***
В ближайшую субботу матч переиграли, и Гриффиндор победил с разгромным счётом триста сорок - тридцать. Накануне вечером Корнелию наконец выписали из Больничного крыла, а потому она вместе с друзьями сидела на трибуне и радовалась как ребёнок, когда Гарри выхватил снитч из-под носа Чжоу Чанг. - Это было потрясающе! - заверила она, легонько хлопая в ладоши, когда гриффиндорцы дружной ликующей толпой двинулись прочь со стадиона с намерением отпраздновать победу в гостиной. Опасаясь, как бы в толчее ей не намяли бока, Гарри осторожно приобнял её за плечи, закрывая спиной, и улыбнулся, по-прежнему сжимая в горсти трепещущий крылышками снитч. - Мы бы и без моего вмешательства победили, - заметил он справедливости ради. - Видела, какой мудрёный мяч забросил когтевранцам Эндрю? - Не скромничай, - вмешалась шедшая с ними рядом Мораг. - Ловец решает, когда закончить матч, и я твоё решение полностью поддерживаю. - Теперь мы точно на первом месте в соревновании между факультетами, - радостно выдохнула Гермиона, лицо которой сияло от удовольствия. - Даже Слизерин обошли! - Да, но ты не кричи об этом на каждом углу, Грэйнджер, - посоветовал Драко, отбросив волосы с лица. - Как бы профессор Снейп не снял с вас пару сотен баллов, чтобы уравнять шансы. Гермиона на колкость не ответила, замедляя шаг и напряжённо приглядываясь к чему-то справа от входа в школу. Проследив направление её взгляда, Гарри увидел, что на крыльце Хагридовой хижины стоит Невилл. С такого расстояния и сквозь крики однокурсников было не слышно, но, приглядевшись, он увидел, что Лонгботтом со всей силы молотит кулаком в дверь, хотя хижина выглядела со стороны совсем нежилой - шторки в горошек на окнах были плотно задёрнуты, а из трубы не шёл дым. - Не откроет, - внезапно сказал остановившийся неподалёку Рон. - Он пьёт. - Хагрид? - не поняла Корнелия. - Откуда ты... - Я к нему приходил в прошлый вторник, - проворчал Уизли, шмыгнув носом. - Думал поговорить - он ведь переживает из-за того великана... ну вы поняли... Сородич всё-таки... Так еле ноги унёс, - прибавил он и побагровел так, что уши начали отливать малиновым. - Злится он на этих, из Министерства. Это было, наверное, недалеко от правды, потому что Гарри не мог сейчас точно припомнить, когда в последний раз видел хогвартского лесничего, но отчётливо помнил, что при встрече выглядел тот просто кошмарно: глаза опухли, лицо в красных пятнах, а уж о волосах и говорить нечего - нечёсаные, они смахивали на огромный моток спутанной проволоки. Конечно, с эффектным появлением в ноябре было не сравнить, но теперь слышать слова Уизли было отчего-то горько. - Почему ты не сказал, Рон? - окликнул Гарри, не сводя с одноклассника осуждающего взгляда. - Не про Хагрида, а про тролля. Почему ты не сказал, что это ты его оглушил? Ведь, если бы Гермиону не прорвало... - А что бы это поменяло? - вскинулся он, но в конце концов грустно махнул рукой. - Будто бы мне кто-то поверил... - Да мы бы тебе поверили, идиот, - отрезала Корнелия, не размениваясь на словесные кружева. - Ведь тогда всё было хорошо. Зябко поведя плечами, Рон будто хотел что-то сказать, но в результате лишь вновь махнул рукой и затопал вверх по крыльцу, догоняя шумную толпу празднующих. Глядя ему вслед, Мораг вдруг тяжело вздохнула. - Паршиво себя чувствую, - признала она, когда Уилл обнял её за плечи, пытаясь успокоить. - Никогда не думала, что сумею пожалеть Уизли. - На что они вообще живут? - задался Гарри вопросом, который мучил его с тех самых пор, как проводили обыск у близнецов. - У них ведь ещё трое старших братьев, верно? Они как-то помогают? - Самим бы кто помог, - тихо огрызнулась Корнелия и нехотя объяснила, когда к ней обернулись вопрошающие взгляды друзей: - Когда случилась эта ситуация с Регулусом и их отцом, папа велел платить им что-то вроде ежемесячной материальной помощи. Немного, чтобы не вызвать подозрений, но всё же... Вроде бы даже удалось официально провести всё через Министерство и оформить как пособие по потере кормильца. - А со старшими-то их что не так? - не понял Симус. - А то, - продолжала Корнелия и выглядела при этом одновременно несчастной и почти злой, - что у них всё ещё более печально, чем ты можешь себе представить. Это мне мама рассказала... Перси после убийства Крауча сняли с должности, и это хорошо ещё, что в Азкабан не отправили. Его перевели в какой-то отдел - магического транспорта, что ли - а оклады там сами знаете какие, лукотрусам на смех. С Биллом совсем всё печально, он ведь раньше работал ликвидатором заклятий в Гринготтсе, мама его сама собеседовала... Так этим летом, когда Дамблдора лишили ордена Мерлина, этот придурок высказался в его поддержку, причём так, что дело до драки дошло. - Уволили? - скучающим тоном уточнил Драко, приподнимая брови. - Ну конечно. Гоблины всегда соблюдают нейтралитет, когда волшебники грызутся. А с Чарли всё и вовсе замечательно, - прибавила она и горько усмехнулась. - Рон тут громко рассказывал, что брат его учёный-драконолог, так вот лучше Адаре об этом не слышать, а то оскорбится. Она тебе не рассказывала, Джаред? Как доблестный учёный убирает за драконами навоз. - Чего? - недоверчиво хихикнул Симус, и Корнелия, закатив глаза, чуть не по слогам повторила: - Навоз! В заповеднике-то он работает, только должность чуть пониже. - Мы же видели его, - припомнил Уилл, и оглянулся на Мораг. - В прошлом году, когда ходили смотреть Грету. - Да... - медленно кивнула она и сдавила виски ладонями. - Мерлин всемогущий... И после этого они ещё пытаются защищать Дамблдора? Она покачала головой, ощущая, как радость от выигранного матча тускнеет, сдувается у неё в груди будто бракованный воздушный шарик. Взаимоотношения Дамблдора с его же сторонниками её мало занимали, но перед глазами то и дело возникал образ недотёпы Рона в подстреленной, выцветшей мантии, и на языке скапливалась горечь. Сколько ещё таких же, как он, пострадавших за то, что в своё время доверились человеку, которому не было до них никакого дела? - Омерзительно, - фыркнул Драко, дёрнув носом. - Куда только смотрит Совет Попечителей... - А что они могли бы сделать? - не понял Гарри, и Малфой закатил глаза настолько красноречиво, что они едва не описали полный круг внутри черепа. - Раскинь мозгами, Поттер, - напутствовал он и, поняв, что теперь пользуется всеобщим вниманием, принялся объяснять: - Номинально обучение в школе бесплатное, но зачисление проводится на коммерческой основе. То есть, вы платите некую сумму, и ваше дражайшее дитя вносят в лист ожидания, а после наступления одиннадцати лет - добро пожаловать. И чисто теоретически школа должна поставлять своим студентам и форму, и пергаменты с перьями, и учебники, то есть всё, что необходимо для учёбы. Для этого и делаются такие однократные взносы. Конечно, никому не хочется ходить в поношенных тряпках и учиться по книгам, по которым занимались ещё твои прадеды, поэтому все покупают новое, но такая возможность есть не у всех. Дед рассказывал, что раньше в школе действовал своеобразный каритативный фонд, из которого финансировалось обучение малоимущих и сирот, но в шестидесятых его упразднили. - МакГонагалл об этом говорила, - припомнил Джаред. - Когда обсуждали наказание для Бишоп и Уизли. Гарри слушал рассуждения друзей, кивая, и чувствовал, как Корнелия под его рукой напряглась будто взведённая пружина. Он не видел её лица, но мог бы с уверенностью сказать, что на очередном собрании рукодельного клуба будут обсуждать вовсе не булавки.***
