Сезон охоты-2: Парад тёмных

      Откинувшись на спинку кресла, Сириус постучал ногтями по краю столешницы и поймал себя на мысли о том, что у его матери был потрясающий вкус к красивым вещам. Она определённо знала, как создать атмосферу уюта и хотя бы относительного покоя, потому что даже сейчас он понимал, что, происходи ответственный разговор в его кабинете в Управлении, дело могло бы принять ещё более скверный оборот. Хотя, куда уж хуже.       Смерив отчитывавшуюся по всей форме Нимфадору пренебрежительным взглядом, занимавший кресло для посетителей напротив Драко перевёл взгляд на Сириуса и насмешливо уточнил:       - И это всё? Всё, что могут сообщить на данный момент доблестные мракоборцы?       Его злость была понятна, потому Сириус, смирив всколыхнувшуюся гордость, спокойно откликнулся:       - Дело очень запутанное, Драко, ты же понимаешь...       - О да, - перебил он, стиснув зубы так, что бледные щёки и вовсе посерели, - я прекрасно понимаю.       Переглянувшись с Тонкс, волосы которой медленно наливались опасной краснотой, Сириус промолчал, потому что понимал, что слова теперь не стоят ничего.       Ему так и не удалось добиться разрешения Скримджера на обыск поместья Малфоев, потому что со стороны всё выглядело более чем прилично: Люциус на данный момент официально находился в отпуске, со всеми министерскими делами разбираясь из дома, а что до Нарциссы, то она никогда не баловала высший свет частыми визитами, а потому стоило ли беспокоить женщину попусту? Впрочем, иногда у самого Сириуса складывалось такое впечатление, что Драко нашествие Пожирателей просто привиделось.       Беседа с репортёром "Пророка", якобы бравшим интервью у Люциуса, также не принесла утешительных результатов - парню явно подчистили память, но о том, кто мог этим заняться, оставалось лишь догадываться.       Разумеется, всегда можно было подать запрос через Визенгамот, но интуиция подсказывала Сириусу, что лучше избежать привлечения широкой общественности и постараться разузнать, что творится в поместье, без шума и пыли. Однако, судя по лицу Драко, он готов был пойти в Министерство и потребовать правды лично у Фаджа.       - Прошло четыре месяца, а всё, на что хватило твоих подчинённых, - это потрясающее умозаключение о том, что в поместье кто-то живёт! - отчеканил он, в бессильной ярости сжимая кулаки. - Фантастика!       - Расследование было неофициальным, - справедливости ради напомнил Сириус. - Будь у нас полномочия, Малфой-мэнор давно бы взяли штурмом, но пока что...       - Пока что Вы, мистер Блэк, предпочитаете бездействовать, прикрываясь буквой закона, - парировал Драко, поднимаясь на ноги. - Прошу простить, мне необходимо подышать.       Он вышел из кабинета, отрывисто хлопнув дверью, и Тонкс проводила его неодобрительным взглядом.       - Заносчивый сопляк, - пренебрежительно бросила она, но Сириус лишь покачал головой:       - Он неплохо держится. Я бы на его месте уже на стену лез... Эх, невовремя же Вэррон оставила службу...       Произнеся эту фразу вслух, он почти тут же пожалел об этом, хоть и сказал чистую правду: служить бок о бок с МакГонагалл было хорошо и безопасно, не говоря о том, что полезно было на случай иметь в Управлении как можно больше своих людей. Помимо прочих достоинств Вэррон отличал нетривиальный ум и почти охотничье чутьё, которых у той же Тонкс попросту не было. Нет, его племянница, конечно, была смекалистой, но зачастую ей не хватало выдержки и той ловкости, которая отличала прирождённых ловцов тёмных магов.       Почувствовав, что сравнение ведётся явно не в её пользу, Тонкс нахмурилась и как можно более равнодушным тоном откликнулась:       - Ну, у неё ведь теперь совершенно другие интересы... Бутоньерки и туфли подружек невесты...       Обычно женские разборки были ему глубоко отвратительны, но тут уж Сириус не стерпел и проявил любопытство, заметив:       - Мне казалось, ты должна быть одной из них, - и племянница живо возразила:       - Ещё чего! Ноги моей не будет на этом празднике жизни. Нашли время, тоже мне...       Про себя отметив, что, быть может, сейчас и есть самое время для того, чтобы любить, жениться и рожать детей, и что лучшей партии для себя Сохатый точно подыскать не мог, Сириус взмахнул ладонью в воздухе, всем своим видом демонстрируя, что больше разговаривать на эту тему не намерен. С пониманием кивнув, Тонкс поднялась на ноги.       - Ты сейчас домой? - уточнил он и после очередного кивка напутствовал: - Передавай привет родителям. Кикимер! Проводи, - бросил он появившемуся домовику, стараясь не обращать внимание на то, как показательно исказилось его морщинистое лицо. Старый эльф никогда не воспринимал Тонкс как одну из Блэков, даже несмотря на многократные приказы - видимо, действовало внушение мадам Вальбурги, собственноручно выжегшей с семейного гобелена Андромеду, а из истории семьи - всё, что с ней связано.       Некоторое время он так и просидел один в тишине, но наконец дверь открылась без каких-либо предупреждений и в кабинет вошла Марлин.       - Тонкс ушла, - то ли подтвердила, то ли спросила она, подходя ближе. - Как всё прошло?       Тяжело вздохнув, Сириус потянул её за руку, усаживая жену себе на колени. Обхватив его за шею, Марлин нежно клюнула его в щёку и тихо окликнула:       - Эй... Всё хорошо?       - Наверное, - неуверенно откликнулся он. - Просто я в последнее время всё чаще задумываюсь, не слишком ли много я на себя беру.       - Не слишком, - заверила она со спокойной улыбкой и коротко поцеловала его в губы. - В этом весь Сириус Блэк - никогда не спасует перед трудностями.       Он в ответ лишь задумчиво усмехнулся и признал:       - Знаешь, я бы ни за что не справился со всем этим без тебя.       - Знаю, - запросто кивнула она и рассмеялась, когда его лицо удивлённо вытянулось. - Да брось ты, Сириус! Стоило прожить с тобой семнадцать лет, чтобы понять, что вдвоём мы справляемся со всем намного успешнее, чем поодиночке.       - Чем больше Блэков, тем лучше, - подтвердил он, крепче обнимая её, и всё же не сдержался от шутливого упрёка: - А ты по-прежнему не хочешь заводить ещё одного ребёнка!       