Колыбельная для Валар (Пасынки Илуватара-3)

Дни дороги не пропали даром - Карнгвай буквально сбивался с ног, перенося банки и контейрнеры с добытыми образцами, донесения отряда, результаты съемки местности и ответы Огнеслава. Всякий раз, читая эти ответы, Один мрачнел - судя по тому, что писал Огнеслав, события на другом берегу не только разворачивались чрезвычайно быстро, но и начинали приобретать нехорошее направление. Все чаще с севера являлись отряды орков и бандитов-вастаков, которыми, судя по полученным от пленных сведениям, командовал какой-то Бродда. В стычках с ними несколько дозорных из пограничной стражи были ранены и только чудом обошлось без смертей. Снова и снова с нолдорских земель приходили слухи о являвшемся из Ангбанда драконе. Гномы, ранее вполне согласные торговать с любым, кто готов платить, спешно готовились к войне. А однажды и в лабораторию пожаловал более, чем странный гость. По словам Огнеслава в тот вечер на землю лег мертвый штиль. Даже птицы и насекомые, обычно не замолкавшие ни на минуту, куда-то попрятались. Тишина установилась такая, что иголку урони - и было бы слышно. Зато небо окрасил закат, какого Огнеславу видеть еще не доводилось. Облака сделались золотыми и розовыми, как лепестки шиповника на пурпурно-алых тенях, сквозь которые прожигало себе путь расплавленное золото клонящегося к краю мира солнца. С другого края мира поднималась мглистая, со свинцовыми оттенками синева морских глубин,окаймленная теплым багрянцем тлеющего угля. Бывший профессор до темноты просидел, любуясь этой странной и завораживающей красотой. Потом усталость взяла свое, и он отправился спать. Разбудил его странный звук. Что-то настойчиво колотилось в окно. По прозрачной слюде, заменявшей оконное стекло, текли потоки воды, потом ярко вспыхнула молния и мир наполнил раскатистый грохот. А по окну застучало так, будто какой-то озорник швырнул в него горсть мелких камешков. Огнеслав оделся и выбежал под открытое небо. Ветер, налетающий со всех сторон, словно вознамерился оторвать его от земли и унести куда-то далеко. Ледяные потоки воды - будто ведро опрокинули. Только хлынувшая вода никак не кончается. Огнеслав мгновенно продрог и вымок до нитки. Но чем больше его трепал ветер и чем сильнее мочил дождь, тем больше хотелось отрастить крылья и лететь вместе с ветром. Это был странный, языческий восторг - я и этот мир - едины. Он меня принял. Я дома! Это не то чувство дома, когда ты возвращаешься под теплую крышу. Свобода. Необузданная, дикая свобода. Я пришел домой! Здесь мой дом! Новый порыв ветра швырнул в лицо мелкими градинами - колючую горсть звездных брызг. Они рассыпались по каменным плитам мощеного двора и быстро исчезли, смешавшись с каплями дождя. Огнеслав подставил ладонь. Чак-чак-чак-чак - звук копыт по раскисшей земле. Кто-то рысью приближался ко двору. Потом звук замедлился и во двор шагом въехал мокрый, забрызганный грязью всадник на не менее мокром коне. Оба выглядели так, будто их только что выловили со дна озера. От коня валил пар. Значит, ехали долго и быстро. - Эй! Ты чего мокнешь? Меня, что ли, ждешь? - всадник тихо всхлипнул, обнял коня за шею и буквально съехал по гриве на землю, едва не упав. “Съехал как новичок. А посадка - как у опытного. Что с ним?!” Огнеслав испугался и бросился поднимать гостя. - Ты ранен?! - Нет, - еле выговорил тот. - Ты голоден? Может, поешь с дороги? - Не до того. - Как тебя звать? - Курво... Огнеслав отвел пришельца в зал и приготовил горячее вино с пряностями. Здесь, при свете лампы, он разглядел неожиданного гостя подробнее. Красные с серебром одежды, восьмилучевая звезда, вышитая на тунике, и тонкий серебряный венец, охватываюший влажные темные волосы. - На. Выпей и успокойся. Это уже не страшно. Все страшное уже позади. - Ingolemo... Это