Остаток выходных прошёл без происшествий, разве что Корнелия подозрительно притихла, вынашивая очередной великий план по благоустройству жизни хогвартских студентов. И хотя двигалась она по-прежнему немного скованно, осторожно, боясь новой боли, её прыти это не умерило, и теперь то и дело можно было застать её в разных частях школы в обществе Лаванды, Теодора, Дафны или даже Драко - причём по лицу Малфоя было понятно, что держат его силой, но сбежать он не может. Всё это Джаред подмечал лишь мимоходом, не придавая особого значения. Сам он проживал дни довольно однообразно в ожидании вечеров, которые он преимущественно проводил у Адаре. В её обществе он мог заниматься чем угодно, терпеливо дожидаясь, пока она сдаст смену подоспевшей мадам Помфри и запрёт дверь комнаты - готовился к экзаменам по заранее составленному плану, писал письма или разбирал черновики и наработки, которыми его в последнее время щедро снабжал профессор Грэйволф. - Поразительно... - пробормотал он, не поднимая головы, но всё же с видимым усилием оторвался от записей и обернулся к Адаре. - Твой дед чёртов гений, ты знала? - Вполне возможно, - откликнулась она, ловко орудуя иголкой - лишь бы чем-то занять руки, она забилась в уголок между стеной и высокой кроватной спинкой и теперь пришивала к рубашке Джареда на честном слове державшуюся пуговицу. Уловив грустные нотки в её тоне, он повернулся на стуле так, чтобы видеть её лицо, и опустил подбородок на высокую спинку. Некоторое время он молча разглядывал её, от облепивших шею мокрых волос до литых коленей, выглядывавших из-под распахнувшихся пол тёплого халата, а после поднялся и пересел на край кровати. - Вы помиритесь, - заверил он, ласково погладив её по щеке, и она доверчиво прижалась к его ладони, ужалив внутреннюю сторону запястья губами. - Не было никакой ссоры, - вздохнула она и, закрепив узелок, зубами оборвала нитку. - Просто я очень устала извиняться за то, чья во мне кровь. Дети за грехи отцов не в ответе, вот тебе моё слово. Потянувшись, чтобы воткнуть иголку в лежавшую на полу подушечку, она опасно перевесилась через край кровати, а, когда распрямилась, с изумлением увидела, что Джаред удерживает в поднятой руке цепочку, на самом конце которой покачивается овальный кулон не больше дюйма в длину. - Это мне? - улыбнулась она, и он тихо хмыкнул, набрасывая цепочку ей на шею: - Мне такой вряд ли подойдёт, к тому же заколдовывал я его под тебя. - Так это оберег? - догадалась Адаре, взвесив кулон на ладони и приглядываясь к камню. Он походил на огненный опал, только очень насыщенного медово-оранжевого цвета, и ей показалось, что внутри, перекатываясь от края к краю, блуждает одинокая крупная капля. - Кровь, - подсказал Джаред, заметив её интерес. - Твоя и моя. - Где ты взял мою... Она ещё не успела проговорить вопрос до конца, как ответ сам пришёл ей в голову, и вместе с тем кровь прилила к щекам так внезапно, что Адаре сумела лишь с весёлым возмущением выдохнуть: - Джаред!.. Великий дракон, какой же ты прохвост иногда! Когда ты успел? Многозначительно усмехнувшись, он привлёк её к себе и поцеловал так, что ответ стал уже не важен. - Мне хватило пары капель, - заверил он, чтобы отвести от себя подозрения, и задумчиво прибавил, перебирая пряди её волос: - Такой камень Аваду, конечно, не отведёт, но мне так будет спокойнее... К тому же, ты сможешь надеть его на вечеринку Клуба Слизней. Смерив его недоверчивым взглядом, Адаре лукаво улыбнулась и уточнила: - Ты приглашаешь меня? Джаред в ответ лишь хитро усмехнулся и вдруг, схватив её за бёдра, резко дёрнул, так что она сползла вниз по подушкам, опрокидываясь на спину. - Кажется, я разгадала твой коварный план, - хихикнула она и, с трудом разорвав поцелуй, напомнила: - У тебя ведь сегодня практическое занятие по астрономии. - Точно, - согласился Джаред и, приблизив губы вплотную к её уху, прошептал: - Но до тех пор ещё уйма времени... Адаре беспомощно рассмеялась в ответ, но тут он осторожно прикусил мочку её уха, захватив зубами серёжку-гвоздик, и смех сменился прерывистым вздохом. По её телу прокатилась волна дрожи, и Джаред, приподнявшись на локте, самым невинным тоном уточнил: - Предпочитаешь поговорить о моём расписании, или я продолжу? Вместо ответа она откинулась на подушки будто бы для того, чтобы лучше его рассмотреть. Близость Джареда всегда будила в её душе целую бурю эмоций, подчас довольно противоречивых; с одной стороны, она казалась самой себе невозможно распутной и внутренне сгорала от стыда, ведь его ласки будили в ней самые нескромные, по-настоящему звериные инстинкты и желания. Но с другой... С другой стороны, она бы ни на что на свете не променяла эти мгновения, потому что её тело под его руками раскрывалось как цветок, и каждую секунду она чувствовала, что он любит её. Лелеет. Заботится. Любуется. Прямо сейчас его горящий взгляд прожигал ей кожу, и Адаре понимала, что для него она такая одна - и это было то самое чувство, благодаря которому она становилась практически неуязвимой, и защитные амулеты здесь были не при чём. - Я тебя люблю, - шепнула она, и Джаред, нежно проведя кончиками пальцев по её щеке, с готовностью откликнулся: - Я тебя тоже, детёныш, - и шумно вздохнул, когда она обвила его ногами. - Что-то не так? - невинно поинтересовалась она, и он, привлекая её к себе, тихо рыкнул в ответ: - Я тебя съем... Как бы ни было горько расставаться даже на миг, в одиннадцать он уже был у подножия Астрономической башни, в выглаженной рубашке, застёгнутой на все пуговицы, вместе с друзьями дожидаясь, когда начнётся урок, и честно пытаясь прислушиваться к разговору, который к тому же касался его напрямую. - Профессор Люпин не доучит нас даже до конца года? - воскликнула Лаванда, скорбно уронив уголки рта. - Боюсь, что да, - кивнул Джаред без должного прискорбия, и его поддержала Гермиона: - У неё живот уже заметно, так что нужно поберечься. С этим тут же поспешила согласиться Корнелия, которая горячо закивала: - Правда, ребята. Вы хоть представляете, каково ей ночами не спать? Когда мама носила двойняшек, она от усталости с ног валилась под вечер, а бедняжке Авроре