Сезон охоты-2: Парад тёмных

      Ковырнув ногтем подживающую ранку на собственном кулаке, Гарри зашипел сквозь зубы и неимоверным усилием воли заставил себя прислушаться к тому, что вещала, стоя над ним, МакГонагалл.       - Поведение, недостойное гриффиндорцев! - возмущалась она, в припадке гнева не прибавляя к обращениям официального и привычного "мистер". - Надеюсь, Поттер и Вектор, вы понимаете, что оставить подобную безобразную выходку безнаказанной я не могу.       Перспектива наказания не страшила Гарри нисколько. До сих пор он пребывал в странной растерянности, подмечая события окружающей действительности будто с пятиминутным опозданием - слишком горьким разочарованием оказалась разница между реальностью и тем, что он успел себе нафантазировать, пока гонялся за снитчем. В его мечтах Корнелия спешила к нему, пробиваясь сквозь толпу, чтобы поздравить с заслуженной победой и даже триумфом после столь долгого перерыва... Три года. Три года лишь в угоду её глупой прихоти... Годы, на протяжение которых он считал себя ничтожеством, проигравшим в споре с девчонкой. Пусть с безоглядно красивой, родной и искренне любимой, но девчонкой. И что теперь? Он в какой-то мере вернулся на прежние позиции в квиддиче, взамен утратив самое дорогое, что у него было - право называть Корни своей.       Скосив глаза, он взглянул на сидевшего справа Эйдана, по-прежнему прижимавшего к разбитому носу платок с наколдованным льдом, и неожиданно понял, что отлично разукрашенная его кулаками физиономия Вектора не приносит ему даже малой толики облегчения. Кажется, убей он его, и то бы не полегчало. Впрочем, как совершенно справедливо отметил Уилл, стоило для начала разобраться в том, кто именно был инициатором этого злосчастного поцелуя.       Парни на некрасивую ситуацию отреагировали по-разному. И если подспудно Гарри почти ожидал, что Джаред поддержит друга детства и бросится на защиту Корнелии и её нового интереса, то вот от Уилла нападок никак не ожидал.       - Ты что же, намерен защищать теперь всех Векторов от мала до велика? - ядовито осведомился Гарри, когда друзья нашли его возле пустой чаши фонтана в одном из внутренних двориков и привлекли к ответу за драку.       Поморщившись от его тона, Грэйволф всё же честно ответил:       - Нет, но и избивать Эйдана - это не выход. Ты знаешь, я сам за словом в карман не полезу, но сначала нужно было говорить - именно говорить, Гарри! - настойчиво прибавил он, видя, что друг не слушает. - И не с Эйданом, а с Корнелией.       - Да что с ней разговаривать! - воскликнул Гарри, соскакивая на землю с бортика фонтанной чаши. - Она всего лишь...       - Кто? - вмешался Джаред, скрещивая руки на груди. - Всего лишь твоя девушка, которую ты заклевал до такой степени, что она предпочла найти себе другого?       Прозвучавшие слова имели эффект разорвавшейся навозной бомбы; Уилл повернулся к Джареду, с видимым усилием опустив брови в их изначальное положение, у Симуса был такой вид, будто он раз и навсегда разучился говорить, но Гарри смотрел не на них, а исключительно на Синистру, который, будто не замечая общего ошеломлённого настроения, невозмутимо продолжал:       - Посмотри правде в глаза, Гарри. Ваши с Корни отношения трещали по швам с тех самых пор, как стало известно о Феликс Фелицис. У тебя была возможность пойти на примирение, но ты ей почему-то не воспользовался.       Гарри был настолько ошеломлён прозвучавшей претензией, что смог ответить лишь через несколько мгновений, тянувшихся, казалось, целую вечность.       - Ушам своим не верю... - протянул он, медленно качая головой, словно не мог поверить в происходящее. - Ты будешь защищать её? После того, как она обжималась с Вектором?.. После того, что она сделала с Невиллом?!       - Хватит орать на меня, - отрезал Джаред, понемногу теряя терпение, но всё же неимоверным усилием взял себя в руки и после долгого вдоха продолжил: - Да, Корни ошиблась, раз уж ты сам заговорил об этом. Возможно, кому-то следовало гораздо раньше объяснить ей, что стоит следить за языком и не подливать друзьям зелья, в действии которых не уверена. Но тогда, когда все на неё накинулись, именно ты должен был остаться на её стороне... Потому что вы пара, чёрт тебя дери! - неожиданно рявкнул он в ответ на глубокий вздох Гарри и его так и не озвученное "почему". - Если уж ты серьёзно настроен в отношении девушки, будь готов к тому, что она окажется не идеальной куклой, а живым человеком из плоти и крови, который может ошибаться и оступаться. И прими это, если только хочешь быть с ней во что бы то ни стало!       - То-то я гляжу, вы с Грэйволф остались вместе несмотря ни на что! - запальчиво воскликнул Гарри и поперхнулся, когда Джаред единым махом сгрёб его за воротник спортивной мантии.       - Не смей, щенок... - прорычал он, приблизив искажённое гневом лицо к самому носу Гарри, и тот ощутимо вздрогнул, потому что на какое-то мгновение - меньше секунды, быстрее вдоха - ему показалось, что глаза Джареда из голубых стали искристо-жёлтыми. И в этот момент он и в самом деле почувствовал себя мальчишкой-сопляком, которого по крайней глупости угораздило вступить в спор с древним тотемным божеством, ожившим и готовым учинить расправу над негодными.       - Джаред, - напряжённо окликнул Уилл, за его спиной подав знак Симусу, чтобы в случае чего был готов разнимать ещё одну драку. - Рэд, хватит!       Вцепившись другу в плечи, он всё же сумел заставить его отступить и разжать скованные спазмом руки. Метнув на Гарри ненавидящий взгляд, Джаред вывернулся из ладоней Уилла и отчеканил:       - Пусть мы с Адаре и не вместе, если придётся говорить, я останусь на её стороне. Потому что это и есть любовь, мой дорогой принципиальный друг... Когда есть вещи дороже правды.       