***
Попрощавшись с Поттерами и Вэррон в холле дома на Норт-Гауэр-стрит, Гермиона вслед за Антаресом вышла на улицу и остановилась, стараясь не приплясывать на месте от восторга. Верно расценив её прикушенные в нетерпении губы, он крепко обнял её и, оставив дорожку жалящих поцелуев у неё на лбу, поманил: - Идём, давай прогуляемся. Откровенно говоря, она бы пошла куда угодно и без напоминаний, но всё же с довольной улыбкой кивнула и, двумя руками вцепившись Антаресу в предплечье, зашагала рядом. - Куда мы идём? - уточнила она просто затем, чтобы прервать молчание, но он лишь хитро улыбнулся в ответ: - Скоро узнаешь. Тут всего полчаса по Хампстед-роуд. Прикинув, что означенное место находится недалеко от Министерства магии, Гермиона не смогла подобрать логичного объяснения, потому доверилась обстоятельствам и задала новый вопрос: - Какие новости из экзаменационной комиссии? Антарес в ответ сухо хмыкнул. - С утренней почтой пришли результаты экзаменов, - сообщил он самым бесстрастным тоном, и Гермиона возмущённо выдохнула: - Ещё утром?.. И ты молчал! - упрекнула она, но тут заметила, что он выглядит не очень-то довольным, и догадалась: - Тебе занизили оценки? В ответ на это Антарес лишь беспечно отмахнулся и крепче обнял её за плечи: - Только по травологии и зельям, но я подам апелляцию. Зато по остальным дисциплинам у меня заслуженные "превосходно". Он говорил нарочито спокойным, даже немного скучающим тоном, но Гермиону было не так просто провести. Допустим, травология особой роли не играла - ведь становиться целителем Антарес уж точно не собирался. Но вот низкие баллы по зельям перекрывали дорогу сразу к ряду весьма и весьма перспективных специальностей, так что она на всякий случай уточнила: - А оно того стоит? Посомневавшись, он всё же кивнул: - Если я планирую всё же когда-то стать мракоборцем, мне понадобится максимально высокий балл по зельям. Дело не такое простое, как может показаться, но, по счастью, у нас есть Диармайд. Гермиона в ответ лишь хмыкнула со всевозможным пониманием ситуации: - Дорогой и любимый Диармайд... Но чем может помочь специалист по уголовному праву? - удивилась она, и Антарес тихо засмеялся: - Его контора ведь не состоит из одного человека, глупенькая. Я уже договорился - моё дело будет вести некто мисс Камилла Родригез. Закусив губы, Гермиона снизу вверх окинула его взглядом и словно между делом уточнила: - И что, она хорошенькая? - Весьма, - откликнулся Антарес и как бы невзначай похлопал себя пальцами по основанию шеи, закрытому шарфом. Более чем довольная таким ответом, Гермиона улыбнулась и поспешила сменить тему, заявив: - Ты ни за что не догадаешься, какое у меня теперь хобби! - Я одобрю любое кроме ритуалов с жертвоприношениями, - поднял он руки и со смехом увернулся от угрожающе воздетой ладошки. - Ты недооцениваешь мой уровень кровожадности, - хихикнула Гермиона и торжественно объявила: - Вязание! Что? - рассмеялась она, когда брови Антареса удивлённо взлетели. - Эту идею мне подала твоя мама, между прочим! И знаешь, она была права. Нервы это действительно успокаивает куда лучше чтения. Насчёт времени в пути Антарес не соврал, хоть Гермиона была и не против прогуляться ещё - погода нежданно-негаданно разгулялась, и теперь блёклое осеннее солнце приятно грело лицо и шею. Пройдя насквозь Трафальгарскую площадь, они свернули налево, но не прошли и десяти минут, как Антарес остановился и кивнул на серо-коричневое пятиэтажное здание на углу Уайтхолл и Нортумберленд-авеню. - Пришли, - объявил он, улыбаясь с видом бывалого заговорщика. - Нам на самый верх. Вытянув из кармана какой-то увесистый продолговатый предмет, он протянул его Гермионе, и она с удивлением увидела у него на ладони связку ключей. - Эта твоя. Ты... Может быть, откроешь? По достоинству оценив оказанное доверие и ту непривычную неловкость, с которой он вручил ей ключи, она покраснела, но всё же приняла связку и, взойдя на узкое крыльцо в три ступени, отперла дверь. Внутри наверх уводила винтовая лестница с коваными, будто кружевными перилами. Шагать по ней было удивительно легко, так что Гермиона сама не заметила, как оказалась перед резной деревянной дверью, в которую были врезаны три замка - точно по числу ключей у неё в руках. Сбросив ботинки и плащ в просторной прихожей, она