Тут уж Марлин, не сдержавшись, расхохоталась, запрокинув голову, и Сириус в который раз возблагодарил небо за то, что эта женщина с ним, что она вытерпела все его безумства и осталась рядом несмотря ни на что. Он понимал, что никогда в жизни не сможет рассчитаться за всю ту любовь, ласку и тепло, что она дарила ему, а потому единственное, что ему оставалось - и дальше лезть из кожи вон, чтобы их совместная жизнь была такой, какой она заслуживает.       Притянув её голову к плечу, Сириус поцеловал её в лоб и после недолгого молчания объявил:       - Драко останется у нас ещё на какое-то время.       - Это я уже поняла, - вздохнула Марлин без должного прискорбия. - Тонкс ведь из-за этого приходила? Вам не удалось узнать, что стало со старшими Малфоями?       Будь это оперативная информация официального расследования, он бы слова не произнёс, но поскольку руки у него были развязаны, Сириус признался:       - У нас есть все основания полагать, что Нарцисса ещё жива.       - Ты не сказал об этом Драко? Почему? - не поняла Марлин и села ровно, а Сириус наконец озвучил то, что буквально просилось с языка:       - Не хочу давать ему ложные надежды.       Это было, наверное, правильно, но всё же Драко не показывался до самого ужина, так что под вечер Марлин невольно забеспокоилась.       - Он весь день ничего не ел, - в который раз произнесла она, чем спровоцировала настоящие нервные спазмы у Добби, который так и не сумел накормить хозяина. - Нужно позвать его, иначе он так до ночи будет сидеть в библиотеке...       - Я схожу, Марлин, - вызвалась Кэтти и, не дожидаясь одобрения или возражений, бодро взбежала по лестнице вверх.       В библиотеке четвёртого этажа темноту разрывал по шву свет единственного торшера, горевшего в углу. Драко сидел в кресле рядом; на коленях у него лежала раскрытая книга с какими-то схемами.       - Я не настроен терпеть чьё-либо общество, - оповестил он, даже не подняв головы, и Кэтти инстинктивно отступила назад; но всё же стремление угодить Марлин и хотя бы так отплатить за доброту и гостеприимство было сильнее смущения, так что она взяла себя в руки и строго откликнулась:       - Очень жаль, потому что в этом доме ты такой же гость, как и я, и, находясь на равных, ты вряд ли можешь мне указывать.       Искоса взглянув на неё и искренне пожелав, чтобы эта заносчивая девчонка как можно скорее убралась восвояси, Драко вновь уткнулся в книгу. Продолжая стоять на пороге, Кэтти вытянула шею, силясь рассмотреть, что написано на страницах, и даже приподнялась на цыпочки, и от этого его губы искривила чуть приметная усмешка.       - Справочник чистокровных волшебников, - объяснил он, не оборачиваясь. - Нет повести печальнее на свете...       - Почему? - живо спросила Кэтти, радуясь, что получила хотя бы такой отклик, и наконец вошла, закрыв за собой дверь.       Подняв голову с таким видом, будто только теперь её заметил, Драко долго молчал, будто прикидывая про себя, достойна ли она быть посвящённой в великую тайну. Не произнесённый упрёк буквально повис в воздухе, но Кэтти неимоверным усилием заставила себя не отводить взгляда. По достоинству оценив такую смелость, Драко решил всё же снизойти до ответа и открыл справочник в самом начале - там, где было изображено гигантское родословное древо, объединявшее все чистокровные семьи.       - Абботы ещё три поколения назад спутались с маглами, - рассказывал он, водя пальцами по рельефным ветвям, - Уизли выжжены из всех архивов как предатели крови, да и Пруэтты недалеко ушли... У Олливандеров и Лестрейнджей не осталось наследников и вряд ли появятся, а единственный наследник Лонгботтомов - истеричный социофоб. Гонты и Шафики сгинули без следа, последний Крауч в Азкабане... Род Слизнортов прервался, а Малфои… утратили статус чистокровности.       Последнюю фразу он произнёс с искренним отвращением, и Кэтти, не сдержавшись, спросила:       - Ты в самом деле придаёшь этому такое огромное значение или просто привык повторять за старшими, что грязнокровки - гадость?       Слышать ругательство из её уст было странно, и, смерив её пристальным взглядом, Драко пригладил волосы и наконец закрыл книгу, отложив на столик рядом.       - Дело не в грязнокровках, - возразил он, удивляясь собственному спокойствию и тому, что вообще тратит время на разговор с ней. - Тем более, что я являюсь приверженцем теории, согласно которой все маглорождённые являются отдалёнными потомками волшебников. Магия не может взяться в крови из ниоткуда.       - Мой папа о чём-то таком говорил, - заметила Кэтти, подходя ближе и задумчиво проводя пальцами по корешкам книг на полках, занимавших всё пространство от пола до потолка. - До моей тёти Элии у нас в семье не было волшебников, видишь ли.       Внезапно он усмехнулся и объяснил в ответ на непонимающий взгляд Кэтти:       - Я наслышан о ней. Отец очень любил упоминать о грязнокровке, окрутившей младшего сына Блэков.       Замечание вышло совсем нейтральным, но всё же лицо Кэтти вдруг болезненно искривилось.       - Ты скучаешь по нему? - спросила она, и Драко привычно язвительно усмехнулся:       - Тебя это не касается, Катриона.       - Может быть, - согласилась она неожиданно покладисто, - но мне просто интересно.       - "Интересно"? - каркнул Драко, раздирая горло приступом глумливого хохота. - Тебе интересно... Может, стоит сразу заковать меня в кандалы и держать в подвале в качестве редкого экземпляра для опытов?!       Он взмахнул рукой в безотчётном порыве, и Кэтти шарахнулась в сторону, лопатками врезавшись в ближайший стеллаж.       Повисла неловкая пауза. Поднявшись на ноги, Драко остановился напротив неё и после недолгого молчания спросил:       - Ты боишься меня?       Кэтти, вскинув голову, смерила его настороженным взглядом и внезапно заявила:       - Ты задаёшь очень странные вопросы. Никак не могу понять, о чём именно… Боюсь ли я, что ты набросишься на меня посреди завтрака в Большом зале? Нет. Что ты в полнолунную ночь проберёшься в гостиную Когтеврана? Тоже нет. Боюсь ли я, что Корнелия и Джаред не удержат тебя, и ты вновь причинишь кому-нибудь зло? - прибавила она с каким-то новым чувством и выдохнула: - Да… Боюсь ли я, что ты будешь себя за это корить? Да, и очень сильно.       