ещё и спать не дают! - Намекаешь, что у неё там тоже двойня? - с самым серьёзным видом уточнил Симус, и ребята так и покатились со смеху, не обращая внимания на то, что на них уже начали оборачиваться. - Ну, знаете ли! - воскликнул Джаред в притворном возмущении, хоть и смеялся вместе со всеми. - Я решительно против подобных затей! - Знаешь, Джаред, - заметила Корнелия, опустив руку Гарри на плечо, - если уж даже Поттеры стали многодетной семьёй, то и вам не следует отставать! Скользнув взглядом по пунцовому лицу парня, Мораг поспешила со смешком урезонить кузину: - Всё равно за нами уже не угнаться, - и первой проскользнула в открывшуюся дверь на башню. Пища и толкаясь, пятикурсники заспешили вверх по лестнице, а Уилл, нагнав Мораг у самой смотровой площадки, на ходу приобнял её за талию и как бы между прочим уточнил: - И когда ты планируешь внести собственный вклад в пополнение семейной родословной?.. Порадовавшись, что на башне довольно темно и её пунцовых щёк не видно, она всё же с напускной беспечностью откликнулась: - Какая разница? Ведь мои дети будут носить другую фамилию. - Да? И какую же? - воскликнул он с напускным удивлением, за что тут же получил лёгкий шлепок пониже спины и такой осуждающий взгляд, что пришлось сразу же сдаваться в плен, поднимая руки. - Шучу! Не дуйся. - Я тебе это ещё припомню, Уилл Грэйволф, - пригрозила она и улыбнулась вышедшей на площадку Авроре. Подойдя к соседнему телескопу, Гарри перегнулся через опору и уточнил: - А я смотрю, замок Стёрлинг (1) выбросил белый флаг? - Скорее Тауэр сдался без боя, - пожал плечами Уилл и улыбнулся. Гарри в ответ лишь хмыкнул. Смотреть на их невинный флирт было приятно, но отчего-то слегка больно - едва-едва, как от мозоли на пятке. Впрочем, он не успел даже задуматься о причине этой тупой боли, как кто-то осторожно похлопал его по плечу. - Не поможешь? - робко поинтересовалась Корнелия, подбородком указав на собственный телескоп. - Мне пока нельзя поднимать тяжести. - Конечно! Он ринулся вперёд столь поспешно, что коленом выбил одну из опор треноги и едва успел поддержать опасно накренившийся телескоп. - Поймал! - выдохнул он с видимым облегчением, радуясь, что бросившуюся в лицо кровь можно списать на резкий наклон, но Корнелия на все его суетные мельтешения лишь спокойно ответила: - Разумеется. Ты ведь ловец. Гарри невольно напрягся, но она говорила без подоплёки, просто подмечая факты. Понаблюдав некоторое время, как он устанавливает телескоп, она отвернулась к площадке и подставила лицо лунному свету. Ночь для наблюдений над звёздами выдалась идеальная - тихая и безоблачная. Окрестности замка купались в серебристом свете, воздух был прохладный, бодрящий. - Здесь так красиво, правда? - окликнула она, обхватив собственные плечи раскрытыми ладонями. - Да, - хрипло отозвался Гарри, не сводя глаз с её свободно струящихся по спине волос. - Очень. Закрутив винт на держателе искателя до упора, он вернулся к своему телескопу и с благодарным кивком принял из рук Авроры пустую звёздную карту. - Итак, приступаем к заполнению карт, - отдала она команду и украдкой зевнула, не раскрывая рта. Гарри стоял достаточно близко, чтобы услышать, как Джаред поверх телескопа встревоженно взглянул на мать и тихо уточнил: - Ты в порядке? Аврора в ответ лишь кивнула с самым довольным видом, так что сомнений в её благополучии не оставалось, хотя она всё же казалась немного бледной, так что, возможно, Корнелия была не так уж неправа. Класс погрузился в работу. Тишину изредка нарушали только шелест карт, случайный скрип телескопа, поправляемого на опоре, да царапанье по пергаменту многочисленных перьев. Прошло полчаса, потом час, и маленькие квадратики отраженного золотого света на земле внизу стали исчезать один за другим - это гасли окна в замке. Однако когда Гарри закончил наносить на карту созвездие Ориона, парадные двери замка распахнулись прямо под парапетом, у которого он стоял, и на каменную лестницу и лужайку перед ней хлынул свет. Поправляя телескоп, Гарри взглянул вниз и, прежде чем двери снова закрылись и лужайка опять погрузилась во мрак, он успел заметить на ярко освещённой траве чьи-то причудливо удлиненные тени - их было пять или шесть, не меньше. Стоявшая у соседнего телескопа Мораг, заметил он, тоже бросила вниз заинтересованный взгляд, но почти тут же вновь приникла к окуляру собственного телескопа, вслепую записывая координаты на криво оторванном куске пергамента, который использовала как черновик. - Правее, - полушёпотом подсказала Аврора, двумя пальцами легко толкнув его телескоп, и Гарри благодарно кивнул ей, возвращаясь к наблюдению. Однако его концентрации не хватило надолго, потому что, в очередной раз бросив взгляд на разложенные на столике перед ним записи, он непроизвольно взглянул дальше вниз и вновь увидел движущиеся фигуры на залитой лунным светом лужайке. Если бы они не двигались и лунный свет не серебрил им макушки, их нельзя было бы различить на фоне тёмной земли, но даже на таком расстоянии походка того, кто возглавлял шествие - его фигура была самой коротенькой, - показалась Гарри подозрительно знакомой. Он не мог понять, с чего это Амбридж вздумалось отправиться на прогулку после полуночи да ещё в компании пятерых неизвестных. Пожав плечами, он вновь прижался глазом к окуляру телескопа, но тут его слух, напрягшийся в ожидании, уловил вдалеке стук, эхом разнесшийся по пустынной территории школы, и сразу за ним - приглушённый лай собаки. Он поднял взгляд. В окнах хижины Хагрида горел свет, и на этом фоне вырисовывались силуэты людей, пересекших лужайку. Открылась дверь, и Гарри ясно увидел, как порог хижины перешагнули шесть чётко очерченных фигур. Затем дверь снова закрылась, и наступила тишина. - Эй... - окликнул он Мораг. - Ты видела? Но она и без того не сводила глаз с хижины, напряжённо хмурясь. Около минуты прошло в тишине, и тут из далёкой хижины донёсся рёв, взмыв сквозь тьму к самой верхушке Астрономической башни. Несколько соседей Гарри вынырнули из-за своих телескопов и стали всматриваться во мрак. - Что там такое? Аврора подошла совсем близко к заграждению и, опираясь ладонями о перила, посмотрела вниз, и тут снизу что-то громко бабахнуло. Несколько человек дёрнулись от неожиданности и завопили, наткнувшись глазом на свои телескопы. Дверь Хагрида распахнулась настежь, из хижины хлынул поток света, и они ясно увидели на пороге массивную фигуру хозяина - он ревел от ярости и потрясал кулаками, а шестеро человек вокруг, судя по тонким красным лучикам, которые они направляли в его сторону, пытались поразить его Оглушающим заклятием. - О Боже! - воскликнула Гермиона. Лучи красного света метались около хижины Хагрида, но почему-то словно отскакивали от него: он по-прежнему стоял, выпрямившись во весь рост, и по-прежнему, насколько