первой прошла сквозь короткий коридор и осмотрелась. Изнутри дом ей понравился ещё больше, чем снаружи; тут было очень много света и места, так что посреди гостиной можно было танцевать. На первый взгляд она не смогла определить, сколько же здесь комнат, но в нише гостиной обнаружилась лестница, уводившая наверх. - На крыше есть беседка, - объяснил Антарес, заметив её интерес. - Пока что она выглядит довольно паршиво, если честно. Здесь долгое время никто не жил, так что этим мне только предстоит заняться. Представив, как здорово будет летним утром пить кофе на свежем воздухе и смотреть на город с высоты пятого этажа, Гермиона улыбнулась. - Почему ты сразу не сказал, что переехал? - спросила она, и Антарес озвучил самый очевидный из всех возможных ответов: - Хотел сделать сюрприз. Если уж мы редко видимся, пусть каждая встреча запомнится чем-то особенным. И сегодня я предлагаю начать с классического завтрака, а именно - с вкуснейших вафель с кленовым сиропом и малиной, - объявил он, делая шаг по направлению к кухонной зоне, совмещённой со столовой, и Гермиона поражённо уточнила: - И ты что - будешь печь вафли? Сам?.. - У меня ведь множество скрытых талантов, ты не знала? - тщеславно уточнил он, забросив сковороду на плечо так, словно это был меч. - И вообще - имею я право накормить мою любимую девушку тем, что ей нравится? Довольно улыбнувшись то ли обещанию, то ли озвученной формулировке, Гермиона размашисто кивнула: - Имеешь. Наверное, невозможно было представить себе более прекрасного воскресенья; они сидели на кухне, вдвоём уплетая вафли, обжигая пальцы горячим тестом и болтали о всякой ерунде, которая и составляла их жизни каждый день. Чувствуя припекающее спину солнце, Гермиона размякла настолько, что невольно встрепенулась, когда Антарес, выключив плиту, внезапно уточнил: - Девчонки так и ругаются? Вздохнув, Гермиона опустила подбородок на собственные сложенные руки. - Да. Тебе рассказала Корнелия? - Нет, Мораг. Кому же ей ещё пожаловаться, - вздохнул он, заклинанием отправляя посуду в раковину. - И я удивлён, что мне не рассказала об этом ты... Я тебя не виню, - заверил он, подходя и садясь на высокий стул рядом с ней. - Но если моя сестра вдруг начала травить людей, я хотел бы об этом знать. Забравшись ему под руку, Гермиона крепко обхватила его поперёк туловища и шёпотом попросила: - Прости... Нужно было сразу всё тебе рассказать. Но Корнелия ведь не собиралась никого травить, она просто... привлекала внимание к тому, что творит Амбридж. Антарес в ответ лишь покачал головой, задумчиво перебирая её волосы. - Я боюсь за неё, - признался он, болезненно поморщившись. - Корни - неглупая девочка, и иногда это выходит ей боком. Обычно я всегда был рядом, чтобы хоть как-то минимизировать последствия того, что она творит... - Но ты же не всегда будешь рядом, - осторожно заметила Гермиона, не поднимая головы. - То есть, ты можешь постараться, но у тебя ведь должна быть своя жизнь. - Я это понимаю. Но никто не знает Корнелию так, как я, поэтому вы не понимаете, на что она способна в припадке гнева. А она всегда злится, когда кто-то пытается обидеть её близких. Кажется, её крепко достала эта Амбридж, - предположил он, и Гермиона кивнула: - Терри, она страшная женщина. С приходом профессора стало чуть полегче, но мне кажется, она себя ещё покажет и без кроворезных перьев. С такими методами ей прямая дорога в Пожиратели смерти, - оценила она, и он спокойно возразил: - Гермиона... Мир не делится на хороших людей и Пожирателей. И на потенциально "светлой" стороне во все времена было достаточно подонков. К тому же, вообрази себе встречу Волдеморта с этой мадам. - Да уж, Чёрная метка от ужаса порозовеет! - согласилась Гермиона, и Антарес расхохотался, запрокинув голову. - Всё, не желаю больше о ней говорить! Пусть с этой жабой Грэйволф развлекается. - О, уж он-то отрывается на полную катушку, - заверила она и послушно затихла, наслаждаясь привычным теплом объятий и совершенно некстати думая о том, как тяжело будет расставаться вновь. По-видимому, сходные мысли терзали и Антареса, потому что его руки вдруг теснее сомкнулись вокруг её плеч, и он вздохнул так глубоко, что впору было забеспокоиться. - Как же я скучал по этому запаху... - прошептал он, опустив нос в волосы у неё на макушке, и