Прищурившись, он посмотрел на неё как никогда пристально, и она после заминки прибавила:       - Мне жаль тебя, Драко. Не оскорбись, это не просто сожаление о том, что ты болен… Скорее, обо всех упущенных тобой возможностях. Терри говорит, ты очень сильный.       Такая похвала из уст кузена дорогого стоила, и всё же Драко не спешил верить её щекотному шёпоту. Они впервые оказались настолько близко друг к другу с тех пор, как она накричала на него, заявив, что не нуждается в помощи и защите... И впервые наедине с тех пор, как он оттащил её в лес, сжимая нежную плоть зубами...       Он непроизвольно подался вперёд, но на этот раз Кэтти не отшатнулась, так что мгновение спустя он уткнулся лицом в волосы у неё надо лбом. Он чувствовал запах её крови, хоть до сих пор он и не подозревал о том, что она успела настолько вырасти, и теперь всё его естество разрывалось между отвращением и жаждой, но мысль о том, что эта кровь грязная, даже не приходила ему в голову.       Испуганно зажмурившись, она испустила какой-то прерывистый звук на высокой ноте, больше напоминавший писк, и только это заставило Драко прийти в себя. Отступив на шаг, он несколько мгновений стоял, глядя на неё и сотрясаясь в спазмах крупной дрожи, а после тихо выдохнул:       - Прости... - после чего стрелой вылетел за дверь библиотеки.       Захлопнув за собой дверь, Драко с размаху приложился к ней спиной и рванул в сторону стягивавший шею ворот свитера, стремясь заглотнуть хоть немного душного воздуха. Безумие какое-то... Это всё фазы луны, сказал он себе, неимоверным усилием воли пытаясь унять бросившуюся в лицо кровь. Если бы не близость полнолуния, он никогда не приблизился бы к ней на расстояние вытянутой руки... Но история не ведает сослагательного наклонения.       Чертыхнувшись сквозь стиснутые зубы, он широким шагом направился вниз по лестнице в отведённую ему комнату, про себя костеря на все лады и Сириуса, неспособного к открытым действиям, и Скримджера, не умеющего слушать подчинённых и коллег, свято уверенного, что всё держит под контролем, Нимфадору, откликавшуюся лишь на собственную неуклюжую фамилию, и в особенности - Катриону МакДугал за то, что вновь заставила его почувствовать себя виноватым.       Распахнув шкаф и сдёрнув с вешалки-плечиков пальто, он натянул его и, сжимая в кулаке слизеринский шарф, отрывисто кликнул:       - Добби!       Домовик тут же появился у самых его ног, трясясь и глядя на хозяина с таким выражением, будто заранее не ожидал от его приказов ничего хорошего.       - Мастер Драко... - начал было эльф, но он не дал ему договорить, протянув вперёд левую руку и коротко приказав:       - Домой.       Заснеженный парк мэнора встретил их вечерней тишиной и скрипом слежавшегося снега. Вокруг царило такое безмолвие, словно дом был пуст, но, подняв голову, Драко увидел свет в окнах второго этажа там, где располагались малый курительный салон и гостевые спальни восточного крыла. Квадраты света от канделябров мягко ложились на снег, и Драко, держась в тени живой изгороди, пытался высмотреть, не двигаются ли внутри силуэты.       Отсюда ему было видно большую часть сада с левым фонтаном и притаившимся в кронах тисов домиком на дереве - дедушка Абраксас велел выстроить его специально для единственного внука, когда тот был совсем ребёнком. Впрочем, он редко пользовался предоставленной привилегией, поскольку в одиночестве делать в домике было нечего, а после, став старше, Драко считал себя слишком солидным, чтобы взбираться дерево. Однажды, впрочем, он всё же залез туда - когда больше прятаться стало негде. Он бежал, а ему в спину нёсся гневный крик отца.       Слюнтяй! Весь в поганую породу Блэков!       - Драко?..       Обернувшись, он инстинктивно вскинул палочку, но угрозы для жизни, кажется, не было.       На узкой дорожке, ведущей к флигелю, стояла рыжеволосая женщина. Из одежды на ней было лишь длинное серое платье, так что создавалось впечатление, что она спонтанно выскочила на мороз, не успев накинуть даже мантии. Драко не знал, были ли среди занявших дом Пожирателей ещё женщины кроме Островской, а потому палочку не опустил, опасливо попятившись, когда женщина протянула к нему худые бледные руки с пламеневшими на коже веснушками.       - Кто ты такая? - строго спросил он, но женщина внезапно улыбнулась и с облегчением выдохнула:       - Драко... Слава Мерлину, ты жив!       Она бросилась к нему так быстро, как только позволяли оставшиеся силы, и Драко попытался отстраниться, увернуться от непрошенных объятий, но едва ли преуспел, когда она сухими ладонями сжала его лицо, приглаживая волосы, пытаясь заглянуть в глаза.       - Ты жив... - повторяла она, улыбаясь сквозь выступившие на глазах слёзы. - Всё хорошо, мой дорогой... Всё хорошо...       - Кто ты? - настаивал он, почему-то думая, что ответ ему известен.       Он никогда не видел её, понятия не имел, кто она и откуда знает его, но вместе с тем в её движениях, в интонациях её голоса было что-то такое, что неизменно откликалось у него внутри, заставляя опустить палочку.       Снег за спиной женщины натужно заскрипел, и Драко непроизвольно качнулся назад, ускользая из её ладоней.       Из-за угла дома стремительно вышел мужчина с вытянутым, усыпанным оспинами лицом. Засветив Люмос на конце палочки, он поднял её повыше, чтобы осветить окружающее пространство, и его взгляд метнулся от женщины к застывшему на месте Драко.       - Ты что тут делаешь? - гаркнул он, взмахнув палочкой, и Драко едва сумел увернуться от пронесшейся над самой макушкой зелёной вспышки.       - Драко, пожалуйста, беги!       Женщина ринулась к Пожирателю, попыталась схватить его за руки, отобрать палочку, но он единым ударом сапога по голени заставил её упасть на колени.       - Драко!..       - Мастер Драко! - истошно верещал Добби, цепляясь за его штанину. - Мастер Драко, нужно бежать!       Крик боли нёсся ему вслед, и Драко, схватившись за протянутую руку Добби, провалился в удушающую черноту.

