Сезон охоты-2: Парад тёмных

      Заклинанием раздвинув ветки, Гарри выбрался из доходивших ему до пояса зарослей хвоща, остановился на тянущейся влево просеке и, уперев руки в бока, громогласно поинтересовался:       - Ну, и где этого мудака искать?       - Тихо ты, - рыкнул следовавший за ним по пятам профессор Грэйволф. - Ещё спугнёшь, чего доброго... И потом, с нами ведь дама.       Сама дама - то есть, профессор Нотт, - лишь показательно наморщила носик и, перепрыгнув через попавшуюся на пути гнилую корягу, отряхнула испачканные джинсы и капризно отмахнулась:       - Ладно тебе, Гарри! Я достаточно долго проработала с Сильванусом Кеттлберном, чтобы не краснеть при слове "задница".       Нервно хихикнув, Симус оглядел негостеприимно стонущие верхушки деревьев и окликнул:       - А Вам не кажется, сэр, что нам не стоит здесь находиться?       - Когда-нибудь, мистер Финниган, - со вздохом откликнулся Грэйволф, оглядываясь, - Вы всё же осилите чтение устава школы и узнаете, что посещать Запретный лес студентам не рекомендуется лишь без сопровождения преподавателей. Я вот преподаватель, и профессор Нотт тоже, а значит ничего противозаконного мы не делаем... На данном этапе, - прибавил он справедливости ради и взмахом палочки раздвинул попавшиеся на пути кустарники.       Такое заверение было призвано, по всей видимости, успокоить студентов, но вот Симус вместо того, чтобы с облегчением выдохнуть, поднял руку с отставленным указательным пальцем и в который раз начал:       - А мне кажется...       - Креститься надо, когда кажется, - отрезал Грэйволф и, смерив понурого Гарри взглядом, глухо хмыкнул: - Дед твой так говорил, Поттер. Глубоко религиозный был человек...       По достоинству оценив сарказм, Гарри призадумался. Со слов отца дедушка Карлус с профессором в юности были близкими друзьями, а потому Гарри охотно позволил себя отвлечь, потому как желание прибить Малфоя самым мучительным способом не ослабевало, а такой исход вряд ли бы устроил Сириуса, который остался в Больничном крыле вместе с дочерью. Потому-то Гарри и ввязался в поиски, в числе первых ломанувшись в Лес - потому что не знал, чем ещё помочь, а просто так стоять под дверью и слушать разрывающие сердце крики и плач Корнелии он просто не мог.       - Каким он был? Дедушка, - спросил он, перешагивая через попавшийся на пути пенёк, и Грэйволф ненадолго задумался, прежде чем ответить.       - Добрым, - нашёлся он наконец с определением. - Смелым - гораздо смелее меня, я имею в виду. Карлус был умником во всех смыслах этого слова. Всё-то у него ладилось, но это почему-то никогда не вызывало зависти.       - Это ты так думаешь, что не вызывало, Гарри, - поправила профессор Нотт, обернувшись на ходу. - Вспомни, как они схлестнулись с Фоссетом, когда зашла речь о назначении министерских кураторов. Тогда это была обычная практика, - объяснила она для с интересом слушавших мальчишек. - После СОВ старшекурсников посмышлёнее вызывали на собеседование и формировали что-то вроде малых отрядов, подшефных тому или иному отделу Министерства. Растили молодые кадры, так сказать.       - И дедушка входил в такой отряд?       - О да, ещё бы ему не входить, - с готовностью откликнулся Грэйволф. - Он ведь после войны служил при посольстве магической Великобритании, ты не знал?       Таких подробностей Гарри не подозревал, а потому дал себе слово при случае подробнее расспросить отца о героическом прошлом деда, о котором знал так смехотворно мало. Остановившись, чтобы пропустить вперёд Нотт, он вновь взглянул на Грэйволфа и вдруг вспомнил, о чём ещё хотел разузнать, но позабыл в круговерти каждодневных хлопот.       - Скажите, профессор, - окликнул он. - Вы однажды сказали, что Хагрид напал на моего деда. Что тогда произошло?       По лицу Грэйволфа было понятно, что он не горит желанием отвечать, но неожиданно профессор Нотт, которая, оказывается, внимательно прислушивалась к диалогу, вмешалась и немного насмешливо исправила:       - Да не на Карлуса он напал, а на Дорею.       Понимая, что с каждой минутой ситуация становится всё более и более запутанной, Гарри переглянулся с Симусом, но тот лишь поднял брови и одними губами спросил: "Это ещё кто?"       - Моя бабушка, - отмахнулся он, вновь обернувшись к Нотт и не понимая, как такое возможно. Конечно, мать отца он видел только на фотографиях, но она была такой... утончённой. Да, наверное, это было самое правильное для неё слово, и теперь Гарри совершенно не мог представить, что должно было произойти с Хагридом, чтобы он решился поднять руку на хрупкую девушку. То есть, школьный лесничий никогда не был образцом такта и галантности, но...       - Его обвинили в убийстве по неосторожности, - рассказывала Вайолет, вглядываясь в мрачное сплетение ветвей. - Уж не знаю, как ему удалось избежать срока в Азкабане, но, разумеется, после такого продолжать обучение Хагрид уже бы не смог. Его исключили и должны были прилюдно сломать палочку пополам...       - Как было с Мэнди Брокльхерст? - предположил Симус, и Гарри рассеянно кивнул, слушая рассказ Нотт с неослабевающим вниманием. Неожиданно он оказался как никогда близок к разгадке того, как погибла Плакса Миртл и какие события сопровождали прошлое открытие Тайной комнаты.       - Но при чём здесь моя бабушка? - недоумевал он, и Вайолет неожиданно с сарказмом хмыкнула:       - Ну как же... Она ведь всегда была "при чём".       - Это Дорея нашла труп Миртл, - вмешался Грэйволф, адресовав женщине предостерегающий взгляд. - Может, Хагрид надеялся, что она сможет изменить показания, как-то выгородить его... Не знаю. А по итогу Карлус вступился за свою возлюбленную и в качестве благодарности получил трещину в черепе.       Почесав собственную едва зажившую макушку, Гарри с усмешкой оценил:       - Очень романтично, - но профессор уже не слушал. Остановившись на полушаге, одной ногой на пне от поваленного вяза, он, казалось, напряжённо вглядывался в подступающий со всех сторон лес, видя то, чего пока что не замечали его спутники.       - Пойдём туда - выйдем прямо на великана, - напомнил Симус, но профессор лишь покачал головой и вскинул руку, предупреждая от любых звуков. И тогда в абсолютной тишине профессор Нотт, слух которой был куда острее, чем у всех мужчин, вместе взятых, недоумённо прошептала:       - Что это клацает?..       Мальчики напряжённо замерли, вслушиваясь в лепечущую темноту леса, и Гарри, пожалуй, впервые всерьёз задумался о том, почему этот лес называют Запретным; ведь, будь он один под сенью вязов, кто знает, какие опасности бы его подстерегали. И дело было даже не в кентаврах или других тварях, населявших овраги или неявные глазу норы. Самую большую опасность таили в себе мысли, самая страшная из которых была о том, что из этого леса тебе не выбраться уже никогда. Что-то было в тугом сплетении ветвей, в окружающей их совершенно живой тишине, что навязчиво шептало - останься здесь, не противься грядущему... Всё равно проиграешь...       Гарри тряхнул головой, пытаясь избавиться от навязчивых видений, и едва не пропустил тот момент, когда профессор Грэйволф подался вперёд, будто желая получше рассмотреть что-то, находившееся вне поля зрения своего младшего тёзки.       - Вот ты где притаился, тварь... - прошептал он с плохо скрываемым восторгом и повернулся, будто желая поделиться невиданным открытием, но вместо этого лишь быстро воскликнул: - Поттер, сзади!       Гарри порывисто обернулся, оскальзываясь на сырой листве и грязи, но не успел даже разглядеть, что представляет угрозу, как его левую лодыжку пронзила острая боль, и он вверх тормашками взмыл в воздух.       - Гарри!       Барахтаясь и вырываясь, он сумел лишь разглядеть, что схватившее его существо стоит на шести мохнатых лапах, длинных и тонких, а над теми двумя, что держали его, зловеще поблёскивали восемь круглых чёрных глаз.       Паук.       Несмотря на то, что мозг Гарри работал в аварийном режиме, он сразу же понял, что к чему. Обычные пауки не бывают размером с лошадь, а значит, это те самые акромантулы, о которых упоминала Корнелия - однако облегчения эта мысль ему не принесла. Гарри слабо понимал, что представляют собой эти твари, но сейчас было явно не время для очередной лекции об особенностях магических существ, потому что кровожадные жвала-челюсти клацали в дюймах от его лица, и этот чудовищный лязг отдавался эхом по всей лощине, где притаились ещё подобные твари, так что получившаяся какофония больше походила на дьявольские аплодисменты.       - Авада кедавра!       Громогласный приказ прозвучал будто бы со всех сторон разом, зелёная вспышка метнулась у Гарри над головой, и он тут же ощутил, что державшие его омерзительные лапы разжались. Сверзившись на кучу гнилой листвы и веток, он поспешно перевернулся на спину и наконец нащупал под одеждой палочку, но угрозы уже не было - паук лежал кверху лапами, без видимых повреждений, но вне всяких сомнений мёртвый.       - Гарри!       Чьи-то руки впились ему в плечи, помогая встать, и он, запрокинув голову, увидел над собой перевёрнутое лицо Антареса, искажённое беспокойством.       - Давай, поднимайся, - поторопил он и, приложив усилия, всё же сумел поставить друга на ноги, хотя Гарри все действия Блэка подмечал лишь краем сознания - сам он не сводил взгляда расширенных от ужаса глаз с навеки замерших жвал акромантула, которые наверняка были ядовитыми. Ещё бы секунда...       Холодок близкой смерти, которая всё же миновала, взъерошил волосы на затылке, Гарри судорожно поёжился и неимоверным усилием заставил себя прислушаться к тому, о чём говорили вокруг.       - Вы нашли Драко? - обеспокоенно спросила профессор Нотт.       - Он с Джаредом, - откликнулся Антарес, сжав Гарри плечо и окинув беглым взглядом в поисках ран. - Ты как, цел?       Дёргано кивнув, он откашлялся и наконец сумел выдохнуть:       - Я... Да, порядок.       - Чёрта с два порядок, - отрезал Уилл, которого Гарри до сих пор не заметил, занятый бесплодными попытками высмотреть, куда делись остальные волшебные твари. - Если бы не Антарес...       - То ничего страшного бы не случилось, - довольно неласково перебил его старший Грэйволф, и Уилл стиснул зубы так, что желваки проступили. Пожалуй, никогда ещё они с отцом не были настолько похожи, так что теперь их до сих пор неявная схожесть стала наконец заметна невооружённым глазом.       - Хватит, - оборвал он, стремительно теряя терпение. - Это не игрушки, ты не можешь вот так подвергать опасности живых людей.       - Именно поэтому я предупреждал тебя не соваться в Лес! - отрезал профессор, на что Уилл непривычно зло огрызнулся:       - Не сунься мы сюда, мой друг погиб бы!       - Не погиб бы, - возразил он, хотя в тоне его порядком поубавилось уверенности. - Акромантулы никогда не жалят просто так, ни с того ни с сего. Если они, конечно, сыты.       До сих пор Гарри, как и все окружающие, молча наблюдал за перепалкой отца и сына, но тут ему почудилось что-то такое в лице профессора, что заставило взглянуть на ситуацию под другим углом.       И тогда до него внезапно дошло.       - Вы знали! - обвиняя, выпалил он, глядя на профессора. - Знали, что здесь эти пауки, поэтому и отправили Уилла ещё раз проверить Хижину!       - Эти пауки здесь с сороковых расплодились, - откликнулся Грэйволф и проведя ладонью по лицу, с отвращением сплюнул на траву. - Правда, я не думал, что настолько сильно...       - Это ведь та тварь, которая убила Уоррен, да? - перебила Вайолет, не дав ему договорить. - Дорея не соврала - это был акромантул?       Выпрямившись, профессор посмотрел ей в лицо и после долгого молчания наконец уклончиво откликнулся:       - Допустим.       Гарри тряхнул головой, вконец отчаявшись найти в происходящем хоть какой-то смысл. Он понятия не имел, что такого произошло в Хогвартсе пятьдесят дет назад и как к этому причастны его бабушка и дедушка, но что-то подсказывало ему, что уж профессор Грэйволф в курсе истинного положения вещей.       Смерив студента напряжённым взглядом, профессор, видимо, смутно догадался, что после подробных расспросов ему не избежать, потому что поспешил предупредить:       - Я не намерен выяснять отношения посреди леса, полного опасных тварей. Ведь твой друг едва не погиб, - напомнил он, поверх плеча обернувшись к Уиллу, и тот свёл брови, но на этот раз промолчал.       Так они и выбирались из Леса в полном молчании, в продолжение которого Гарри едва сдерживал бодрые ноги, чтобы не броситься бегом через укрытые папоротниками овраги. То, что Терри, Уилл и Джаред сумели отыскать Малфоя, его вовсе не утешало, потому что, случись им встретиться с глазу на глаз, от слизеринца бы кучки пепла не осталось - тут уж он был уверен.       У дверей Больничного крыла их уже ждали; едва шедший первым Антарес ступил на каменные плиты, спешившись с проплывавшей влево лестницы, Гермиона бросилась ему навстречу и крепко обняла. Симус тут же направился к стоявшей чуть в стороне от дверей Сьюзен, а Гарри поспешил к Адаре, которая в компании Эйдана явно дожидалась возвращения деда и брата.       - Ничего страшного, - заверила она, переходя на шёпот и обращаясь то ли к профессору, то ли лично к Гарри. - Он только немного прихватил зубами мягкие ткани, а мог и хребет перекусить, так что она ещё легко отделалась. Попьёт кровевосполняющие зелья, отлежится и всё будет хорошо... А что с мальчиком?       - Нашёлся, - вздохнул профессор и, не размениваясь на сантименты, в лоб спросил: - Ты точно уверена, что он её не заразил?       Об этом Гарри даже думать не хотел, а потому не смог сдержать облегчённого вздоха, когда Адаре медленно покачала головой.       - Нет. Корнелия сказала, что успела превратиться до того, как он укусил её, - объяснила она и приоткрыла дверь, намереваясь вернуться в Больничное крыло, но в проходе столкнулась с выходившим Сириусом и вынуждено остановилась.       Гарри крёстного отца едва заметил - вытягивая шею и от усердия едва не вставая на цыпочки, он пытался понять, что творится внутри, но Корнелия была слишком далеко от входа, да к тому же её было не разглядеть за спинами столпившихся у койки людей, среди которых он моментально узнал лишь Марлин. Да оно, наверное, было и к лучшему, потому что Гарри вовсе не чувствовал в себе достаточно смелости, чтобы видеть её сейчас.       - Антарес сказал, вы нашли Драко? - уточнил Сириус, обращаясь преимущественно к старшему Грэйволфу, и тот кивнул. - С ним всё в порядке?       - Нормально, - в конце концов оценил Уилл после некоторых колебаний. - Руки-ноги целы, только напуган. Он в нашей гостиной.       Но Сириус после первой же фразы, кажется, вовсе перестал слушать, а лишь кивал в такт, вряд ли понимая, что именно ему говорят, но в конце концов тряхнул головой и охлопал карманы в поисках сигарет.       - Отправляй патронус в Нью-Касл, - отрывисто бросил он, на мгновение обернувшись к старшему сыну. - Я это дело так не оставлю...       Попытавшись прикурить, он едва ли преуспел, потому что дрожащий огонёк промахивался мимо, так что в конце концов Сириус отбросил зажигалку на пол и выплюнул сигарету, а в следующую секунду зло оскалил зубы:       - Ба... Какие люди!       Гарри порывисто обернулся; со стороны лестницы к ним спешили Дамблдор и Снейп; но, едва зельевар попытался войти в Больничное крыло, Сириус бросился ему наперерез, грудью закрыв проход, и выхватил палочку столь стремительно, что лишь теперь Гарри понял, почему крёстный столько лет возглавлял один из самых важных отделов Управления мракоборцев. И теперь, когда они стояли по разные стороны баррикад, бывший ловец тёмных магов и бывший Пожиратель смерти, было невооружённым глазом, что ни первые, ни уж точно вторые не бывают по-настоящему бывшими.       - Мерлина ради, Блэк, Вы с ума сошли! - воскликнула Вайолет, бесстрашно вставая между ним и Снейпом. - Уберите оружие, немедленно!       - К моей дочери не подойдёт никто, кроме целителей, - предупредил он, сверкнув глазами и даже не думая убирать палочку.       - Пусти его, - настоял Грэйволф и, приложив усилия, заставил крестника опустить руку. - Хуже он не сделает.       Обернувшись, Сириус вперился в него слепыми от ужаса и ярости глазами, но наконец медленно кивнул и посторонился, пропуская Снейпа в Больничное крыло. Дверь захлопнулась, и тогда в коридоре вновь всё стихло.       Медленно проведя костяшками пальцев по шее прижавшейся к нему Гермионы, Антарес смерил директора ненавидящим взглядом и нарочито громко, чтобы слышали все присутствующие, уточнил:       - Что будем делать, профессор Дамблдор? Происшествие в школе, пострадала студентка. Или инцидент снова удастся замять? Разумеется, ведь в этот раз конфликт не носит международный характер... Хоть гражданство меняй, право слово, - прибавил он, и Гермиона, ощутив волну прокатившейся по его телу ненависти, крепче обхватила руками его рёбра и чуть слышно окликнула, предупреждая:       - Терри...       Впрочем, в тот момент не понять было, кого стоит удерживать в первую очередь - его или Сириуса, который, кажется, вознамерился именно сейчас высказать директору всё, что копилось в нём с самого дня рождения племянницы, а может и ещё дольше - с тех пор, как на задании Ордена феникса над головой впервые просвистела зелёная вспышка.       - Какие замечательные порядки в этой школе... - выплюнул он, яростно сверкая глазами и, отмахнувшись от протянутой руки Грэйволфа, шагнул вплотную к Дамблдору. - Я всегда знал, что в Хогвартсе за студентами следят сквозь пальцы, но это уже чересчур! И теперь у меня возник один вопрос, довольно простой - как получилось так, что дирекция школы была в курсе, что в округе бродит оборотень, но не предприняла никаких мер?       Смерив его взглядом поверх очков-половинок, Дамблдор весьма проникновенно начал:       - В Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда её получает. Если бы мистер Малфой попросил...       