мог судить Гарри, отбивался от нападавших. Крики и вопли разносились по всей территории школы, кто-то крикнул: - Будьте же благоразумны, Хагрид! - Чёрта с два, Долиш! Так просто вы меня не возьмете! - заревел Хагрид в ответ. Гарри видел крошечный силуэт Клыка - смелый пёс пытался защитить хозяина, бросаясь на окруживших его волшебников, но вскоре в него угодило заклятие и он упал без движения. Испустив яростный вопль, Хагрид сгрёб виновника в охапку и отшвырнул прочь; тот пролетел футов десять, грянулся оземь и больше не вставал. Аврора ахнула, прижав ладони ко рту, сделала какое-то порывистое движение, будто хотела бежать прочь, но Джаред преградил ей дорогу и, указав палочкой на дверь, ведущую со смотровой площадки, приказал: - Коллопортус! Думай о ребёнке, - тихо напутствовал он и, подняв голову, объявил: - Никто не выйдет из башни, пока всё не закончится. - Ты знал, - чуть слышно пробормотала Гермиона, приоткрыв рот от изумления. - Знал, что так будет! - К этому всё и шло, - отрывисто бросил Джаред, не сводя с матери глаз, грозно сверкавших из-под напряжённо сведённых бровей. Медленно покачав головой, всё ещё не в силах поверить в происходящее, Аврора предприняла ещё одну попытку ринуться к выходу, но он перехватил её за локоть, впиваясь пальцами и грозя ногтями прорвать ткань. - Ты никуда не пойдёшь, - отчеканил он, нависая над матерью, и она вздрогнула, но не двинулась с места, да она бы и не успела ничего предпринять, потому что Парвати, перегнувшись через парапет, в ужасе пискнула: - Смотрите! Она указывала куда-то вниз, на парадные двери замка, которые снова открылись. На тёмную лужайку опять пролился свет, и к хижине лесничего устремилась ещё одна высокая чёрная фигура. - Как вы смеете! - крикнул этот человек на бегу. - Как вы смеете!.. - Это МакГонагалл! - вскрикнула Корнелия. - Оставьте его в покое! Немедленно! - раздался в темноте голос деканессы. - По какому праву вы на него нападаете? Он не сделал ничего, что могло бы послужить... Девушки, включая и Аврору, дружно завизжали: люди у хижины послали навстречу МакГонагалл не меньше четырех Оглушающих заклятий. На полпути между хижиной и замком красные лучи угодили в неё. На мгновение фигура МакГонагалл словно осветилась изнутри зловещим красным светом, потом её ноги оторвались от земли, она упала навзничь и больше не шевелилась. - Трусы! - взревел Хагрид. Его слова были хорошо слышны на верхушке башни, и после этого возгласа в замке снова вспыхнуло несколько окон. - Жалкие трусы! Получайте! Вот вам! Хагрид угостил двух ближайших к нему противников мощными ударами; судя по тому, как они рухнули наземь, это был абсолютный нокаут. Гарри увидел, как Хагрид согнулся пополам, и решил, что его наконец одолели с помощью заклятий, но нет - в следующий миг Хагрид распрямился снова. Теперь у него на спине чернело что-то похожее на тюк, и Гарри сообразил, что это бесчувственное тело Клыка. - Взять его, взять! - вопила Амбридж, однако её последний помощник явно не торопился свести знакомство с кулаками Хагрида - наоборот, он пятился назад так быстро, что споткнулся о лежащего без чувств товарища и упал. Хагрид развернулся и кинулся бежать с Клыком на плечах. Амбридж послала ему вслед ещё одно Оглушающее заклятие, но промахнулась, и Хагрид, во всю мочь несущийся к далеким воротам, исчез во мраке. Наступила тревожная тишина, которая длилась, наверное, целую минуту, но наконец Джаред взмахнул палочкой. - Аперто. Ошеломленные ученики, побросав телескопы и недоделанные карты, толпой повалили прочь с башни. - Какая подлость! - возмущалась Гермиона, перебирая ногами по винтовой лесенке. - Напасть на безоружного посреди ночи! - Какого там безоружного! - ответил ей Симус, который был так взбудоражен, что язык плохо слушался. - Ты видела его кулаки? - Очевидно, на этот раз Амбридж решила обойтись без сцен, - заметил Джаред, первым выходя в коридор и намереваясь продолжить спуск уже по главной лестнице, но тут Уилл схватил его за рукав пиджака, останавливая, и яростно спросил: - Ты знал? Он сказал тебе, что будет так? Гарри не понял, кого Грэйволф имел в виду, но Джаред, кажется, догадался и, виновато опустив голову, тихо откликнулся: - Я не думал, что всё случится сегодня. - А это всегда происходит неожиданно, Рэд, - прошипел он, приблизив лицо почти вплотную к его носу. - Грёбаный карточный домик! Всплеснув руками, он бросился по коридору к лестнице, и остальные после короткой заминки последовали за ним. - А Хагрид-то, вот молодец! - сказал Дин, хотя вид у него был скорее обеспокоенный, чем восторженный. - Почему от него отскакивали их заклятия? - Наверное, великанья кровь помогла, - дрожащим голосом пояснила Корнелия. - Великанов вообще очень трудно оглушить заклятием, они непрошибаемые... Но как же бедная МакГонагалл! Четыре Оглушающих заклятия прямо в грудь, а она ведь уже далеко не девочка! Они успели уже спуститься до второго этажа и наконец услышали раздававшиеся внизу, в холле, возбуждённые голоса. Стоя напротив раскрытых дверей, Амбридж орала так, что уши закладывало, но застывший напротив профессор Грэйволф даже не морщился, отвечая инспектрисе таким ледяным взглядом, что любой более здравомыслящий человек давно бросился бы бежать без оглядки. Бок о бок с дедом стояла Адаре, которую явно подняли с постели, - сестра до сих пор куталась в тёплый халат из шотландки. Увидев Уилла в толпе одноклассников, она быстро подошла и, тронув его протянутую руку, тихо сообщила: - Профессора МакГонагалл забирают в больницу святого Мунго - сами мы здесь не справимся... Они... - Знаю, - кивнул Уилл. - Видели с башни. Тем временем профессор Грэйволф, терпеливо выслушав всё то, что ему в гневе клекотала Амбридж, громко уточнил: - Я ожидал всего, кроме присутствия мракоборцев. Выходит, мадам не желает пачкать свои короткопалые ручки в фальшивых перстнях? Несколько секунд Амбридж открывала и закрывала рот, вполне оправдывая собственное прозвище, а после вновь возмущённо завопила: - Вы смеете мне хамить?! - Вы поразительно проницательны, Долорес, - откликнулся Грэйволф и сухо хмыкнул. – А теперь прочь с дороги. Амбридж от удивления даже рот приоткрыла, но всё же посторонилась, и он подошёл к собственным потомкам, дожидавшимся его решения. - Я отправляюсь в больницу, - сообщил он, но Уилл почти не слушал, буравя отца недобрым взглядом. - Конечно, - рыкнул он. - Это ведь ты руку приложил к тому, что она пострадала! Мораг вцепилась ему в руку, но профессор Грэйволф проигнорировал нависшую над ним угрозу, прохрипев сквозь стиснутые зубы: - Я понятия не имел, что она ослушается и выйдет из замка... - Это всё твои подковёрные войны! - рявкнул Уилл, и он огрызнулся в ответ: - Ты что, не слышал меня? Я не знал, что будет так! Эхо его крика метнулось под самый потолок, и тогда Уилл понял, что отец до смерти напуган - просто потому, что не смог просчитать все возможные риски и из-за него в конечном счёте пострадал дорогой ему человек, а таковых, видит Мерлин, осталось немного. Прижав к груди перепуганную Мораг, он ощутил, как ярость потихоньку сходит на нет. Оставалось лишь надеяться, что у целителей достанет умений помочь МакГонагалл. - Иди, - напутствовал Уилл, глазами указав на дверь. - Мы справимся. Благодарно кивнув, профессор развернулся на каблуках, чуть не бегом спустился по ступеням и мгновения спустя растворился в темноте.***