ведь ты? Правда? Гость осушил кубок, но по-прежнему тщетно пытался унять дрожь. “Кажется, от моих слов стало только хуже...” Пришлый крепко схватил Огнеслава за запястье. Совершенно детский взгляд, полный отчаянной надежды: - Ingolemo... Брата исцелить сможешь? - Для начала мне нужно его увидеть. - Увидишь. Я поговорю с братом. Он никогда не бегал от целителей. Наоборот - целители шарахались от него. Ты сможешь? - Хорошо, я попробую. А теперь поешь и отдохни с дороги. Пришелец налил себе вина и отрезал мяса. Голоден. Очень голоден. Огнеслав поглядел на него с сочувствием. - Сколько же ты не ел? - Не считал... Несся без остановки, меняя коней. - Лив сейчас приготовит тебе отвар. И обязательно выспись. Так нельзя. - Можно, можно, - эльда отбросил всякий этикет. - Иногда нужно. Он не отламывал лепешку, как делали за столом знакомые уже Огнеславу нолдор, а откусывал куски прямо от целой, как ели мориквенди. Отхватывая ломоть мяса, он тут же насаживал его на нож и отправлял в рот, словно лесной дозорный. Лив, явившаяся, словно мысли услышала, поставила на стол кубок с зельем. - Надо же, как обо мне заботятся... Не ожидал. - А почему о тебе нельзя заботиться? - удивилась ведьма, - Возьми отвар. Утром выпьешь. Эльда протянул руку мимо кубка и упал на стол, как подстреленный. Огнеслав понял, что будить его бесполезно. Бывший профессор подхватил спящего на руки и отнес в свободную нишу. Раздел, уложил в постель, немного посидел у изголовья, потом сходил в зал за отваром и поставил кубок на прикроватный столик. “Спи. Глупый, глупый мальчишка... Что же ты натворил... что же вы все натворили... .“ Далее Огнеслав писал, что в проблеме, похоже, придется разбираться и разбираться, ниточки от нее тянутся напрямую в Валинор, что невезучего брата Курво зовут Аньяро и что во всем этом замешана какая-то дева по имени Лоссентари, изображение которой, заключенное в прозрачный кристалл, приложено к ответу. Один сложил записку и убрал ее в вещмешок. - Что скажете, отряд? Игнир зябко поежился. - Ого! Вот подарочек-то! Даже Враг гаже не придумает! - Ты чего? - искренне удивился Тим. - Я ничего не понимаю. Объясни. - А то, что этот Курво, похоже, никто иной, как Куруфинвэ. И как он только про Огнеслава прознать умудрился? А где Куруфинвэ - там и братец Тьелькормо! Они поодиночке не ходят! Ты представляешь, что начнется?! А вот кто такая Лоссентари и у кого из его братьев прозвище Аньяро я не знаю... Ломион, сосредоточившись на образе Огнеслава, попытался заглянуть в ближайшее будущее, но, пожалуй впервые за время, прошедшее с возвращения и брошенного Валар мира, у него ничего не вышло.Тогда он взял приложенный к записке кристалл. В нем было изображение девы удивительной красоты в кремово-розовых одеждах. Заколка в серебряных волосах, брошь на вороте платья и кольцо на руке были исполнены в виде выточенных из черного камня цветов в тонком ажуре оправы. - Игнир, может ты знаешь, кто это? Игнир скользнул по изображению равнодушным взглядом. - Серебряная Тень. Видел ее несколько раз в компании Артанис, когда та в Нарготронд приезжала, не более того. А про то, что кто-то звал ее Лоссентари, и вовсе никогда не слышал. - Я думаю, что нам бояться пока нечего, - заговорил Один, - Да и нашествия феанорингов можно не опасаться. Визит-то неофициальный. Но, похоже, у них серьезной бедой запахло, раз уж один из средней тройки решил искать помощи у тех, про кого, в лучшем случае, знает, что они есть. Соображения по поводу Курво были переправлены в Линдон. Но однажды Карнгвай перестарался. Прочитав очередной ответ с того берега, Один нахмурился и подозвал Игнира. - Прочти и полюбуйся, чем занимается наш связной, пока его не видят. Каково? Пробежав глазами послание, Вор едва не зашипел от возмущения. - Карнгвай! Хвост надеру! Тебе