя, Сыльги-мишка, — прошептала она ей на ухо.       — Я тоже люблю тебя, Ван-Ван, — радостно ответила Сыльги. — А теперь иди спать.       Сынван снова вернулась в квартиру, помахав Сыльги, и закрыла дверь. Быстро минуя комнату, направилась прямиком в спальню, где рухнула диагонально на кровать, задев бедного Мистера Флафферса, который в знак протеста удалился на диван. Возможно, она ещё пожалеет, что не смыла макияж, но это будет утром. Это проблема для будущей Сынван. Не смытый макияж и похмелье.       Она успела подумать о том, чтобы встать и выпить стакан воды. Вместо этого она перевернулась на другой бок и почти мгновенно уснула.

***

(POV Джухён)       В квартире было тихо. В тишине и спокойствии комнаты Джухён могла даже слышать своё собственное дыхание. Это было приятно, успокаивающе. Мирно. Она держала чашку чая в ладонях, позволяя теплу передаваться от её поверхности и медленно подниматься вверх по рукам. Пар поднимался от горячей жидкости дрожащими формами, извиваясь, чтобы сформировать свой собственный уникальный узор, который никогда не повторится. Она осторожно поднесла чашку с чаем поближе к губам. Наблюдая, как это движение сместило пар, временно нарушив его изящный танец. Когда её руки замерли, он нерешительно появился снова, успокаивая своей регулярностью. Она ценила баланс постоянства и перемен, уникальности и единообразия.       Немного подув на горячий чай, она наблюдала, как облака пара сворачиваются и исчезают. Когда она восстановила дыхание, запах диких ягод заполнил её ноздри, заглушая своей интенсивностью почти всё вокруг, закрыв глаза, она позволить на мгновение окутать её. Поднеся чашку к губам и медленно отпив, запах становился всё сильнее, когда жидкость попала ей в рот и осела на языке. Сглотнув, она поставила чашку обратно на колени, всё ещё сжимая её, чтобы согреться. Легкий привкус диких ягод задержался у неё на языке. С губ же сорвался удовлетворенный вздох.       Сквозь стену до неё донёсся звук шагов, легко различимый в окружавшей её тишине. Должно быть, кто-то из её соседей ушел. В конце концов, это был вечер пятницы. Шаги стали громче, когда они приблизились к её квартире, а затем остановились у двери. Нет, поправила она себя, узнав голос, который сопровождал их. У двери её соседки.       Голос Сынван был оживлённым, но странно изменялся по тону с которым она говорила. Систематически она увеличивала громкость, пока не начинала говорить тише и на мгновение совершенно затихала. Затем снова усиливалась, пока, по-видимому, её собеседник не убедил её перейти на шепот. Любопытство Джухён было задето, и она, встав, оставила свою чашку на кофейном столике. Сделав несколько осторожных шагов, оказалась у двери.       Голос Сынван больше не был слишком оживленным, чтобы шуметь, и теперь она и её спутник говорили одинаково тихо, очевидно, став более осторожными, стараясь не потревожить соседей. Оставаясь по прежнему за дверью, Джухён уловила слова, слишком приглушенные, чтобы понять их смысл. Она колебалась лишь мгновение, прежде чем встала на цыпочки и прижалась глазом к дверному глазку.       Соседка стояла у своей двери, немного заслоненная своей спутницей, женщиной, которая стояла спиной к Джухён. На её лице была явно выражена озабоченность, это было странно незнакомо для Джухён. Встревоженная Сынван, которую она знала, отворачивалась, обводя взглядом комнату. Она чесала затылок и быстро отвечала, обычно с шутливым замечанием, предназначенным для смены темы разговора. Но Сынван, которую она видела сейчас через глазок, выглядела хрупкой, её неуверенность ясно читалась в том, как она смотрела на свою спутницу. Ранимость, так сильно запечатлевшаяся на её лице, чересчур сильно поразила Джухён.       Голова младшей была опущена, и Джухён проследила за этим движением, её глаза остановились на переплетённых пальцах, руках, которые странная женщина медленно раскачивала из стороны в сторону. Что бы она ни говорила, её воздействие на Сынван было очевидным, так как её неуверенность исчезла с лица, пока она подавляла улыбку. Теперь женщина хихикала, и Сынван на это широко улыбнулась. Она внезапно дернулась вперед, чтобы схватить Сон за щёку, несмотря на протесты. Джухён могла понять это. Она сияла не только от ослепительной улыбки, но и от счастья, которое так легко сменило прежнюю неуверенность. Сынван была очаровательна.       Её соседка вошла в квартиру, и Джухён уже собралась уйти и вернуться к оставленному чаю, когда Сынван внезапно вернулась к входной двери и обняла странную женщину. Незнакомка слегка качнулась от неожиданного удара, но быстро выпрямилась, явно привыкшая к такому повороту событий. Руки Сынван крепко сжимались на спине женщины, а губы двигались рядом с ухом. Через мгновение они уже разомкнули объятия, и Сынван вернулась в свою квартиру, помахав напоследок рукой.       