Но Сириус уже не слушал, продолжая задавать всё новые и новые вопросы, на которые заведомо не мог получить ответа, и он это, кажется, понимал, но остановиться уже не мог.       - Почему Вы создали те самые условия для Римуса, хотя Вас никто не просил, - прохрипел он, стискивая кулаки в приступе бессильной злости, - а в случае Драко и пальцем не пошевелили? Или всё потому, что от Малфоев лично Вам, директор, никакой пользы?.. Почему в конечном итоге пострадал мой ребёнок? Почему, я Вас спрашиваю?!       Рёв вышел такой яростной силы, что если бы профессор и Антарес не удержали его с двух сторон, Сириус, чего доброго, бросился бы на директора с кулаками, и Гарри был даже в чём-то с ним солидарен, хоть здравым умом и понимал, что глупо винить в произошедшем только Дамблдора. Виноваты были все - и Малфой, потому что схватил из отцовских запасов не ту тетрадку, и они с ребятами, потому что уничтожили то, что управляло дневником от имени хозяина, и Сивый, и весь профессорско-преподавательский состав от Дамблдора до Снейпа - и даже сам Сириус, потому что не предпринял никаких мер раньше, когда трагедии могло и не случиться. Но сейчас Гарри не мог рассуждать здраво - его душили гнев и паника, которую лишь подогрела встреча с акромантулами. И тут, будто в довершение всего окружавшего безумия, его слуха достиг звук, от которого щербатый каменный пол под ногами содрогнулся.       Там, за дверью Больничного крыла, плакала Корнелия - он слышал её так близко, будто она до сих пор оставалась в его руках, хотя на деле их разделяло не меньше двух десятков ярдов и её даже не было видно сквозь приоткрытую дверную створку. Да и не плач это был вовсе, а скорее приглушённый, полный боли стон, но этого хватило, чтобы Сириус резко опустил гневно сопротивляющиеся руки и стремглав бросился обратно, чтобы утешить, успокоить, не дать зайтись от крика, хоть как-то помочь... Гарри не мог, и собственное бессилие сдавливало ему горло хуже горькой икоты.       Сделав пару шагов от двери в сторону, он медленно опустился на корточки, держась за стену, и в конце концов уселся прямо на пол, сдавив виски ладонями.       - Ты в порядке?       С трудом подняв гудящую от перенапряжения голову, он снизу вверх взглянул на склонившегося над ним Эйдана и тихо, но твёрдо спросил:       - Ты можешь сделать так, чтобы ей не было больно?       Смерив его долгим взглядом, Вектор медленно и строго кивнул. Его недоумение было, в общем-то, понятно - наверное, прикидывал, не схлопочет ли после сердечный приступ за нарушение Обета, но сейчас выбора не оставалось. Нужно было просто выключить её.       - Тогда иди туда и сделай всё, что в твоих силах. Что угодно, - отрезал Гарри и, проследив перемещение соперника до самой двери, внутренне содрогнулся как от накатывающей рвоты.       Ему было теперь всё равно, что было между ними раньше и что ещё грядёт в их неразрешимом любовном треугольнике. Сейчас важно было позаботиться о Корни, она была на первом месте... всегда. Всегда только она... И теперь, когда он внёс свой вклад в заботу о ней, пусть и чужими руками, Гарри вдруг стало легче, будто кто-то втолкнул ему в лёгкие живительную порцию свежего предгрозового воздуха.       На слух определив приближение Уилла, он качнул головой, не сводя глаз с квадратиков закатного света на полу:       - Нужно идти. О ней позаботятся.       - Ты уверен? - уточнил он, опускаясь перед другом на корточки, и прибавил, натолкнувшись на полный непонимания взгляд Гарри: - Уверен, что не хочешь быть рядом?       Гарри в ответ лишь тяжело вздохнул. Он хотел, очень хотел, судорожно, почти до боли. Прямо сейчас он чувствовал, как всё его естество разрывается надвое и одна часть летит сквозь время и пространство туда, где она, потому что он должен, обязан был быть рядом с ней - хотя бы в память о том, что между ними было, Мерлина ради... Но он не мог. У него не было талантов и сил, чтобы помочь ей, а создавать толчею, мелькая неподалёку, он не хотел, потому что Корни и без того было несладко, раненной и беспомощной на глазах у всех. Пожалуй, единственное, что он был способен сделать для всех Блэков - это убедиться, что с Драко всё в порядке и ему не нужна помощь, хотя что-то глубоко у него внутри и противилось такому решению просто по привычке.       Опираясь на протянутую руку Уилла, он поднялся на ноги и поторопил:       - Посмотрим, что там в гостиной. Симус, идём.       В гостиной - точнее, в спальне мальчиков, - как и следовало ожидать, творилось самое настоящее светопреставление. Гарри, который до сих пор мало что знал о ликантропии, не подозревал, что Драко Малфой, этот прилизанный слизеринский щёголь, может выглядеть настолько кошмарно, хотя полуночные приключения прошлого года и этого, что уж греха таить, и подготовили его к открывающемуся зрелищу. И дело было даже не в порезах и кровоточащих язвочках, покрывавших кожу Малфоя, а в том загнанном выражении, с которым он оглядывался по сторонам, продолжая яростно вырываться из рук державшего его Джареда.       - Угомонись ты! - рыкнул Синистра в тот самый момент, когда друзья переступили порог спальни, и с такой силой пихнул Драко в плечи, что тот спиной вперёд опрокинулся на ближайшую кровать.       - Джаред, не бей его! - потребовала Мораг, по капле отмеряя в чайную чашку какое-то зелье и от беспокойства хмуря брови так, что глазам было больно.       На секунду обернувшись к ней, Джаред саркастически поморщился:       - Да? Ты сама попробуй с ним... Драко, прекращай! - повторил он, когда Малфой вновь попытался подняться на ноги, и с силой надавил ему на плечи, удерживая на месте.       Сьюзен, которая последовала за Симусом и до сих пор тихо стояла в стороне, прижала ладони к щекам и наконец безрадостно констатировала:       - Ну всё. У него истерика.       Гарри в ответ лишь покачал головой, понимая, что Сьюзен не так уж и неправа, но всё же не мог нащупать подвох. Что-то было в том, с какой яростью Малфой рвался прочь из спальни, что заставляло Гарри стискивать кулаки в приступе слепой ярости. То ли потому, что не мог простить того, что этот гадёныш сделал с Кэтти и едва не сотворил с Корни, то ли оттого, что подспудно испытывал ещё и жалость и пытался всеми силами задушить в себе это едва зародившееся чувство.       Между тем Мораг наконец нацедила необходимый объём зелья, хотя Гарри на её месте вылил бы в чашу весь флакон, и попыталась споить отвар Драко, что было далеко не так просто, учитывая его состояние.       - Пей, Мерлин тебя раздери! - рявкнула она наконец, потеряв остатки терпения, и чуть не силком влила содержимое чашки в рот кузену, который закашлялся, но послушно проглотил всё до капли.       Должно быть, выпитое зелье обладало моментальным эффектом, потому что Малфой тряхнул головой и будто бы наконец пришёл в себя, прохрипев:       - Я говорил ей... Я же говорил, что не нужно...       Не прибавив ни слова, он согнулся пополам и обхватил голову, едва борясь с горестным стоном.       Во всей его позе, в каждом движении было столько неподдельного страдания и сожаления, что Гарри невольно ощутил, как понемногу гнев отступает. Ему было жаль его - не из-за болезни или чёртова дневника, ударившего его о самое дно, а из-за того, что он, кажется, искренне раскаивался в содеянном, но уже никак не мог исправить случившегося.       Сев рядом, Гарри после колебаний осторожно протянул руку и похлопал его по загривку.       - Ладно уж, - вздохнул он. - Главное, что с Корни всё в порядке.       - Понимал бы что, Поттер, - огрызнулся Драко, с трудом разгибая спину. - Я же убить её мог, а она... Она же одна относится ко мне... Это ты можешь понять?       Он впервые взглянул ему прямо в лицо, и Гарри честно покачал головой:       - Не могу. Но вообще это в духе Корни, так что я не удивлён. Просто она... вот такая.       - Да, - кивнул Драко, и выглядел при этом как никогда потерянным. - Такая.       В спальне установилась тишина, и в этом всеобщем безмолвии было столько внезапного взаимопонимания, что Гарри помимо проходящей уже злости и печали ощутил ещё и что-то вроде растерянности - просто потому, что привык на уровне инстинктов противиться присутствию Малфоя в их жизнях. Ведь до сих пор, больше полугода спустя, он по-прежнему считал Драко чужим и надеялся, что в один прекрасный день он уберётся куда-нибудь подальше со своими проблемами. Но, похоже, уже не уберётся. И теперь, когда он сидел здесь, слизеринец в окружении истинно гриффиндорских цветов, такой жалкий и несчастный, терпеть его внезапно стало гораздо легче.       Переглянувшись с Мораг, Джаред поманил Гарри, и тот встал, уступив место и отойдя к двери ванной комнаты.       - Как думаешь, что из этого выйдет? - спросил он, и Джаред отрывисто покачал головой, так и не сумев прийти к однозначному выводу.       - Как бы чего не вышло для нас боком... Пусть поспит сегодня у нас, - наконец напутствовал он едва слышным шёпотом. - Я всё равно пойду к Адаре, так что располагайтесь так. Лучше не оставлять его одного, сам понимаешь.       