- Кажется, пасхальные каникулы мне придётся провести у родителей, - вздохнула Гермиона, с трудом подавив зевок, и почесала щёку об уголок подушки. - Хотя бы какую-то их часть. Смерив её косым взглядом, Антарес затушил окурок в пепельнице, стоявшей у него на животе и, отставив её на прикроватную тумбу, повернулся на правый бок, лицом к Гермионе. Субботнее утро тихо кралось по квартире, и в этом свете вся она была золото и жемчуг, от рассыпавшихся по подушке кудрей до нежно белевшего в полумраке обнажённого плеча, так что сама мысль о том, чтобы отпустить её ещё хоть на день, казалась смехотворной. Мерлин раздери, если теперь он даже не сумел дождаться официального выхода в Хогсмид и забрал её из школы накануне вечером - что уж было говорить про каникулы длиной в неделю? - Мне нужно поговорить с твоим отцом, - признал он, нежно погладив её по щеке. - Попытаться объяснить, что у нас всё серьёзно. Но она в ответ лишь тихо рассмеялась: - Терри... Как ты себе это представляешь? По магловским меркам мне до совершеннолетия ещё два года, так что папа в любом случае не оценит твоего благородного порыва. - Но ты-то не магла, а волшебница, - напомнил он, но Гермиона, перебравшись с подушки ему на грудь, спокойно попросила: - Давай не будем об этом, ладно? Тем более, что сейчас я здесь и никуда не собираюсь, кроме весенней ярмарки в Косом переулке. Рассмеявшись таким простодушным планам, Антарес чмокнул её в макушку и ласково шепнул: - Устала? Кивнув с довольной сонной улыбкой, Гермиона поёрзала немного, устраиваясь поудобнее, но почти тут же коротко поцеловала его покрытое испариной плечо и окликнула: - Терри, слушай... Я много думала про Азкабан... Про архив. - Почему ты думала о таких вещах? - удивился Антарес, поднимая подушку повыше, потому что понимал, что поговорить всё-таки придётся и на более серьёзные темы, чем глухое недовольство старших Грэйнджеров. Опустив ресницы, она слегка покраснела и призналась: - Я просто подумала, что теперь при помощи Холленса можно всё извернуть так... Словом, ты теперь сможешь стать мракоборцем, - выдохнула она наконец, старательно пряча глаза, и Антарес понимал, почему. Для него так навсегда и осталось загадкой, как мать сумела вытерпеть все те годы, когда отец подвергал себя опасности, служа в Управлении. Каждый день сидеть и ждать, вернётся ли муж домой, а если вернётся, то не остался ли он калекой? Ведь даже в мирное время профессия мракоборца считалась одной из наиболее опасных, а уж теперь, когда на волю вырвались десять психопатов во главе с Беллатрисой... Какими бы ни были его детские мечты, заставить Гермиону пройти через тот же ужас он был не готов. - Нам это не подходит, - откликнулся он и, потянувшись, поцеловал её в висок. - Спи, девочка. Ещё рано. Но у Гермионы, очевидно, сон пропал окончательно, потому что она, вдруг прикусив нижнюю губу, спросила: - А ты помнишь, как мы впервые встретились? - Ещё бы, - откликнулся он с усмешкой. - Ты же фактически накричала на меня! - Неправда! - возмутилась Гермиона, поднимаясь на локтях и глядя на него с искренним возмущением, но Антарес продолжил веселиться и мстительно закивал: - Правда-правда! А ещё обозвала меня... как же... Извергом и садистом, - припомнил он, с головой окунувшись в жаркий полдень в Хогвартс-экспрессе, когда к ним в купе заскочила крыса, а следом - взмыленная погоней девчонка с неимоверным самомнением, которому он сам мог лишь позавидовать. Она покраснела - видимо, вспомнила, что так на самом деле и было, - и неловко пробормотала: - Ты же хотел убить крысу... Правда, знай я тогда, что это не крыса, а преступник, я бы тебе помогла, - прибавила она и коротко закатила глаза над тем, как всё иногда непросто. - Ты, наверное, подумал, что я жуткая дура, да? - Нет, - успокоил он и коротко поцеловал её в переносицу. - Просто до тебя так обращаться со мной мало кто мог себе позволить, поэтому я... заинтересовался. Ты показалась мне забавной. - Забавной? - повторила она, скорбно опустив уголки рта, и Антарес, верно догадавшись о причине её смущения, усмехнулся: - Я бы мог сказать, что уже при первой встрече счёл тебя пленительно-прекрасной, но это, прости уж, попахивает педофилией. Такой аргумент звучал грубовато, но Гермиону, кажется, устроил вполне; согласно кивнув, она вдруг опустила глаза и после непродолжительного молчания непривычно смущённо окликнула: - Терри... Скажи, у тебя было много женщин? Разумеется, Антарес был лишён всяческих иллюзий касательно противоположного пола и подспудно был готов к тому, что когда-нибудь для них наступит время задавать неудобные вопросы и отвечать на них, и всё же не рассчитывал, что это случится так скоро. Но в этих отношениях он ценил прежде всего честность от первого до последнего слова - и, раз уж сам установил это правило, приходилось ему следовать. - Почему ты спрашиваешь? - удивился он, не понимая, на какой ответ она рассчитывает. Гермиона молчала, осторожными пальцами скользя по татуировке у него на груди, и тогда он ласково погладил её по щеке и окликнул: - Грэйнджер... Что такое? В состоянии покоя такая робость была ей не свойственна, так что Антарес вполне мог предположить, вокруг чего вертятся её страхи и сомнения; но ему важно было, чтобы она сама сказала об этом, так что оставалось только подвести её к откровенному разговору, ненароком не причинив боли. - Тебе нравится быть со мной? - спросил он, стараясь сформулировать так, чтобы не оскорбить её нежные чувства. Гермиона стыдливо опустила глаза, но всё же откликнулась, трепеща ресницами: - Да... Очень. Едва подавив тщеславную усмешку, он всё же настоял: - Тогда что тебя тревожит? - Ничего. Забудь. - И всё-таки? Ну? Она долго молчала, даже, кажется, дышать перестала, но наконец призналась с неловкой усмешкой: - Просто я... Я чувствую, что ничего не умею... Честное слово, если бы любви можно было выучиться по книгам, я бы скупила всю серию учебников! - воскликнула она, беспомощно краснея, и Антарес прижал её к груди, нежно поцеловав. Невысказанная горечь её слов его и обеспокоила, и обрадовала. Она прежде об этом не заговаривала, не жаловалась ни на что и никогда, но всё же он понимал, почти звериным чутьём чувствовал, что новый уровень их отношений даётся Гермионе очень и очень нелегко. Не только