что сказано было? - Отнести послание, - Карнгвай уселся, изображая внимание, и, на всякий случай, подобрал хвост под себя. - А языка на кой лях взял?! - тон Одина не предвещал ничего хорошего. - Ну ты же сам хотел... А эта самочка будто специально напрашивалась. - Вот я какому-то варгу хвост оторву! Приказа брать языка не было. Более того, был приказ не показываться на глаза аборигенам. А ты что сделал? - Меня никто не видел. А она здесь уже никому ничего не расскажет. - Карнгвай миролюбиво повел ушами и растянул губы в виновато-довольной улыбке, - Возврата нет. Дело было так. Возвращаясь с донесением и пропустив мимо себя очередную группу эльфов, направлявшихся по каким-то своим делам, Карнгвай приуныл. Ну сколько еще можно всякую ерунду таскать? А вождь уже несколько раз говорил, что не худо бы взять языка. А как тут языка возьмешь, если все компаниями ходят? Бесшумной тенью скользя вдоль дороги, он вдруг наткнулся на одинокую деву с корзинкой в руках, бодро шагавшую туда же, куда и все. Ни впереди, ни позади никого не было. “Ну что ж, послужу вождю. Он похвалит. Вот какой я молодец. Не только послание доставил, но еще и языка взял” - решил лесной пес. Карнгвай выступил из кустов, улыбаясь во всю пасть и дружелюбно помахивая хвостом. - Ой, пёсик! - обрадовалась дева, - А что ты здесь делаешь? - Гуляю. На вас, красивых, любуюсь. Слово за слово, Карнгвай выяснил, что живет дева на берегу залива Эльдамар, идет в Валмар, на праздник, в корзинке несет свадебные дары для Финрода и Амариэ, и что одной идти очень скучно. “А риска-то никакого, можно и рискнуть” - подумал про себя Карнгвай и улыбнулся еще шире. - Зачем же идти одной, да еще такой длинной дорогой? Забирайся ко мне на спину, и я отвезу тебя на праздник коротким путем - тем, которым пользуются Валар. Дева не заставила себя долго упрашивать. И даже ничего не заподозрила, пока не вздрогнула от пронизывающего зимнего ветра, гулявшего за мутным зеркалом портала, и чьи-то крепкие руки не сняли ее со спины пса и не закутали в теплый плащ. - Дева... Бесклановая… С того берега? Какой подарок Лесу! - посыпалось со всех сторон. Деву обступили лесные дозорные. - Ну, Карнгвай, молодчина! Голодный? Пес замел хвостом. - Целого кабана бы съел. На том берегу ловить совсем нечего! Олени да косули все наперечет, а кроликами сыт не будешь. - Беги в лагерь, дежурные накормят. Дева была возмущена до глубины души. Она топнула ножкой в изящном парусиновом башмачке, ойкнула и поджала пальцы. Мороз прокусил тонкую подметку и больно ужалил за ступню. Хоолодно… - Ты меня обманул, гадкий пёс! Ты обещал отвезти меня на праздник! А куда привез?! Карнгвай изобразил всем своим видом безмерное удивление. - Я обещал отвезти тебя на праздник и свадьбу короткой дорогой, которой пользуются Валар. И я свое слово сдержал. А уж чья это будет свадьба и какой праздник - о том уговора не было. - Пёс привез тебя на наш, лесной праздник. Ночь года, поворот на весну, время свадеб, - вмешался Хэледир. - Идем с нами, к нашим свадебным кострам. Что нам свет Амана? Мы нашли свой свет. А теперь он и твой тоже. Эй, Сарын! Ты у нас запасливая, как белка. У тебя запаска найдется? Дева, из-за коротко стриженых волос похожая на разлохмаченный серебристый цветок, восседавшая верхом на таком же огромном псе, что привез ее сюда, вытряхнула из чресседельного мешка запасную одежку - нечто вроде комбинезона из густого белого меха и пару отороченных тем же мехом кожаных сапожек. - Переодевайся, пока совсем не окоченела. Свои наряды оставь до праздника середины лета. А башмачки носи дома. Истреплешь только зазря по корням да буеракам. - Сарын права, как всегда. Кстати, мое имя Хэледир. На ваш язык переводится как зимородок, птица-рыболов. - Какую рыбку поймал! - поддел кто-то из компании. - Золотую! Хэледир, можешь