Гарри понимал, поэтому лишь кивнул. Что ещё можно сказать по сложившейся ситуации, он попросту не знал.       Не сразу, но вскоре после ухода девочек и Джареда спальня потихоньку погрузилась во мрак. Глядя на плотно задёрнутый полог на кровати, которую занимал Синистра, Гарри мимоходом задумался о том, что за весь вечер не видел Невилла, но это было, наверное, к лучшему. Быть может, на сегодняшнюю ночь он нашёл себе более безопасный ночлег.       Некоторое время он прислушивался к сонному дыханию Уилла и сопению Симуса, а после медленно сел, упираясь локтями в собственные согнутые колени. Ему в голову вдруг пришла полубезумная фантазия о том, что, будь у него ещё одна пара зачарованных зеркал, он мог бы прямо сейчас поговорить с отцом - просто так, не обязательно о случившемся, просто услышать его голос и понять, что хотя бы у них с Вэррон и Полиной всё в порядке...       Артур, вспомнил он и едва подавил желание хлопнуть себя по лбу. Хороший же из него старший брат, ничего не скажешь. Первым же порывом Гарри было спуститься по винтовой лестнице на один пролёт и лично удостовериться, что с мальчиком всё в порядке, но он тут же задушил в зародыше накатывающий приступ паранойи. С Артуром ничего не могло случиться, потому что весь день, пока они шатались по Лесу и пытались усмирить оборотня, он провёл в школе - ходил на уроки, дурачился с друзьями на переменах и знать не знал о том, как опасно выходить за стены замка.       Он так глубоко ушёл в собственные невесёлые размышления, что невольно вздрогнул, когда входная дверь скрипнула.       Войдя в спальню, Эйдан, кажется, нисколько не удивился, когда увидел, что Гарри не спит. Подойдя к кровати, он медленно опустился на край и наконец с облегчением выдохнул.       - Что с ней? - спросил Гарри, но он не ответил, низко опустив голову и сдавив виски основаниями ладоней. - Вектор?       - Порядок, - откликнулся тот, с трудом распрямляясь и упираясь в край матраса дрожащими руками. - Адаре её мигом подлатала, так что беспокоиться не о чем. Могло быть хуже, ты же понимаешь.       Гарри медленно кивнул, хоть и понимал не до конца. То есть, оборотни опасны для людей, но Корни-то успела превратиться, в ней ведь всегда было с избытком по-настоящему лисьего проворства. Если только... Ну нет, оборвал он собственный поток мыслей, но Эйдан неожиданно кивнул:       - Да. Он мог её просто разорвать.       Гарри смотрел на него, сведя брови и отчаянно не понимая. Корни могла умереть? Чушь какая... Разве такое бывает? Разве она умеет?       Покачав головой в ответ на все его путанные рассуждения, Эйдан встал на ноги и скрылся за дверью ванной; Гарри неожиданно даже для себя спешно выпутался из одеяла и поднялся следом. Он не был до конца уверен в том, что намеревался сделать, но всё было лучше, чем сидеть тут и смотреть, как не до конца округлившаяся луна насмешливо плывёт по небу. Решись он действовать в открытую, Корни могла бы посчитать, что он намерен воспользоваться её слабостью и склонить на свою сторону, а так... Яростно фыркнув, он набросил на голову капюшон мантии-невидимки и быстро спустился вниз по лестнице.       В Больничном крыле, когда он вошёл, стояла звенящая тишина, особенно если сравнивать с тем, что творилось здесь ещё несколько часов назад. У кроватей через один горели дежурные ночники, но он бы и так увидел белую ширму, отгородившую одну-единственную койку от остальных, на которых прохлаждались ещё несколько пациентов. Стараясь не стучать пятками, Гарри осторожно приблизился и, обогнув ширму, заглянул за неё.       Корнелия лежала на животе, прижав согнутые локти к телу, и он, подойдя ближе, понял, что она и не думала спать. Лишь мельком скользнув глазами по её залитому слезами белому как мел лицу, он перевёл взгляд на её обнажённую спину и едва не завыл сквозь стиснутые зубы - плоть вниз от лопаток до самой поясницы была вспорота так, что местами не осталось кожи, и оставленные клыками округлые зазубрины тянулись по бокам насколько хватало глаз. Разглядеть больше мешали марлевые повязки и щедрые мазки оранжевой целебной мази, но и этого хватило, чтобы Гарри ощутил, как гладкий пол Больничного крыла уходит у него из-под ног, кружась и балансируя. Чем дольше он смотрел на неё, такую трепетную и беззащитную, тем меньше в нём оставалось едва-едва зародившейся жалости к Малфою. Больше всего на свете ему хотелось бы схватить дерзновенного мерзавца, посмевшего искалечить его сокровище, и разорвать, убить, уничтожить, чтобы больше никто никогда не посмел к ней прикоснуться... Но он не мог. Потому что вместе со страхом и злобой его сердце разрывала такая неизбывная нежность, что он едва мог себя контролировать, потому что ноги сами несли его вперёд, ближе к ней... Всегда только к ней.       Нужно было уходить, пока ещё не поздно, ведь он всё равно не сумел бы сделать ничего, чтобы помочь ей, но внезапно взгляд Корнелии, до этого рассеянно блуждавший по лучикам света от ночника, остановился точно на Гарри. Она не окликнула его, даже дыхание не сбилось, но несколько секунд она не мигая смотрела туда, где он стоял, будто была способна видеть сквозь мантию-невидимку.       Понимая, что не сможет оставить её вот так, он стянул с головы капюшон, тряхнув волосами, и она тихо всхлипнула:       - Гарри...       - Тш-ш-ш... - Подойдя вплотную, он сел прямо на пол так, что их глаза оказались на одном уровне, и шепнул в ответ: - Всё хорошо, я здесь... Корни, Мерлин всемогущий, как же так вышло...       Прерывисто вздохнув, она подняла было руку, чтобы утереть слёзы, но в результате лишь поморщилась и прикусила губы. Потянувшись, Гарри всей ладонью осторожно вытер ей мокрые щёки, и тогда она наконец прошептала:       - Я... я не знаю, почему так случилось, он... Драко будто взбесился, пытался вырваться из Хижины, и я... Я не смогла его удержать, он просто... С ним всё хорошо? - встрепенулась она, не обращая внимания на пронизывающую боль. - Он...       - Он сейчас у нас в спальне, - заверил Гарри. - С ним Уилл и Эйдан, всё хорошо.       Но Корнелия на этом не успокоилась, не сводя с него горящих в полумраке глаз.       - С ним ничего не сделают? - пролепетала она дрожащими губами, и Гарри едва сдержался, чтобы не покачать головой. В этом была вся она. Даже израненная, едва не распрощавшись с жизнью, она всё равно продолжала беспокоиться о близких. А Малфой, как бы Гарри ни упирался, всё равно оставался для неё этим самым, близким. Гораздо ближе, чем он сам. Впрочем, сейчас речь шла далеко не о его неуместной ревности.       - Отдыхай, - напутствовал он, упираясь ладонью в край матраса. - Тебе нужно набраться сил.       Он попытался было подняться, но внезапно Корнелия намертво вцепилась ему в запястье, хотя от столь резкого движения ей наверняка вновь было больно. Гарри замер, не понимая, чего она хочет, а она взглянула на него снизу вверх сквозь застилающие глаза слёзы и чуть слышным шёпотом попросила:       - Пожалуйста, не уходи...       Некоторое время он ещё боролся с собой, но в конце концов мысленно махнул на всё рукой. Пусть между ними всё кончено и ничего не вернуть назад, но если только он сейчас нужен ей, пусть как друг, как кто угодно, он будет рядом.       Присев на край койки, он наклонился и обнял её, осторожно, боясь задеть распоротую поясницу и укрывавшие раны повязки и стараясь не думать о том, какая мягкая и горячая у неё кожа. Впрочем, такой она была всегда, просто он давно уже перестал обращать на это внимание.       - Спи, Корни, - шепнул он, почти касаясь губами её молочно-белого плеча. - Я здесь.