потому, что раньше она никого не подпускала к себе настолько близко, доверяя ключи от ума и сердца, но и потому, что привыкла во всём быть самой умной, а уж постель была той областью знаний, которую никак не удавалось взять нахрапом. Ему самому процесс неторопливого узнавания друг друга доставлял несказанное удовольствие, но это, кажется, было не всегда взаимно. Нет, в любви Гермионы, её искренности и верности он не сомневался ни на секунду, но даже сейчас мог легко догадаться, чем вызван её вопрос - и одна эта мысль душила его какой-то совершенно детской обидой. Находясь вдалеке от него, она пребывала в почти непрерывном ожидании, что вот-вот он заскучает и отправится искать ту, которая удовлетворяла бы его в постели больше. Но можно ли больше? Антарес не знал и знать не хотел. Для него каждая новая неловкость Гермионы была лишь очередным поводом любить её сильнее, нежнее прижимать к груди и никому никогда не отдавать. Если бы только он умел подобрать слова, чтобы сказать ей всё это вслух... - Ничего, - успокоил он, скользя по её лицу разнеженным взглядом, - ты у меня девочка способная... Иди-ка сюда, - поманил он, первым выбираясь из постели и выходя на середину спальни. Поднявшись, Гермиона набросила на плечи халат и подошла к нему. Мягко развернув её спиной к себе, Антарес сделал шаг в сторону так, чтобы Гермиона видела собственное отражение в висевшем на стене овальном зеркале, и крепко обнял её. - Если бы ты только знала, какой тебя вижу я, - тихо произнёс он, - ты бы не задавала таких глупых вопросов. Его ладони скользнули в вырез халата, и мягкая ткань с негромким шорохом упала на пол. - У тебя потрясающее тело, - прошептал он с искренним восхищением, скользя лёгкими пальцами по прохладным изгибам груди. - Такое изящное... Посмотри. Повинуясь просьбе, Гермиона подняла голову и взглянула на собственное отражение, думая о том, что его ладони - самый изысканный наряд из всех, которые ей приходилось носить. Мысль была стыдная, но отчего-то приносила острое, почти мучительное удовольствие, так что кожу искололо огненными мурашками. Подстилка... Да что они понимают. Она в конце концов улыбнулась, и эта улыбка как в зеркале отразилась на лице Антареса. - Видишь? - спросил он, после чего сел на край кровати и, потянув за руку, усадил Гермиону себе на колени, заставив обхватить себя ногами. - Об этом я и говорил. Я не хочу искать удовольствий на стороне, потому что у меня уже есть всё, что мне нужно. Чего я хочу, так это того, чтобы и тебе было также хорошо, как мне. Не бойся, если ты чего-то не знаешь или не умеешь, - попросил он, за подбородок нежно поднимая её лицо. - Если захочешь, я буду рад научить. Она молчала, пальцами скользя по осязаемо острой линии его подбородка, пересчитывая пробившиеся за ночь щетинки, и тогда Антарес, замерший в ожидании ответа, окликнул: - Гермиона... Посмотри на меня. - Она послушно подняла голову, взглянула на него сквозь ресницы, и он серьёзно и даже строго спросил: - Ты понимаешь, что так теперь будет всегда? Она робко улыбнулась, ободрённая самим намёком на обещание, и, неожиданно мягко надавив на плечи, заставила его опуститься на простыни. После она долго скользила взглядом по его лицу, будто заново изучая порхающими пальцами острые ключицы, оплетшие предплечья тугие жилы, и наконец прижалась к его губам в томительном долгом поцелуе, от которого у Антареса из лёгких враз выбило воздух, потому что этот поцелуй был самым лучшим ответом на любой вопрос. - Может, ну её, эту ярмарку? - хрипло уточнил он, жадными ладонями впиваясь ей в бёдра, и Гермиона весело замотала головой, отстраняясь от него и садясь ровно. - Ну нет уж! - заявила она, упираясь ладонями ему в грудь и пытаясь хотя бы так сохранить дистанцию. - Эту распродажу я не пропущу, потому что мне жизненно необходимы новые платья и ещё пара блузок на весну. Или ты не заметил, что у меня грудь выросла? - спросила она, приподняв бровь, и Антарес с гортанным смешком опрокинул её на постель и объявил, нависая над ней: - Думаю, нужно посмотреть поближе. Она снова засмеялась, но смех скоро сменился тихим вздохом, потонувшим в душном воздухе. Похоже, процесс обучения решено было продолжить, не откладывая в долгий ящик.***
Когда Вэррон трансгрессировала к школьному крыльцу, во дворе уже степенно квохтала толпа таких же, как она, мамочек, ожидающих своих чад с уроков. Остановившись немного в стороне, в тени раскидистого вяза, она сверилась с наручными часиками и пробежалась взглядом по толпе, прикидывая, как побыстрее забрать Полину и вернуться домой. Если остальные хранительницы очага и заметили её появление, то предпочли проигнорировать, и их глупо было за это винить; слишком молодая, чтобы иметь дочку-школьницу, она смотрелась в толпе женщин как белая ворона, и чувство это было не самое уютное в её жизни. Возможно, стоило обсудить сложившееся положение вещей с матерью, но до такого Вэррон пока что не готова была опуститься. До сих пор их отношения выровнялись ровно настолько, чтобы передавать друг другу приветы через отца и Роджера, но в Годриковой Лощине она больше не появлялась, чему Вэррон в глубине души лишь обрадовалась. Она обернулась на хлопок трансгрессии и встретилась взглядом с Марлин, которая, послав воздушный поцелуй знакомым мамашам, подошла к Вэррон и спокойно поприветствовала: - Привет. Ещё не закончили? - Нет, ещё рано. А где малыши? - спросила она лишь затем, чтобы поддержать разговор, и Марлин, подняв брови, всё же откликнулась: - Дома, с эльфами. Ты просто так интересуешься или как крёстная? Она вскинулась, но натолкнулась на смеющийся взгляд миссис Блэк и уронила напряжённо взведённые плечи. - Прости меня, - окликнула она, решив говорить сразу напрямую. - Я не должна была так с тобой разговаривать, ведь ты хотела как лучше... - Я тоже хороша, - с улыбкой перебила Марлин, пригладив пальцами заколотые на левое плечо волосы. - Сириус говорит, я часто перегибаю палку. - Вообще бывает, - согласилась Вэррон и, подавшись вперёд, крепко обняла её, но слишком скоро отстранилась. Грустно усмехнувшись, Марлин поправила ей перекрутившуюся серьгу, чтобы изумрудная капелька свисала ровно по центру, и неожиданно призналась: - Ты мне иногда напоминаешь мою сестру. Вы с ней были бы ровесницами... Она умерла совсем малышкой. - Умерла? - Убили, - исправилась Марлин и, тихо вздохнув, прибавила: - Их всех тогда убили. Бойня в Грэйт-Хэнглтоне восьмидесятого, не слышала? Судя по лицу Вэррон, не просто слышала, а знала во всех подробностях, но вслух она смогла лишь неловко выдохнуть: - Так это были те самые МакКинноны... - Те самые, - подтвердила она. - Других не было и больше не будет. Терри остался последним. Над школой прокатилась противная трещотка звонка, возвещавшего окончание урока, и пару минут спустя на крыльцо многоголосой