Сезон охоты-2: Парад тёмных

      Поистине магической силы ступор ещё не успел ослабнуть, а профессор Грэйволф уже повернулся к доске и, коротко стукнув палочкой, объявил:       - Итак, сегодняшняя тема – «Типология кровных проклятий». Приготовьтесь записывать.       Двигаясь медленно, как сомнамбулы, студенты взялись за перья и раскрыли тетради, а Грэйволф между тем, спустившись с постамента, принялся рассказывать, медленно шагая между рядами:       - Как и в случае любого другого предмета или явления, начинать изучение проклятий следует с точной и максимально ёмкой формулировки. Итак, под запись... Проклятие... Через "о", мистер Уизли, - подсказал он, на ходу заглянув в тетрадку Рона, и тот, побурев, поспешил исправиться. - Проклятие - это словесная формула, содержащая негативное пожелание в адрес кого-либо или чего-либо. Может быть и невербальным, однако наиболее распространёнными и эффективными считаются именно вербализованные проклятия. Кто может привести пример?       Студенты, как понятно, ещё не совсем отмерли, но вот Гермиона робко подняла руку, и профессор тут же обернулся к ней:       - Мисс Грэйнджер?       - Чума на оба ваши дома (1), - процитировала она и немного неловко пожала плечами.       Удовлетворённо кивнув, Грэйволф похвалил:       - Изящно... Десять баллов Гриффиндору. Как и в случае с несчастным умирающим Меркуцио, объектом проклятия может служить как один предмет, так и группа предметов или лиц. Рассмотрим несколько примеров...       Он повернулся к доске, намереваясь проиллюстрировать сказанное, как вдруг дверь аудитории распахнулась и внутрь буквально влетела разъярённая Амбридж.       Вскинув голову, Гарри обернулся и увидел, что в кабинет госпожа генеральный инспектор явилась не одна, а в сопровождении профессоров Дамблдора и МакГонагалл. И если профессор трансфигурации казалась достаточно спокойной, то этого нельзя было сказать об Амбридж и директоре.       Сам Гарри мог по пальцам пересчитать разы, когда видел Дамблдора в ярости, а потому теперь он обернулся к Уиллу в ожидании хоть каких-то пояснений, но младший Грэйволф выглядел почти таким же удивлённым, как и он сам.       Между тем профессор Грэйволф, очевидно, решил нанести предупреждающий удар и, спустившись с кафедры, вполне радушно поприветствовал:       - Директор Дамблдор! Счастлив видеть... Класс, встать.       Команда была отдана очень спокойным тоном, и всё же все студенты, не сговариваясь, подскочили; и если гриффиндорцы точно знали, что спорить с профессором не стоит для сохранения собственного здоровья и хорошего настроения, то пуффенцуйцы, очевидно, подспудно чувствовали то же самое и предпочли не рисковать зазря и не артачиться. Мельком оглянувшись на Эрни как на главного блюстителя официоза, Гарри едва подавил волну глумливого хохота: МакМиллан от усердия так выпучил глаза, что стал похож на очумелого долгопята.       Впрочем, наблюдать сейчас стоило не за пуффендуйским старостой, а за нежданными визитёрами, поскольку Дамблдор, глаза которого яростно сверкали за стёклами очков, крепнущим тоном уточнил:       - Профессор Грэйволф, что Вы делаете?       Оглядевшись так, будто на мгновение позабыл, где находится, Грэйволф скользнул насмешливым взглядом по лицу Уилла, после чего вновь обернулся к Дамблдору и озвучил очевидное:       - Веду занятие. Вас, наверное, интересует, на каком основании?       Не дожидаясь отклика, он указал палочкой куда-то себе за спину и призвал два пергамента, один из которых чуть ли не сунул под крючковатый нос Дамблдору, а второй на вытянутой руке протянул Амбридж.       - Приказ министра магии Великобритании, - объяснил он в первую очередь для студентов, которые теперь с поразительным единодушием тянули шеи, силясь разглядеть, что написано на пергаментах. - Вы ведь сами уволили Блэка, не так ли? Поскольку нынешний преподаватель защиты от Тёмных искусств, мисс Долорес Амбридж, не имеет соответствующей квалификации, министр Фадж по инициативе членов ВЭК лично озаботился поисками преподавателя на замену. И - только вообразите, какое совпадение! Первого сентября я уволился из Дурмстранга и как раз находился в поисках нового места службы. Небывалая удача, верно?       Сунув министерский приказ в руки оторопевшему Дамблдору, он оставил второй висеть в воздухе перед Амбридж - на такой высоте, чтобы лучше было видно подпись министра, - после чего вновь взмахнул палочкой, призвав со стороны кафедры довольно объёмистый кожаный бювар и какую-то весьма потрёпанную книгу в три дюйма толщиной. С лёгким поклоном протянув бювар тихо усмехавшейся МакГонагалл, Грэйволф раскрыл книгу, быстро пролистал, отыскивая нужное место, после чего опустил фолиант на край ближайшей парты, предварительно развернув так, чтобы было видно коллегам.       - Пункт двадцать шесть, - указал он на страницу тощим пальцем. - "Запрещается присутствие на занятиях лиц, не относящихся к числу преподавательского состава, учебно-вспомогательного персонала, официально приглашённых консультантов, а также к контингенту обучающихся. Присутствие лиц, означенных выше, разрешено лишь в случае ясно выраженного согласия ответственного педагога". Я, насколько помню, Вас не приглашал, - напомнил он, скользнув равнодушным взглядом по лицу Амбридж, которая не доставала ему до плеча. - Поэтому позвольте продолжить обсуждение. Я предпочитаю не тратить время моих занятий попусту. Класс, сели.       Студенты с немалым облегчением опустились на свои места, и тут решительно отпихнув с дороги спадавшую мягкими складками лиловую мантию Дамблдора, Амбридж выступила вперёд.       - А вы, собственно, кто? - пропела она тоном, не предвещавшим ничего хорошего. - Вы, кажется, даже не член педагогического коллектива?       - Совершенно верно, мисс Амбридж, - любезно согласился Грэйволф. - Я не член педагогического коллектива. Я его мозг.       