***

      Новость о том, что Драко Малфой - оборотень, разлетелась по школе непозволительно быстро даже по меркам Хогвартса.       На следующий день всё было тихо, но уже за завтраком в понедельник в Большом зале Гарри то и дело улавливал долетавшие с разных сторон шепотки, неразборчивые, но не предвещавшие ничего хорошего. Сам Драко, нужно отметить, к слухам был слегка невосприимчив, но Гарри не был точно уверен, в чём дело - в бессонных ночах, которые он по негласной договорённости проводил в башне Гриффиндора, в тревоге за Корнелию, или же в дело снова вмешался Эйдан, на этот раз не дожидаясь просьбы. Это было, наверное, к лучшему, потому что вокруг их компании сгущались тучи, так что оставалось только смиренно дожидаться, с какой именно стороны грянет гром.       Долго ждать, к сожалению, не пришлось.       - История магии у нас совместно со Слизерином, - напомнил Уилл, когда они с Гарри поднимались по лестнице бок о бок. - Драко не говорил, он будет сегодня на занятиях?       - Шут его знает, - отмахнулся Гарри, не вполне понимая, почему в животе ворочается что-то большое и склизкое. - Не может же он вечно прятаться.       - Да, но лучше бы ему выдержать паузу, - вмешался в разговор Джаред и обеспокоенно нахмурился. - Не хватало нам только новых социальных потрясений...       - Ну и ну, - присвистнул Симус. - Иногда ты так говоришь, Рэд, что тебя хочется цитировать!       - Не отказывай себе в удовольствии, - нараспев протянул Джаред и, обернувшись на ходу, подмигнул другу.       Гарри в ответ только криво усмехнулся. С тех пор, как у них с Адаре всё пошло на лад, ему всё чаще казалось, что Джаред наконец-то стал прежним, добрым, спокойным и весёлым, но вместе с тем от него теперь веяло такой непоколебимой уверенностью - если не сказать самоуверенностью, - что стоило трижды подумать, прежде чем обратиться к гриффиндорскому старосте с каким бы то ни было вопросом. Впрочем, его дружеских оплеух Гарри давно уже не боялся - просто потому, что Джаред зачастую оказывался прав.       Устроившись за партой, он достал учебник и покосился на столпившихся в проходе между средним и правым рядом слизеринцев во главе с Панси Паркинсон, которая в данный момент что-то вдохновенно вещала, обращаясь преимущественно к Забини и Крэббу. Рядом стояли Милисента и Дафна, причём бледное лицо Гринграсс было искажено сильнейшим беспокойством. Нотт, заметил Гарри, в коллективном обсуждении не участвовал, что-то рисуя на листе пергамента и изредка давая пояснения Лаванде, слушавшей с неутомимым интересом.       - Чего это они? - насторожилась Мораг, которая, как и Гарри, напряжённо наблюдала за слизеринцами.       Но ответа она так и не получила, потому что в этот самый момент в класс одним из последних вошёл Драко.       Неизвестно было, где его нелёгкая носила во время завтрака и первых двух уроков, но выглядел он довольно неплохо по сравнению с выходными, разве что чересчур бледным, с сизыми кругами под глазами. Впрочем, зародившаяся было у Гарри надежда на то, что всё будет как обычно, была тут же убита с особой жестокостью, потому что Панси, порывисто обернувшись, громко завизжала и шарахнулась в сторону.       Поднялась жуткая суматоха, студенты повскакивали на ноги, опрокидывая стулья, и говоря все разом, так что Гарри едва услышал возмущённый вопль профессора Нотт:       - Что здесь происходит, Мерлина ради?! Мисс Паркинсон, Вам нехорошо?       - Это он, всё он! - вопила Панси, тыча пальцем в остолбеневшего Малфоя. - Он оборотень, мэм!       По лицу Вайолет было понятно, что Панси решила пожаловаться не тому человеку, но профессор не успела вновь воззвать к порядку, потому что тут сам Драко пришёл в себя и, пройдя между рядами, остановился по другую сторону парты от одноклассников и оповестил:       - Да, я оборотень. Что ты сделаешь с этой информацией, Панси?       Круглые чёрные глазки Паркинсон после такого заявления только что из орбит не полезли - должно быть, она не ожидала, что он признается вот так сразу. Но уже в следующую секунду её лицо исказилось от какой-то злой радости, и она вновь обвиняюще ткнула пальцем в Драко.       - Вот, он даже не отрицает! Я с этим животным за одну парту не сяду!       Лицо Малфоя окаменело. Порывисто обернувшись, Гарри увидел, что и Джаред едва сдерживается, чтобы не вмешаться, но ему в плечи намертво вцепилась Гермиона, удерживая на месте, хоть это и было весьма непросто; он сам едва сдерживался, чтобы не схватить мерзкую девчонку за шиворот мантии и как следует тряхнуть. Проблему это, конечно, не решило бы, но принесло бы немалое облегчение. Но в результате он лишь рыкнул:       - Закройся, Паркинсон, - и пересел на место ближе к стене, на пустующее место Корнелии.       Дёрнув Малфоя за руку, он усадил его на освободившийся стул и подвинул учебник на середину парты, чтобы слизеринцу было легче дотянуться, и тогда с классной комнаты словно сняли Заглушающие чары.       - Мисс Паркинсон, - возмущённо выдохнула Нотт, поневоле краснея, - это было просто...       Но она не успела договорить, потому что в этот самый миг Теодор наконец поднялся на ноги с таким грохотом, что все присутствующие дружно вздрогнули, а после подошёл к замершей на месте Паркинсон и тихо приказал:       - А ну-ка сядь.       Глядя на него как на заклинателя змей, она медленно опустилась, но всё же посмела заикнуться:       - Ты чего это...       - Молчать. Ты ведёшь себя недостойно, Панси, - отчеканил он, возвышаясь над партой как каланча. - Немедленно извинись перед Драко, или я предам огласке некоторые факты из твоей биографии и ты об этом горько пожалеешь.       - Я не... Он опасен! - взорвалась Панси криком, в поисках поддержки обернувшись к однокурсникам. - Он уже напал на Блэк - что дальше?       - Корнелия Блэк пострадала в результате недоразумения, - отрезал Теодор, скрещивая руки под грудью. - И я надеялся, что ты вместе с прочими членами Инспекционной дружины поможешь нам сделать так, чтобы подобных несчастных случаев больше не было в Хогвартсе.       Окинув взглядом опасливо притихший класс, профессор Нотт спустилась с кафедры и осторожно приблизилась к внучатому племяннику.       - Займите Ваше место, мистер Нотт, - спокойно произнесла она и, протянув руку, после колебаний опустила ладонь Теодору на плечо.       Оглянувшись, он несколько секунд испепелял бабку взглядом, но в конце концов медленно опустился, под партой сжав руку приникшей к его боку Лаванды.       Выдохнув с немалым облегчением, профессор Нотт тронула выбившиеся из высокой причёски пряди на собственном затылке, после чего указала палочкой на доску, где появился, выводимый невидимой рукой, текст.       - Итак, тема сегодняшнего занятия... "Тролли и огры: компаративный анализ и история развития". Мистер Синистра, повнимательнее, - напутствовала она, когда Джаред поставил на пергаменте кляксу и чуть слышно чертыхнулся сквозь зубы.       - А он не может повнимательнее, мэм! - внезапно воскликнул Дин Томас. - Ему новая медсестра в глаз попала!       Дописав предложение до точки, Джаред воткнул перо в чернильницу и внезапно поднялся на ноги.       - Мы на минутку, профессор Нотт, - сообщил он, мило улыбнувшись, после чего за шиворот выволок упирающегося Томаса из класса.       - Э-э-э... Профессор? - окликнула Мораг, не сводя глаз с плотно закрытой двери. - Вы не думаете, что следует вмешаться?       - О, вовсе нет, мисс Блэк, - беспечно отмахнулась Вайолет, возвращаясь за кафедру. - Оценки мистера Томаса по моему предмету не поднимаются выше "отвратительно", так что его давно пора взбодрить.       Опасения и впрямь были напрасны, потому что спустя пару минут мальчики вернулись в класс; Томас был цел и невредим, разве что с пылающими ушами и очень вкрадчивым выражением лица.       - А вот просто интересно, что Синистра ему сказал, - пробормотал Драко, оглянувшись поверх плеча, на что Гарри тихо фыркнул:       - Знать не желаю, потому что это явно было не пожелание долголетия!       За обедом Малфой вполне благополучно разместился между Теодором и Дафной, которая всегда была к нему добра да к тому же до странного мало интересовалась окружающими склоками.       - Не волнуйся за него, - шепнул Уилл, видя, как Мораг не сводит глаз с кузена, даже не притронувшись к собственной еде.       Благодарно тронув его ладонь, она всё же не сумела сдержаться и тихо возразила:       - Как я могу?.. Это ведь моя семья. Это так странно, знаешь, - поделилась она, задумчиво улыбнувшись. - Ещё три года назад я знать не знала о том, кто я есть, и главной моей проблемой было то, что никак не запоминалось заклинание Агуаменти - и именно оно попалось мне на экзамене! В коридорах я постоянно сталкивалась с Корнелией и Драко и подумать не могла... Да я вообще о них не думала! - прибавила она, восторженно взмахнув ресницами. - Просто знала, что они есть, но меня этот факт совершенно не волновал. Странно, правда?       Обняв за плечи, Уилл поцеловал её в висок и поделился:       - Я тоже иногда об этом задумываюсь. В смысле, когда-то я не знал тебя... Разве это возможно?       Уткнувшись лбом ему в шею, Мораг тихо улыбнулась и вдруг вскинулась на шорох, раздавшийся где-то под самым потолком.       - Поздновато для почты, - отметила она, провожая глазами сипуху, только что спикировавшую к преподавательскому столу. - Смотри, ещё одна!       Она, впрочем, ошиблась, потому что не одна и не две, а не меньше дюжины сов опустились на стол и теперь шумно толкались там, ухая и опрокидывая утварь.       - Ничего себе Дамблдор сегодня популярный, - отметил Симус и невольно подскочил, когда за его спиной раздался громкий зловещий шёпот:       - Руки прочь от моей сестрёнки, Грэйволф!       - Терри! - воскликнула Мораг, и все обернулись к ним.       Вскочив на ноги, она порывисто обняла кузена и Сириуса, который непривычно тихо стоял за спиной старшего сына, предоставив тому полную свободу действий. Сдавив дядю руками, Мораг отстранилась на расстояние вытянутой руки и окинула его пристальным взглядом, подметив и запавшие после бессонных ночей глаза, и пробивающую на щеках щетину.       - Как ты? - тихо спросила она, и Сириус легонько похлопал её по щеке.       - Всё в порядке, малышка, - заверил он, честно стараясь улыбнуться. - Разрешишь тебя отвлечь на пару минут?       Кивнув, она обернулась к Антаресу, но тот, обнимая Гермиону за плечи, не отрываясь смотрел на стол преподавателей, и его взгляд из-под ресниц не предвещал ничего хорошего.       - Так-так... Письма от фанатов, надо думать... Милая, подождёшь меня в гостиной? - обратился он к Гермионе и, чмокнув её в кончик носа, вновь обернулся к Мораг и протянул ей руку. - Идём с нами. Есть разговор.       Она обернулась, адресовав Уиллу потерянный, какой-то беспомощный взгляд, и он поднялся на ноги, не дожидаясь устной просьбы, и объявил:       - Я пойду с тобой.       - А ты-то мне для чего? - сощурился Антарес, но он в ответ лишь отрывисто качнул головой:       - Я иду не с тобой, а с Мораг. Долго мы будем стоять в проходе?       Спорить с ним было бесполезно.       Вчетвером они поднялись в кабинет Грэйволфа, который Сириус открыл своим ключом. За всё время пути никто не проронил ни слова, и от этого Мораг подспудно ощущала беспокойство. Это могли быть отголоски самого безумного полнолуния в её жизни, но ей отчего-то показалось, что случилось что-то страшное, что-то, чему она не могла помешать.       - Вы виделись с Корни? - спросила она, устраиваясь в одном из кресел для посетителей у письменного стола, и Сириус кивнул:       - Да. Как только можно будет перемещаться камином, мы организуем консультацию со специалистом - может, удастся избавиться от этих шрамов...       - А с Драко?       Поморщившись как от боли, Антарес возразил:       - Сначала ты, - и, достав из-за пазухи, выложил на стол номер "Пророка".       Переглянувшись с сидевшим справа Уиллом, Мораг подтянула газету к себе и пригляделась к первой полосе. Поперёк нижней половины страницы над фотографией снятого на ходу Дамблдора шёл заголовок: "Дамблдор. Наконец-то вся правда?"       - Читай, - указал Антарес, ткнув пальцем в самое начало статьи. - Можешь вслух.       Опустив глаза, Мораг притянула газету к себе на колени и, глухо откашлявшись, чтобы прочистить горло, чуть слышно начала:       - "На этой неделе выйдет в свет шокирующий рассказ о небезупречном гении, которого многие считают величайшим волшебником его поколения. Срывая привычную всем маску невозмутимого сребробородого мудреца, Рита Скитер..."       Дойдя до этого места, она ожидаемо запнулась и подняла глаза на стоявшего у окна Сириуса, но тот молчал, и она вновь обернулась к кузену, с интересом наблюдавшему за её реакцией, напомнив:       - Скитер ведь в Азкабане. Это что, письма из-за решётки?       - Она была там до недавнего времени, - честно откликнулся Антарес, пока что избегая подробностей, и настойчиво повторил: - Читай.       Окинув его пристальным взглядом, Мораг проглотила рвущиеся с языка вопросы, которые множились с каждой секундой, и вновь опустила глаза на газету.       ...Скитер описывает его тяжёлое детство, беспутную юность, пожизненную вражду далеко не с одним человеком и позорные тайны, которые Дамблдор до сих пор тщательно скрывал. ПОЧЕМУ человек, которому предлагали пост министра магии, предпочёл оставаться простым директором школы? КАКИМ было подлинное назначение секретной организации, известной под названием «Орден Феникса»? КАК на самом деле состоялась битва с Гриндевальдом?       Ответы на эти и многие другие вопросы будут даны в новой сенсационной биографии «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора», написанной Ритой Скитер. Читайте на странице 13 эксклюзивное интервью, которое она дала Бетти Брейтуэйт.       Смутно догадываясь, что не увидит ничего хорошего, Мораг, пересчитав пальцами, раскрыла тринадцатую страницу. В правом верхнем углу красовалась колдография Скитер, которая самым омерзительным образом покачивала пальчиком перед собой. Присмотревшись, Мораг поняла, что общество дементоров не прошло для репортёрши даром, и выглядела она уже не такой холёной, как прежде, но изменения всё же не были фатальными - особенно если судить по тому, как она скалила зубы в широкой улыбке. Установив палец в начале строки, чтобы не отвлекаться лишний раз на это тошнотворное зрелище, Мораг, чувствуя прожигающий взгляд Антареса на собственной макушке, приступила к чтению.       Пропустив ветвистое вступление с перечислением положительных личностных качеств Скитер, коих набралось немало, она перескочила сразу к интервью, досадуя, что не может применить заклинания Скорочтения и проглотить отвратительную пилюлю залпом, даже не поморщившись - а уж в отвратности можно было не сомневаться, потому что Уилл, всё это время заглядывавший ей через плечо, читал быстрее и уже задышал чаще, едва сдерживая всколыхнувшееся волнение.       - О, моя дорогая, мы обе знаем, какое обилие сведений могут породить мешок галеонов, нежелание слышать слово «нет» и Прытко Пишущее Перо! К тому же из желающих рассказать о Дамблдоре позорную правду уже выстроилась целая очередь. Я получила доступ к источнику информации, за который большинство журналистов отдало бы свои волшебные палочки, - к человеку, который никогда ещё не высказывался публично, но был близок с Дамблдором в самый буйный и беспокойный период его молодости.       - Какой из этих сюрпризов, спрятанных в Вашей книге, является самым сногсшибательным?       - Бросьте, Бетти, я не собираюсь пересказывать основные моменты моей книги до того, как её начнут раскупать! Однако могу пообещать, что всякого, кто продолжает верить, будто Дамблдор чист и бел, как его борода, ожидает горестная утрата иллюзий! Довольно сказать следующее: никто из слышавших его яростные тирады против Вы-Знаете-Кого и не подозревает, что в молодости он сам баловался Тёмными искусствами! Да, у Альбуса Дамблдора было на редкость тёмное прошлое, не говоря уж о его сомнительной семейке, правду о которой он столь усердно замалчивал.       - Вы имеете в виду брата Дамблдора, Аберфорта, пятнадцать лет назад осуждённого Визенгамотом за противозаконное использование магии?       - О, Аберфорт — это всего лишь верхушка навозной кучи! Нет-нет, я говорю о вещах много худших, чем братец, любивший испытывать заклинания на козлах, худших даже, чем калечивший маглов отец. Их делишки Дамблдору скрыть не удалось, так как они оба были осуждены Визенгамотом. Нет, меня больше всего интересовали его мать с сестрой, и вот тут, стоило лишь немного копнуть, я обнаружила просто-напросто море мерзостей. Впрочем, дождитесь глав с девятой по двенадцатую, и вы узнаете всё в подробностях. Сейчас же могу сказать лишь одно: нет ничего удивительного в том, что Дамблдор никогда не рассказывал, при каких обстоятельствах ему сломали нос.       - Но, несмотря на наличие этих пикантных подробностей, Вы ведь не можете отрицать блестящие способности Дамблдора, которые позволили ему сделать немало магических открытий?       - Да, голова у него в молодости варила, хотя в настоящее время многие задаются вопросом, действительно ли предполагаемые достижения Дамблдора следует приписывать исключительно его заслугам. В главе шестнадцатой я говорю о том, что, по словам Айвора Диллонсби, именно он открыл восемь способов использования крови дракона, но тут появился Дамблдор и «позаимствовал» его записи.       - И всё же значение некоторых достижений Дамблдора отрицать невозможно. Что Вы можете сказать о его знаменитой победе над Гриндевальдом?       - О, хорошо, что Вы вспомнили о Гриндевальде, моя дорогая! Боюсь, тех, кто простодушно верует в блестящую победу Дамблдора, ожидает новость, которую я сравнила бы со взрывом навозной бомбы. Вот уж действительно грязная история! Пока я могу сказать только, что сам факт проведения этой легендарной дуэли вызывает большие сомнения. Те, кто прочитает мою книгу, возможно, придут к заключению, что Гриндевальд просто-напросто вытащил из кончика своей волшебной палочки белый носовой платок и мирно удалился!       - Ну что ж, будем ждать подробностей этой интригующей истории. Мисс Скитер, правда ли, что Вы посвятили целую главу Вашей книги отношениям Дамблдора и Невилла Лонгботтома?       - О да. Знаете, их ведь называют нездоровыми, даже пагубными... Конечно, для того, чтобы узнать эту историю целиком, читателям придётся купить мою книгу, однако нет никаких сомнений в том, что Дамблдор с самого начала питал к Лонгботтому нездоровый интерес. Пошёл ли он мальчику на пользу? Что ж, поживём - увидим. Однако ни для кого не секрет, что отроческие годы Мальчика, Который Выжил были очень тяжёлыми...       Мораг честно пыталась дочитать статью до конца, но буквы прыгали перед глазами, так что она некоторое время продолжала тупо вглядываться в газетную страницу, а после медленно подняла голову и тут же встретилась взглядом с Антаресом. И что-то такое было в его лице, отчего в голове у Мораг встал на место очередной кусочек паззла, последний в картинке, которая никак не складывалась.       - Вот в чём твой план... - догадалась она, не веря собственным доводам. - Уничтожить его...       