Гермиона почувствовала, что краснеет. - Можно спросить тебя кое о чём? - Да что хочешь – я сегодня открыта к общению. - Ну ладно, вопрос на десять баллов, - предупредил он и с короткой заминкой спросил: - Твоё идеальное свидание? Хмыкнув, Гермиона всерьёз задумалась. - Не знаю даже, - пробормотала она, глядя в окно и рассеянно почёсывая висок. – Если только абстрактно… Ничего пафосного, это точно. Лучше уж просто поужинать дома и посмотреть какой-нибудь фильм. - Уточни информацию, - потребовал Антарес и сделал вид, что готов записывать сказанное на салфетке. - Спагетти с тефтелями из индейки и «Телохранитель»… Что? – удивилась она, когда он демонстративно скривился. – Я обожаю Кевина Костнера! Ладно, а сам-то ты чего бы хотел? - Не уверен насчёт «Телохранителя», но от спагетти с тефтелями я бы точно не отказался. В следующий раз учту, - пообещал он и поцеловал её в лоб. При этом улыбка у него была настолько хитрая, что Гермиона невольно напряглась и, слегка отстранившись, уточнила: - "В следующий раз"? Что ты задумал? К её удивлению, он не стал отпираться и, поднявшись с места, протянул ей руки: - Пойдём. Хочу тебе кое-что показать. Спрыгнув со стула, Гермиона позволила провести себя в смежную с гостиной комнату, оказавшуюся кабинетом. Здесь было чуть темнее, чем во всей остальной квартире - во многом из-за обилия дерева на стенах, - но обстановка в целом была очень уютной, даже несмотря на пустой камин. Присев в указанное кресло, Гермиона не смогла справиться с мимолётным желанием и с ногами забралась на мягкое сидение, а Антарес между тем подошёл к стене напротив и снял с неё небольшой деревянный щит с гербом Блэков - оказалось, что в стену за ним вмурован сейф, стальную дверцу которого перебивала пополам чёрная панель с кнопками. - Доступ к сейфу – самый магловский, - мимоходом объяснял он, нажимая на кнопки. – Код – дата твоего рождения. Раскрываем… А внутри хранится несколько очень важных вещей. Достав из сейфа папку с документами и резную деревянную шкатулку, он выставил всё на стол перед Гермионой и принялся обстоятельно рассказывать: - В этой папке моя метрика, магловский паспорт, сертификат С.О.В. и диплом об окончании Хогвартса. Кроме того – документы на эту квартиру и коттедж в Грейт-Хэнглтоне, а ещё опись драгоценностей из семейного сейфа, причитающихся мне по завещанию бабушки. Заверенная копия завещания тоже здесь – так, на всякий случай. А в шкатулке, - он откинул лакированную крышку, - ключ от моего сейфа в «Гринготтсе» и дубликат ключа от семейного сейфа. Гермиона, которая слушала всё это со всё более и более серьёзным лицом, медленно кивнула, но всё же не сдержалась и спросила: - Зачем ты мне это рассказываешь? - Потому что тебе это знать нужно, - нараспев объяснил он, наклонившись к ней через угол стола и легонько щёлкнув по носу. – Это всё – элементарные вещи, которые необходимы для повседневной жизни. Просто как гарант того, что всё в порядке. Тебя обижает такая прямолинейность? – уточнил он, правильно истолковав выражение её лица, включая закушенные губы и насупленный лоб. Прислушавшись к себе, Гермиона честно ответила: - Нет. Просто я… Не знаю, как сказать, - призналась она, неловко улыбнувшись. Антарес в ответ коротко вздохнул и, за руки подняв её из кресла, прижал к груди. - Говори как есть, - предложил он, и Гермиона, посомневавшись, обхватила его за шею и призналась: - Я не ожидала, что всякие бытовые мелочи войдут в наши отношения настолько быстро. Чуть слышно хмыкнув, он прикоснулся к её губам и шепнул: - Ладно, давай не будем об этом. - Нет, я… - Гермиона, - ласково перебил он, - посмотри на меня. Подняв голову, она всё же заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, и Антарес, кончиком пальца сняв у неё со щеки беглую ресницу, тихо сказал: - Мы ведь договаривались – если тебе что-то не понравится, ты сразу мне об этом скажешь… Тем более, если тебе не хватает романтики. И если это действительно так, - прибавил он с усмешкой, оставляя короткие влажные поцелуи на её шее, - этот досадный факт нужно незамедлительно исправить… Ты согласна? - На сто процентов, - откликнулась Гермиона прерывающимся шёпотом и замерла в предвкушении, когда Антарес, расстегнув пару пуговиц, медленно спустил у неё с плеч рубашку и тонкие бретели бюстгальтера. Она