Гарри ощутил, что его брови неумолимо ползут вверх. Это было хамство, причём настолько явное, что он невольно восхитился - куда там Авроре с её отповедью о самоудовлетворении... Уилл, заметил он, до этого яростно кусавший костяшки собственных пальцев, лишь бы не рассмеяться в голос, теперь и вовсе сполз совсем низко на стуле и, спрятавшись за спиной Мораг, давился от беззвучного хохота, зажимая рот ладонями.       Повисла напряжённая тишина. Стоило ожидать, что после такого Амбридж взорвётся криком, а потому Гарри невольно напрягся. И не зря - потому что уже в следующую секунду произошло... ничего.       Одно большое ни-че-го. Совершенно.       Не считая того, что полностью деморализованная Амбридж вымелась из аудитории так стремительно, словно нашла способ трансгрессировать внутри замка.       Удовлетворённо кивнув, Грэйволф повернулся к Дамблдору и участливо предложил:       - Вы бы присмотрели за госпожой инспектором. Всё-таки педагогика - занятие не для малодушных. На случай возможных возражений в бюваре имеются все необходимые документы, включая сертификаты повышения квалификации и рекомендательные письма. А вас, коллега, - обернулся он к МакГонагалл, - я попрошу отдать распоряжение подготовить мои прежние комнаты. Этот кабинет совершенно не подходит для практических занятий.       - Как Вам будет угодно, профессор Грэйволф, - откликнулась деканесса, и Гарри показалось, что она старательно сдерживает улыбку.       Дамблдор, оторопевший не меньше Амбридж, между тем немного пришёл в себя и грозно начал:       - Вы не можете вот так врываться...       - Вообще-то могу, - мягко перебил его Грэйволф. - Видите ли, в Уставе Хогвартса также оговорены особые случаи приёма на работу преподавателей без согласия директора. Утверждение осуществляется путём голосования членов Совета Попечителей или же прямым назначением из Министерства. На этот счёт меня любезно просветила ваш... британский, я имею в виду, министр образования, мисс Бичемп. Не поверите, она оказалась моей бывшей студенткой! Один из последних моих выпусков в Хогвартсе, да... Очень талантливая девочка, особенно в плане невербальных заклинаний. Хотя, описанная ей практика применялась лишь в тех случаях, когда директор не справлялся с собственными обязанностями... Но это ведь не так?       Ответа, впрочем, не последовало. Скользнув взглядом по горящим то ли от восторга, то ли от смущения лицам студентов, Дамблдор повернулся на каблуках и широким шагом вышел из аудитории; МакГонагалл, чуть погодя, отправилась следом.       - Вот и славно, - вновь кивнул Грэйволф и единым пассом отправил все документы обратно себе на стол. - Продолжим, пожалуй. Вы не напомните, на чём я остановился, мисс МакДугал?       - Блэк, - отрывисто исправила Мораг, и уже вернувшийся за кафедру профессор, сверившись с записью в журнале, удивлённо хмыкнул:       - В самом деле... Покорнейше прошу простить.       Коротко улыбнувшись в ответ на такое более чем галантное обращение, Мораг под партой обеими руками вцепилась в ладонь Уилла.       А Гарри, отрывисто качая головой, отчего-то подумал, что теперь Амбридж раз и навсегда запомнит фамилию своего новоявленного коллеги.       После удара колокола студенты дружной толпой повалили прочь из класса - вот это урок! Никогда ещё занятие, на котором приходилось только писать, а не колдовать, не было настолько интересным. Никого не смутило даже огроменное домашнее задание по способам наведения проклятий.       Всё время, пока собирали вещи пуффендуйцы, Уилл оставался на месте, жестом указав друзьям сделать то же самое. Но вот закрылась дверь за выходившим последним Дином, и Уилл, сорвавшись с места, запрыгнул на кафедру и порывисто обнял профессора, так что тот даже покачнулся.       - Ну что, хороший сюрприз я тебе устроил? - тщеславно поинтересовался он, и Уилл, отстранившись, восхищённо выдохнул:       - Не то слово! Мерлинова борода... как?..       Окинув взглядом студентов и удостоверившись, что в классе не осталось лишних людей, профессор пояснил:       - Мы с мадам Марчбэнкс давние приятели. Естественно, получив ваше письмо, она сразу же связалась со мной и попросила разобраться, что там такое стряслось в Хогвартсе и действительно ли всё описанное правда.       - И ты в самом деле ушёл из Дурмстранга? - недоверчиво переспросил Уилл. - Ты же был деканом...       - И что? Никаких особых обязательств на меня это не накладывало. Да и потом, я ещё Каркарову обещал, что доучу Адаре и уйду из школы, - признался он. - Разумеется, весь этот год я планировал заниматься домашними делами, но жизнь иногда вносит свои коррективы в первоначальный план.       Чётко почувствовав в его словах двойное дно, Уилл всё же не сдержался и спросил:       - А как же Анна?       - За хозяйку в Яме осталась Адаре.       Стоявший рядом Джаред ощутимо дёрнулся и, чтобы хоть как-то оправдать собственное порывистое движение, слабо усмехнулся:       - Поверить не могу, что Вам удалось убедить Фаджа.       Грэйволф в ответ лишь многозначительно приподнял брови:       - Я не знаю ни одной проблемы, которую не решало бы добровольное пожертвование в пару десятков тысяч галлеонов. Счёт в цаубербанке не опустеет, но это стало дополнительным плюсом к сорокапятилетнему опыту преподавания. Причём на решении министра сказалось также то, что до восьмидесятого года я преподавал именно в Хогвартсе.       Гермиона тихо охнула, не веря своим ушам.       - Профессор, Вы действительно преподавали в Хогвартсе так долго? - переспросила она, даже не пытаясь скрыть собственного восторга, и Грэйволф кивнул:       - Именно так, мисс Грэйнджер.       - Но... должность ведь проклята, - неуверенно пробормотала Гермиона, и профессор охотно подтвердил:       - О, разумеется.       Джаред победоносно переглянулся с Корнелией, которая никогда не верила в проклятье, но не успел вымолвить ни слова, как профессор прибавил:       - Я сам её проклял.       У Гермионы в секунду сделалось такое лицо, будто она не знала, плакать ей или смеяться. Переглянувшись сначала с Гарри, потом с Джаредом и удостоверившись, что оба они выглядят столь же удивлёнными, как и она сама, она неловко предложила:       - Мы пойдём, пожалуй... Не будем мешать Вам обустраиваться.       - Увидимся вечером, - пообещал Уилл и, крепко держа Мораг за руку, первым спустился с кафедры.       Сама МакДугал - пардон, уже Блэк, - обернулась на ходу и искренне улыбнулась:       - Рада видеть Вас в школе, профессор.       Получив в ответ вполне добродушную усмешку, она вышла в коридор и без обиняков заявила:       - Нужно найти Драко. В конце концов, это была его идея, так что он заслужил информацию из первого источника.       С этим согласились все, а Гарри внезапно прибавил с кривой усмешкой:       - Теперь понятно, у кого Снейп подсмотрел манеру носить исключительно чёрные мантии... Эйдан, ты идёшь? Эйдан?       Все дружно обернулись и уставились на Вектора, который, замешкавшись в дверях аудитории, выглядел каким-то потерянным, устремив расфокусированный взгляд будто вглубь себя.       - Ты в порядке? - окликнула Корнелия, и он тряхнул головой, будто выныривая из глубокой воды.       - Я... да, всё хорошо, - заверил он и мягко улыбнулся в подтверждение собственных слов. - В полном порядке. У слизеринцев сейчас травология - может, успеем перехватить их в холле?       Он бодрым шагом направился к лестнице, и друзья, чуть помедлив, направились следом.       - А что такое меркуцио? - спросил Симус, когда они встали на первую ступеньку движущейся лестницы, и Гермиона, тихо фыркнув, пообещала:       - Я тебе потом расскажу, Симус.

***

      В тот день за ужином только и разговор было, что о новом преподавателе. Сам профессор Грэйволф, надо полагать, был в высшей степени невосприимчив как к опутывавшим его шепоткам, так и к недобрым взглядам Амбридж, которая уже вполне пришла в себя, хоть и распространяла стойкий аромат успокоительного зелья.       - Как думаешь, она на этом успокоится? - спросила Мораг, склонившись к Уиллу, и он в ответ покачал головой:       - Разумеется, не думаю. Но что-то мне подсказывает, что профессору не привыкать к нападкам.       Невольно Мораг вспомнила фразу, сказанную ей Грэйволфом в Больничном крыле, куда в начале года угодил Уилл. Мне не впервой сталкиваться с общественным презрением... Уж не о бывших ли коллегах он говорил? Приглядевшись к преподавательскому столу, Мораг пришла к выводу, что более-менее спокойными и даже радостными выглядят лишь Аврора, МакГонагалл, и, что удивительно, Граббли-Дерг. Профессоры Вектор, Снейп и Флитвик сохраняли нейтралитет, но вот профессор Стебль казалась настолько обеспокоенной, что её обычно криво сидящая шляпка и вовсе уползла на затылок, удерживаясь теперь на чистом волшебстве. На Дамблдора Мораг старалась не смотреть, но подспудно ощущала, как от его золотого трона расходятся по залу волны недовольства.       Поток её довольно безрадостных размышлений прервала спикировавшая к столу Гриффиндора сова; уронив конверт в протянутые руки Корнелии, птица глухо ухнула и вылетела сквозь раскрытое окно под волшебным потолком.       - Поздновато для почты, - заметил Гарри, в то время как Корнелия распечатала конверт и углубилась в чтение.       - Чарли заболела, - объявила она, напряжённо морща лоб. – Обскуров коклюш.       Уилл, перебрав в уме всё, что помнил об этой детской инфекции у маглов (информации набралось совсем немного), взволнованно уточнил:       - Это опасно?       - Не слишком, но довольно неприятно, - откликнулась Корнелия, скользя глазами по строчкам письма. – Морган в своё время переболел – то ещё зрелище было. Помимо кашля приступы сопровождаются видениями, так что сам понимаешь. Нужно спросить у профессора Снейпа, не знает ли он о каком-нибудь зелье, которое могло бы помочь.       - Разве дома лекарств недостаточно? - удивилась Мораг, на что Корнелия лишь пренебрежительно хмыкнула:       - Зельеварение - прогрессивная наука и никогда не стоит на месте.       С этим заявлением было сложно спорить, поэтому ответа ей так и не нашлось.       Отложив приборы, Невилл взглянул на наручные часы и обратился к сидевшему напротив Уиллу:       - Нам через четверть часа нужно идти к Амбридж.       Грэйволф кивнул, хоть и выглядел не слишком-то довольным. За радостями сегодняшнего дня он почти забыл о том, что наказание его никто не отменял, и теперь ощутил, что его радужное настроение упало сразу на несколько градусов.       Стоит отметить, не он один при косвенном упоминании Амбридж сдвинул брови.       - Ты мог бы рассказать хотя бы профессору Грэйволфу, - настаивала Корнелия. - Невилл, уж он-то на нашей стороне!       - У него и так теперь будут неприятности с Дамблдором, - озвучил он очевидное. - Да и сам Уилл, как я погляжу, не спешит жаловаться дедушке.       Сухо хмыкнув в ответ на иронию происходящего, Уилл покачал головой и объяснил:       - Я молчу, потому что сам нарвался и получил по заслугам. Тем более, сегодня у меня последний вечер отработок, так стоит ли поднимать шум?       Обиженно поджав губы, Корнелия покопалась в сумке и через стол протянула Невиллу небольшой флакончик с зельем.       - Возьми хотя бы это, - напутствовала она. - Шрамы будут быстрее затягиваться.       - Эй, а мне? - в шутку возмутился Уилл.       - Но ты ведь сам нарвался, - напомнила Корнелия и показала ему язык.       Поднявшись в башню и забросив сумки в спальню, Уилл в сопровождении Невилла спустился в гостиную и подошёл к Мораг, которая сидела на диване с книгой. У неё на коленях, свернувшись клубком, уютно устроился Ауда.       - Я не буду пока ложиться, дождусь тебя, - пообещала она, и он, перегнувшись через спинку дивана, поцеловал её в висок и хмыкнул:       - Ты меня будто на войну провожаешь, - на что Мораг, на мгновение закусив губы, рыкнула:       - Глупый, даже думать не смей!       Обогнув диван, он присел на подлокотник и обездвижил девушку, крепко прижав к себе. Впрочем, сопротивляться долго она была явно не намерена, поскольку почти сразу её напряжённые плечи обмякли, а руки обхватили Уилла поперёк туловища крепко, но на удивление нежно.       - Всё будет хорошо, - прошептал он, слегка отстранившись и сжав её лицо в ладонях. - Слова не настолько сильно въелись в ладонь, шрамов не останется. Так что жди меня в гостиной, ладно?       - Хорошо, - кивнула она, на мгновение уткнувшись носом ему в щёку.       Махнув на прощание друзьям, в углу корпевшим над домашним заданием, вдвоём ребята выбрались из гостиной и пошли по коридору к лестнице, ведущей на нижние этажи.       - Вы отлично смотритесь, - заметил Невилл, когда они прошли уже половину пути, заставив Уилла удивлённо замедлить шаг. - Вы с Мораг.       Польщённо усмехнувшись, Уилл признался:       - По ощущениям это ещё лучше, чем на вид, поверь мне. Слушай, Невилл, а ты не думал... ну... найти себе кого-нибудь?       - Девушку, ты имеешь в виду? - Невилл криво, как-то болезненно усмехнулся. - Не знаю... Вряд ли я сейчас морально осилю отношения.       - Ты так говоришь, будто это тяжкий труд.       - А разве нет?       Уилл задумался. Да, у него ушло чуть больше трёх лет, чтобы добиться внимания Мораг и её любви, но он никогда не считал это чем-то, вытягивающим силы. Наоборот - выдумывая всё новые и новые способы завоевать её, он каждый раз ощущал небывалый подъём, готовый вот-вот воспарить, игнорируя всемогущую гравитацию. А уж когда она наконец поверила ему и открылась - сначала немного, едва касаясь, но с каждым днём всё сильнее... Раньше Уилл и не подозревал, что можно быть настолько счастливым, оставаясь обычным смертным человеком со своими проблемами. Но Мораг никогда не была одной из них, и это решало всё.       Придя к выводу, что Невиллу нужно пересмотреть собственные взгляды на отношения с девушками, Уилл остановился перед кабинетом, который сейчас занимала Амбридж.       Под нужды инспектора ещё в начале года определили старый кабинет профессора Вилкост, который до сих пор служил импровизированным хламовником. Постучав, Уилл услышал приглашающий медовый голосок и впереди Невилла вошёл.       Каждый преподаватель, разумеется, обустраивал кабинет и личные комнаты исходя из собственного вкуса - или его полного отсутствия. И всё же Уилл в который раз едва подавил желание зажмуриться, поскольку представить себе что-то более омерзительное, чем кабинет Амбридж, было невозможно.       На все поверхности были наброшены ткани - кружевные или обычные. Тут и там стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые отличались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками. Котята были настолько мерзкие, что Уилл, более чем положительно относившийся к кошкам, тоскливо поморщился. Почти такое же отвращение он испытывал и раньше, оказываясь в кабинете заместителя директора "Шелтер", мисс Эвергрин, - близкой подруги Амелии Арлингтон и законченной старой девы, питавшей пламенную страсть лишь к бумажным бабочкам и неразбавленному джину.       Тряхнув головой, он обернулся к Амбридж, которая сидела за письменным столом и совершенно терялась на фоне цветастой скатерти.       - Добрый вечер, - кивнул он почти что хором с Невиллом, который, судя по всему, никак не мог проморгаться.       - Добрый вечер, - широко улыбнулась Амбридж и указала коротким пальцем на два стоявших бок о бок крошечных столика, покрытых кружевными скатертями. На каждом уже лежал заранее заготовленный пергамент и остро очиненное кроворезное перо. - Вы знаете, что делать, юноши.       Опустившись на низкий стул с прямой спинкой и чувствуя себя при этом великаном, Уилл поддёрнул левую манжету рубашки так, чтобы не заляпать кровью, поскольку пергамента ему было заготовлено дюймов тридцать, не меньше. Невилл устроился за столиком справа от него, а Амбридж между тем склонилась над стопкой пергаментов, которые скорее всего были сданными на проверку письменными работами. Выходит, какие-то она всё же проверяла, хотя Уилл мог и ошибаться.       Коротко беззвучно вздохнув, он не дал себе времени задуматься о том, как же сейчас будет больно, и, поставив перо на пергамент почти вертикально, аккуратно вывел: "Я не должен дерзить".       Порезы, заботливо залеченные руками Мораг, вновь вскрылись, будто кто-то провёл по коже хирургическим скальпелем. На секунду написанные слова проступили на коже, ярко пламенея, но почти тут же исчезли.       Я не должен дерзить.       С новой вспышкой жгучей боли слова проявились вновь, но лишь на пару секунд.       За окном стремительно темнело, и Уилл невольно задался вопросом, как долго Амбридж будет держать их сегодня и успеет ли он дописать эссе для МакГонагалл о Дезиллюминационных чарах, как вдруг его внимание привлёк какой-то странный звук. Подняв голову, он взглянул на Амбридж, но та как ни в чём не бывало продолжала писать что-то в своём неизменном блокноте. Звук между тем никуда не исчез, и теперь Уилл понял, что он ему напоминает - будто где-то поблизости подтекает водопроводный кран.       Наличие крана в кабинете инспектора казалось сомнительным, и Уилл, повернувшись к Невиллу, чтобы понять, слышит ли он тоже, тихо охнул и выронил перо.       С самого начала года лицо Невилла не особо радовало красками, теперь же кожа и вовсе стала пепельно-серой с каким-то зеленоватым отливом. Опустив глаза, Уилл тут же понял, в чём причина, поскольку лежавший перед Невиллом пергамент был залит кровью; более того, кровавые потоки полностью покрывали стол, стекали Лонгботтому на колени и уже капали на пол - именно этот звук и привлёк внимание Уилла.       Вскочив на ноги, он в испуге отшатнулся, но не успел предпринять ровным счётом ничего, как Невилл, который всё это время продолжал писать, будто не чувствуя боли, вдруг обмяк и стал медленно заваливаться набок. Единственным препятствием на пути его падения был опустевший стул Уилла, и Невилл, неслабо приложившись затылком о край сидения, наконец рухнул на пол и потерял сознание.       Причина столь специфического воздействия кроворезных перьев на всенародного героя обнаружилась довольно быстро - стоило Корнелии прибежать к дверям Больничного крыла, куда Уилл в спешном порядке левитировал бессознательного друга. Амбридж, хоть и присеменила следом, в плане оказания первой помощи оказалась совершенно бесполезна, поскольку очевидно ни черта не понимала ни в биологии, ни в анатомии.       