***

      Короткие каникулы пролетели как одно мгновение, и хотя соблазн пойти на поводу у похоти был до неприличия велик, в положенное время Антарес всё же доставил Гермиону на вокзал Кингс-Кросс.       Выдержав привычную порцию родственной любви и стараясь не замечать более чем заинтересованного взгляда матери, он пришёл к неудивительному выводу, что после ему не удастся избежать куда как щекотливого разговора, но морально был к этому готов. В конце концов, это была разумная плата за пронзительное счастье видеть Гермиону рядом с собой, и ради этого он готов был вынести любые неудобства. К тому же, лучше, чтобы под удар отцовской иронии попал он сам, чем вдвоём с Гермионой, которая пока что никак не могла отделаться от природной стыдливости.       Это и была главная причина, по которой на платформе он поскорее отвёл её в сторону, стремясь провести последние минуты перед разлукой только наедине - пусть эта приватность и была кажущейся. Но сегодня, сейчас, пока она была рядом, Антарес с умилением смотрел и на расшалившихся первокурсников, гонявшихся друг за другом, и на прыщеватого носильщика, и даже на таращившуюся на них девчонку с курса Корнелии, больше похожую на мопса - Паркинсон, что ли...       - Вокзал – какое-то особенное место, правда? – сказал он, с задумчивой полуулыбкой приглаживая ей воротник шубки - обновка, как нельзя лучше подчёркивавшая цвет волос и золотой отблеск в глазах.       - Знаешь, - вдруг окликнула Гермиона, - говорят, что вокзалы видели больше искренних поцелуев, чем церкви.       Второго намёка Антаресу не требовалось. Шагнув совсем близко, он обхватил плечи Гермионы ладонями и замер, смакуя каждое мгновение. Она сама нашла его губы, и мир вновь сжался до размера сердца у него в груди, колотившегося так отчаянно, что могло пробить рёбра.       Поцеловав его ещё раз – коротко, будто проверяя температуру ребёнку, - она улыбнулась и призналась:       - Это поможет скрасить дни в ожидании новой встречи. Вечеринка в Клубе двадцать первого января, ты ведь не забыл?       Ответив на её улыбку, Антарес заметил, будто только что вспомнил:       - У меня для тебя кое-что есть. Так, милая безделушка.       С этими словами он достал из внутреннего кармана пальто бурого плюшевого мишку немногим больше ладони и, играя, осторожно тронул мягкой лапой её щёку, так что Гермиона от неожиданности рассмеялась.       - Ну знаешь... - протянула она, глядя на него широко распахнутыми влюблёнными глазами. - Не думала, что мы когда-нибудь докатимся до такой банальности как игрушки и конфеты!       И всё же этот жест вышел таким милым и естественным, что она охотно приняла подарок и тут же поняла, что в плюшевом нутре игрушки скрывается что-то твёрдое. Наощупь пытаясь определить, что же это такое, она нажала медвежонку на живот, и тот внезапно голосом Антареса произнёс:       - Я тебя люблю.       Её сердце будто пронзило молнией, и Гермиона, тихо вздохнув, подняла на него полные слёз глаза.       - Какой внезапный приступ сентиментальности, - заметила она, прижав медвежонка к животу и, не сдержавшись, уткнулась лицом Антаресу в грудь.       Опустив нос в волосы у неё на макушке, он коротко поцеловал её в лоб и тут же мягко оттолкнул:       - Беги, не то опоздаешь. Скоро увидимся, Грэйнджер.       Покраснев, она поспешила к вагону, но всё же обернулась на бегу и помахала ему рукой с зажатым в кулаке мишкой. Он вскинул кулак в ответ и стоял так, пока паровоз не испустил долгий одиночный гудок.       Протиснувшись сквозь привычную толчею тамбура, друзья направились в купе, где оставили вещи, но, когда Гермиона попыталась войти следом за Джаредом, Корнелия придержала её за рукав, предупредив:       - Не так быстро, моя милая! Не думай, что тебе удастся сбежать от обстоятельного разговора.       - Я бы спросила, как прошли каникулы, но у тебя всё на лице написано, - хмыкнула Мораг и взмахнула ладонью в воздухе: - Это мой брат, и я не хочу знать подробностей!       - А я хочу! - живо возразила Корнелия и, схватив Гермиону за свободную ладонь, весело потребовала: - Рассказывай всё!       Но Гермиона в ответ лишь скромно покачала головой и, раскинув руки, крепко обняла подруг.       - Всё хорошо, - прошептала она. - Правда, девочки. Теперь всё точно хорошо.       - В этом никто и не сомневался, - откликнулась Мораг со спокойной улыбкой, отстраняясь, и Гермиона, покраснев, запоздало забеспокоилась.       - Как думаешь, - обратилась она к Корнелии, - твоя мать догадалась?       Она в ответ лишь красноречиво закатила глаза и, запустив ладонь в недра собственной сумочки, вытащила и протянула Гермионе запечатанный сургучом флакон с зельем.       - Мама просила передать тебе вот это, - присовокупила она и, спохватившись, объяснила: - Пить по двадцать капель на десятый день цикла. Надеюсь, с подсчётом справишься?       Побурев как отварной лобстер, Гермиона всё же флакон приняла и откликнулась:       - Я сама поблагодарю Марлин в письме.       - Да брось ты, - поспешила успокоить её Мораг, слегка приобняв за плечи. - Всё к тому и шло, так что никто не будет строить из случившегося трагедии. В конце концов, Марлин - мудрая женщина и знает, что в некоторых вопросах с Антаресом невозможно спорить.       Тряхнув головой, Гермиона неожиданно дерзко улыбнулась и напомнила:       - Со мной, знаешь ли, тоже особо не поспоришь!       После такого заявления девчонки дружно расхохотались, и это стало ярким подтверждением того, что какие-то вещи всё же остаются неизменными.       До Хогсмида они, как и всегда, добрались уже в сумерках, так что приходилось прикладывать усилия, чтобы не растянуться на полутёмной обледенелой платформе. Удостоверившись, что за сестрой присмотрят друзья, Мораг с радостным воплем бросилась к поджидавшему возле здания станции Уиллу - он ещё в обед трансгрессировал из поместья вместе с отцом.       Помахав Грэйволфу рукой, Кэтти поправила перекрутившуюся лямку рюкзака, сделала пару робких шагов по наледи и тут же почувствовала, как скользкий наст уходит из-под ног.       - Осторожнее!       Чьи-то руки вцепились ей в плечо и в левое запястье, удерживая от падения. Подняв голову, она благодарно улыбнулась и только тут поняла, что это Малфой.       - Спасибо, - кивнула она, намереваясь идти дальше, к каретам, но он её руки так и не отпустил, опасаясь, как бы она не растянулась на накатанной тропинке.       - Можешь опереться на меня, - предложил он, и она, краснея, уточнила:       - С чего вдруг столько заботы?       Он не ответил, но всё же честно поддерживал её до самого экипажа, в котором уже устроились Корнелия, Гермиона и Симус. Умом Кэтти понимала, что Драко чувствует вину за то, что напугал её тогда, в библиотеке, но всё же испуг её был не настолько силён, чтобы проявлять такое чрезмерное участие - тем более на глазах у соучеников, среди которых был и Уизли.       - Я спросила у Сириуса, - сообщила она лишь затем, чтобы прервать неловкое молчание. - В основу работы Карты заложено заклинание Надзора, которое использует Министерство магии. Подправленное, но всё же.       - Кто бы мог подумать, - откликнулся он и распахнул перед ней дверцу экипажа. - Катриона...       - Да?       Она смотрела на него, почти не мигая, и от её взгляда почему-то становилось не по себе - может, из-за зачарованного глаза, а может, из-за того, что оба её глаза, прозрачно-серые, очень внимательные, напомнили ему глаза той женщины в парке.       - Я не хотел тебя пугать, - признал он, но Кэтти в ответ лишь усмехнулась.       - Знаешь, - заметила она, поправив укрывавший голову шарф, - благодаря тебе теперь, чтобы напугать меня, нужно что-то покруче оборотней.       Не прибавив ни слова, она забралась в пахнущее сеном нутро экипажа и захлопнула за собой дверцу.