едва сумела сдержать разочарованный вздох, когда он внезапно отстранился и попросил: - Закрой глаза. - Зачем? – удивилась она, но он в ответ лишь лукаво сверкнул глазами и настойчиво повторил: - Закрой. Возьми меня за руку… И вот сюда, - указал он, судя по всему, выводя её на середину комнаты. – Теперь дай мне минутку. Ситуация была настолько нелепой, что Гермиона невольно рассмеялась. - Не то чтобы я тебе не доверяла, - признала она, не в силах успокоиться, - но подобная неизвестность меня слегка… От необходимости продолжать её избавило внезапное холодное прикосновение к коже между ключицами. Вздрогнув от неожиданности, она распахнула глаза и замерла. Она стояла теперь прямо напротив висевшего на стене зеркала, а у неё на шее, плавным каскадом спускаясь на грудь, блестело ожерелье из мелких золотисто-коричневых камней. - Красное золото и раухтопазы, - объяснил Антарес, защёлкнув замок, и, медленно проведя пальцами по пояснице, крепко обнял её за талию, притягивая к себе. – Тебе под цвет глаз. Неужели ты думала, что я оставлю тебя без подарка на день рождения? - Терри… От неожиданности она внезапно потеряла голос и, подняв руку, скользнула пальцами по дорогим даже на ощупь камням. Ожерелье было просто волшебным, и Гермиона внезапно поймала себя на мысли, что ей нравится его приятная тяжесть на груди и блеск острых граней в свете солнца из окна. - Я не… - Тш-ш-ш... Возражения не принимаются, - шепнул ей на ухо Антарес и крепко поцеловал в висок. – Я не требую, чтобы ты носила его каждый день, но не запрещай мне тебя баловать, ладно? Бросив очередной оторопелый взгляд на собственное отражение, Гермиона повернула голову и подставила губы под поцелуй. - Оно великолепное, - признала она. - Я, конечно, не представляю, куда я буду его носить... Она развела руками, оставив окончание фразы висеть в воздухе, и Антарес запросто предложил: - Может, наденешь его сегодня в "Холборн"? Думаю, на верхних этажах это будет уместно. Гермиона замерла в его руках, и он с удовлетворением понял, что попал в самое яблочко - удивить её сильнее сегодня точно бы уже не удалось. Развернувшись в кольце его рук, она смерила Антареса полным недоверия взглядом, но в конце концов высмотрела что-то такое, что убедило её в том, что всё происходящее вполне реально. - Там же нужно бронировать за неделю... - Вообще-то за месяц, - мягко поправил Антарес, но это уточнение было совершенно лишним, потому что глаза Гермионы и без того теперь размером походили на два золотых галлеона. - Но, Терри, я даже не одета... - А это и есть вторая часть подарка. С сожалением отпустив Гермиону и подойдя ко второй двери, ведущей из кабинета в спальню, он открыл замок лёгким нажатием на витую ручку, и она увидела скопом стоявшие на широкой кровати разномастные картонные пакеты и коробки. Шагнув через порог, она подошла к кровати и, наклонившись, запустила руку в ближайший пакет, тут же пальцами натолкнувшись на нежное кружево. - Бельё тоже ты выбирал? - полюбопытствовала она, пытаясь унять несущуюся вскачь кровь, и Антарес загадочно ухмыльнулся: - Следующий вопрос... Ну, переодевайся, - поторопил он, с большой неохотой разжимая руки. – Я подожду. Он вышел из спальни, плотно закрыв за собой дверь, хотя желание подглядеть было до безобразия сильным. В "Холборн Дайнинг Рум", как и всегда в выходной, яблоку было негде упасть. Как стало понятно сразу же, маглам на второй этаж дорога была заказана - пока администратор вела их к забронированному столику, Гермиона насчитала не меньше десятка дам и джентльменов в мантиях разной степени парадности, а за столом в углу сидела довольно шумная компания, во весь голос обсуждавшая прошедший квиддичный матч против сборной Австрии. Распорядившись, в каком порядке подавать заказанные блюда, Антарес перевёл взгляд на Гермиону, радуясь, что из всех предлагаемых тканей выбрал именно песочно-жёлтый бархат, чудесно оттенявший её тугие локоны и бледноватую после напряжённого месяца учёбы кожу. - Тебе здесь нравится? - спросил он, пока она с интересом осматривалась. - Здесь... красиво, - признала она, скользя взглядом с золочёных развесистых люстр на укрывавшие столы бордовые скатерти. - Только... А, не важно, - взмахнула она рукой, и Антарес тихо рассмеялся, перехватив её ладонь в полёте. - Гермиона, говори! - с