Гарри отмахнулся, будто пытался отогнать надоедливое насекомое, но безжалостные слова Джареда ввинчивались в мозг, так что он не мог отделаться от их оглушающего эха даже тогда, когда во внутреннем дворике появилась МакГонагалл и, бессловесная от возмущения, жестом велела следовать за ней.       И теперь они с Эйданом сидели в кабинете деканессы, ожидая, пока она определится с достойной мерой наказания. Корнелии с ними ожидаемо не было, потому как в драке она участвовала лишь номинально, и Гарри рассеянно рассуждал о том, не захочет ли МакГонагалл наказать и зачинщицу потасовки тоже и, если всё-таки захочет, как можно этого избежать.       Он настолько глубоко погрузился в собственные безрадостные мысли, что невольно вздрогнул, когда за его спиной раздалось отвратительное, заигрывающее покашливание.       Обернувшись, Гарри увидел только что вошедших в кабинет Амбридж и профессора Вектор, решившую, очевидно, вступиться за внука. Но вот присутствие инспектриссы интриговало, и Гарри обернулся к МакГонагалл, пытаясь без слов спросить, какого обвислого Мерлина здесь позабыла эта жаба.       Сама МакГонагалл, надо полагать, думала о том же, потому что медленно выдохнула и вполне ровным тоном осведомилась:       - Мисс Амбридж? Чему обязана удовольствием?       Испустив ещё один стародевический смешок, Амбридж поудобнее перехватила свой неизменный блокнот и, подойдя к столу так, чтобы её видели нарушители, с улыбкой объявила:       - Я считаю, профессор МакГонагалл, мистера Поттера следует исключить из команды факультета в назидание. Что же касается мистера Вектора, я думаю...       - К сожалению, - прервала МакГонагалл, пытаясь ответить ей такой же улыбкой, которая получилась больше похожей на судорогу лицевых мышц, - здесь существенно, что думаю я, поскольку оба юных джентльмена учатся на моем факультете, Долорес.       - Вынуждена Вас огорчить, Минерва, - просюсюкала Амбридж, будто говорила с трёхлетней, - сейчас Вы убедитесь, что существенно именно моё мнение. Где же он? Корнелиус только что прислал... Ах, вот же...       С фальшивым смешком она порылась в своей отвратительно-розовой бархатной сумочке и вытащила на свет пергамент, который торжественно развернула, неизвестно зачем откашлялась и начала читать:       - Кхе-кхе... «Декрет об образовании номер двадцать пять...»       - Ещё один! - с досадой воскликнула МакГонагалл, всплеснув ладонями.       - Да-да, - с улыбкой подтвердила Амбридж. - И в сущности, Минерва, именно Вы убедили меня, что мы нуждаемся в дополнении... Помните, как Вы настояли на своём, когда я не пожелала утвердить состав гриффиндорской команды? Вы апеллировали к Дамблдору, и он дал команде разрешение. Я не могла с этим примириться и сию минуточку связалась с министром, который согласился со мной, что генеральный инспектор уполномочена лишать любого ученика привилегий, иначе она - то есть я - будет иметь меньше власти, чем рядовой преподаватель! Теперь Вы видите, Минерва, насколько права я была, отказываясь утвердить состав гриффиндорской команды? На момент составления приказа меня больше всего смущала кандидатура мисс Мораг Блэк, но уж теперь... Чудовищные характеры... Впрочем, читаю дальше... кхе-кхе... «Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определенные преподавателями». Подписано: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии, кавалер ордена Мерлина первой степени и так далее, и так далее...       Она свернула пергамент и, не переставая улыбаться, спрятала приказ в сумку.       - Итак... - продолжила она так, будто и не прерывалась для чтения с листа, - я полагаю, нам придется навсегда запретить мистеру Поттеру играть в квиддич.       - Помилуйте, - начала МакГонагалл поминутно крепнущим тоном, - как связана драка между двумя подростками с деятельностью факультетской команды?       Гарри в общем-то прекрасно понимал опасения деканессы - до сих пор он сам был запасным вариантом на случай, если Корнелия вдруг выйдет из игры. Так оно в конце концов и случилось, ведь папа многократно предупреждал, что нельзя держать в команде запасного игрока на позицию ловца - дурная примета. Но теперь дело принимало вдвойне скверный оборот, потому как без ловца вообще Гриффиндор был обречён на поражение, так что даже не было смысла выходить на поле.       Прокрутив всё это в голове за долю секунды, Гарри вновь взглянул на Амбридж и поразился тому, насколько отсутствующим было выражение её пресного лица. Несколько секунд он тупо таращилась в пространство где-то позади МакГонагалл, а после медленно, почти по слогам произнесла:       - Вы совершенно правы, Минерва...       Профессор Вектор, до сих пор спокойно стоявшая у двери, внезапно дёрнула рукой, будто хотела на лету прихлопнуть надоедливую мошку, но промолчала и вмешиваться не стала, а между тем Амбридж вновь обратилась к удивлённо вскинувшей брови МакГонагалл:       - Думаю, на первый раз можно ограничиться штрафом для факультета - скажем, двадцатью баллами... Что Вы на это скажете, коллега?       МакГонагалл с усилием сморгнула, и было отчего: двадцать баллов были сущей безделицей, явно не соразмерной масштабам проступка, потому что иные первокурсники за день теряли больше. К выпускным курсам ставки всегда повышались, и у того же Снейпа стандартное наказание приближалось к пятидесяти баллам; впрочем, слизеринцы могли отделаться и десяткой. Но двадцать баллов за драку? Да ещё и на фоне того, что пятью минутами ранее Амбридж грозилась оставить гриффиндорскую команду без ловца?       Со всё более растущим недоумением Гарри искоса взглянул на МакГонагалл, но та ответила ему столь же недоумённым взглядом. Чувствуя, что окончательно запутался, он перевёл взгляд на Амбридж, которая теперь блаженно улыбалась и только что пузыри не пускала от умиротворения, а после, заподозрив неладное, оглянулся на Эйдана.       