makes the heart grow fonder

— Никто не пытается меня убить, — возмутился Лютик, когда они отступили обратно на дорогу. Его лицо чуть-чуть порозовело. — Просто припугнут меня и, ох, может, малость покалечат. — Лютик.       Бард поднял руки в знак капитуляции, уклоняясь от убийственного взгляда Геральта. — Ладно, ладно! Хорошо, да, тех людей, охотившихся на нас, ну, на меня, послал барон Тридам, и нет, барон не в курсе, что Пётр тут с нами. Видишь ли, Петра и я…       В этот момент Пётр вышел из-за угла, в который он завернул ранее, и остановился перед ними. — Вы что двое творите? — предъявил он. — Пошевеливайтесь, быстро!       Они пошли следом за Петром вдоль извилистых улочек, наконец останавливаясь перед небольшим домиком у воды. Он хорошенько постучал, и спустя несколько минут дверь отворила радушная пожилая женщина, она расплылась в улыбке при виде него и пригласила всех войти в дом.       Женщина отшатнулась, завидев Геральта: как-никак, у него была… репутация в Блавикене, но, переглянувшись с Петром, похоже, сменила гнев на милость. Она кивнула Геральту и учтиво улыбнулась, закрывая дверь за гостями.       Маленький и уютный домишко был залит тёплым светом горящего камина. Геральт с Лютиком осматривались вокруг, когда женщина ласково улыбнулась Петру и заключила его в свои объятия.       Покуда Пётр перешёптывался со старушкой, Лютик обхватил себя руками, чуток дрожа, прямо-таки в его духе: Лютик вечно либо переоценивал свою выносливость к холоду либо недооценивал уровень тепла своих вычурных бардовских нарядов, и проведённые месяцы в походах с Геральтом до сих пор не излечили его от этой конкретной ошибки.       Крепкая рука Геральта схватила Лютика за плечо, и он подтолкнул барда ближе к потрескивающему огню. Лютик ответил ему робкой улыбкой в благодарность.       К тому времени Пётр закончил разговаривать с хозяйкой дома и обратился к двум мужчинам у камина: — Лютик, — сказал он, — ты будешь в безопасности здесь. Когда мы были детьми, Элеонора была нашей с Петрой кормилицей. Она никому не выдаст, что ты здесь.       Элеонора кивнула обоим. — Пожалуйста, — с теплотой в голосе предложила она, — присаживайтесь. Я принесу вам что-нибудь поесть, мальчики.       В то время, как Элеонора суетилась на своей крошечной кухне, Лютик приблизился к Петру и соединил их руки вместе. Двое мужчин подошли к пустому обеденному столу и сели, прижимаясь друг к другу ближе для серьёзной беседы, настолько близко, что их колени соприкасались. Геральт облокотился спиной к стене, скрещивая руки на груди, исподлобья приглядывая за ними. Они склонили головы очень близко друг к другу.       Геральт рассудил, что, возможно, они что-то говорили о нём, и его пиздец как вымораживало, когда внимание Лютика было сосредоточено на ком-то ещё, кроме него. Он не был уверен, что ему нравилось, что они обсуждали его. Во всяком случае, херов Лютик. Это целиком его вина.       Геральт продолжал отстранённо наблюдать за парочкой перед собой, когда Пётр поднял взгляд и встретился с ним глазами. Он оторопел от грозного выражения лица Геральта, но, опомнившись, оскалился в ответ.       Тогда Пётр встал, закидывая на плечо свою сумку, и хлопнул Лютика по спине. — Кстати, Лютик, — вспомнил он. — Возможно, тебе нужно рассказать своему ведьмаку про Петру.       Геральт пристально уставился на него: — Я не его ведьмак, — прорычал он. Лютик же залился краской, скорчив мину Петру.       Пётр простодушно ответил им милой улыбкой. — Геральт, — молвил он, — было очень приятно с вами познакомиться. И, Лютик, — он сделал паузу, сжимая плечо Лютика, — спасибо тебе. И скоро увидимся. — Ох! — запричитала Элеонора из-за угла кухни, держа в руке большую деревянную ложку. — Вы не останетесь, господин Пётр?       