А вот Корнелия в работе человеческого тела ориентировалась отлично, а потому теперь, всхлипывая и заикаясь под одинаково настороженными и осуждающими взглядами друзей, призналась, что дала Невиллу Кровевосполняющее зелье, надеясь, что хотя бы это поможет привлечь внимание к бесчинствам Амбридж.       Грянувший за этим скандал не имел себе равных, и все пререкания из-за увольнения Сириуса и пресловутого Феликс Фелицис теперь казались просто пустяковой размолвкой; опасаясь, как бы Корнелию банально не побили, Джаред закрыл её плечом, но от словесных нападок её это не спасло.       - Чокнутая! - рявкнул Гарри. - Ты вообще соображаешь, что Невилл мог умереть от потери крови, если бы не Уилл!       - Он бы ни в коем случае не умер! - с жаром возразила Корнелия, выглядывая из-за спины Синистры. - Это зелье все целители применяют. Там такая концентрация, что...       - Закрой рот, Корнелия, иначе я за себя не ручаюсь, - перебила Мораг, в бессильной ярости сжимая кулаки. - Целители дают в худшем случае по десять капель на кубок, а ты споила Невиллу не меньше трёх унций!       - Но это же просто кровотечение! - не унималась она, размазывая слёзы по лицу. - Оно легко купируется заклинанием Вулнера Санентур...       - Да ты чуть не угробила Мальчика, Который Выжил, можешь ты это понять! – заорал Уилл, которого сложившаяся ситуация невероятно бесила. – Это Волдеморту не удалось, зато ты почти справилась, Корни!       - Ну, хватит, - оборвал его Джаред и, развернувшись, крепко взял рыдающую Корнелию за плечи и отвёл в сторону.       Закрыв лицо руками, Мораг тяжело привалилась к стене и сквозь пальцы попросила:       - Гермиона, не подпускай меня сегодня к ней, потому что иначе я прибью её!       - Мораг, не нужно так, - попросила она, заламывая руки. - Мы все перепугались, но я уверена, Корни не хотела...       - Она могла бы и подумать о последствиях, - поддержал Мораг Гарри. - Всё-таки из нас всех она лучше всех разбирается в зельях и не могла не знать, что будет потом.       Смерив его расстроенным и каким-то растерянным взглядом, Гермиона только и смогла выдохнуть:       - Гарри...       Он в общем-то понимал, что она хочет сказать - что, раз уж они с Корнелией встречаются, он должен встать на её сторону, но именно это Гарри сделать не мог. Слишком сильны были боль, обида и злость.       Однако прежде, чем он попытался хоть как-то объяснить всё это Гермионе, двери Больничного крыла открылись и в коридор шагнул злой как чёрт Грэйволф, за которым по пятам шли МакГонагалл и, что любопытно, Филч. Заглянув поверх плеча смотрителя в дверь, Гарри надеялся увидеть Невилла, но сумел разглядеть лишь Дамблдора и Амбридж, о чём-то невнятно спорящих.       - Я уж и забыл, какие дивные порядки царят в этой школе, - отчеканил Грэйволф, причём голос его теперь казался ещё ниже, чем обычно, и походил на раскаты грома. - Ну? И где этот законченный идиот, который попытался отправить на тот свет Мальчика, Который Выжил?       - Самоустранился, - дерзко откликнулся Гарри. Разумеется, поступок Корнелии он не одобрял, но и сдавать её преподавателям он был не намерен, поскольку не знал, чем грозит такая выходка.       Как бы то ни было, Грэйволф, бросив острый взгляд на Корнелию, которая по-прежнему рыдала у Джареда на плече, чуть слышно вздохнул и повернулся к смотрителю, приказав:       - Все исписанные пергаменты - мне на стол! Живо! - рявкнул он, когда Филч не пошевелился. - Кроворезные перья... И после этого Дурмстранг считают оплотом Тёмных искусств! - всплеснул он руками. - Да в Дурмстранге Амбридж за такое подвесили бы в подземельях вверх тормашками или в зеркальный колодец засадили!       - Ни к чему эта драма, - одёрнула МакГонагалл, но Грэйволф не собирался так просто успокаиваться и, ухватив деканессу Гриффиндора за локоть, отвёл в сторону, подальше от студентов.       - Я не допущу, чтобы моего сына клеймили, как скотину!.. - прохрипел он, нависая над ней. - И если ты, Минерва, по какой-то причине перестала справляться с обязанностями декана, я в состоянии привести тебя в чувство!       - Не смей меня стыдить, - отчеканила МакГонагалл, ткнув его пальцем в грудь и тем самым отстранив на безопасное расстояние.       Распрямившись, Грэйволф оглянулся и наконец остановил взгляд на Уилле, у которого мантия и рубашка были насквозь пропитаны кровью.       - Уильям, за мной, - коротко приказал он, но тот в ответ лишь упрямо свёл брови и заявил:       - Мораг пойдёт со мной.       Коротко закатив глаза, старший Грэйволф слегка поклонился и приглашающе, но вместе с тем язвительно простёр ладонь:       - Мисс Блэк...       Тронув протянутую руку обеспокоенно глядевшей Гермионы, Мораг оторвалась от стены и поспешила за Грэйволфами и МакГонагалл.       - Нужно было сразу мне сказать о том, что творила эта дамочка, - упрекнул профессор на ходу, и Уилл глумливо оскалился:       - И ты что, не пустил бы меня на отработку?       Профессор, пройдя сквозь класс и отперев дверь собственного кабинета, первым вошёл внутрь и лишь горько усмехнулся:       - Я? Да я бы тебя взашей погнал впереди собственного вопля! - отрезал он, махнув рукой туда, где по его предположениям остался кабинет Амбридж. - Потому что пора бы уже начать отвечать за собственный длинный язык, не мальчик.       На это Уиллу ответить было нечего, так что он остановился посреди кабинета и замолчал, скрестив руки под грудью и тяжело дыша.       Удостоверившись, что больше криков не будет, старший Грэйволф подошёл к небольшому бюро у стены и, достав какой-то пузырёк, вылил его содержимое в трансфигурированную из листа пергамента миску.       - Настойка щупалец растопырника, - объяснил он, протягивая миску Мораг. - Помогает от лёгких зачарованных ран.       - Спасибо, - поблагодарила она и, силком усадив Уилла на стоявший у стены диван, заставила его опустить пораненную ладонь в миску так, чтобы настойка целиком покрыла кожу.       