Джухён лихорадочно думала. Она думала о том, как Сынван реагировала на прикосновения женщины, как она застывала в её руках или просто принимала их соединённые руки с явным безразличием. Она предполагала, что младшая чувствовала себя неуютно от физического контакта, но была готова сделать усилие, и эти мысли были подкреплены тем фактом, что Сынван чувствовала себя неловко в тот единственный раз, когда позволила Суён обнять себя. Тем не менее, очевидно, её предположение было ошибочным, о чем свидетельствовали легкость и счастье, с которыми Сынван растаяла в объятиях женщины, которая теперь стояла одна в коридоре.       Ранимость на лице Сынван запечатлелась в её сознании, открывая простую истину. Как бы она ни была осторожна в своей повседневной жизни, не желая вступать в физический контакт или делиться своими чувствами, всё менялось при этой таинственной женщине. С ней она не могла не обнажить своё сердце и душу, всё раскрылось в её глазах, движениях. Её голос, заключила Джухён, внезапно почувствовав зуд любопытства от желания узнать, о чём они говорили.       Это была подруга, в которую влюблена Сынван, вздрогнув, поняла Джухён. Её сердце наполнилось внезапной гордостью за то, что она сделала такое открытие. Она знала, что иногда упускает вещи, которые были очевидны для других, Суён и Йерим говорили ей об этом раньше, но на этот раз, собрав все факты, пришла к явному выводу самостоятельно. Ей не нужно было описывать этот случай Суён, которая терпеливо похлопала бы себя по руке и повела Джухён по ступеням логики, которые в конечном итоге приведут к истине. За исключением тех случаев, когда Йерим проходила мимо и быстро выражал это безразличным взглядом, прежде чем уйти, чтобы заняться своими делами. Теперь она могла себе это представить.       Суён, тщательно скрывая разочарование, смотря в глаза Джухён. — Итак, Сынван, которая никогда никого не обнимает, просто прыгнула в объятия этой женщины и даже не забыла обнять её в ответ, — медленно повторяла она, в то время как Джухён кивала, возможно, делая акцент на одном из слов, таких как «никогда» или «никто», пытаясь направить её мысли.       Потом мимо них проходила Йерим с толстой книгой с заметками в руках. — Окей, мы поняли, она влюблена в ту женщину, — небрежно бросила она на мгновение замолчав. — Джухён, у тебя остались ещё чипсы?       Старшая нежно улыбнулась от мыслей о своих заботливых друзьях, которые никогда не оставляли её. Она не понимала, как ей посчастливилось окружить себя такими хорошими людьми. Ей только хотелось сделать как можно больше, чтобы помочь им.       Как она могла помочь Сынван с этой странной женщиной?       Она вспомнила разговор с Суён. Она рассказала ей о нежелании Сынван обсуждать её чувства, и Суён согласилась, что Джухён не должна настаивать. От этого чувствовалось облегчение, потому что было очень трудно придумать, что сказать соседке, и она чувствовала себя крайне неловко из-за взволнованности Сынван, которая была достаточно очевидной, чтобы даже она могла понять это.       К сожалению, у Суён были другие мысли на этот счет. — Так что, если ты не можешь поговорить с ней об этом, тебе просто придется найти другой способ помочь, — просто заявила она.       Джухён была совершенно растеряна и немного подавлена мыслью о том, что ей придется ещё больше запутаться в сложной паутине тонких человеческих взаимодействий. — В каком смысле? — испуганно уточнила она.       — О, не знаю. Я уверена, что какая-нибудь возможность представится, — ответила Суён, словно сама обдумывала этот же вопрос. — Ты поймешь это, когда увидишь, — добавила она с мудрой улыбкой.       Джухён действительно хотела, чтобы люди перестали говорить о том, что она узнает, когда увидит это. Она предпочитала, когда ей всё подробно объясняют.       Женщина какое-то время продолжала стоять в коридоре, быстро постукивая пальцами по телефону. Мгновение она смотрела на него, затем, явно удовлетворённая чем-то, положила его в карман куртки и повернулась на каблуках.       Отойдя от глазка, привыкая к нормальному обзору. Лишь на мгновение Джухён неуверенно оглядела квартиру. Было уже поздно, чай всё ещё стоял на кофейном столике, а она была ужасна в разговорах с незнакомыми людьми.       Потянувшись за пальто и надев ближайшую пару туфель, она бросила ключи от дома в карман. Затем вышла так тихо, как только могла, и направилась к лестнице.