Пётр отрицательно покачал головой. — Лютик теперь в безопасности, ведь Геральт присмотрит за ним, а мне лучше вернуться в Тридам, — заключил он и рассмеялся. — Отец, небось, неистово зол сейчас. — За мной не нужно присматривать, — вмешался возмущённый Лютик. Геральт тихонько фыркнул, и Лютик обернулся на него.       Пётр улыбался от уха до уха Лютику, после подошёл к Элеоноре, беря её руку в свою. — Благодарю, Элеонора. Мы с Петрой крайне благодарны вам. Вы же позаботитесь о Лютике с Геральтом? — Конечно, господин Пётр, — ответила Элеонора и повернулась, чтобы поблагодарить Лютика: — Это так великодушно, что господин Лютик сделал для нашей Петры. — Лютик буквально просиял ей в ответ.       После ухода Петра Элеонора позвала гостей к обеденному столу и подала им ароматное рагу с пылу с жару. Она отказалась присоединиться к ним, так как уже поела.       Предупредив Геральта с Лютиком, что наверху готова небольшая комната для сна, Элеонора скрылась на кухне. Сей же момент Геральт наклонился через стол, испепеляя взглядом Лютика. — Прямо сейчас, — твёрдо отрезал он, — ты расскажешь мне, почему твоя жена… — его язык запнулся на слове «жена», он сглотнул. — Отец твоей жены пытался убить тебя? — Штука в том, ну… — разоткровенничался Лютик. — Мы с Петрой на самом деле не женимся.       Невольно Геральт почувствовал, что невыносимый груз неизвестности спал с его плеч. Ну нахер. — Объясни, — потребовал он. — Давай же. — Я знаю Петра и Петру уже несколько лет, — начал рассказ Лютик, между тем наворачивая рагу за обе щёки. — Я встретил их, когда выступал на одном из празднеств их отца — барона, и мы с Петром, ну, эм, мы феерически провели вечер вместе, — он откашлялся, дерзко ухмыляясь, едва смутившись.       Геральт смотрел волком на него, нисколечко не чувствуя обиды, вообще ни капли, это же полный абсурд. — Поэтому барон послал людей за тобой? — уточнил он. — Потому что, если в этом причина, Лютик, я клянусь… — Нет-нет, конечно нет, — быстро залепетал Лютик. — Так или иначе, Пётр написал мне несколько недель назад, взывая о помощи. У барона всегда были планы, за кого выдать Петру замуж, но она влюбилась в простолюдина. И её отец, конечно, запретил им жениться.       Он прервался, чтобы стащить кусочек говядины из тарелки Геральта. Геральт заметил это, но не предпринял никаких действий. Только придвинул свою тарелку чуть ближе к краю стола на случай, если бард решится на очередную попытку. — Так-с, — сказал Лютик, радостно пережёвывая говядину, — мы с близнецами решили, что мы притворимся, будто Петра собиралась покинуть Тридам и выйти за меня замуж, как… отвлекающий манёвр, так сказать, для барона, — он горделиво просиял Геральту. — Я сложил балладу об этом — настоящий шедевр, на мой взгляд! И исполнял её в тавернах по всей Редании, пока не получил от Петра письмо, он сообщал, что эти новости дошли и до барона. — Дай угадаю, — бесстрастно изрёк Геральт, зачерпывая остатки своего рагу. — Барон был недоволен.       Лютик посмеялся. — Что ж, знал бы ты, как он был недоволен непосредственно до этого, — он аналогично Геральту собрал ложкой остатки своего рагу. — Итак, в своём письме Пётр назначил встречу с ним в Блавикене, чтобы помочь залечь мне на дно, сказал, что знает кого-то, кто мог бы спрятать меня, если люди барона прознали бы о моём местоположении, — он жестом обвёл жилище Элеоноры. — Ты растрепал на весь чёртов мир, что поехал в Блавикен, — выпалил Геральт. — Не мудрено, что прислужники барона нашли тебя. — О чём ты? — спросил Лютик, озадаченно наклоняя голову в бок. — Не было такого. — Я прознал, где ты, от трактирщика, — выговорил Геральт с остервенением. — В том трактире рядом с Темерией.       