Убрав от лица платок, Вектор не отрывал взгляда от госпожи инспектора, и даже в полумраке его глаза горели неестественным, почти фосфоресцирующим огнём, как у той собаки из магловского рассказа, про которую рассказывала Гермиона. Но самым поразительным было то, что его залитые кровью губы кривила легчайшая усмешка, будто он наблюдал нечто бесконечно умильное.       Не прибавив ни слова к озвученным ранее мерам, Амбридж прижала к груди блокнот и, испустив на прощание ещё один смешок на высокой, почти истерической ноте, стремительно покинула кабинет.       Переглянувшись с профессором Вектор, МакГонагалл озадаченно потёрла переносицу пальцами и протянула:       - Значит, двадцать баллов... Можете идти, юноши, - прибавила она, вскинув голову в привычной горделивой манере. - Я не вправе изменить решение генерального инспектора, так что будем считать наказание исполненным.       Опасаясь, как бы она не передумала, Гарри первым поднялся на ноги, но вот Эйдану не удалось покинуть кабинет столь же беспрепятственно; когда он проходил мимо профессора Вектор, она вцепилась ему в локоть и тихо предупредила:       - Если ты собираешься и дальше учиться в Хогвартсе, не стоит практиковать подобные экзерсисы на первом же...       - Руку, - рыкнул он и поспешно прибавил, растянув полные губы в улыбку, больше напоминавшую оскал: - Если Вы ничего не имеете против, профессор.       Вектор отшатнулась так, будто её пихнули в плечи. Гарри, со стороны пристально наблюдавший за разыгрывающейся сценой, хотел было вмешаться, но внезапно профессор нумерологии кивнула - настолько осторожно, будто боялась, что у неё отвалится голова:       - Прости меня. Я позволила себе лишнее.       - Именно так, - благосклонно подтвердил Эйдан и, ловко разминувшись с бабкой в дверях, вышел в коридор.       Возле лестницы их уже поджидали однокурсники. Первой заметив приближающихся драчунов, Гермиона сделала шаг навстречу, но Эйдан молча прошёл мимо, даже не замедлив шага. Покачав головой ему вслед, Грэйнджер обернулась к Гарри и быстро спросила:       - Вас ведь не отчислят, верно?       - Ещё и премиальных баллов прибавят, - оскалился Гарри, потирая подбородок.       Взгляд его, блуждая, обежал всех ребят и наконец остановился на прислонившемся к лестничным перилам Джареде. Он ничего не сказал, но что-то в выражении лица друга, в его обманчиво расслабленной позе дало Гарри ясно понять, что уж он-то не удивился бы тому, что произошло в кабинете МакГонагалл. Более того - он был готов к чему-то подобному, потому что знал Эйдана с самого детства и понимал, что прогнать дурные сны Невилла можно только одним способом - сунувшись туда, в самую глубину, не побоявшись замараться.       - И часто он так делает? - спросил Гарри, подходя к Джареду практически вплотную.       - Довольно часто, - кивнул тот, и не думая отпираться. - Мы говорили об этом в начале года, и Эйдан дал мне честное слово, что не станет вредить никому из тех, кто...       - И ты ему веришь? - резко спросил Гарри, чувствуя, что терпение его на исходе. - Он же просто... Мерлин всемогущий, да он влез в голову Амбридж и заставил её забыть о наказании! А Невилл? А если...       Он осёкся, не в силах произнести то, что буквально рвалось с языка - нелепое в своей наивности предположение о том, что Корнелия не хотела ничего из того, что случилось. Что её просто заставили его предать.       - Где Корнелия? - спросил он, поморщившись, когда имя противно скребнуло пересохшее горло.       - В спальне, - коротко откликнулась Гермиона. - Сказала, что не хочет никого видеть.       Повисла напряжённая пауза, в ходе которой каждый из них старательно избегал смотреть на друзей, но наконец Симус, почесав в затылке, неловко окликнул:       - Слушай, Гарри... Это был классный матч, правда. Поздравляю тебя с победой.       - Спасибо, Симус, - кивнул он с выражением искренней благодарности, думая о том, что теперь, стараниями Вектора - уму непостижимо... - он проведёт этот игровой сезон в роли ловца. Кажется, его сезон охоты наконец закончен, но облегчения это, как ни странно, не приносило.       Весь остаток вечера и большую часть ночи Корнелия провела за плотно закрытым пологом, пытаясь хотя бы таким немудрёным способом отгородиться от назойливого внимания Гермионы и её же сочувствия. Все те люди, в поддержке которых она нуждалась, были сейчас далеко, а Грэйнджер, какой бы чудесной ни была, не могла предложить ей ничего, кроме осуждения, а уж этого Корнелия бы не перенесла.       Когда в спальне всё стихло, слёзы наконец перестали течь, и она приподнялась на локте, прислушиваясь к тишине и думая о том, удастся ли поговорить с Гарри и хоть как-то объяснить весь тот кошмар, который приключился сегодня. Она сомневалась, что ему достанет терпения её выслушать, но стоило хотя бы попытаться.       Внезапно скрипнула, открываясь, дверь спальни, и по ту сторону полога она различила высокий силуэт.       - Гарри…       Но это оказался не он, а Джаред. Сев на край кровати, он подобрал ноги и плотно задёрнул полог, чтобы внутрь не проникал лунный свет.       - Как ты здесь оказался? - спросила Корнелия, приглаживая волосы и двумя взмахами вытирая глаза, чувствуя, как под веками вновь скапливается соль.       - Лестница не пускает только мальчишек, - откликнулся он на удивление спокойно и немного грустно. - На зверей ей наплевать. Такие дела, Корни...       Видеть его спокойствие было невыносимо, и Корнелия вцепилась ему в ладони, почти беззвучно умоляя:       - Пожалуйста, Джаред... Скажи ему, что я...       Но он в ответ лишь как никогда строго покачал головой:       - Нет. Это - не тот случай, когда в ваши с Гарри отношения могут вмешиваться посторонние. Если он вновь спросит меня о том, что я думаю на этот счёт, я отвечу, но первым лезть с советами не стану.       - Это всё потому, что я обидела тебя? - догадалась она, глядя куда угодно, только не ему в глаза. - Из-за того, что я сказала об Адаре, да?       - Нет. - Джаред, в отличие от неё, глаз прятать не стал и прямо спросил: - Ты хотела сделать мне больно - зачем? Не плачь, - вздохнул он, когда она глухо всхлипнула и поспешно вытерла щёки. - Просто ответь - за что ты меня так ненавидишь? Что я сделал тебе?       - Я не ненавижу тебя, - искренне призналась она, всхлипывая с каждым вдохом. - Я не знаю, почему так сказала... Я не нарочно... Я не хотела!       Не в силах больше говорить, она уткнулась лицом в подушку и разрыдалась.       Покачав головой, Джаред подсел к ней поближе и, приложив усилия, поднял Корнелию и прижал к груди, осторожно поглаживая по расплескавшимся волосам и спине.       - Тише, лисёнок, - укорил он, - не надо так плакать. Всё будет хорошо.       - Джаред, мне так плохо... - простонала она в ответ, вжимаясь мокрым лицом ему в плечо. - Мне кажется, я скоро умру...       - Не говори ерунды, - оборвал он ласково, но строго. - От разбитого сердца ещё никто не умирал, хотя это очень больно. Тш-ш-ш... Всё пройдёт...       После они долго лежали рядом. Постепенно слёзы иссякли, и Корнелия смогла говорить, но Мерлина ради... Что ещё тут можно было сказать? Важно было лишь то, что хотя бы кто-то остался на её стороне. Будь она совершенно одна, её жизнь стала бы совсем невыносимой. Правда в то, что с ней будет именно Джаред, она отказывалась верить, потому что сама она нанесённую походя обиду так просто бы не простила.       - Что ты теперь будешь делать? - тихо спросил он, убрав прилипшую к её щеке изогнутую прядку, и Корнелия закрыла глаза, доверчиво прижимаясь к его ладони.       - Не знаю... Может, это всё правильно? – прошептала она, медленно качая головой. – Может, стоит и вправду остаться с Эйданом… Он ведь хороший. Нелюдимый, конечно, но… Джаред, я запуталась, - горько пожаловалась она, морща лоб. – Я не знаю, что мне делать…       - Но ты любишь Гарри?       Подняв тяжёлые от слёз ресницы, Корнелия взглянула на него с самого дна своей неразрешимой трагедии и нерешительно откликнулась, деля на двоих страшную тайну:       - Я... Я вообще не знаю, любила ли его когда-то.       Она так и не смогла выдавить из пересохшего горла ни слова объяснений, но Джаред всё понял и так. В конце концов, кого ей было ещё любить? Не собственных же братьев... А Гарри всегда был рядом - симпатичный, простой и понятный. Потому и пал первой же жертвой неудержимого гормонального вальса, просто потому, что каждая девочка хочет влюбиться... Правда, несчастная глупышка никак не ожидала, что с Поттером когда-нибудь может стать сложно.       Джаред вздохнул, нежно погладив её по колкой от слёз щеке. И что стоило Гарри поступиться принципами и хоть немного пожалеть её? Быть может, тогда их чистая и нежная любовь не полетела бы ко всем чертям столь стремительно.       - Будь с ним осторожна, ладно? - окликнул он, и Корнелия кивнула, даже не уточнив, кого он имеет в виду. - Эйдан не так прост, как кажется.       - Знаю, - успокоила она, спрятав пылающее от слёз и стыда лицо у него на плече. - Он мне рассказал о том, что может. Но, кажется, я всегда что-то такое подозревала.       В это он охотно верил и теперь от всего сердца хотел надеяться, что Эйдан сдержит слово и не станет вредить хотя бы Корнелии, которая, несмотря на все свои грехи, не заслужила столь сурового наказания, больше напоминавшего ветхозаветную кару. Мне отмщение, и Аз воздам. И нет конца кругу взаимных обид.

***

      Утром после завтрака Уилл первым делом направился в совятню.       На этот раз его письмо домой помимо привычных словесных реверансов и вопросов о здоровье Анны содержало также три полновесных абзаца о Джареде - потому что Уилл, хоть и дал себе зарок не вмешиваться в личную жизнь сестры, не мог молча наблюдать, как погибает от тоски его лучший друг. Он был почти уверен, что и Адаре в разлуке приходится куда как несладко, но она, в конце концов всегда была сильнее, чем все окружавшие её мальчишки, вместе взятые. Оставалось лишь надеяться, что и теперь ей хватит сил и терпения выдержать все моральные терзания.       Выйдя из башни на свежий воздух, он окинул взглядом кажущийся сонным замок и попытался представить, каково было бы владеть им в одиночку. Генри рассказывал, что когда-то давно, ещё до основания школы, каменный бастион, носивший совершенно другое имя, принадлежал именно Слизеринам. Странным образом раньше Уилл об этом не вспоминал, но теперь невольно задумался, не в этом ли кроется истинная причина размолвки между основателями.       Должно быть, он слишком ушёл в собственные размышления, потому что против воли вздрогнул, когда у него под ногами раздалось громкое требовательное мяуканье.       - Знаю-знаю, - улыбнулся он, опускаясь на корточки и почёсывая Ауду за ушами, - я паршивый хозяин и совсем не играю с тобой. Ну что, негодник, всех птиц в лесу переловил?       Утробно мурлыкнув в ответ на ласку, Ауда вдруг навострил уши и мяукнул как-то тоскливо.       - Доброе утро, мистер Грэйволф, - раздалось у него над головой.       Вскинув глаза, Уилл прищурился против солнца и поспешно поднялся, чтобы тут же отвесить учительнице самый церемонный поклон:       - Профессор Нотт...       Благосклонно улыбнувшись на такое сдержанно приветствие, Вайолет тут же всплеснула руками:       - Какой красавец! Твой питомец? - уточнила она, без сомнений переходя на "ты", и опустилась на колени.       Уилл уже довольно ясно понимал, что благодаря профессору пользуется у мисс Нотт некоторыми привилегиями, но вовсе не стремился этому помешать - тем более теперь, когда всё её внимание было сосредоточено на коте, который развалился на мокрой траве, требуя, чтобы ему почесали пузо.       - Ауда, как тебе не стыдно, - укорил он, неловко усмехнувшись, но профессор Нотт лишь отмахнулась свободной рукой:       - Ничего страшного. Я просто обожаю кошек... Тем более таких хорошеньких, - прибавила она, умильно округлив губы и тиская разомлевшего кота уже двумя руками.       Глядя на неё, такую нежную и изящную в тусклом утреннем свете, Уилл не мог не вспомнить ту ночь, когда на него напал келпи. Смертоносная красота - так, кажется, сказал тогда целитель. Неужели и Вайолет таит в себе угрозу сродни венчику венериной мухоловки, когда за сладкими капельками нектара скрывается мучительная гибель?       - Давно прикармливаешь? - внезапно спросила она, снизу вверх взглянув на Уилла, и тот поперхнулся глотком воздуха, вызвав ещё одну улыбку. - Да брось ты, Уилл. Это не противозаконно. Хотя ты и делаешь всё неправильно...       Она позволила окончанию фразы затихнуть в морозном воздухе, тиская довольно урчащего Ауду, и Уилл коротко вздохнул. О том, что в процессе приручения фамильяра свернул не туда, он и сам догадывался, но понятия не имел, где именно оступился и у кого попросить совета. Обращаться к отцу не хотелось, потому что в глубине души он подозревал, что профессор не одобрит подобных игр, сочтя их слишком рискованными, хоть такая позиция и казалась немного ханженской. Себе-то он не отказывал в удовольствии побаловаться магией на грани законного.       Отряхнув ладони, профессор Нотт поднялась с колен, и он поспешил протянуть ей руку.       - Спасибо... Кровь должна идти из раны, - произнесла она, делая первые шаги вверх по пригорку. Уилл как заворожённый двинулся следом. - Ты подмешивал в еду?       - Да, в молоко и в воду, - признался он, и она кивнула, будто и не рассчитывала на другой ответ:       - Многие так ошибаются. Вампиры часто берут себе фамильяров, так что я знаю, о чём говорю. Когда поишь питомца, кровь должна быть живой, так что лучше всего прямо из пореза. Конечно, поначалу он может сопротивляться, так что Империус тебе в помощь.       Нахмурившись при едином упоминании Непростительного заклятия, сломавшего жизни Джеймсу, Антаресу и ещё Мерлин знает скольким людям, Уилл присмотрелся к её воздушному профилю и наконец решился спросить о том, что терзало его не первый день:       - Профессор, можно задать Вам банальный и очень личный вопрос?       - О том, как я стала вампиром? - догадалась она, и Уилл развёл руками - мол, ничего с собой поделать не могу, проклятое любопытство.       - Меня укусили, - запросто откликнулась Вайолет, но выглядела при этом почему-то очень печальной. - В моей человеческой жизни произошла трагедия, после которой дальнейшее существование потеряло для меня смысл. Тогда я и встретила своего создателя. Мне казалось, он хочет убить меня. Я даже обрадовалась поначалу... - прибавила она, переведя взгляд на мерно колышущиеся волны озера. - Но взамен он предложил мне куда больше, за что я вечно буду ему благодарна.       - И Вам не было страшно? - поразился Уилл, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно неуместного сочувствия, и она коротко покачала головой, мягко улыбнувшись ему:       - Мне было всё равно, Уилл. Ты знаешь, как мы подружились с профессором Грэйволфом?       - Вы учили его травологии.       - Да, но это ведь ерунда... Он спас мне жизнь, - призналась Вайолет, заправив лёгкие волосы за уши. - Вытащил из этого самого озера, когда я уже шла ко дну. Он тогда был не старше тебя сейчас. Но вот в чём фокус - Гарри вытащил лишь тело, а моя душа, кажется, так и осталась на дне... Если ты веришь в то, что у каждого из нас есть душа, конечно, - прибавила она, заметив в его лице тень скепсиса. - Вскоре после того я встретила Влада и получила от него предложение жить вечно. Не знаю, почему я так быстро согласилась. Я понимала лишь, что хуже уже не будет, и потому решилась на такой... эксперимент? Да, наверное, так всё и было.       Она улыбнулась ему так просто и честно, что предплечья Уилла ужалили колкие ледяные мурашки. Ему слабо верилось в то, что кто-то может вот так запросто отказаться от самой идеи продолжить смертное существование. Ведь для того, чтобы жить вечно, зачастую нужно как минимум один раз умереть... Хотя Волдеморту всё это далось в разы сложнее, напомнил он сам себе и поёжился.       - Ты этого не понимаешь? - догадалась Вайолет, останавливаясь у школьного крыльца, и Уилл с готовностью кивнул:       - Да, не понимаю. Чем Вы руководствовались, профессор? Ведь только что Вы сами хотели прекратить муки навсегда, а после согласились помнить о случившейся трагедии вечность. Вечность! - прибавил он, вскинув брови и глядя на ней чуть ли не с жалостью.       Вайолет в ответ лишь коротко покачала головой:       - Когда не боишься потерять, жить становится легче. Земные трагедии тебя уже не ранят, да и вечность, - она чуть приметно усмехнулась, - ужасает не так сильно.       - И всё равно я скорее буду несчастным, чем бесстрастным, - выпалил Уилл и удушливо покраснел, понимая, что в своих рассуждениях зашёл слишком далеко.       Однако Нотт в ответ на его наглость лишь улыбнулась и, протянув руку, осторожно пригладила ему взъерошенные ветром волосы. Кожа у неё была по-человечески тёплой, и Уилл вспомнил рассказ Гермионы, где-то вычитавшей, что некоторые вампиры пьют специальные зелья, помогающие имитировать человечность. Но всё равно лишь имитировать.       - Ты очень похож на твоего отца, Уилл, - заметила она и прибавила, когда он раздражённо вздохнул: - Твоего настоящего отца.       В её взгляде было столько правоты, что он, решивший было отпираться до последнего, смог лишь нелепо выдохнуть:       - Как Вы узнали?       Вайолет в ответ лишь тихо рассмеялась.       - Кровь, - напомнила она, осторожно постучав пальцем по кончику его носа. - Её не обманешь. А твоя пахнет змеиной чешуёй.       