требовать три желания! Только смотри, при своих не останься! Хэледир только отмахнулся. - Рыбка, не рыбка. Бесклановая - значит, ничья. Я первым тебя нашел, значит, в мой клан и пойдешь. Как тебя звали на том берегу - уже неважно. Другое имя - иная судьба. Выслушав, Один только рукой махнул. - Поиграл, значит, в Серого Волка. А Хэледир - в храброго охотника, Красную Шапочку от волка спасшего. Слушай теперь, овчарка ты недоделанная - больше никаких Красных Шапочек и Иванов-Царевичей. Аборигенов - не трогать. Всех касается. Ясно? - Так точно, ясно, конунг, - с готовностью отрапортовал Тим. - А что еще в ответе, кроме Красной Шапочки? - А еще, ребятушки-зверятушки, Огнеслав предполагает, что по эту сторону портала имеется некое искажение пространства-времени. Данные, полученные от Финрода, оказались не бесполезны. Эльдар называют это Илурамбар, Стена Мира, оно закрывает эту землю, а также захватывает часть моря. Потому здесь и рефракция в атмосфере такие шутки шутит, что мир плоским кажется, и смены времен года нет, и попасть сюда с того берега никто не может, и похожи здесь все дни один на другой. Хоуп, а ну поди сюда. Есть у меня одна дурацкая мыслишка. Черт знает, вдруг сработает. Заинтригованная дева доверчиво подняла глаза на вождя. Тот снял с руки часы и застегнул браслет на тонкой руке юной ведьмы. - А теперь попробуй обернуться еще разок. Хоуп с сомнением покосилась на него, но послушно отошла в кусты и сделала кувырок назад. Получилось! Выкатившись обратно в обличье серого медвежонка, она в полном восторге облапила наставника, зарылась в косматые волосы сопливым носом, прошлась по лицу длинным слюнявым языком, восторженно урча и фыркая, а потом шалым галопом пошла носиться кругами по поляне. Наставник нашел способ справиться со здешним свихнувшимся временем! Он и на Валар управу найдет! Ииии, как хорошо-то! Жизнь удалась! Не обращая внимания на приказание вернуться, Хоуп поскакала к ближайшему ручью, с наслаждением погрузилась туда по уши и занялась любимым делом - глушила форель и выкидывала ее на берег на радость голодному Карнгваю. Вкусная, жирная, сочная, и такая глупая, такая непуганая! Сама в лапы плывет, только успевай ловить. Ну просто все боги мира людей велели устроить пир горой. Подошел Игнир, забрал часть улова и унес к костру. Форель запекли на угольях, и Хоуп, перекинувшись обратно, с удовольствием поужинала еще раз. Головы и кости смел Карнгвай. Он же тщательно затоптал и переметил медвежьи следы у ручья. - Нет тела - нет дела, - сказал пес, довольно жмурясь.- Почаще бы эдак. Накуролесившись вдоволь, юная ведьма сняла с руки стальной браслет с часами и протянула Одину. - Спасибо, наставник. Ты вернул мне меня. И снова дни пути сменяли друг друга в стране, погруженной в тягучий мед покоя, похожие друг на друга, словно жемчужины в ожерелье. К вечеру одного из таких дней отряд снова вышел к берегу не то крупного ручья, не то небольшой речки, где решено было остановиться на ночлег. Но спать юной ведьме отчего-то не хотелось. Сначала она от скуки стала вырезать кораблик из подобранного здесь же куска коры, а когда взрослые затихли, тихонько подсела к Игниру, разглядывавшему звезды в разрывах плывущих облаков. - Вор, у меня к тебе дело. Тебя учили искусству спора и красноречия? - Это называется “риторика”. Учили, конечно. Но мне не пригодилось. Как и древняя история. А тебе на что? - Бесполезных знаний не бывает. Хочу я у Валар желание попросить. Но загадать его надо так, чтобы они не смогли меня обдурить. А то будет как с Лутиэн, или как в байке Злоязыкого про служанку… - Какую еще служанку?! - У одной княжны была служанка. И она каждый день просила богов: “О боги, хочу однажды утром проснуться, выглянуть в окошко и увидеть во дворе карету золоченую, запряженную