толпой высыпали малыши, которые, подпихивая друг друга яркими портфелями, врассыпную бросились к поджидавшим их матерям. - Привет! - завопил Морган, маша рукой с расстояния в десяток шагов, и, подбежав к женщинам, обнял сначала мать, потом Вэррон. - Представляете, мы сегодня на логике решали задачи, и я получил аж А1 (2)! - Умница, золотце, - похвалила Марлин, целуя сына в щёку, и, разогнув спину, с улыбкой поприветствовала: - Здравствуй, Полина. Прыжком поднявшись на цыпочки и поцеловав Вэррон в подставленную щёку, Полина встала ровно, снизу вверх глядя на Марлин немного исподлобья, будто бы с опаской. - Здравствуйте... Я приготовила Вам подарок, - сообщила она, пряча руки за спину и осторожно раскачиваясь из стороны в сторону. - Я могу его подарить, миссис Блэк? Переглянувшись с Вэррон, Марлин благосклонно кивнула, и Полина на двух ладошках протянула ей нежно исполненный букетик фиалок, сложенных из тонкого флиса. Поделка была настолько искусной, что цветы казались почти живыми, и Марлин поднесла букет к лицу, надеясь уловить тонкий аромат капризных цветов. - Очень красиво, милая, - похвалила она, ласкающей ладонью пригладив Полине растрёпанные косички. - Спасибо тебе. - Полина его сама сделала! - похвастался Морган, розовея от удовольствия. - Учительница миссис Ньюмен её хвалила перед всем классом, представляешь, мам? - А твоя поделка где? - задала резонный вопрос Марлин, и мальчик, мигом стушевавшись, неопределённо махнул рукой: - Я тебе потом покажу, мам... дома. Ладно? Догадавшись, что творческий выплеск сына имеет не самый презентабельный вид, Марлин великодушно разрешила и обратилась к Вэррон: - Давайте к нам? Выпьем кофе, поболтаем. Вэррон на секунду задумалась, но тут сама Полина неожиданно принялась канючить: - Вэррон, ну пожалуйста, давай пойдём! Ну хоть ненадолго! Я соскучилась по двойняшкам, а Морган обещал показать портрет его прапрапрадедушки! - Да! - горячо подтвердил Морган. - Вэррон, ты же уже чёртову уйму времени не была у нас! - Морган! - возмутилась Марлин, легонько шлёпнув его по плечу. - Кто разрешал тебе чертыхаться, юноша? Побурев, он смущённо взмахнул непозволительно длинными ресницами, а после горделиво расправил плечики и протянул притихшей Полине раскрытую ладонь. - Возьми меня за руку, - настоял он и прибавил, когда девочка недоумённо приподняла брови: - Это может быть опасно! Терри говорит, магловские машины могут нанести здоровью непоправимый вред! С сомнением окинув друга взглядом, Полина всё же послушно протянула руку, и Морган выдохнул с видимым облегчением. До площади Гриммо было всего ничего, чуть больше пары кварталов, так что решено было идти пешком. На ходу Полина щебетала без умолку, рассказывая, как ей нравится в новой школе и о том, что у учительницы пения мисс Строблонд очень смешной парик кудельками. Все откровения девочки Марлин слушала с умилённой полуулыбкой, но, пропустив гостей в холл, заперла за собой дверь и вдруг замерла. - Стой на месте, Морган, - одёрнула она мальчика, который готов был пуститься вверх по лестнице, и потянула из кармана палочку. - Что такое? - насторожилась Вэррон, вцепившись в острые плечики Полине, но Марлин лишь медленно покачала головой и плавно шагнула вперёд, напряжённо прислушиваясь. Она сама не знала, как объяснить смутное предчувствие, сжавшее горло, но, едва шагнув через порог, поняла - в доме что-то не так. - Терри?.. - окликнула она, заранее понимая, что его здесь нет, потому что Антарес, если успевал по субботам, всегда забирал Моргана из школы сам, по дороге заводя в кафе Фортескью вне зависимости от времени года. Но она не успела ещё подавить приступ зарождающейся паники, как вдруг у самых её ног с характерным хлопком трансгрессии возник Добби. - Хозяйка Марлин! - заверещал насмерть перепуганный домовик, тараща и без того огромные зелёные глаза. - Добби и Кикимер поймали вора! - Вора?.. Мерлина ради, где малыши?! - воскликнула она, бросаясь вверх по лестнице, и Добби вновь заголосил, мерно ударяясь лбом о попадавшиеся на пути углы притолоки: - Мастер Деймос и мисси Шарлотта спят! Добби и Кикимер как раз чистили сковороды в кухне дома Блэков, когда кто-то пришёл. Кикимер сказал, что это хозяин Сириус, но это был не хозяин Сириус! Это был мерзкий вор, хозяйка Марлин!.. Чуть не снеся плечом дверь, она ворвалась в детскую и едва не разрыдалась от облегчения; днём малышей укладывали спать вместе, и теперь Чарли стояла в кроватке, держась ручками за прутья, и плакала так горько, что сердце разрывалось. Деймос тоже не спал, но пока что молчал, хотя и куксился, готовый вот-вот поддержать сестрёнку в истерике. - Мама!.. - Тише-тише, моё солнышко! - зачастила она, подхватывая дочку на руки и целуя куда придётся. - Мама здесь, всё хорошо... Пересадив вцепившуюся ей в шею малышку на левую руку, она медленно выдохнула и наколдовала патронуса. - Давай домой, скорее, - приказала она, и призрачный пёс послушно унёсся прочь. Морган, уже успевший поднять из кроватки Деймоса, обеспокоенно окликнул: - Мам... Что теперь делать? Подумав не дольше секунды, Марлин крепко поцеловала Чарли во взлохмаченную макушку и бережно опустила на прежнее место, вложив в крохотные пальчики яркую плюшевую бабочку. - Вы с Полиной и Добби останетесь здесь и присмотрите за двойняшками, - поручила она,- а мы вместе с Вэррон пойдём вниз... Добби, где сейчас этот вор? - В бывшей малой гостиной, хозяйка Марлин, мэм! - тут же запищал домовик, крупно вздрагивая ушами. - Кикимер сейчас следит за ним, пока Добби отправился укладывать мастера Деймоса и мисси Шарлотту! - Значит, в гостиную мы и идём, - с прискорбием подытожила Марлин и бросила Вэррон: - Доставай палочку, мракоборец. - Но, мам... - Никаких "но", Морган, - строго оборвала она, нахмурив брови. - Вы останетесь здесь, и это не обсуждается. Ты понял меня? Морган, я жду, - напомнила она мгновения спустя, и мальчик нехотя пробормотал: - Да, мама, я понял. - Вот и умница, золотце, - кивнула она и, поцеловав его в висок, пообещала: - Всё будет хорошо. Когда они спустились на первый этаж, их взорам предстало поистине незабываемое зрелище: посреди разгромленной в пух и прах комнаты, точно напротив перевёрнутого бархатного канапе, сидел привязанный к стулу человек, распространявший по всему этажу омерзительную вонь дешёвого алкоголя и застарелого табака. Марлин сразу же узнала его, хотя они не виделись уже много лет - должно быть, с тех самых пор, как она отказалась идти на задание Ордена, выбирая собственного ребёнка. Что и говорить, он сильно изменился; теперь это был мужчина в драном пальто, коренастый и небритый, с короткими кривыми ногами и длинными спутанными рыжими волосами. Дряблые мешки под налитыми кровью глазами придавали ему скорбный вид нашкодившей псины. Рядом с преступником бдил Кикимер с медной сковородкой наперевес, и