улыбкой потребовал он. - Иначе мне придётся тебя связать и выпытывать всю необходимую информацию. Прикинув, что прозвучавшая шутливая угроза может оказаться шуточной лишь отчасти, она дождалась, пока официант расставит приборы, и уточнила: - Мы ведь здесь только потому, что отмечаем мой день рождения, верно? - В каком смысле? Коротко вздохнув, она неловко улыбнулась и предупредила: - Ты сейчас скажешь, что я снова лезу в то, в чём совершенно не разбираюсь. - Непременно скажу, - с готовностью откликнулся Антарес, - но для начала хотел бы разобраться в том, что именно ты имеешь в виду и стоит ли мне беспокоиться. Взяв себя в руки и рассудив так, что он сам просил говорить совершенно откровенно, Гермиона чуть приметно нахмурилась и оценила: - Это всё как-то слишком. Понимаешь, я... Наша семья никогда не жила бедно, - признала она, говоря медленно, тщательно подбирая слова. - Но все траты были сугубо... рациональными. Без шика. И теперь, когда ты вот так безоглядно соришь деньгами, я просто теряюсь! Мне не хотелось бы привыкать к такой роскоши... - Но я привык жить так, - неласково перебил он, морща лоб. - И если ты думаешь, что дело только в том, что отец богат или мама осталась в своей семье единственной наследницей... Что ж, ты неприятно удивишься, узнав, сколько мне платит Горбин. Я внезапно оказался очень ценным сотрудником, видишь ли. Буквально это означает, что в ходе переговоров моему обаянию практически невозможно противостоять. И всё, что я сейчас трачу на тебя, я зарабатываю сам - мне кажется, я имею право на то, чтобы распоряжаться моими доходами так, как я считаю нужным. Да и потом... Я, наверное, иногда бываю к тебе несправедлив, - признал он, и Гермиона удивлённо улыбнулась: - С чего ты это взял? - Потому что ты заслуживаешь куда большего, чем самый шикарный ресторан и самое дорогое ожерелье. Опустив глаза, Гермиона густо покраснела. Она понимала, что своими словами невольно обижает Антареса и его стремление окружить её роскошью и заботой, а уж этого она не хотела ни за что. А между тем выходило так, будто она попрекает его за то, что он тратит деньги на неё же! Было жутко стыдно, и Гермиона готова была сквозь землю провалиться из-за того, что вообще позволила развить её дурацкое замечание в полноценный разговор. Но она и в самом деле не привыкла, что можно вот так, без особого повода собраться и пойти в какое-нибудь пафосное место - и быть там ко двору. Чувство было незнакомым, странным, смущающим до колик в животе, но всё же приятным. До сих пор о ней так не заботились, а между тем самому Антаресу это, кажется, нравилось не меньше. С другой стороны... С другой стороны ей, конечно же, нравилось сидеть в ресторане, где глаза слепит от позолоты, ощущать бархатистую щекотку дорогой ткани и наслаждаться обществом любимого человека, который больше похож на картинку из журнала чем на мужчину из плоти и крови. Каждой девочке хочется почувствовать себя принцессой, но в тот миг Гермиона чувствовала себя не меньше чем королевой. - Думаю, мы к этому разговору больше не вернёмся, - подытожил Антарес и подмигнул ей, тем самым разряжая обстановку, на что Гермиона охотно согласилась: - Не вернёмся. Подали основные блюда, и Антарес, дождавшись, пока официант закончит обслуживание, словно бы между делом уточнил: - У вас были уже консультации по выбору профессии? - Пока нет. Вроде бы, должны начаться после Хэллоуина - так, по крайней мере, сказал Джаред. - Здорово, - одобрил он и внезапно поинтересовался: - Ты сама не прикидывала, на что стоит обратить особое внимание? Гермиона после этих слов надолго задумалась. - Не знаю даже, - протянула она, задумчиво подперев подбородок ладонью. - Вокруг столько всего... Как тут выбрать что-то одно? На это Антарес мягко возразил: - Не обязательно ведь одно. Многие профессии перекликаются между собой, так что нужно быть специалистом сразу в нескольких областях. В этом была определённая доля здравого смысла - всё-таки даже в волшебном мире существовало весьма ограниченное количество так называемых "узких" специальностей, и в основном это были мастеровые цеха или семейное производство вроде того, что было у Олливандеров. - Я сразу отбросила лишь целительство - я для этого слишком брезглива, - призналась она, и Антарес с пониманием кивнул: - Думаю, зельеварение по той же причине отпадает. Тебе ведь по-прежнему нравятся древние руны? - Да, и профессор Бабблинг говорит, что у меня отлично получается. Но обидно было бы просидеть всю жизнь в кабинете со словарями. Он в ответ лишь тихо рассмеялся: - Руны - это ведь не только сухие переводы, глупенькая. Это и нательные ритуальные письмена, защитные цепочки... Он вдруг оборвал собственный поток рассуждений, смерив Гермиону очень внимательным взглядом, от которого ей стало немного не по себе. - Терри, что такое? - А если попробовать артефакторику? - предложил он, слегка задумчиво улыбаясь. - Как думаешь, тебя могло бы это заинтересовать? Об этом Гермиона раньше не задумывалась и теперь прикусила губу, напряжённо размышляя. - Пожалуй, да, - пробормотала она какое-то время спустя. - Я люблю древнюю историю, но... - Но? - уточнил Антарес, глядя на неё с неподдельным интересом, и Гермиона сдалась под его взглядом: - Но это сложно. Таких специалистов в Британии по пальцам можно пересчитать. - С каких пор тебя пугают сложности? В его вопросе так и сквозила беззлобная усмешка, так что Гермиона дерзко улыбнулась и откликнулась, не желая казаться трусихой: - Совершенно не пугают, ты прав. Он удовлетворённо кивнул, будто другого ответа и не ожидал. - Ну и разумеется, ты всегда можешь получить магловское образование и стать дантистом на радость родителям, - прибавил он с ухмылкой, и Гермиона запустила в него скомканной салфеткой. - Перестань! Это не повод для шуток. - Прости, никак было не удержаться, - повинился Антарес, но тут же скользнул взглядом по её напряжённо наморщенному лбу и окликнул: - Гермиона... Почему тебя это так тревожит? Гермиона, покосившись на собственную тарелку с нетронутым бифом веллингтон, отложила приборы, поскольку объяснять нужно было долго и многословно. Но в то же время она, если говорить совсем честно, не представляла, с кем бы ещё могла обсудить такое, кроме Антареса. - Помнишь Эмерсонов? - спросила она, и он напряжённо кивнул - забыть мальчика, который по глупости сжёг собственный дом и чуть не сгорел сам, оказалось очень непросто. - Мистер и миссис Эмерсон развелись, когда я была ещё маленькой. Мама потом рассказывала тётушке Селии, что это из-за несовпадения интересов, а я слушала и думала - как же здорово, что мама и папа работают вместе! У них-то точно интересы совпадают! - Кажется, так и есть, - осторожно заметил Антарес. - На первый взгляд у них полное взаимопонимание. - Именно, - грустно подтвердила Гермиона. - Потому что они женаты не друг на друге, а на собственной работе. Вместе ездят на конференции, даже за ужином обсуждают интересные случаи... Я не хотела бы так. - Почему? - Потому что они беспрерывно варятся в одном котле, и это продолжается уже так долго, что их разум отторгает саму возможность существования чего-то нового, чего-то за гранью их понимания... Поэтому они не могут понять волшебства, - прибавила она совсем тихо, и Антарес, протянув руку, осторожно сжал её ладонь. - Не расстраивайся. Если не хочешь, давай не будем об этом. - Нет, я... Я хочу говорить об этом с тобой. Благодарно кивнув, он улыбнулся и негромко заметил: - Знаешь, ты не вполне права. Без определённой общности интересов и взглядов не получится никаких отношений и тем более брака. Это не значит, что нужно читать только те книги, которые выбирает твоя бесценная половина, или ограничивать круг интересов в угоду ближнему - конечно, нет. Но вот проявить искреннюю заинтересованность в том, что увлекает твоего супруга, это совершенно другое. И это касается не только анимагии или вязания, - прибавил он и хмыкнул, когда Гермиона демонстративно наморщила нос. - Это работает во всех сферах взаимодействия, вплоть до комфортного времени пробуждения. Слушая его рассуждения со всё растущим интересом, Гермиона медленно кивнула. Тут определённо было над чем подумать, хотя и не со всем она готова была согласиться вот так сразу. Между тем Антарес, отпив белого вина из высокого бокала, продолжал: - Насчёт секса, думаю, объяснять не нужно. Если одному из партнёров нужно всю ночь напролёт, а второй просто терпит… Знаешь, это не добавит взаимной симпатии. Гермиона некоторое время молчала, обдумывая полученную информацию, а после запросто спросила: - А как нужно тебе? - Скоро узнаешь, - пообещал он, забросив в рот маслину, и ухмыльнулся.***