Жжение, пронзавшее руку от кончиков пальцев до локтя, тут же улеглось, скатившись до лёгкой пульсации, и Уилл нехотя выдохнул:       - Спасибо, отец.       - То-то же, - криво усмехнулся он, взмахом палочки раскрывая тяжеловесный сундук и заколдовывая книги так, чтобы сами перекладывались в шкаф. - Да уж, недооценил я эту Амбридж... По рассказам Сириуса всё было не так уж и страшно.       - Думаешь, она может выкинуть что-то похуже перьев? - обеспокоенно уточнила МакГонагалл, опускаясь в стоявшее ближе к столу широкое кресло.       - Что? Да она одним своим внешним видом способна пытать! И эти её бантики… - Грэйволф глумливо хмыкнул. – Я, конечно, не ярый фанат учения доктора Фройда, но в то же время…       Лицо МакГонагалл за секунду сменило весь спектр красок, остановившись на свекольно-красном.       - Гарри… Профессор Грэйволф! – возмущённо воскликнула она, пока Уилл, кусая пальцы здоровой руки, давился со смеху. – Здесь же дети!       - Не дети, а пубертатные подростки, - спокойно исправил он, послав Мораг беглую ухмылку. – Нужно же изучать и теоретическую сторону вопроса.       Скинув мантию и присев на край стола, он взмахом палочки подозвал пепельницу, прикурил и, выпустив в воздух облако плотного дыма, задумчиво протянул:       - Самое подозрительное, что Дамблдор, кажется, теперь будет полностью на стороне инспектора - даже после того, как его с фанфарами выперли из Визенгамота. Как бы мстить не начал.       - Но уволить он Вас не сможет, я же правильно поняла? - уточнила Мораг, осторожно плеснув Уиллу на тыльную сторону ладони ещё настойки растопырника, на что профессор лишь отмахнулся:       - Нет, тут нужен приказ лично Фаджа или хотя бы Бичемп, но уж малютка Глория меня точно не подставит. Всё-таки ученики никогда не бывают бывшими - верно, профессор МакГонагалл?       На это МакГонагалл лишь сдержанно кивнула и взмахом палочки распахнула окно, чтобы пустить в кабинет немного свежего воздуха.       - И всё равно, ты будь поосторожнее, - попросила она, даже не пытаясь скрыть беспокойство в голосе. - Директор явно не в восторге от твоего присутствия в школе. Как прошлый год-то вытерпел...       - Да уж... У нас с Дамблдором давний конфликт, - пояснил он в первую очередь для студентов, и Уилл недоумённо нахмурился:       - Но из-за чего?       - Зависть при отсутствии способностей – страшная вещь, Уилл, - объяснил профессор. – А тут такой удобный повод меня ненавидеть – непостижимая комната, таящая в себе ужас самого Салазара Слизерина. Недоступная магия, да... Близок локоть, а не укусишь. Недаром же Дамблдор жаждал выпытать, нельзя ли научиться говорить на парселтанге.       Мораг, которая слушала рассказ с неослабевающим вниманием, оторопело сморгнула и украдкой оглянулась на МакГонагалл, но и сама профессор выглядела не менее поражённой.       - Ты никогда не говорил об этом, - упрекнула она, на что Грэйволф запросто пожал плечами:       - К слову не приходилось.       - А что, можно научиться? – недоумевал Уилл. – Я думал, это врождённая способность.       - Так оно и есть, о чём я многократно говорил директору. - Грэйволф жестоко усмехнулся. - Но он остался глух к моим объяснениям и в качестве прощального подарка получил проклятую должность, которую теперь может занять только наследник Слизерина. Так что, сынок, учти на будущее... А, Филч! Наконец-то.       Спрыгнув со стола, он с великой осторожностью из рук в руки принял мелко исписанные кровью пергаменты, коих скопилась целая груда, и, поблагодарив, запер за завхозом дверь.       - Вот так и получается, - подытожил он самым менторским тоном, - что иногда кровь - не только способ наслать проклятие, но и единственное от него избавление. Можете прибавить это к сегодняшним конспектам, точно получите "превосходно".       Уилл, уже не сдерживаясь, громко рассмеялся, Мораг деликатно улыбнулась, а МакГонагалл, наоборот, нахмурила брови.       - Ты, должно быть, забыл, что не все в этой школе - твои лучшие друзья, - напомнила она, и профессор устало вздохнул:       - Забудешь тут... Ты-то по крайней мере моим другом останешься? И прикажи домовикам убрать портреты, - между делом кивнул он на висевшие на стене изображения девушки с букетиком пармских фиалок и статной дамы в жемчугах, в которой Уилл к собственному удивлению узнал Анну Болейн (2).       - Это приказ Дамблдора, - попыталась протестовать МакГонагалл, но Грэйволф отрывисто качнул головой.       - Портреты нужно убрать, - раздельно повторил он. – Я не потерплю, чтобы вся свара бывших директоров ошивалась в моих личных комнатах и жрала фрукты с единственного натюрморта!       Мельком отметив, что для страховки неплохо бы и натюрморт заменить на магловский, он вдруг вспомнил, что там, в коридоре, тоже висели портреты - целый сонм призраков, навеки повязанных холстом и гуашью. И теперь, глядя на надменное лицо мёртвой королевы, он будто слышал собственный голос, пробивающий толщу времени...       - Мы направлялись к профессору Слизнорту...       Глухо кашлянув, Гарри поднял голову и окинул стоявших перед ним мужчин немного нервным взглядом, что было понятно и даже извинительно, поскольку ситуация была куда как неординарная.       - Это было в восьмом часу вечера, - припомнил он и быстро облизнул пересохшие губы. - Мы с Томом решили уточнить кое-что насчёт собрания Клуба Слизней.       Сам Реддл, сидя в паре шагов от Гарри, кивнул, подтверждая сказанное:       - Так и есть. Гарри хотел пригласить на вечер мисс МакГонагалл, но она... слишком юна для подобных увеселений. И всё же мы решили, что сможем уговорить профессора сделать крошечное исключение, ведь он так великодушен...       Декан Слизерина, сидевший тут же, в магически расширенном кожаном кресле, важно распушил усы и с преувеличенным ворчанием пробормотал:       - Что за глупости, джентльмены... Разумеется, я бы охотно дал разрешение!       - Премного благодарен, профессор, - кивнул Гарри, слегка склонив голову, отчего завиток тёмных волос перечеркнул ему лоб. - Однако теперь, полагаю, вечер едва ли состоится.       