***

      Потянулись однообразные дни, наполненные привычными учебными хлопотами, так что иногда казалось, что бланк с расписанием нисколько не отличается от снежной глади за окном. Но Уилл искренне радовался такому затишью; первая треть учебного года больше походила на бушующий тайфун, поэтому теперь он был практически счастлив тому, что его будни идут по накатанной.       Три раза в неделю он вместе с Мораг, Гарри и другими членами команды ходил на стадион, где они готовились к очередному матчу - на этот раз против Пуффендуя. За прошедшие месяцы Мораг вполне свыклась с ролью капитана и теперь на тренировках азартно гоняла МакЛаггена и Дина, который настолько болел за родную команду, что к концу тренировки неизменно оказывался над центром поля, а вовсе не у колец. В остальное время Уилл честно пытался победить груды домашнего задания, которые всё росли и росли неделя за неделей, и худо-бедно помочь Корнелии в подготовке вечера Клуба Слизней, поскольку сама она, кажется, замахнулась на что-то слишком уж грандиозное.       Однако за неделю до вечера внезапно открылось обстоятельство, которое ставило под угрозу их с Мораг участие.       - В смысле - ты не умеешь танцевать? - уточнил Уилл, поднимая голову от схемы трансфигурации заварочного чайника в сервиз на двенадцать персон и глядя на Мораг с искренним недоумением. - Даже вальс?       - Даже вальс, - откликнулась она, оглядываясь на кружившую между стеллажами мадам Пинс. - Это ведь ты с детства занимался танцами, а не я. Морна искренне считает, что я бревно, и я склонна с ней согласиться.       В это Уилл никак не мог поверить, потому что в его глазах каждое движение Мораг было преисполнено той непередаваемой грации, которую воспевали в старинных романсах. И уж конечно, он никак не мог допустить, чтобы такая мелочь помешала им повеселиться. Один раз он уже упустил возможность пригласить её на бал - и повторять собственную оплошность он был не намерен.       - Жду не дождусь, когда смогу познакомиться с Морной, - признал он, вставая и ставя на место "Малый справочник превращений". - Судя по рассказам твоим и Кензи, девушка она исключительная!       Мораг в ответ лишь покачала головой и, вычеркнув последнее предложение в собственном сочинении для Нотт, порекомендовала:       - Ничего страшного, обойдусь и без танцев. А ты выбери себе партнёршу, чтобы не подпирать стенку вместе со мной.       Закатив глаза от такой подачи, Уилл вернулся к столу, за которым они сидели, и протянул Мораг руку. Подняв голову, она смерила его удивлённым взглядом и настороженно уточнила:       - Ты что?       - С каких пор ты перестала мне доверять?       Прикусив губы в ответ на такой глупый упрёк, она приняла протянутую ладонь и встала.       Сделав пару шагов за стеллаж так, что они оказались вне поля зрения строгой библиотекарши и прочих учеников, Уилл внезапно схватил Мораг за рёбра и, приподняв над полом, заставил встать себе на ступни.       - Уилл, ты что! - возмутилась она, но он лишь с улыбкой шепнул:       - Тихо, иначе нас отсюда вышвырнут. Итак, мисс Блэк, сперва вводная лекция, - объявил он самым пафосным тоном и гордо вздёрнул нос, так что Мораг оставалось только смеяться.       - Ты неисправим, - вздохнула она, качая головой, но Уилл лишь погрозил ей пальцем:       - Не перебивай тренера! Итак... Хотя вальс и называют флагманом среди бальных танцев, он далеко не самый сложный, - объяснял он, устраивая ладонь Мораг на собственном плече. - Поэтому научиться танцевать его на любительском уровне вполне по силам каждому - при должном прилежании. Для этого лишь нужно запомнить основные шаги и правильное положение рук. Для начала мысленно начерти на полу квадрат...       Все его объяснения Мораг слушала с полуулыбкой, едва ли вдумываясь в смысл произнесённых слов и в который раз поражаясь тому, какой бесхитростной радостью светится его лицо, когда он говорит о чём-то, что ему действительно интересно. Или всё дело было в том - и она боялась в это поверить, - что он в этот момент говорил именно с ней.       - Скользящий шаг вперёд, потом приставляешь вторую ногу, затем снова крохотный шажок ведущей ногой, но уже на месте, - продолжал он инструктировать. - И следи, чтобы правая рука была вытянута, но не слишком напряжена, потому как ведёт всё-таки партнёр.       - А где должны быть руки партнёра? - уточнила Мораг, чувствуя, как пальцы Уилла крадутся по её позвоночнику всё ниже.       Хитро улыбнувшись, он признал:       - Вообще-то в верхней трети спины, но возможны вариации.       - Какая изящная формулировка, - оценила она, но не успела прибавить ни слова, как Уилл легко толкнул её к стеллажу и поцеловал.       После недолгой разлуки он физически не мог найти в себе сил оторваться от неё, постоянно ища контакта и думая о том, что готов ночевать в спальне девочек, прямо на коврике перед кроватью Мораг, лишь бы не расставаться даже на ночь. Она не гнала его, конечно, но всё же он чувствовал, что некоторые места - вроде библиотеки - она считает непригодными для поцелуев. Будто он мог сдержаться, Мерлин раздери...       - Уилл, ты не... Ах ты мать моя волшебница!       С трудом разорвав поцелуй и дёрнув вниз задравшуюся рубашку, Мораг с пунцовыми от смущения щеками уставилась на замершего в проходе Симуса, который закрыл лицо руками, лишь бы не подглядывать.       - Рад тебя видеть, Симус, - прорычал Уилл, едва сдержав разочарованный стон, и Мораг легонько ударила его по плечу. Конечно, Финниган вечно влипал в истории и учился из рук вон плохо на фоне их довольно смышлёной компании, но всё же он был хорошим парнем и верным другом, на которого можно было положиться.       - Можно, - хмыкнула она, и Симус, выглянув в щёлочку между пальцами, убрал руки.       - Дашь скатать эссе для Снейпа? Мне пяти дюймов не хватает, - повинился он, и Мораг, приглаживая волосы, брюзгливо уточнила:       - Чем ты занимался вчера весь вечер?       - Секретный секрет, явно не предназначенный для нежных женских ушей, - откликнулся Симус, назидательно подняв вверх указательный палец, и Уилл с усмешкой уточнил:       - А мне расскажешь?       Смерив его взглядом, Финниган кивнул:       - В обмен на эссе даже покажу. Пошли.       Вновь притянув Мораг к себе и коротко поцеловав её в лоб, Уилл пообещал:       - Я скоро. И мы обязательно закончим.       - Непременно, - откликнулась она, улыбнувшись так, что у него чуть сердце из груди не выпрыгнуло.       Сунув в сумку недорисованную схему для МакГонагалл, Уилл отправился следом за Симусом, который на ходу рассказывал:       - Мы на каникулах со Сьюзен копались в этой комнате - фантастика, конечно...       - Что за комната? - не понял он.       Весь рассказ не занял и десяти минут, вот только если Симус фонтанировал энтузиазмом по поводу кладезя всяких диковинных штуковин, то Уилл отнёсся к известию о тайной комнате - ещё одной! - со скепсисом и подозрением.       - Этот хлам туда ведь не просто так сносили, Симус, - заметил он, первым спрыгивая с проплывавшей мимо лестницы на коридорные плиты. - Среди этих вещей могут быть и опасные.       - Знаю, - откликнулся Симус. - Потому я и хожу туда без Сьюзен - чтобы разведать обстановку и прикинуть, до чего она может дотянуться и не может ли это причинить ей вред.       Не ожидав от друга такой прозорливости, Уилл с уважением кивнул:       - Разумно.       Внезапно до его слуха донёсся вскрик и звук удара.       - Да как... вы... смеете... ах!       Звук шёл из ближайшего коридора, и Уилл, с волшебной палочкой наизготовку, первым ринулся на шум. Симус не отставал и, свернув за угол, мальчики увидели распростёртую на полу профессора Трелони - голову её накрывали бесчисленные шали, рядом валялись бутылки с хересом, одна из которых разбилась.       - Профессор!..       Уилл подскочил к Трелони, чтобы помочь ей подняться на ноги. Несколько нитей блестящих бус обвились вокруг её очков и, громко икнув, профессор пригладила ладонью причёску, после чего, держась за руки студентов, встала.       - Что случилось, профессор?       - Очень интересный вопрос! - визгливо ответила она. - Я прогуливалась, размышляла о некоторых явившихся мне мрачных знамениях...       - Профессор, Вы пытались войти в Выручай-комнату? - перебил Симус.       - ...зловещих предзнаменованиях, которые я удостоилась... Что?       Её глаза за линзами очков забегали - по всему было видно, уважаемая профессор не была готова к тому, что о её хранилище выпивки известно и студентам тоже.       - Выручай-комната, - повторил Симус. - Вы пытались проникнуть в неё?       - Я... э-э-э... - протянула профессор Трелони, настороженно закутываясь в шали и не сводя с Уилла увеличенных очками до огромных размеров глаз. - Я хотела... эм-м-м... поместить в комнату некоторые... м-м-м... личные вещи...       И она пробормотала что-то ещё о «гнусных наветах».       - Ясно, - пробормотал Симус, глазами указав Уиллу на бутылки с хересом. - Но войти туда и спрятать их Вам не удалось, так?       - Войти-то я вошла, - ответила Трелони, гневно взглянув на стену. - Но там уже кто-то был. Я вошла в Выручай-комнату и услышала голос, чего за все годы, что я прячу... ну, то есть, использую комнату, ни разу ещё не случалось.       - Голос? - недоверчиво протянул Уилл. - И что он сказал?       - Да не знаю я, что он сказал, - возмутилась Трелони. - Он... я бы сказала, радостно вскрикнул.       - Радостно?       - Я бы сказала, ликующе.       - Голос был мужской или женский?       - Я бы сказала, мужской, - кивнула Трелони, и Симус вздохнул с явным облегчением, потому как успел себе нафантазировать Сьюзен в объятиях Захарии Смита, рискнувшую привести этого идиота в их особое место.       - А потом? - спросил он, стараясь сдержать улыбку.       - А потом я крикнула: «Кто здесь?»       - Разве Вы не могли выяснить это, не спрашивая? - уточнил Уилл самым проникновенным тоном.       - Внутреннее Око, - с достоинством сообщила Трелони, разглаживая шали и поправляя многочисленные ожерелья, - устремлено на материи, весьма и весьма удаленные от прозаических радостных восклицаний. И если руководству школы невдомёк, что своими унизительными обысками и проверками они оскорбляют тонкое искусство прорицания...       - Думаю, руководство школы в курсе этого досадного обстоятельства, мисс.       Обернувшись на голос, Уилл непроизвольно втянул голову в плечи, потому что даже с расстояния в десять шагов было понятно, что отец в ярости, но понять причину этой ярости он не мог, и от этого становилось по-настоящему страшно. Да, пьяная как сапожник Трелони и в нём вызывала легчайшее чувство брезгливости, но столь ярких эмоций, какие бушевали сейчас на лице профессора, она попросту не была достойна.       - Уильям, идём со мной, - поманил он, после чего обернулся к Симусу и попросил тоном, не предполагающим возражений: - Мистер Финниган, будьте добры проследить за тем, чтобы профессор Трелони благополучно добралась до Башни Прорицаний. У неё нездоровый вид... Моё почтение, коллега.       Бросив сочувственный взгляд на друга, которому предстояло всю дорогу выслушивать пьяный клёкот Трелони, Уилл повернулся и поспешил вслед за отцом.       - Что она болтала об обысках? - спросил он, но профессор не ответил, продолжая шагать по коридору с упорством взрывопотама. Понимая, что лучше не нарываться и дождаться более удобной обстановки для продолжения разговора, Уилл молчал до самого кабинета, но, закрыв за собой дверь личных комнат, не выдержал и повторил: - Ты что-то знаешь об этом?       Остановившись у письменного стола, профессор снял мантию, повесил её на спинку кресла и наконец произнёс:       - Я не желаю, Уильям, чтобы ты виделся с этой особой кроме как на занятиях. На этом всё.       - Нет, не всё, - возразил Уилл, впервые за долгое время поднимая на него глаза. - Или ты сейчас же объясняешь, в чём дело, или мы в дальнейшем не будем разговаривать кроме как на занятиях - так ты, кажется, сказал?       Удивлённый такой дерзостью, старший Грэйволф медленно кивнул, признавая, что Уилл имеет право на необходимый минимум информации, и разрешил:       - Спрашивай.       Прикинув, с чего бы начать, Уилл озвучил очевидное, спросив:       - Это ты устроил обыск у Трелони?       - Да, инициатором был я, - подтвердил профессор. – Осмотр вещей близнецов Уизли навёл меня на интересные мысли. Я побеседовал со специалистами и пришёл к выводу, что в тех курениях, которые стоят в классе прорицаний, не все компоненты могут быть безопасны. Видения ведь не могут возникнуть на пустом месте, верно? Как видишь, я оказался недалёк от истины, и теперь профессор надолго с нами не задержится.       Внезапно Уилл невесело засмеялся.       - Я даже не знаю, как на это реагировать, - признался он, сев и откинувшись на спинку дивана. - Мои взаимоотношения с Трелони до сих пор складывались не лучшим образом, но... Дьявол, она же безвредна! Просто тихая алкоголичка, несущая всякий бред...       Теперь уж настала очередь старшему Грэйволфу смеяться, но если губы Уилла лишь искривила усмешка, то от смеха профессора, раздавшегося в тишине кабинета, его пробрала унизительная дрожь.       - Значит, безвредна? - переспросил он, а затем сел к столу по другую сторону и после недолгого молчания произнёс: - Вот что, сынок... Я сейчас расскажу тебе кое-что, а ты уж сам решай, верно ли я понимаю слово "безвредна".       Достав из кармана пиджака новую пачку сигарет, он хотел было прикурить, но передумал и, отложив сигареты в центр стола, принялся рассказывать так, будто пытался выговорить всё то, что копилось в нём долгие годы:       - После твоего рождения Арвин осталась жить здесь, в Хогсмиде. Если до этого кто-то ещё сомневался в том, что ребёнка она родила не от Аласера, то теперь уж...       - Кто наверняка знал, что ты - мой отец? - быстро спросил Уилл, помня о разрешении задавать вопросы, и он пожал плечами:       - Минерва. Может, ещё Поттеры, но я не уверен. И Аласер, конечно, тоже... Может, это и не имело бы особого значения, но той же зимой одна провидица - так себе кассандра, если честно, - огласила пророчество. По её словам мальчик, родившийся на исходе июля у тех, кто трижды бросал вызов Волдеморту, сможет победить его. Уничтожить раз и навсегда, а не на время. Первоначально таких мальчиков было всего двое.       - Невилл, - догадался Уилл.       - Да. И Гарри Поттер.       После прозвучавшей подсказки, Уилл поднял голову и долго смотрел на него, но, наконец убедившись, что не ослышался, тихо переспросил:       - Гарри?.. Но...       - Его родители были в составе Ордена феникса - такая кучка безумцев, решивших, что они могут противостоять Тёмному лорду. Только не беспокой Джеймса расспросами. Это вовсе не то в его биографии, чем стоит гордиться... Так бы всё и тянулось, если бы Волдеморту не донесли о том, чей ты сын на самом деле.       Уилл, который слушал всё это с наморщенным от напряжения лбом, непонимающе свёл брови:       - Причём тут ты? Разве вы с ним когда-то встречались?       - Мы учились вместе, - признался профессор. - В своё время я крупно насолил Тому, и эту обиду он не смог простить так просто. Поэтому, узнав, что у меня есть ещё один сын, и что он родился в конце июля... Всё случилось так, и ничего уже нельзя поправить, но задумайся хоть на секунду, Уилл, - кто огласил это пророчество? То самое, сломавшее столько жизней?       Уилл молчал. У него не было оснований подозревать отца во лжи, но поверить в то, что Трелони, из года в год предрекавшая ему мучительную смерть просто от скуки... Как можно было поверить её словам?       - Это была… она?.. - выдохнул он, не зная, что ещё сказать, и профессор кивнул:       - Да. Потому Дамблдор и держал её в школе столько лет. Так получилось, что она огласила пророчество в его присутствии, и старый интриган решил, будто это даёт ему некое преимущество... Чушь собачья, - устало вздохнул он, опираясь на локоть, и смерил Уилла пристальным взглядом. - Так что решай сам, сынок, так ли я неправ и какого наказания эта безвредная алкоголичка достойна на самом деле.       Проведя ладонью по лицу, словно хотел стереть липнущие к коже слова, Уилл вздохнул. У него в голове будто устроили ядерный взрыв, и теперь всё новые вопросы сыпались на него как из рога изобилия, так что он откровенно не знал, за какой хвататься первым делом. Что собирался Волдеморт сделать с избранным ребёнком? Почему убил и его родителей тоже - по крайней мере, одного? Могла ли его мать избежать столь прискорбной участи? Как Тёмный лорд узнал о том, что у его давнего врага родился сын - не от другого ли своего змееязыкого приспешника?..       Тряхнув головой, он поднялся на ноги и негромко объявил:       - Мне нужно подумать.       - Твоё право, - признал профессор, глядя на него как никогда грустно. - Иди в гостиную, Уилл. Доброй ночи.       Как добрался до башни Гриффиндора, он уже не помнил. В голове у него царила блаженная пустота, в которой мягко перекатывался теперь уже один-единственный вопрос, пожалуй, самый важный: как получилось так, что в смерти мамы виноват он сам? Ведь если бы только он родился на неделю позже... Если бы он вообще не родился...       Остановившись, он прислонился спиной к стене и снова резко тряхнул головой. Такие мысли были опасны, потому что несмотря ни на что он наивно, но сильно любил свою жизнь. Сколько бы ни было в ней потерь и боли, у него по-прежнему оставалась его семья: отец, который на свой лад, но всё же любит его, сестра, добрее и мудрее которой не найти на всём свете, самая умопомрачительная невестка, которая к весне родит ему столь же прелестную крошку-племянницу... У него была Мораг, чёрт подери. Она была его, и это значит, что он будет продолжать жить. Осталось только понять, как именно.       В углу гостиной собирали книги и пергаменты ребята. Приветственно махнув рукой, Уилл не стал останавливаться - пока что он не чувствовал в себе сил повторить всё то, что только что услышал от отца, но подспудно чувствовал, что поговорить с Гарри и Невиллом ему всё-таки придётся. Даже с Невиллом.       Он прошёл через гостиную и наконец-то очутился один на тихой прохладной лестнице в спальню. Но не прошло и нескольких мгновений, как тишину разорвал истошный вопль, доносившийся из спальни. Толком не разобравшись, что произошло, Уилл бросился на крик.       Невилл стоял посреди спальни на коленях, обхватив голову руками, и хохотал во всё горло, так что Уилл сперва и не понял, стоит ли бросаться на помощь или просто поддержать какую-то шутку, смысла которой он не уловил.       - Невилл!       По счастью, вошедшие следом за ним парни в кризисной ситуации ориентировались быстрее; Эйдан и Симус тут же бросились к Невиллу, но если Финниган лишь бестолково тормошил его, не зная, что ещё поделать, то Эйдан, схватив по-прежнему гомерически хохочущего Лонгботтома за плечи, силой заставил его разогнуться и раздельно, строго потребовал:       - Приди в себя!       Требование сопровождалось настолько мощным ударом ладони по лицу, что удивительно, как он не переломил бедняге Невиллу шею.       - Осторожнее! - предупредил Джаред, но тут сам Лонгботтом наконец сумел сфокусировать взгляд и, задыхаясь, выпалил:       - Он счастлив... просто счастлив...       При этом его пальцы лихорадочно ощупывали шрам, так что Уилл наконец догадался:       - Волдеморт? Ты видел его?       Но Невилл лишь мелко трясся и неразборчиво лепетал:       - Произошло что-то хорошее... На что он надеялся...       Но раньше, чем он успел прибавить хоть слово, Эйдан отрывисто щёлкнул тощими пальцами и приказал:       - Спать.       Как и в прошлый раз, веки Невилла тут же плотно сомкнулись, и он стал медленно заваливаться набок, так что Симус едва успел его поддержать.       - Чёрт тебя дери, Вектор, нельзя же так! - яростно выпалил он. - Невилл ведь живой человек! Разбуди его немедленно!       - И не подумаю, - высокомерно откликнулся Эйдан, поднимаясь на ноги. - Истерику лучше купировать в зародыше, и я, прости уж, понимаю в этом больше твоего.       - Это не просто истерика, - возразил Уилл, не сводя с Эйдана пристального взгляда. - Он пытался что-то сказать. У Невилла видения, он видит Волдеморта...       - Что, прости? - насмешливо перебил он, обернувшись к Уиллу. - Волдеморта? После такой психологической травмы немудрено. Или ты, Грэйволф, вдруг стал специалистом по работе с жертвами насилия? Быть может, тебе самому нужна помощь?       Шагнув к нему, Уилл схватил Эйдана за воротник рубашки и тихо потребовал:       - Прикуси язык...       - Уилл, хватит! - рявкнул Джаред, вцепившись ему в плечи, но Вектор, кажется, вполне мог постоять за себя самостоятельно, потому что внезапно его губы исказила гадкая усмешка.       - Ну надо же... - протянул он, не сводя с Уилла полного превосходства взгляда. - Такой маленький разум - и так много мыслей... Выходит, это ты убил её?       Пальцы Уилла разжались в ту же секунду. Несколько секунд он стоял неподвижно, всё ещё ощущая подрагивающие ладони Джареда на собственных плечах, а после вывернулся из хватки Синистры и почти бегом скрылся за дверью ванной.       