Лютик захлопал глазами. — Да? — переспросил он. — Не исключено, что я упомянул об этом нескольким людям.       Геральт удручённо вздохнул, руками скрывая лицо. — Подожди минутку, — произнёс Лютик, встрепенувшись. — Так ты приехал в Блавикен, чтобы найти меня? — Не обольщайся, — прошипел Геральт, но Лютик уже расплылся в восхищённой улыбке перед ним, оправдываться было безнадёжно. — И, как я понимаю, Петра вышла замуж за того человека, в которого она влюблена, пока ты играл с людьми барона в весёлые догонялки? — поинтересовался Геральт, главным образом чтобы Лютик стёр эту улыбочку с лица. Его кожа электризовалась изнутри, в пальцах начинался зуд, хотелось протянуть руку и дотронуться до губ Лютика. — Ага, — прощебетал Лютик. — А когда они вернутся в Тридам и расскажут барону, он перестанет посылать своих людей по мою душу, — он замолчал. — Эм, я надеюсь. — Во всяком случае, если он не решит убить тебя за то, что ты согласился на этот безрассудный план, — деликатно подметил Геральт. — Ох ты ж! — Лютик встревожился. — Я и не подумал об этом.       Геральт устало провёл рукой по лицу. Получалось, что… За Лютиком гналась шайка вооружённых людей, потому что он хотел помочь своей подруге выйти замуж за человека, которого она любит. Это, блять, классика жанра настолько, что у Геральта разболелась голова.       Он всем сердцем надеялся, что барон решит проявить великодушие и всех простит, иначе Геральту придётся вырезать целую кучу людей. А он, ей-Богу, не хотел бы прослыть Мясником Блавикена и Тридама.       Как бы там ни было, Лютик хоть не женится.       Через стол Геральт взирал на барда с таким огромным негодованием, собирая воедино всё, что накопилось, но выражение его лица, вероятно, отражало какие-то другие эмоции, потому что Лютик наклонился вперёд и слегка коснулся его руки. — Почему перед уходом Пётр сказал, что я должен рассказать тебе о Петре? — вспомнил он. — Тебе следовало узнать это непосредственно у Петра, — бросил Геральт, — раз вы оба так близки, — он стряхнул руку Лютика.       Лютик достаточно долго сверлил глазами Геральта, а затем произнёс:  — Это было сто лет назад, и это ничего не значило, — после небольшой паузы он добавил, поднимая брови: — Говоря о вещах, которые что-то значат: вообще-то, есть некий ведьмак, с которым я путешествовал месяцами, проводил каждую секунду своего времени с ним, но почему-то ему до сих пор невдомёк… — Отъебись, — огрызнулся Геральт, а в ответ бархатистый смех и мягкая любящая улыбка Лютика обрушились на него. — Перестань так на меня смотреть, — сквозь зубы буркнул Геральт, отводя взгляд. — Геральт, — обратился Лютик, в его голосе ощущалась беззащитность, захватывающая внимание Геральта, все его защитные инстинкты пробудились; зараза, с каких пор забота о Лютике трансформировалась в рефлекс? Он неуютно заёрзал на месте, переводя взор на Лютика, тот беспомощно широко распахнул глаза, они приобрели насыщенный синий оттенок. — Я что, неправильно тебя понял? — выпытывал Лютик, и теперь в его голосе читалась неуверенность, так дело не пойдёт. — Нет, — резко признался Геральт. Он шумно сглотнул. — Ты во всём прав.       Он в смятении глядел на Лютика, когда бард поднялся на ноги, ножки его стула громко скрипнули по полу, когда он отодвинулся от стола.       Едва заметно улыбаясь, Лютик протянул ему руку, приглашая: — Уложи меня в постель, Геральт, — потребовал он.