Ему показалось, что это всего лишь изящная метафора, но профессор Нотт смотрела настолько открыто, что ей хотелось верить.       - Ну, беги, - напутствовала она, взмахнув узкой ладонью, - иначе опоздаешь на первый урок. Вон и друзья тебя уже дожидаются... Беги же.       Повторять третий раз не пришлось, и Уилл, придерживая сумку, припустил вверх по ступеням крыльца, в конце концов чуть не налетев плечом на Симуса.       - Эй, притормози! - воскликнул тот, удержав покачнувшегося приятеля за полу мантии. - Надеюсь, ты не будешь из окон выпрыгивать по примеру Уизли?       Гермиона в ответ на это замечание настолько красноречиво закатила глаза, что Уилл лишь усмехнулся и поспешил заверить:       - Не дождёшься, Симус. У меня слишком развит инстинкт самосохранения, чтобы скандалить с профессором Нотт.       Мальчишки в ответ на это обменялись куда как понимающими взглядами, а Джаред, скрестив руки на груди, прохладным тоном уточнил:       - О чём вы говорили?       Более чем удивлённый именно такой постановкой вопроса, Уилл всё же честно откликнулся:       - Профессор дала мне пару советов касательно моих... опытов, - нашёлся он после короткой паузы, и Корнелия поспешила предупредить окружающих:       - Сейчас Джаред опять будет нудить о том, что с вампирами нужно держать ухо в остро. Сколько можно!       - Но профессор ведь очень хорошая, - вступилась за преподавательницу Гермиона. - Да, она проучила Рона не вполне корректным способом, и в этом я с ней не согласна, но в остальном-то она безвредна. И у неё такие интересные лекции!       - Мне она не нравится, - категорично заявил Джаред, направляясь вверх по ступеням. - И я даже не желаю это аргументировать.       Это было настолько непохоже на обычные корректные высказывания Синистры, что друзьям оставалось лишь недоумённо переглядываться, но внезапно в разговор вмешался до этого молча идущий рядом Малфой.       - Ты бы поработала с теоретическими источниками, Грэйнджер, - посоветовал он, как-то особенно гадко ухмыляясь. - Тогда бы знала наверняка, что оборотни вплоть до эпохи Комора Проклятого (1) находились в безоговорочном подчинении у вампиров. Это генетическая неприязнь и страх перед сюзереном, если угодно.       До сих пор казалось, что удивить Гермиону не так-то просто, поскольку существовал очень узкий круг вопросов, о которых она не читала или не слышала, но, похоже, Малфой, рассуждающий о волшебной генетике, в её картину мира не укладывался никак.       - Я... Но... Но Джаред ведь не оборотень! - нашлась она наконец, отыскав прореху в безупречной логике оппонента, на что Драко с выводящим из себя спокойствием откликнулся:       - Серьёзно? И ты будешь утверждать, что такая наследственность, как у него, не сыграет свою роль?       Нахмурившись, Джаред ослабил узел галстука и призвал:       - Прекратите говорить об этом так, будто меня здесь нет. Я всего лишь сказал, что мне не нравится новый учитель, так что не выдумывай, Драко.       Взглянув на друга с вполне уместным сочувствием, Корнелия обернулась к кузену и уточнила:       - Много ваших записалось на обзорную экскурсию в больницу? Это ведь уже на следующей неделе.       - Понятия не имею, - честно откликнулся он и счёл нужным пояснить: - Я уж точно не собираюсь становиться целителем, потому не горю желанием тратить время на подобные увеселительные прогулки.       Внезапно Симус густо покраснел и, мотнув головой, решительно вмешался в разговор:       - Да, но это ведь не просто прогулка! Ты можешь посмотреть, как там всё устроено и вообще - вдруг ты ещё передумаешь, кем тебе становиться в будущем? Возьмёшь и станешь целителем! Я вот в первых рядах записался!       - Симус, - с улыбкой вздохнула Гермиона, - ты записался, потому что туда идёт Сьюзен.       Сконфузившись под её понимающим взглядом, Финниган лишь развёл руками:       - А что делать? Она теперь всё время пропадает в теплицах, так что приходится изыскивать новые возможности быть вместе.       - "Изыскивать"? - хмыкнул Гарри. - Ну и ну, Симус... До чего тебя любовь довела!       - Иди ты, Гарри! - отмахнулся он и, приосанившись, поспешил навстречу поджидавшей у кабинета заклинаний Сьюзен.       Гарри и Уилл с добродушными усмешками переглянулись, но внезапно Грэйволф нахмурился, напряжённо вглядываясь в противоположный конец коридора - туда, где стелились по углам длинные тени, пронзаемые полосами факельного света. По утрам в коридорах теперь было довольно зябко и темно, так что пламя не гасили даже днём, и теперь в его оранжевом свете было видно, что там, в стороне от галдящих однокурсников, стоит, уткнувшись в книгу, Невилл.       - Куда он всё время уходит? - спросил Уилл неизвестно кого. - Он почти каждый вечер куда-то пропадает из гостиной - заметили?       - Но это ведь точно Невилл? - на всякий случай уточнил Гарри. - Не хотелось бы думать, что это опять Барти Крауч...       - Крауч в Азкабане, - напомнил Уилл и передёрнулся от всплывших в памяти воплей Пожирателя. - Он ведь не может уходить из школы, да?       - Исключено, - отрезал Джаред, напряжённо морща лоб. - Тайных ходов не знает никто, кроме нас.       - Почему ты так уверен? - удивилась Корнелия, и её поддержала Гермиона, которая очень тихо заметила:       - Мы ведь не знаем, как его в прошлом году... доставили в Хогсмид. Быть может, как раз по одному из ходов.       С этим спорить было просто невозможно, потому что никто из них так и не решился поговорить с Невиллом о том, что произошло - не из малодушия, а потому, что боялись причинить своими глупыми расспросами новую боль. Да и как спросить? Будто не понятно было, что после мирной беседы двух волшебников кошмары не снятся. Каково было там, в плену? Что он чувствовал, узнав о смерти бабушки? Никто из них не знал. Мерлин всемогущий, да они ведь даже не заметили, что перед ними уже не их друг, а ряженый! И эта общая невысказанная вина давила на плечи, заставляя оглядываться в промозглом коридоре будто в ожидании нападения. Словно ничего уже нельзя поправить.       