Истерический смешок вырвался у неё из груди прежде, чем она успела прижать руки ко рту, и Уилл поспешно сжал её колено, пытаясь хотя бы так успокоить, дать понять, что он рядом и бояться нечего.       - Как вам удалось договориться со Скитер? - спросил он, переводя взгляд с младшего Блэка на старшего и обратно.       - Поговорили с Холленсом, потом со Скримджером. - Сириус пожал плечами. - Ей заменили срок на условный - при том условии, что она искупит вину общественно полезным трудом. Первый кирпичик, скажем так, старушка Рита уже заложила.       - Девятьсот сорок три страницы позора, - подтвердил Антарес, откинувшись на спинку стула и ухмыляясь с ничем не замутнённым удовольствием. - Включая иллюстрации, копии писем и интервью с уникальными информаторами вроде бывших членов Ордена Феникса или самого Гриндевальда.       Широко распахнув глаза, Мораг смотрела на него, по-прежнему не отнимая ладоней от губ.       - Терри, это же... - прошептала она наконец. - Господи-Боже, что ты творишь...       - Кроме того, что защищаю мою семью, ты имеешь в виду? - уточнил он, прикуривая и выпуская в воздух струю плотного дыма. - Пока ничего... Пока. Но Рита заинтересована в долгосрочном сотрудничестве, насколько я понял, так что я не исключаю возможность публикации серии книг...       - Нет, Антарес! - воскликнула она, резко поднимаясь на ноги и выходя из-за стола. - Ты что, не понимаешь ничего? Это же так, будто ты действуешь...       - Действую методами Дамблдора, да, - подтвердил он, затушив сигарету о край стола. - Что-то я не припомню, чтобы наш уважаемый директор заранее уведомлял врагов о собственных планах.       - Но это же бесчестно...       - Тех, кто делает больно моим близким, я не прощаю, - отчеканил Антарес, сжимая ладонь в кулак и глядя на сестру как никогда пристально. - И пусть хоть на колени встанет, хоть землю горстями ест - такая обида искупается кровью и слезами, если вообще искупается. Пусть сам теперь увидит, что случается, когда Блэки и Грэйволфы выступают единым легионом.       - Так отец знал? - догадался Уилл, и Сириус подтвердил:       - Он помогал составить список информаторов, - и с ним согласился Антарес:       - Такая вечеринка не могла обойтись без участия профессора.       В его словах было столько яростного азарта, столько рафинированной злости, что Мораг не нашлась, что ответить. Молча она наблюдала, как Антарес поднялся на ноги и остановился напротив неё, всё ещё отчаянно надеясь на ответную реплику, более того - на согласие, но она лишь покачала головой и прошептала:       - Как только Грэйнджер тебя терпит... Я бы не смогла.       - Да, - кивнул он как никогда серьёзно. - Не смогла.       Мораг медленно ответила на его кивок, но тут лицо её скривилось, будто содрогнувшись в едином мощном спазме, и она поспешно уткнулась Антаресу в плечо пылающим лбом.       - Тш-ш-ш... - мягко укорил он, опустив нос во взъерошенные волосы у неё на макушке и стараясь не замечать того, как ревниво искривилось лицо Уилла. - Не плачь. Бояться нечего.       - Я не хочу войны... - простонала Мораг, обхватив его руками под рёбрами и сдавив так крепко, как только могла, будто в следующую секунду брата у неё могли забрать, но в ответ на все её горькие жалобы Антарес лишь покачал головой:       - Не мы её начали, поэтому у нас вряд ли есть выбор. Но своих обидеть я не позволю. Блэки так не поступают. Тише, милая... - прибавил он с мягкой усмешкой. - Что ж тут поделаешь, если тебя угораздило родиться Блэк.       И тут Мораг наконец поняла, что он прав. Быть может, останься она МакДугал и не подозревай о собственном происхождении, её жизнь была бы скучна и беспечна, а вместо этого с ней зачем-то случились Блэки. Но Мерлина ради... Разве это была бы жизнь?       Тем же вечером на дверях Большого зала появился новый приказ Министерства, утверждавший, что Долорес Джейн Амбридж (на основании Декрета об образовании номер двадцать восемь) назначается временно исполняющим обязанности директора Школы чародейства и волшебства "Хогвартс". Очевидно, министерские надзиратели решили для начала разобраться с готовящейся публикацией и лично убедиться, что дело не обернётся грандиозным скандалом. Но Антарес и тут оказался проворнее, лично прислав в школу несколько пробных экземпляров биографии, которые тут же разошлись по рукам.       На тот факт, что в факультетских гостиных тут же организовались литературные чтения, Мораг смотрела сквозь пальцы. Она понимала, что её вины в разыгрывающемся спектакле нет, но не могла отделаться от чувства, что обеими ладонями вляпалась во что-то мерзкое, липкое и несмываемое. Поэтому, отчаявшись хоть как-то навести порядок в разрастающемся бардаке, она попыталась смириться с нынешним положением вещей и теперь тихо полулежала, прижавшись к Уиллу и рассеянно почёсывая дремлющего на коленях у хозяина Ауду. Не раз и не два она ловила на себе обеспокоенные взгляды Джареда и Гарри, но не знала, чем их утешить и продолжала вслушиваться в растекающийся по притихшей гостиной голос.       Читать доверили Гермионе, и теперь одна из книг лежала у неё на коленях, раскрытая на главе под куда как красноречивым названием "Общее благо". Гарри, как и другим друзьям, была прекрасно известна особенность именно этого экземпляра, под супер-обложкой которого обнаружился автограф Скитер с посвящением "Терри МакКиннон-Блэку с благодарностью за преподнесённый урок". В искреннюю благодарность репортёрши он не верил, но, кажется, правильное написание фамилии Антареса она усвоила раз и навсегда.       Бок о бок с ним на диване сидел Артур, который, вслушиваясь в тяжеловесные формулировки, кажется, даже дышать перестал от волнения, так что Гарри, притянув мальчика к себе, как мог ласково пригладил ему волосы на виске и тихо окликнул:       - Хочешь пойти полетать?       Артур в ответ лишь покачал головой, хмуря брови, и в том же вкрадчивом тоне откликнулся:       - Гарри, это всё правда? То, что написано в этой книжке.       Ответа у него не было, и в поисках поддержки Гарри вновь переглянулся с Мораг, но у Блэк вид был настолько отсутствующий, словно она вообще была не здесь, а очень-очень далеко от гриффиндорской башни. Сидевший рядом с ней Уилл тоже глаз поднять не смел, хоть и знал больше других, поскольку единственный из всех друзей присутствовал при памятном диалоге Мораг и Антареса. Никто так и не узнал, о чём именно они говорили, но Гарри подспудно чувствовал, что дело не ограничилось учтивой беседой о погоде и так просто это всё не закончится. Зная Антареса, скорее уж наоборот, вернее было бы предположить, что публикация мемуаров - это лишь первый шаг многоходовой комбинации, которая разрабатывалась со всей любовью и страстью, а уж этого добра у Терри всегда было хоть другим отсыпай.       Тяжело вздохнув, он перевёл взгляд на Артура, который по-прежнему терпеливо ждал ответа, и признался:       - Не знаю, Артур. Поживём - увидим. Время всех расставит по местам... Так, по крайней мере, говорят.       У Артура было такое лицо, будто он готов был поверить всему, что скажет старший брат, но теперь, не получив прямого ответа, он нахмурился ещё сильнее, закусил губы и вновь обернулся к Гермионе.       - Тут фотография, - объявила она, повернув книгу так, чтобы было видно собравшимся вокруг гриффиндорцам. - Подписано - «Альбус Дамблдор вскоре после смерти матери, со своим другом Геллертом Гриндевальдом».       На волшебной фотографии двое друзей заливисто хохотали над какой-то давно забытой шуткой. Приглядевшись к изображению, Гарри не мог не признать, что волшебник, которого называли темнейшим, в молодости был не лишён обаяния, хоть это и не оправдывало его злодейств.       Гермиона между тем продолжала читать:       - "Батильда показала мне сохранившееся у неё письмо, которое однажды глухой ночью Альбус Дамблдор прислал Геллерту Гриндевальду. «Да, хоть они и проводили целые дни за разговорами - им было о чем порассуждать, они ведь оба такие умницы! Я частенько слышала по ночам, как сова стучится клювом к Геллерту в окошко, приносит записочку от Альбуса. Ему не терпелось поделиться новыми идеями», - рассказывает мисс Бэгшот. И что же это были за идеи? Они способны глубоко шокировать пламенных сторонников Альбуса Дамблдора. Вот перед вами мысли семнадцатилетнего героя, изложенные в письме к его новому лучшему другу"...       Тут она откашлялась и продолжила странно высоким, взволнованным голосом:       - "Геллерт! Твой тезис о том, что правление волшебников пойдёт на пользу самим маглам, на мой взгляд, является решающим. Действительно, нам дана огромная власть, и, действительно, власть эта даёт нам право на господство, но она же налагает и огромную ответственность по отношению к тем, над кем мы будем властвовать. Это необходимо особо подчеркнуть, здесь краеугольный камень всех наших построений. В этом будет наш главный аргумент в спорах с противниками - а противники у нас, безусловно, появятся. Мы возьмём в свои руки власть ради общего блага, а отсюда следует, что в случае сопротивления мы должны применять силу только лишь в пределах самого необходимого и не больше. (Тут и была главная твоя ошибка в Дурмстранге! Но это и к лучшему, ведь если бы тебя не исключили, мы бы с тобой не встретились.) Альбус"... Факсимиле письма прилагается, - сообщила она, перевернув книгу и продемонстрировав всем желающим искусно исполненную копию пергамента.       