четверкой вороных, а в ней - молодого красавца-князя”. Долго она этак-то молилась - может, год, может, два, а может, все десять. И сбылась ее мечта. Проснулась она однажды утром, выглянула в окошко своей каморки, смотрит - что за чудо! - стоит во дворе карета золоченая, запряженная четверкой вороных, а из нее молодой красавец-князь выходит. Он, понимаешь, к госпоже свататься приехал. Так-то боги желания исполняют. Хотела увидеть карету и князя - вот и увидела... А ни о чем другом разговора не было. - Ясно. А чего ты от валар хочешь? Хоуп покосилась на спавших по другую сторону костра и что-то передала на касании. - Ого! Ну и желания у тебя. На мелочевку не размениваешься. - Любить - так короля, украсть - так миллион! - заявила Хоуп. Ей нравилась эта присказка Огнеслава. - Что ж, твои желания неплохо дополняют требования вождя. Тогда слушай. Во-первых, у валар не просить надо, а требовать. А то и вправду будет как с той служанкой. Надо говорить не “исполните мою просьбу”, а “платите виру и немедленно”. Во-вторых, давай думать, как правильно потребовать, чтобы они обходных лазеек не нашли… Кстати, как насчет потребовать того же самого для всех оборотней? Цветочный дух рассказывал, что были еще другие. Может, они тоже вернутся? - Пускай для всех, сколько есть, мне не жалко. Им тоже, небось, по милости валар несладко пришлось. Так чего богам говорить? На следующий день их глазам открылся Валмар. Город, похожий на сказку. Из буйной зелени поднимались дворцы и высокие белоснежные стены цитадели. Похоже, путь по зачарованному краю подходил к концу. Отослав Карнгвая, подальше от греха, для подачи сигнала к отступлению, остальные двинулись туда, где на вершине высокого холма дико и странно чернели два мертвых дерева. Но стоило отряду вступить в предместья, как раздался сильный мерный голос. На вершине ближайшего холма стоял Эонвэ, глашатай Манвэ. - Привет вам, гости с того берега моря! Привет тебе, прославленный вождь, не умеющий сдаваться, непримиримый и неистовый в сражениях. Привет тебе, Хранитель Знания, благороднейший из мориквэнди, дитя леса! Привет и тебе, юный мудрец, желающий знанием проницать сокрытое. Привет тебе, юная дева с двойной сутью, дочь малочисленного народа, искусная в исцелении, чарах и видениях, и юный нолдо, не видевший света Благословенного Края! Я приглашаю всех вас последовать за мной и предстать перед Силами Арды. - Видал я ваш свет, - пробурчал себе под нос Игнир. По-русски, на всякий случай. - И даже передал немножко на тот берег для изучения. Тим смотрел во все глаза и восторг на его лице потихоньку начинал сменяться разочарованием. Он незаметно толкнул Игнира локтем: “В священных свитках говорилось, что Эонвэ называют первейшим среди Майар Валинора, знаменосцем и глашатаем Манвэ, лучшим воином Арды. И цветочный дух то же самое говорил. А Эонвэ этот, оказывается, сам вроде цветочного духа, только раскормленный. И ничего такого в нем нету”. “Этот болванчик болтает точно окружной мэр, встречающий иностранную делегацию. - в мысленном голосе Одина сквозила брезгливость, - “Интересно, кто ему спич сочинял?” “А по-моему, оно вообще неживое, - вставила свои пять медяков Хоуп. - “Оболочка, поддерживаемая магией. Брать силу из мира не умеет и не хочет, поскольку к миру не привязан и не понимает его. Живет на подпитке снаружи. Та же Мелиан, только в профиль”. “Тамбовский волк им союзник, а незваный гость хуже вастака, - фыркнул Ломион, - “Эх, напарник, зря мы вчера провели эксперимент с часами. Я должен был тебя остановить. Вспышка силы была такая, что лучшего способа выдать себя трудно придумать. Что ж, пойдем в самое логово врага”. “В бою солдат бывал, в плену бывал, на том свете, считай, тоже побывал, а вот в рай еще не ходил. Надо наведаться. Пошли, поглядим на эльфийский рай”.