Заправив за ухо нежно завитую прядку, Корнелия извлекла из сумки учебник и сделала несколько медленных шагов по направлению к окну, где было больше света, но внезапно кто-то толкнул её в плечо и крепко наступил на ногу.       - Извини, Блэк! - на бегу крикнул Дин, спешивший к только что распахнувшейся двери класса.       - Осторожнее, Томас! – крикнула она парню вслед и, опустив глаза, чертыхнулась – пряжка на левой туфле болталась на честном слове.       - Я могу помочь?       Подняв голову, Корнелия коротко вздохнула и хотела уже было отказаться и исправить всё самой, но Эйдан смотрел на неё с такой надеждой, что она не нашла в себе сил сказать "нет" и кивнула. Подойдя ближе и опустившись на одно колено, он указал палочкой на оторванную пряжку и приказал:       - Репаро!       - Спасибо, - откликнулась она, для верности притопнув каблуком.       Поднявшись в полный рост, он протянул ей упавшую книгу и вдруг спросил:       - Как ты?       До сих пор Корнелия лишь подозревала, что после бессонной ночи выглядит куда как неважно, но друзья сумели вежливо промолчать, так что теперь прозвучавший вопрос показался ей бестактным, и Эйдан, заметивший перемену в её настроении, поспешно прибавил:       - Прости, я не то имел... Я понимаю, что на коленях должен молить у тебя прощения за всё, что произошло, - признался он, медленно качая головой. - Сумей я сдержать себя в руках, ничего бы этого не было. Просто мне показалось, что ты тоже ко мне неравнодушна.       До сих пор Корнелия избегала смотреть ему в глаза, но теперь не выдержала и, подняв голову, тихо уточнила:       - "Тоже"?       - Да, - откликнулся он без тени смущения. - Просто дай мне шанс. Ты правда мне нравишься.       Смерив его взглядом, она ответила далеко не сразу, отвернувшись к окну и краем сознания отмечая, что, когда они проснулись, на небе не было ни облачка, а сейчас всё до линии горизонта завешено тяжёлыми тучами - того и гляди, будет буря. Как же быстро всё меняется, уму непостижимо...       - И ты мне, - призналась она и тут же покачала головой, а после вновь взглянула Эйдану в глаза и попросила: - Дай мне время, ладно? Я пока не вполне понимаю, что с этим делать.       - Хорошо, - покладисто откликнулся он и, не зная, куда деть руки, наконец приглашающе простёр ладонь в сторону кабинета.       В дверях Корнелия замешкалась, и было от чего; обычно она сидела за первой партой, в крайнем ряду слева - всегда, с самого первого урока. Но теперь всё, что она могла видеть, была несгибаемая спина Гарри и его затылок с фиолетовым полукружьем - следом от удара бладжера.       Что, Поттер, будешь и дальше вступаться за эту гадюку?       Тебя никто больше не обидит. Честно, Корн. Ты мне веришь?       Гадина, гадина, гадинагадинагадина...       Тряхнув головой, она прошла между рядами и села к Эйдану.       Сам Вектор не выказал даже намёка на удивление и лишь подвинул вещи, чтобы Корнелии было удобнее, но вот сидевшая позади Гермиона от излишней тактичности никогда не страдала, а потому нелепо выдохнула:       - Корни...       - Что? - огрызнулась она, глядя прямо перед собой. - Хочешь прочитать мне нотацию прямо сейчас?       На это Гермиона ничего не ответила, но даже затылком Корнелия ощущала полный укоризны взгляд подруги, колко ложившийся на спину прямо между лопаток, с изнанки сердца.       Они не разговаривали до самого вечера - благо, в переполненных коридорах или в безмолвии контрольной работы по трансфигурации это сделать было нетрудно. Лишь поздно ночью, когда Лаванда и Парвати улеглись спать, Корнелия нашла в себе силы подойти к Гермионе, которая вновь воевала со спицами, пытаясь придать готовому изделию эстетичный вид.       - Можешь дать мне зеркало? - попросила она. - Я хочу поговорить с братом.       Оторвавшись от вязания, Гермиона коротко кивнула и, вытащив из-под подушки, протянула зеркало Корнелии.       - Прости, если лезу не в своё дело, - присовокупила она, жалобно приподнимая брови. - Мы все очень переживаем за вас с Гарри, правда...       - Нет больше никаких "нас", Гермиона, - оборвала она и, смиряя тон, прибавила: - Видимо, никогда по-настоящему и не было... Прости, если была груба сегодня. Мне сейчас нелегко.       При этих словах вид у Гермионы стал настолько понимающий, что Корнелия поспешила спуститься в пустую тихую гостиную, лишь бы не слышать новых слов сочувствия. Хватит с неё тех шепотков, которые курсировали взад-вперёд по школе, куда бы она ни направилась.       Забившись в угол широкого кресла и поджав голые ноги, она протёрла зеркальце рукавом халата и тихо позвала:       - Антарес...       Зеркальное стекло помутнело, а парой мгновений позже в нём отразилось сонное лицо Терри - конечно, он уже в постели, ведь стояла глубокая ночь.       - Привет, милая... Корни?.. - забеспокоился он, узнав её, и протёр глаза. - Лапочка, что случилось? С тобой всё в порядке?       - Нет, Терри, - откликнулась она, не щадя ни себя, ни брата. - Со мной не всё в порядке.       С надрывным охом сев, Антарес опёрся спиной на подушки и смерил сестру настолько настороженным взглядом, что она едва подавила желание поёжиться. Не обнаружив визуально заметных повреждений, он осторожно уточнил:       - Так ты расскажешь, что произошло?       - Ничего сверх того, что тебе уже известно, - парировала она, жалея, что вообще начала этот разговор. - Спорить готова, вы с Грэйнджер не единожды успели перемыть мне кости за прошедшие недели.       - Так и есть, - подтвердил Антарес, сведя брови. - И я неприятно удивлён тем, что о случившемся узнаю скорее от Гермионы, чем от тебя самой. Давно ли у тебя появились секреты от меня, Корни?       Сморгнув тяжёлые слёзы, она утёрла запястьем отчаянно сочащийся нос и высокомерно отчеканила:       - А разве они тебя интересуют? Мои секреты. У тебя ведь теперь есть Мораг, в конце концов. К ней-то ты бросаешься по первому щелчку пальцев!       Удивлённо вскинув брови, Антарес тут же вновь нахмурился и отчеканил, даже не пытаясь смягчить звенящий в голосе металл:       - Если ты хочешь, чтобы я примчался в Хогвартс утирать тебе сопли, то я уже в пути. А пока отвечай честно - что с тобой творится?       - А ничего! - в тон ему откликнулась Корнелия, сама не понимая, из-за чего плачет. - Кроме того, что всем на меня плевать! Что?.. Что ты хочешь сказать мне, Антарес? - ощетинилась она, стоило ему открыть рот. - Что это неправда? Ты был в Хогвартсе и даже не подошёл ко мне! Это нормально?!       - А то, что ты, маленькая дрянь, не проводила отца, когда он уходил из школы - это нормально? - прошипел Антарес настолько внезапно, что она едва не выронила зеркало.       Он никогда её не оскорблял. Ни разу.       Сам Антарес, очевидно, понял, что на этот раз в попытке отрезвить её перегнул палку, но остановиться уже не мог, фразу за фразой проговаривая всё, что должен, просто обязан был ей сказать.       - Этот мир не вертится вокруг тебя, Корни. Пусть тебе тяжело, но ты не единственная, кто может пострадать. Тебя бросил Гарри? Или ты его бросила - я так и не понял, что случилось! А теперь усвой тот простой факт, что Мораг могла остаться инвалидом после того, что с ней пытался проделать Дамблдор. Скажи мне, лапочка - кто из вас двоих больше нуждается в поддержке? Потому что на всех меня не хватит. Да, я твой старший брат, но я, Мерлин раздери, не всесилен. Я тоже человек, и мне тоже бывает больно и страшно.       Позволив собственному шёпоту затихнуть во мраке спальни, он отвёл глаза, стыдясь собственных всколыхнувшихся эмоций, а Корнелия, прижав свободную ладонь к губам, вовсе забыла, как дышать. За всю жизнь она видела Антареса в слезах всего раз или два, причём последний случай, который она могла вспомнить, был здесь, в школе, над распростёртым остывающим телом Флёр... Но теперь-то никто не умер...       - Терри... Почему...       - Потому что я боюсь за тебя, - откликнулся он, даже не пытаясь утереть слёзы. - Я боюсь того, во что ты превращаешься, Корни. И речь тут не только о Гарри или Эйдане, а о тебе самой. Скажи мне, кто сотворил с тобой такое, и я убью его.       Покачав головой, она вжалась лбом в кресельную спинку и прошептала:       - Я всё сама, Терри. Это я во всём виновата... Но я же не хотела, чтобы им было больно, никому из них...       - Я знаю, - откликнулся он, глядя на неё горящими глазами. Мерлин, как она хотела себе такие глаза... С самого детства отчаянно мечтала, но всё испортила пресловутая отцовская порода. Угораздило же её родиться настолько Блэк... - Знаю, милая, что ты хотела, как лучше. Но если ты сейчас же не остановишься, всё будет кончено.       Она в ответ лишь горько усмехнулась:       - Да всё уже кончено, Терри! Я всё разрушила, - но он непривычно строго оборвал:       - Ерунда и чушь. Ты всегда можешь исправить положение, приняв верное решение.       - А какое верное? - спросила она, заранее зная, что ответа на этот вопрос у брата нет, но всё же он откликнулся, напомнив:       - Ты не того человека об этом спросила. Жизнь однажды поставила меня перед выбором, и теперь Флёр мертва. И я искренне надеюсь, что ты никогда не поймёшь, через что мне пришлось пройти. Я не хочу тебе такой боли.       Утерев слёзы, Корнелия покачала головой и замирающим шёпотом откликнулась:       - Но я не хочу, чтобы Гарри умер.       - Значит, решайся, - отрезал Антарес. - Другого выхода у тебя нет, Корни. Пора взрослеть.       Этого она и боялась с тех самых пор, как решилась на этот непростой разговор. Того, что придётся разбираться со всем самой. В глубине души она по наивности продолжала надеяться, что вновь, как и сотни раз до этого, придёт сильный и мудрый папа или старший брат и предложит очень простое и изящное решение кажущейся катастрофической проблемы... Но, видимо, не в этот раз.       Антарес не мешал её метаниям, с беспокойством наблюдая, и лишь теперь она заметила, каким усталым он выглядит. Должно быть, опять замучили кошмары, а ведь она даже не потрудилась спросить.       - Ты сегодня у родителей? - уточнила она, мельком увидев убранство спальни за спиной Антареса.       Он, слегка погрустнев, кивнул:       - Да. Мама совсем зашивается с двойняшками, так что я в кои-то веки решил быть полезным. Я, как-никак, крёстный.       Осуждающе сложив губы и ощутив нечто, отдалённо напоминающее угрызения совести, Корнелия осторожно уточнила:       - Как Мораг?       - Чуть полегче. Зелья действуют, так что кошмары теперь стали реже. Если она не врёт, конечно, - нахмурился он, углубившись в воспоминания. - Хотя может быть так, что дурные сны просто не запоминаются.       - Может, и так, - согласилась она и утёрла глаза. - Терри... Я иногда бываю очень плохой, да?       Постучав ногтем по стеклу, он тихо и ласково заверил:       - Ты не плохая. Просто иногда с тобой приключается что-то, с чем ты не в силах справиться. Это может быть больно, но не всё в этом мире зависит от тебя, лапочка, так что некоторые события нужно просто... принять. Но то, что ты можешь исправить, ты обязана хотя бы попытаться привести в порядок.       - И что потом?       - А что потом? - эхом откликнулся он. - Реальность такова, что никакого "потом" может и не наступить. Так что прекрати планировать эту чёртову идеальность и начинай уже жить... Ты красивая сильная девочка. Будет обидно, если твоя маленькая жизнь так и окончится ничем.