Говоря так, он будто бы между прочим покосился на замершего у директорского стола Ланселота Гэмпа, занимавшего пост заместителя главы Отдела магического правопорядка. Кроме него в кабинете директора находились сам престарелый Диппет, уже помянутый Слизнорт и Дамблдор, как деканы представлявшие интересы своих подопечных, а кроме того прибывшие вместе с Гэмпом Руэл Синистра, папаша Денетора и глава Управления мракоборцев по совместительству, и обаяшка Каспар Крауч с пером наизготовку, готовый протоколировать допрос.       Впрочем, сам факт допроса мог и не состояться, поскольку помимо представителей школы и Министерства в кабинете также присутствовали члены благороднейшего и древнейшего семейства Блэков в количестве двух персон. И если мистер Ликорис Блэк держался с присущим достоинством и, кажется, решил сначала выслушать мнимых подозреваемых, то уж его дядюшка Арктурус в выражениях не стеснялся, в своих сентенциях не щадя не только чиновников и педагогов, но и собственную племянницу.       - Я не для того доверил Вам мою девочку, чтобы она оказалась втянута во всякие тёмные истории! - возмущался он, грозно потрясая тростью с серебряным набалдашником в форме оскаленной медвежьей пасти. - Вам прекрасно известно, Диппет, что бедняжка Дора теперь сирота!       Сама Дорея, сидя в кресле между Гарри и Томом, на происходящее реагировала до странного мало. Слёзы уже высохли, но успокоительные зелья, кажется, ещё продолжали действовать, поскольку на её месте любая другая уже билась бы в истерике.       Какая уж тут истерика, оборвал Гарри собственный поток мыслей. Могли ли остаться слёзы после того, что случилось прошлой ночью...       Слегка повернув голову, Дорея смерила его затравленным взглядом, будто пытаясь без слов вновь спросить - что он сделал с ней?.. На этот вопрос ответа у Гарри не было. Положа руку на сердце, он и не хотел знать, чем занимался Том с трупом Миртл, после того как сам он утащил рыдающую Блэк в подземелья. А она, захлёбываясь, оседая в его руках и почти теряя сознание, без конца твердила одно и то же:       - Что он сделал? Что он сделал? Что он с ней сделал?..       Поморщившись как от головной боли, Гарри перевёл взгляд на закатное окно, по которому с наружной стороны барабанили тугие струи дождя. Внезапно ему пришла в голову мысль о том, где сейчас находится Тимор. Вернулся в комнату или по-прежнему ползает по трубам в поисках пищи? Или, ослушавшись хозяина, нашёл себе новую жертву?       Его, определённо, следовало наказать, но как, Гарри пока не придумал. После бессонной ночи мысли не слушались, множились и путались, а потому больше всего на свете ему хотелось добраться до собственной спальни, выпить зелье для сна без снов и провалиться в беспамятство.       И тогда он снова это почувствовал - вторжение извне, но далеко не такое деликатное, как бывало на занятиях у Вектора, а грубое, почти жестокое, будто кто-то, не разбирая дороги, ломился через бурелом.       Подняв голову, он встретился глазами с Дамблдором, который, казалось, мало прислушивался к тому, что в этот самый момент говорил старший Синистра, продолжая буравить взглядом лоб Гарри где-то над левым глазом.       Стиснув челюсти, Гарри перевёл взгляд на сидевшую с ним бок о бок Дорею, а она, забросив ногу на ногу, очень спокойно объявила в ответ на заданный, видимо, вопрос:       - Это совершенно точно был акромантул. Я хорошо его рассмотрела, и Миртл... Перед смертью у неё были конвульсии. Профессор Кеттлберн рассказывал, так бывает из-за особых токсинов в яде.       Огладив собственную бороду, Дамблдор уточнил:       - Мне казалось, мисс Блэк, ранее Вы утверждали, что обнаружили мисс Уоррен уже мёртвой? Или же Вы не были уверены?       Выступив вперёд, Арктурус опустил покрытые шрамами и морщинами руки на плечи племянницы и рыкнул сквозь стиснутые зубы:       - Кто Вы такой, Дамблдор, чтобы задавать подобные вопросы? У человека несведущего может сложиться впечатление, будто Вы подозреваете Дору в чём-то противоправном.       Но Дорея, даже не обернувшись, покачала головой и заверила:       - Всё в порядке, дядюшка. Я отвечу, если господа настаивают. Поначалу мне действительно показалось, что Миртл мертва, но потом у неё началась агония. И этот ужасный паук... - Она заметно поёжилась. - Кто мог знать, был ли он один или там, в уборной, прятался целый выводок отвратительных тварей? Я была до полусмерти напугана.       Том, который до этого сидел очень ровно, протянул руку и коснулся её ладони, лежавшей на кресельном подлокотнике, словно пытаясь утешить. От внимания Гарри не укрылось, что Дорея при его прикосновении вновь поёжилась, но руки не отняла, а значит, не так уж сильно она была напугана, как им обоим показалось на первый взгляд. Тем лучше. Было бы обидно, если бы пришлось избавиться от такой красавицы только потому, что она не сумела держать свой очаровательный маленький ротик на замке.       - Господа, - обратился Реддл к представителям Министерства, глядя прежде всего на Гэмпа, - стоит ли мучить мисс Блэк и дальше? Уверен, она рассказала вам обо всём, что знала и видела.       - В самом деле, - поспешил Гэмп поддержать своего ставленника, - к чему терзать несчастную девушку? Ликорис, Вы не проводите Вашу кузину в гостиную Слизерина? Или, может, лучше в Больничное крыло? Вы слишком бледны, моя дорогая...       - Минутку, Гэмп, - прервал Дамблдор поток суетной заботы. - У меня есть ещё один вопрос к мисс Блэк.       Подойдя ближе, он наклонился так, что, казалось, вот-вот переломится пополам, и приблизил крючковатый нос к самому лицу Дореи, будто надеясь унюхать ложь; она отшатнулась с выражением крайнего омерзения на прелестном лице, вжалась лопатками в спинку кресла, но прежде, чем профессора трансфигурации успели призвать к порядку, он нарочито вкрадчивым тоном поинтересовался:       - Если Миртл всё ещё была жива, почему ты не попыталась спасти её, Дорея? Так, как ты проделала это с мистером Реддлом.       