Удовлетворённо кивнув, будто получил результат, на который и рассчитывал, Эйдан ловко обошёл замершего на месте Гарри и, прихватив с вешалки собственное пальто, вышел из спальни.       Повисшую тишину можно было черпать ложкой, но наконец Симус, уложив на кровать мирно посапывавшего Невилла, тихо спросил:       - И что с ним делать, а?       - Не знаю, как вы, ребята, - откликнулся Гарри, не сводя злобного взгляда с закрытой двери, - но я намерен сделать всё возможное, чтобы этот ублюдок держался подальше от Корнелии.       Всё это время Эйдан продолжал уверенно шагать к своей цели, пока наконец не добрался до коридора четвёртого этажа, где за зеркалом скрывался прекрасно известный ему потайной ход, ведущий на окраину Запретного леса. Этот проход он в своё время подсмотрел в памяти Авроры - крёстная пользовалась им ещё в годы учёбы, спеша на встречу с любимым. Жаль, что теперь приходилось использовать лаз именно таким образом.       Спрыгнув на мягкий снег, он отряхнул рукава от невидимой в темноте пыли и, сунув озябшие руки в карманы пальто, пошёл в направлении мирно спящей деревни.       Однако, не успел он дойти до окраины Хогсмида, как ему что-то послышалось в темноте раскинувшегося справа заснеженного поля. Эйдан остановился и, прислушиваясь к тишине, повернулся туда, где его уже ждали.       - Мистер Грэйволф, - кивнул он в темноту, и Аласер, сбрасывая Дезиллюминационные чары, приветственно протянул:       - Мой дорогой крестник... Счастлив видеть тебя в добром здравии.       - Это вполне взаимно, - уверил юноша, отметив, что теперь он выглядит куда бодрее и благополучнее, чем в их предыдущую встречу.       Выудив из кармана часы на цепочке, Аласер без удовольствия отметил:       - Ты опоздал, мой друг.       - Ты должен быть благодарен мне, - совершенно серьёзно откликнулся Эйдан, делая первые шаги по дороге в направлении деревни. - Если бы не мои таланты, все мои однокурсники давно бы уже узнали совершенно неуместные подробности о планах твоего соратника. Я здорово рисковал, если хочешь знать, и не только репутацией. В мозгах у этого Лонгботтома та ещё клоака, - заметил он и передёрнулся.       Смерив его проницательным взглядом, Аласер заверил:       - Я ценю твои старания, и Тёмный лорд ценит их не меньше. Впрочем, твои школьные будни полны не только трудов... Говорят, ты свёл весьма близкое знакомство со старшей дочкой Блэков. Что думаешь о ней?       Эйдан в ответ лишь хмыкнул.       - Тупа как пробка, но уж больно милое личико, - признался он и скабрезно усмехнулся. - Да и не только личико, если уж на то пошло.       С пониманием кивнув, Аласер не мог не задать следующий вопрос:       - А что её любезная кузина?       Прекрасно понимая, кого именно он имел в виду, Эйдан всё же ушёл от ответа и напутствовал:       - Об этом не лишне поинтересоваться у твоего сына, если только Волдеморт не захочет побеседовать с прелестницей Мораг лично.       Остановившись под первым деревенским фонарём, Аласер смерил его насмешливым взглядом и напомнил:       - Чтобы называть Тёмного лорда по имени, нужно быть либо храбрецом, либо глупцом, - на что Эйдан с долей беспечности откликнулся:       - Умом я никогда не блистал. И всё же по возможности мне бы хотелось уберечь мой далеко не блестящий ум от сторонних посягательств.       Требование было в общем-то разумным, поэтому Грэйволф безропотно согласился:       - Я сообщу Тёмному лорду о твоей готовности сотрудничать. Быть может, следует обратиться к нему с какой-то ещё просьбой?       Эйдан сделал вид, что задумался, хотя ответ буквально рвался у него с губ. Но говорить следовало нарочито небрежно, поскольку вероятность того, что он получит желаемое, и без того была смехотворно мала.       - Я... хотел бы увидеть мать, - признал он, но Грэйволф в ответ лишь хмыкнул:       - Не всё сразу, прыткий юноша. Сначала я хочу получить то, что мне нужно.       Эйдан упрямо молчал, и Аласер, понемногу теряя терпение, уточнил:       - Тебе удалось достать воспоминание?       - Думаю, у меня есть кое-что получше. - Он выудил из кармана пальто небольшую колбу, заполненную молочно-белым дымом, и продемонстрировал её Аласеру. - Ещё тёплое.       - Что это?       Теперь уж настала очередь Эйдана усмехаться, хоть он и понимал, что ступает по лезвию ножа. Но вместе с тем он также осознавал, что нужен этому хитрецу и его хозяину, а потому позволил себе в полной мере насладиться собственным крохотным спектаклем. Если уж он был бессилен остановить творившийся вокруг хаос, стоило хотя бы попытаться его централизовать или даже возглавить - при наиболее удачном стечении обстоятельств.       - Считай, что это подарок от давнего почитателя твоих талантов, - откликнулся он и перебросил колбу с ладони на ладонь, любуясь тем, как воспоминания переливаются в свете фонаря. - Ты ведь давно искал то, что поможет осуществить финальную стадию эксперимента, и я, недостойный, видя терзания моего дорогого крёстного, решил слегка поспособствовать вашему общему с Волдемортом делу... На добровольных началах, так сказать.       Брови Аласера насмешливо изогнулись, будто он не мог поверить озвученному намёку.       - Хочешь сказать, тебе удалось достать схему? - уточнил он.       - Нет, - запросто кивнул Эйдан. - Но я знаю, где она. Точнее, у кого. Хочешь узнать тоже? Тогда дай мне что-то, что убедит меня в твоей чистосердечности касательно нашего договора.       Требование было в общем-то разумным, и Аласер, смерив Эйдана внимательным взглядом, от которого любой другой человек бросился бы бежать с воплями, запустил руку за пазуху, медленно вытягивая что-то на свет и наблюдая за реакцией своего визави. Нет, не вздрогнул, даже не шелохнулся, и Аласеру это очень и очень не понравилось. Этот мальчишка его не боялся, и в этом был его главный и, пожалуй, единственный недостаток.       Из рук в руки приняв запечатанный пергаментный свиток, Эйдан развернул послание и заскользил взглядом по строчкам, вчитываясь в написанное и заодно сверяя почерк в отчаянной попытке отыскать подвох.       Наконец, удостоверившись, что держит в руках подлинник, он скатал послание и бережно убрал во внутренний карман пальто.       - Меня это устраивает, - объявил он, вновь становясь лицом к лицу с Аласером, и тот с довольной ухмылкой кивнул:       - Ладно. А что насчёт того, зачем ты отправился в Хогвартс?       От такого недоверия Эйдан едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Эти Грэйволфы... Никогда с ними не бывает просто.       - Я легилимент в четвёртом поколении, - напомнил он так, будто об этом было легко забыть. - Как думаешь, сколько мне потребуется времени, чтобы докопаться до правды?       По достоинству оценив такой ответ, Грэйволф кивнул, но всё же напутствовал с неприкрытой угрозой в голосе:       - Не расстраивай меня, крестник.       - Договорились, - тихо откликнулся Эйдан, на раскрытой ладони протягивая Аласеру колбу.