от этого у Марлин с губ сорвался короткий истерический смешок. - Наземникус Флетчер... - протянула она, подходя ближе и палочкой почти упираясь в нос связанному мерзавцу. - Какого чёрта ты забыл в моём доме? - Чего? - взвыл он, извиваясь в попытках высвободиться из стягивавших плечи верёвок. - Чего я сделал-то? Натравили на меня поганого домовика... Что за дела? - Закрой рот! - тоскливо поморщилась Вэррон. - Ты не в том положении, чтобы отпираться. Между тем Кикимер, не выпуская из тощих ручонок начищенного до блеска оружия, поклонился и доложил: - Хозяйка Марлин, презренный вор Наземникус Флетчер хотел забрать богатство из дома Блэков, но Кикимер ему не позволил. - Ты молодец, Кикимер, - похвалила она, понимая, что теперь домовику полагается как минимум новая наволочка, и тот ответил новым поклоном. - Наземникус Флетчер, - проквакал он, - пытался украсть золото господина Антареса и прелести хозяйки Корнелии, и подвеску с родовым гербом Блэков... Всё здесь, хозяйка, Кикимер всё собрал. Присев на корточки, Марлин осторожно поворошила пальцами в заштопанном мешке, на который указывал эльф, узнавая каждую из мелочей, попадавшихся под пальцы - кольцо Корни, нательный крестик Терри, подарок бабки на трёхлетие, даже брошку, переданную в дар Мораг в память об отце... Видно, что грёб без разбора всё то, что девочкам не разрешили взять в Хогвартс, а Антарес не пожелал носить. Хорошо, что не добрался до золотого запаса самой Марлин, не то мешок бы не выдержал. - Ну что, скотина, - вздохнула она, поднимаясь на ноги и вновь оборачиваясь к Флетчеру, - мало тебе обкрадывать шлюх в Лютном переулке - решил взяться за респектабельные дома? - А чего, чего я-то? - вновь завопил Наземникус, бешено вращая глазами. - У вас тут полно всякого хлама, который Сириусу даром не нужен, а мне, глядишь, и сгодилось бы чего... Не слушая дальнейших излияний, Марлин на мгновение обернулась к оставшемуся стоять журнальному столику, на котором нетронутой стояла корзинка с шитьём. Вэррон и ахнуть не успела, как достопочтенная миссис Блэк выхватила из корзинки ножницы и, размахнувшись, вонзила их Флетчеру в левое бедро. Наземникус заорал как резаный, но в лице Марлин не дрогнул ни единый мускул. - Тихо, - предупредила она, отступая на шаг. - Не дёргайся - кровью истечёшь. - Отпусти меня! - надсадно вопил он. - Тебя в клетке держать надо! - Не ори, детей испугаешь, - шикнула Марлин и ткнула палочкой ему под подбородок. - Я повторяю вопрос - что тебе здесь нужно? Но раньше, чем он успел хотя бы заикнуться, в коридоре раздались быстрые шаги и в гостиную ворвались Сириус и Джеймс; Поттер тут же подлетел к застывшей Вэррон, но, когда Сириус попытался приблизиться к жене, она вскинула палочку и отчеканила: - Почём мне знать, что ты настоящий Сириус Блэк? Смерив её взглядом, Сириус кивнул, признавая обоснованность проверки, и, опустив собственную палочку, предложил: - Спрашивай. Посомневавшись, она наконец выбрала из сотни семейных тайн и спросила: - Сколько зубов было у Терри, когда ты впервые увидел его? - Целых три, - пожал плечами Сириус, и Марлин наконец опустила палочку, спеша ему навстречу. - Ох, слава Мерлину... Я так испугалась. Поправив очки, Джеймс окинул лежащую в руинах гостиную ошарашенным взглядом и оценил: - Несмотря на испуг, сработали вы, девочки, весьма неплохо... А ножницы в него кто воткнул? - спросил он, и Сириус откликнулся, коротко оглянувшись на жену: - Думаю, у меня есть теория. Хорошо, хоть Непростительным не бросила... Поцеловав Марлин в висок и на секунду зарывшись носом в её волосы, он подошёл к Флетчеру и выдернул ножницы у него из ноги, не обращая внимания на то, что кровь хлынула фонтаном. - Вулнера санентур! А теперь слушай и запоминай, - продолжил он, наклонившись к Наземникусу и для верности уперевшись кулаками в колени. - Я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать, и если мне не понравятся твои ответы или я сочту их недостаточно подробными, мы снова поиграем в швейную мастерскую, вот только эти ножницы окажутся у тебя в заднице. Договорились? - Ты чего, Блэк?! - заорал Наземникус, отчаянно дёргаясь в тщетной попытке разорвать верёвки. - Ты ж был нормальным парнем, Сириус! А твоя сука... Договорить ему помешал мощный удар в челюсть. - Миссис Блэк, - рычащим тоном исправил Сириус, пока Наземникус сплёвывал на ковёр кровь и осколки гнилых зубов. - Итак, будем считать, что мы договорились. Зачем ты пытался ограбить мой дом? - А чего бы и не ограбить, - прохрипел Флетчер и протяжно шмыгнул носом. - У вас тут много добра припрятано... - Не сходится. - Марлин, уже вполне пришедшая в себя, покачала головой. - Комнаты Терри и девочек на верхних этажах, а логичнее было бы начинать с нашей спальни, которая ближе. Что ты искал? - Отвечай, - напутствовал Сириус и демонстративно покачал ножницами перед его лицом, так что Наземникус почёл за лучшее сдаться и признался: - Припёрлись ко мне недавно эти, меченые... Завалились всей толпой и говорят - так, мол, и так, хранится у Блэков такая побрякушка, шибко ценная. Ты, Наземникус, нам эту цацку принеси, а мы тебе деньжат отвалим. - Что за цацка? - тут же спросил Сириус, и Наземникус вновь разразился воплем: - А я знаю?! Сказали, будет у ваших сопляков в комнатах такой золотой медальон с изумрудной буквой! Коротко оглянувшись на Марлин, которая узнала описание и ответила ему таким же испуганным взглядом, Сириус вновь повернулся к Флетчеру и спросил: - Кто обещал тебе денег? - Да в маске он был, в маске, понял?! Мужик какой-то, и с ним ещё трое! Сестрица твоя промеж них была, вот чего! - Беллатриса, - вздохнул он, распрямляя спину, и тут Джеймс, который до сих пор копался в мешке с награбленным, окликнул: - Бродяга, а тут не только золото. Гляди-ка... Он поднялся с колен и протянул Марлин стопку каких-то писем и тетрадей. - Почерк Антареса, - мгновенно определила та. - А это письма Корни из летнего лагеря... Это тоже представляет ценность или ты всё-таки шёл не только за медальоном? - уточнила она, сверля Наземникуса яростным взглядом, и он заизвивался, будто её глаза могли его ужалить: - Да чего вы, чего?! Ну оступился человек, с кем не бывает... Испустив короткий, не поддающийся толкованию рык, Сириус схватил его за шею и приказал: - Говори, дерьма кусок! Облегчи душу перед смертью... С каких пор ты начал копать под меня, Флетчер? - Да не ты им нужен, а пацан твой! - завопил Наземникус, задыхаясь. - Самый старший! Сириус отшатнулся так, будто он плюнул ему в лицо. Несколько секунд он стоял навытяжку, с трясущимися руками, а после обернулся к Марлин, которая вдруг затихла и теперь смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых плескался ничем не замутнённый ужас. - Где Терри?.. - тихо спросила она и с нажимом повторила, когда ответа не последовало: - Где мой ребёнок?!