Гарри поспешно прикусил губы, чтобы сдержать горестный стон. Одного неверного слова Дореи было достаточно, чтобы их наспех слепленная легенда рассыпалась в прах. Он опасался смотреть на Тома, но даже с расстояния в три фута чувствовал, как Реддл напрягся, вытянулся будто металлическая струна, грозившая вот-вот лопнуть. Чёрт подери, да что они могли сделать? Здесь, в присутствии директора, мракоборцев и этих надутых шишек из Отдела магического правопорядка...       Дорея, которая до этого всеми силами пыталась отстраниться или хотя бы отвести взгляд, резко повернулась. Гарри сидел достаточно близко, чтобы заметить опасный огонь в её глазах - чёрных, как самая непроглядная безлунная ночь.       Несколько секунд она смотрела прямо на Дамблдора, не мигая, будто хотела сжечь профессора дотла своим горящим взглядом, а после медленно и тихо, но удивительно чётко откликнулась:       - Потому что я люблю Тома Реддла.       До сих пор Гарри казалось, что вывести профессора трансфигурации из себя попросту невозможно; однако Блэк это, похоже, удалось по щелчку тонких пальчиков - лицо Дамблдора непропорционально вытянулось, и он наконец отстранился, предоставив бедняжке возможность вздохнуть полной грудью.       - Что?       - Вы прекрасно слышали меня, Дамблдор, - покачала головой Дорея. – Но, так и быть, я повторюсь… Я люблю Тома Реддла. Поэтому я спасла его, а Миртл – нет. Она была мне омерзительна, - прибавила она всё тем же безразличным тоном. - Я хотела, чтобы она умерла.       - Дорея! – схватился за сердце Слизнорт, никак не ожидавший от любимицы подобных откровений. – Как же можно…       - Увы, профессор. – Она пожала хрупкими плечами, ненавязчиво сбрасывая будто одеревеневшие ладони Арктуруса. – Иногда в этот мир приходят люди, которые его недостойны.       Она будто хотела прибавить ещё что-то, но вдруг закрыла глаза и прижала ладонь ко лбу, явственно поморщившись. В секунду обеспокоенный Ликорис оказался рядом.       - Дора! Тебе нехорошо?       Она кивнула, не раскрывая глаз, и Гарри невольно поразился - талант... Несравненный талант, достойный театра имени барда Биддля...       - Пойдём, родная. Я отведу тебя к мадам Уолш.       Блэк помог кузине подняться и участливо подставил руку, чтобы она могла опереться, в то время как их дядюшка брюзгливо проворчал:       - Если школа приютила в своих стенах душегуба, это не повод устраивать представление и обвинять в немыслимых грехах ни в чём не повинных детей! Даже если бы дело не касалось Дореи, мистер Реддл и мистер Грэйволф на замечательном счету у Совета Попечителей и министерских кураторов, и сама мысль о том, что они могут быть причастны к нападениям - бред сумасшедшего!       Дамблдор, хоть и понимал, что остался в явном меньшинстве, не оставлял попыток протестовать.       - Но как же надписи на стенах... Тайная комната...       - Нет никакой комнаты, - отрезал Ликорис, выпрямляясь во весь свой немалый рост. - Это просто красивая жутковатая легенда, чтобы пугать маглорождённых первокурсников. Только простаки верят всему, что написано на стенах, Дамблдор.       После ухода Дореи и Ликориса разбирательство продолжалось ещё не менее часа, но результат был, впрочем, предсказуем - приказ об отчислении из школы Рубеуса Хагрида должны были датировать днём смерти Миртл. В назидание, как выразился Крауч и сально хихикнул.       Покинув директорский кабинет, Гарри вдруг почувствовал, что его не держат ноги. Он до сих пор не верил, что всё кончено и они сумели отделаться настолько малой кровью. Правда, существовала ещё вероятность, что у Дореи проснётся совесть, но сам он в такой исход слабо верил.       - Гарри!       Вскинув голову на звонкий обеспокоенный голос, он поспешил протянуть руки, и ему в объятия буквально влетела растрёпанная Минерва. Казалось невероятным, что она всё это время дожидалась его одна в тёмном коридоре, но тут из-за поворота быстрым шагом вышли Карлус и Малкольм, и всё встало на свои места.       - Ты в порядке? - первым делом спросил Поттер. - Дорею увели, и я...       - Ей просто стало дурно, - объяснил он поверх макушки Минервы. - Сам понимаешь, обсуждение выдалось то ещё.       Карлус с пониманием кивнул, а Минерва вдруг отстранилась и, окинув его быстрым взглядом в ужасе распахнутых глаз, выдохнула:       - Они тебя не обвиняют? Тебе ничего не сделали? Ну что ты молчишь, Гарри, скажи хоть слово!       - Мин, дай ему отдышаться, в конце-то концов, - одёрнул сестру Малкольм, но Гарри лишь махнул рукой.       - Ну а ты что думала - что меня в Азкабан увезут? - слабо усмехнулся он и тут же поспешил увернуться от угрожающе воздетой ладошки.       - Дурак! Не смей так говорить, никогда не смей!       Выпалив всё это, быстро и яростно, она вновь обхватила его руками где-то под грудью и уткнулась пылающим лицом в плечо, пережидая особенно острую вспышку собственного страха.       - Всё в порядке, - заверил Гарри, ласково погладив её по спине. - Ты подожди меня в гостиной, ладно? Я скоро приду, обещаю. Ох, Карлус, да уведи же ты её, - попросил он, когда Минерва, хоть и отстранилась, но рук так и не разжала.       Нехотя она всё же позволила увести себя в направлении гриффиндорской гостиной, а Гарри медленно подошёл к окну и посмотрел вниз с высоты шестого этажа. Сквозь заливавший окна дождь ему могло и показаться, но несколько невыносимо долгих секунд он был почти уверен, что там, посреди школьного двора, стоит под дождём Хагрид - несчастный здоровяк, который оказался виновен лишь в том, что идеально подошёл на роль их тупоголовой жертвы, пусть и косвенной.       Он даже не обернулся, когда горгулья за его спиной вновь пришла в движение.       - Мистер Гэмп сказал, его оставят лесничим при школе, - оповестил Том, подойдя ближе и остановившись рядом. - Спорить готов, для него это окажется пределом мечтаний.       Глядя из окна вниз, Гарри к собственному удивлению не испытал даже слабых угрызений совести. Так будет лучше, сказал он себе. Хагриду так будет лучше.