После этого даже близнецы и Рон, которые до сих пор тихо сидели в уголке и лишь изредка недобро сверкали глазами на Гермиону, притихли окончательно и смущённо потупились.       - "Ради общего блага", значит? - наконец вздохнул Кормак, и к нему обратились вопрошающие взгляды.       - Это был лозунг Гриндевальда, - внезапно сказала Лаванда. - Мне дедушка рассказывал. Он говорил, эти слова вырезаны над входом в Нурменгард.       - Что такое Нурменгард? - тихо окликнула одноклассница Артура Элинор, и Джаред с коротким вздохом объяснил:       - Бывший замок Гриндевальда, а теперь его же тюрьма, где он единственный заключённый. Где-то в австрийских Альпах, если я ничего не путаю...       - Не путаешь, - чуть слышно подтвердила Мораг, до сих пор не проронившая ни слова, и при этом лицо у неё было такое, будто она наблюдала что-то бесконечно отвратительное.       - Но это ведь ничего не значит! - воскликнул Ли Джордан. - В смысле... Они тогда были совсем молодые...       - У тебя что, с устным счётом плохо? - вскинулась Анджелина Джонсон. - Им было столько, сколько нам сейчас! Кто тут крайний в очереди властвовать над маглами?       - Никто этого не хочет, - глухо откликнулся Джордж и подбородком указал на книгу. - Но тут же написано - у него только что умерла мать, Дамблдор был одинок…       - Не был он одинок! - отрезал Гарри, и его рука сама собой плотнее обвилась вокруг дрожащих плеч Артура. - У него был брат, а ещё сестра-сквиб, которую он держал взаперти...       - Да бред это всё! - взорвался Рон, взмахнув длинными руками и одновременно с этим поднимаясь на ноги. - Дамблдор бы никогда не допустил такого!       - Дамблдор, каким мы его знали до сих пор, не рвался к господству над маглами, - напомнил Джаред, потирая шрам над бровью так, что застарелая ранка уже налилась багрянцем.       - Он изменился, говорю я вам! Изменился, и всё! Это неправда! Скитер всё выдумала!       - Моя мама писала об этом Сириусу, - припомнил Гарри, задумчиво нахмурившись, и обернулся к друзьям. - Помните письмо, которое нашли мы с Уиллом?       - А ведь и вправду, - кивнул Джаред, который, как всегда, помнил всё. - Там ещё что-то было про Батильду Бэгшот, если не ошибаюсь.       - Это которая написала "Историю магии"? - удивлённо переспросил Артур, и Гарри поспешил объяснить:       - Она раньше жила не так далеко от нас, буквально на соседней улице. Может, и сейчас живёт, не знаю...       Он не успел бы прибавить ни слова, даже если бы хотел, потому что в этот самый миг портретный проём открылся, пропуская в гостиную Невилла.       По лицу бывшего друга было понятно, что сейчас грянет буря, так что Гарри невольно напрягся и, отпустив Артура, медленно перебрался на край дивана, готовый чуть что ринуться в бой. Его опасения были не напрасны, потому что несколько секунд Невилл таращился на собравшихся в углу гостиной гриффиндорцев, а после стремительно подлетел к Гермионе и, схватив за руку, силой поднял её из кресла, так что треклятая книга глухо грохнула об пол.       В ту же секунду парни оказались на ногах, но Джаред успел первым; мелькнула вспышка заклинания, и, проморгавшись, Гарри увидел, что Синистра заслонил Гермиону спиной, а Невилл растянулся на вытертом ковре, пытаясь подняться.       - Ты ещё пожалеешь! - пригрозил он, опираясь на локти и снизу вверх гневно взирая на противников. - Никому не позволено возводить на Дамблдора напраслину!       - Невилл, пожалуйста, хватит! - взмолилась Гермиона, у которой на глазах блестели слёзы. - Мы не можем...       - А ты вообще молчи, блэковская подстилка!       Гермиона дёрнула головой так, будто он ударил её по лицу, но всё же не позволила собственному оскорблённому величию взять верх и вцепилась Джареду в локти, удерживая от непоправимого, потому что палочку он так и не опустил.       - Ещё одно слово о Гермионе, - предупредил он, - и шрамов у тебя прибавится!       - Нет, Джаред, он того не стоит, не надо... Ты-то что молчишь, Рон? - окликнула она дрогнувшим голосом, выглядывая из-за плеча друга. - Или будешь и дальше делать вид, что это Невилл победил того тролля?       Скользнув взглядом по изжелта-серому лицу Уизли, Гарри крепнущим голосом уточнил:       - Гермиона, ты о чём?       - Тот тролль, которого Квиррелл впустил в школу на Хэллоуин. Дамблдор тогда сразу вызвал нас к себе в кабинет, - рассказывала она, не сводя глаз с Невилла. - Сказал, что мы нарушили полсотни школьных правил и дело может обернуться совсем плохо, если мы не...       - Хватит! - воскликнул Уизли странно хриплым голосом, но Гермиона лишь покачала головой и продолжила:       - Он сказал, что репутацию Мальчика, Который Выжил, нужно беречь. Быть может, до сих пор её берегли все, кроме самого мальчика, делая это подчас слишком ревностно?       По толпе пробежала волна взволнованных шепотков, и Рон, зеленея на глазах, простонал:       - Гермиона, не смей....       - Не сметь что - говорить правду? - уточнила она, приподняв бровь, но тут в диалог вмешался сам Невилл, разрешив:       - Пусть говорит, Рон. Если уж наша главная факультетская умница решила лизать ботинки Блэка, ниже ей падать некуда.       В ту же секунду Гарри, Уилл и Симус повскакивали со своих мест и встали плечом к плечу с Джаредом, таким образом полностью скрыв Гермиону от посторонних глаз, а Мораг, остановившись рядом с парнем, скрестила руки под грудью и надменно прибавила:       - МакКиннон-Блэка, если уж на то пошло. Вот только Антарес никогда не прикрывался чужими подвигами и за свои поступки всегда отвечает сам - в отличие от тебя, Невилл. И скажи спасибо, что тебя не слышит Корнелия, иначе простым Оглушающим ты бы не отделался.       Обхватив её за плечи, Уилл яростно сверкнул глазами и уточнил:       - С чего ты так защищаешь его, Невилл? Что такого пообещал тебе Дамблдор, что ты так рвёшь за него жилы? Это ведь из-за него ты просидел целый год в подвале!       Лицо Невилла в секунду утратило всякие краски, но он в ответ лишь сверкнул глазами и отчеканил:       - Лучше б тебя не забирали от маглов, Арлингтон...       Отмахнувшись от оскорбления как от надоедливого насекомого, Уилл безжалостно продолжал:       - Как там писала Скитер? Ах да, "нездоровые отношения, походящие на болезненную зависимость"...       Невилл ринулся вперёд так внезапно, будто намеревался ударить Уилла, но Грэйволф успел увернуться, схватив его за грудки и тряхнув так, что голова Лонгботтома опасно закачалась на тонкой шее.       - Да послушай, ты! - рявкнул Уилл, стискивая злые зубы. - Ты молишься на Дамблдора, а ему просто нужен тот, кто будет подходить под условия пророчества! Это мог быть и я, и Гарри, но Волдеморт выбрал тебя - и Дамблдор тоже!       Он и не рассчитывал, что Невилл будет его слушать, но он, внезапно прекратив вырываться, прохрипел:       - Какое ещё пророчество? Что ты несёшь?       - Уилл, оставь его! - умоляла Гермиона. - Видишь же, ему плохо!       Но он уже не мог остановиться, фраза за фразой проговаривая всё то, что годами пластовалось в нём, разрушая его тихую жизнь и выводя в авангард войны, которой он не хотел:       - Почему меня забрали от маглов? Почему именно тогда? Да потому, что ты и Гарри облажались! Мальчик, Который Выжил, не только не смог вновь убить Волдеморта, но и сам едва не погиб! Всё это время Гарри был запасным вариантом, но и он не сумел, и тогда понадобился план "В". Когда "А" и "Б" не сработали... Это же очевидно!       Взмахнув руками, Невилл вырвался и выхватил палочку, но раньше, чем он успел взмахнуть, Мораг заслонила Уилла спиной и вскинула собственное оружие.       - Не смей прикасаться к нему, Невилл, - прохрипела она, яростно сверкая глазами. - Иначе я убью тебя.       Сделав два шага назад, он опустил палочку, по-прежнему оставаясь на прицеле Мораг. На несколько мгновений гостиную Гриффиндора опутала напряжённая тишина, в продолжение которой никто не смел даже дышать слишком громко, но наконец Невилл покачал головой и с искренним сожалением признал:       - Ну конечно... Это ведь у тебя в крови.       Не прибавив ни слова, он покинул гостиную тем же путём, что и пришёл, и Мораг неожиданно покачнулась, так что Уилл поспешил поддержать её.       - Он не знал, - прошептал Гарри, глядя на изнанку портрета Полной Дамы и рассеянно обнимая прижавшегося к его боку Артура. - Мерлиново исподнее... Он до сих пор ничего не знал!       - Теперь узнает, - пообещал Уилл и свободной рукой утёр выступившую на лбу испарину. - Непременно узнает, Гарри.