На этот раз расстаться удалось без слёз, так что к крыльцу родительского дома Антарес трансгрессировал в самом отменном настроении. В прихожей его с поклонами встречал Добби - Кикимер наверняка был занят с двойняшками; по понятным причинам старый домовик не подпускал мнимого конкурента к младшим хозяевам, считая своей святой обязанностью воспитывать маленьких Блэков, пусть даже эти самые Блэки вытягивали из несчастного эльфа последние жилы. С малышами и в обычном-то их состоянии, когда они здоровы и веселы, было весьма непросто справиться, но уж теперь требовалось немало сноровки, чтобы скормить болеющей Чарли хоть ложку каши. И хотя Антарес любил сестрёнку сверх всякой меры, умом он понимал, что сам к детям пока что очень сильно не готов. Родителей он обнаружил в кухне; сидя голова к голове за столом, они о чём-то вполголоса переговаривались над чайными чашками и при этом оба выглядели настолько усталыми, что Антарес почти устыдился того, что провёл целое воскресенье в своё удовольствие. - Привет, золотце, - улыбнулась Марлин, подняв голову на звук шагов. - Ты что-то рано. - Решил не провоцировать нервные спазмы у МакГонагалл и вовремя вернуть Гермиону в школу, - отчитался он, за руку здороваясь с отцом и подходя к плите, чтобы налить себе кофе. - Как вы тут? - Ничего, - отмахнулся Сириус и потёр зудящие от недосыпа глаза основанием ладони. - Чарли недавно заснула, так что мы решили устроить себе небольшую передышку да заодно обсудить визит Руфуса. Обернувшись, Антарес смерил его взглядом, будто пытался уличить во лжи. - Приходил Скримджер? - переспросил он, садясь к столу рядом с матерью. - Сегодня? - Почти сразу после того, как ты ушёл, - подтвердила Марлин. - Он хочет, чтобы папа вернулся на службу в Управление. Сделав глоток из чашки, Антарес помолчал, пытаясь понять, что же чувствует по этому поводу. - И зачем ему это? - уточнил он наконец, и Сириус невесело хмыкнул в ответ: - Вот это мы и пытаемся понять, - но Марлин лишь взмахнула рукой, прерывая намечающийся разговор: - Об этом мы можем поговорить и завтра, на свежую голову. Скажи лучше, Терри, Гермионе понравились подарки? Антарес в ответ лишь с безумно довольным видом кивнул, не отрываясь от чашки с кофе, которую обхватил двумя руками. То рвение, с которым родители подключились к выбору подарков, было похвальным, хоть и неудивительным – все они прекрасно понимали, что рано или поздно им придётся назвать Гермиону дочерью, а потому не было ничего зазорного в том, чтобы уже сейчас побаловать будущую невестку милыми безделушками. Что касается самого Антареса, то он с удивлением обнаружил, что увлечённое копание в предметах дамского конфекциона доставляет ему острое, почти мучительное удовольствие. Если представить эти самые предметы на конкретной модели, разумеется. - И она что же, не пыталась сопротивляться? - с усмешкой уточнил Сириус, но Марлин строго его одёрнула: - Милый, перестань! Девочка не привыкла к такому пристальному вниманию. Разумеется, поначалу ей может быть неловко. - Мам, мы уже всё обсудили и уладили, - заверил Антарес, и она довольно улыбнулась в ответ: - Я в тебе не сомневалась, золотце. Неизвестно, что на это собирался ответить Сириус, но тут сверху раздался заливистый визг, и почти сразу же - громкий испуганный плач. Марлин застонала сквозь стиснутые зубы, но всё же покорно поднялась на ноги и быстрым шагом направилась наверх. С сожалением отставив недопитый кофе, Антарес проследовал за родителями. Воспользовавшись болезнью младшей дочери, родители приняли решение расселить двойняшек по разным комнатам, и такую меру Антарес расценил как самую здравую - в феврале им исполнялось три года, а в таком возрасте пора бы уже привыкать каждую ночь сталкиваться с темнотой и подкроватными монстрами один на один. Однако это не означало, что Деймос смирился с собственным переселением в соседнюю спальню так просто. Вот и теперь он первым откликнулся на крик сестры и теперь стоял посреди коридора, прячась за ноги заспанного Моргана. - Привет, парень, - усмехнулся Антарес, мимоходом взъерошив среднему брату волосы, и тот, натужно зевнув, уточнил: - Ты сегодня у нас? - У вас, если примете. Пойдём со мной, малыш, - поманил он, поднимая сопротивляющегося Деймоса на руки. - Пойдём-пойдём... Сейчас Чарли дадут сладкую микстуру, и она уснёт, а когда проснётся, будет наша сестрёнка совсем-совсем здорова, да? - А почему мне нельзя остаться с Чарли? - спросил Деймос, опасно куксясь, и Антарес строго переспросил: - Ты ведь не хочешь сам заболеть, верно? - Я к Чарли хочу, - захныкал Деймос, но брат лишь непреклонно шагал всё дальше по коридору, унося его прочь от криков и плача. - Вы увидитесь завтра. Сейчас время спать, Деймос. Оставшись один в коридоре, Морган постоял немного в темноте, но всё же пересилил себя и заглянул в спальню сестры. Чарли, сидя на руках у отца, рыдала взахлёб; Морган не знал, что ей привиделось на этот раз, но, очевидно, видение оказалось слишком пугающим для такой крошки, потому что на все многословные уговоры родителей и перепуганного насмерть Кикимера, она лишь плакала и повторяла: - Ему больно! Гарри же больно, папочка! Морган лишь нахмурился. Когда болел он сам, ему тоже часто являлись близкие, причём не только живые, а потому ничего необычного в подобных проявлениях болезни не было. - Ну что ты, - увещевал Сириус, ласково укачивая дочку, пока Марлин отмеряла необходимое количество зелья. - С Гарри всё в порядке, он сейчас в Хогвартсе. - Нет, - упрямо откликнулась девочка, размазывая текущие из глаз слёзы. - Ему дядя больно сделал... - Какой дядя? - нахмурился Сириус, но Чарли в ответ лишь замотала головой так, что кудряшки у неё над плечами заходили ходуном, а после разрыдалась с новой силой, уткнувшись заплаканным личиком отцу в плечо. Переглянувшись с Марлин, которая выглядела почти такой же испуганной, Сириус коротко покачал головой. Он не спешил верить ночным видениям, потому что в бреду болезни можно было ещё не то увидеть. А Гарри весь день провёл с Джеймсом и МакГонагалл - да точно, иначе Сохатый бы уже поднял панику. - Тш-ш-ш... Зайчик мой, зайчик маленький... Не плачь, доченька, всё будет хорошо... Гарри никто не сделает больно, - пообещал он, чувствуя, как сердце за грудиной сжалось в недобром предчувствии. Дальше Морган слушать не стал, тихо вернувшись к себе в комнату. Он уже успел улечься, хоть и сна не было ни в одном глазу, когда дверь приоткрылась и в спальню вошла Марлин. - Не спишь? - тихо окликнула она, и Морган покачал головой: - Нет. Заходи. Подойдя к кровати, она присела на край и ласково спросила: - Ты испугался? - Нет. Просто... Не выношу, когда Чарли так плачет. Марлин тихо вздохнула. Она и сама с трудом могла выносить всё происходящее. Конечно, дети болеют, иногда тяжело, и с той же Корнелией в своё время проблем было не меньше, но... Она сама не могла объяснить, в чём дело и почему каждая слезинка младшей дочери ранит её хуже ножа. Но она плакала... как взрослая, убиваясь вполне осознанным горем. Марлин, выносив и родив пятерых детей, точно знала, что дети плачут не так. Морган долго молчал, сунув сжатый кулак под подушку и глядя куда-то в угол комнаты, но внезапно нахмурился и окликнул: - Ма... Слушай... Я хотел спросить, но не знаю, как к этому отнесётся папа. - Что такое, золотце? - уточнила Марлин, пригладив ему волосы, но Морган осторожно увернулся, ускользая из-под руки, и, перевернувшись на спину, спросил: - После того, как был взрыв в Больнице... Ведь тело Регулуса так и не нашли, верно? Ты не думала, где он может быть? Марлин в ответ лишь покачала головой. Разумеется, они с Сириусом перебрали все возможные версии, но так и не сумели найти ни одной зацепки. Все мало-мальски правдоподобные следы обрывались после пары-тройки шагов по невидимым нитям, а потому теперь, больше года спустя, они не сговариваясь пришли к выводу, что он просто... умер. Погиб при взрыве в больнице, так что даже в гроб положить нечего. Внезапно ей пришла в голову мысль о том, что можно было бы провести формальные похороны, как это было с Петтигрю, причём дважды. Но такой перформанс мог очень больно ударить по Мораг, а Марлин не хотела ещё сильнее ранить племянницу. Должно быть, она слишком задумалась, потому что Морган наконец вздохнул: - Нехорошо, когда у человека нет могилы. Я просто подумал... Он ведь не может быть жив, верно? - Нет. - Марлин отрывисто качнула головой, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не показать, насколько испугана подобным предположением. - Конечно, нет, золотце.