***
Послышался треск включенного громкоговорителя, а затем чуть искажённый прибором голос Иосифа, который вышел в центр мощёной камнем площадки, на небольшое возвышение в пару ступеней. — Братья и сёстры! Сегодня большой день для всех нас! Строительство статуи ещё не завершено, но совсем скоро она сможет радовать каждого жителя округа Хоуп, нести им благословение и надежду, — широким жестом проповедник махнул в сторону изваяния самого себя, у подножия которого и расположились празднующие, — Надежда... Каждый ищет в этом слове своё значение. Мы же ищем в нём спасение. У нас есть надежда на лучшее, которую никто не сможет отнять! Мы все были избраны Богом, чтобы нести свет в Новый Мир. Когда Коллапс сметёт неверующих, очистив этот мир от греха, мы построим Новое будущее. Мы — Семья. Я — ваш Отец, а вы — мои дети. И вместе мы пройдём по Пути сквозь Врата Эдема. Судный день уже скоро, и мы будем готовы. Из статуи Отца местами, где не хватает элементов, ещё торчат стальные прутья и леса, но совсем скоро она станет главным предметом гордости округа, который будет видно отовсюду. Высотой не меньше пяти этажей, изваяние стоит на пике Ангела — самой высокой точке региона Веры. Эдемцы очень гордятся своей работой. — Белый конь придёт, и первая печать будет сломана, — продолжил свою пламенную речь пастырь, — Это будет первым знаком приближающегося Коллапса. Уже скоро. Сегодня последний день благоденствия этого мира, и мы провожаем уходящий век прогнившей цивилизации. Впереди нас ждёт много работы и трудностей, но сегодня мы празднуем. Чтобы не забыть, что нас ждёт за Вратами Эдема, когда всё закончится. Прохладный ветерок разносит эхо проповеди по всей округе, раскидывая обрывки слов далеко за пределы площадки, и они тонут в ночном небе. Огоньки гирлянд отражаются в широко распахнутых больших глазах наречённой Святой. Она с упоением слушает Отца, внимая каждому его слову. Конец всего сущего её совсем не страшит, она знает, что их Семья будет в безопасности. Она не сомневается в Отце, не сомневается в Пути, ни в чём не сомневается. И всё же иногда ей становится интересно узнать, что будет со всеми неправедными в остальном мире, где она не была. Или была, но не может вспомнить... Быть со своей Семьёй здесь, чувствовать единство, чувствовать себя частью чего-то великого и прекрасного — наречённая Святая знает, что в этом её предназначение. И всё же некая неясность не даёт покоя, а чувство, что она забыла что-то очень важное, никак не проходит. Ведомая своими размышлениями, Айя отошла чуть дальше от центра, бесшумной поступью спускаясь по узкой тропинке, ведущей вниз по некрутому склону. На фоне тёмного неба и чернеющих, редких для скалистой местности деревьев Айя кажется призраком — белокурые длинные волосы, почти светящаяся бледная кожа и светлое платье, которое она собственноручно вышила красивым узором. Девушка остановилась рядом с безмолвным Ангелом, чьи глаза, пустые и белёсые, устремлены в неизвестность. Бритая голова, маска-намордник и одежда, похожая на пижаму, только с ремнями — Айя могла бы подумать, что человек перед ней сбежал из психиатрической лечебницы, если бы знала, что это такое. Кем он был до этого? Никто не задаётся подобными вопросами, Эдемцы давно привыкли не замечать Ангелов. Они просто есть. Ходят среди людей бесцветными копиями самих себя, молча выполняют работу, не привлекают к себе лишнего внимания. Здесь, куда свет фонарей едва дотягивается, хорошо выделяется цветущая Блажь, которую привезли на площадь не так давно и пока в небольшом количестве — всего несколько клумб. Белоснежные, волшебные на вид цветки так и манят, хочется рассматривать их и вдыхать необычный аромат. Блажь в Эдеме очень ценится, в районе реки Хенбейн растут целые плантации роскошных цветов. Айе нравится любоваться ими, когда она проезжает мимо на машине. Пропитанные Блажью Ангелы и Судьи становятся послушными и выглядят, как сказочные существа, а люди, искупавшиеся в воде с Блажью, постигают замысел Отца и становятся счастливы, присоединяясь к Семье. Тонкая рука сама потянулась к бархатистым на вид тёмно-зелёным листьям, в окружении которых покоятся соцветия, похожие на колокольчики. — Лучше не трогай, — хриплый, холодный голос раздался откуда-то сзади, — Для тебя это может быть опасно. Погружённая в раздумья, Айя не услышала, как подошёл Иаков, поэтому от неожиданности отдёрнула руку от кустарника. Мужчина опустил массивную ладонь ей на спину, одним уверенным движением отводя в сторону. — Не подходи к Блажи близко, — его слова звучали почти как приказ. Сид зашагал по тропке ещё дальше от празднества, попутно закуривая. Кусочки осыпавшегося во время строительства бетона захрустели под увесистыми ботинками солдата. — Тебя это убьёт раньше, чем наступит Коллапс, — клубы едкого дыма, растворяющегося в густом ночном воздухе, заставили девушку поморщиться. — Думаешь, мне есть дело, умру я или нет? — Мне есть. Выхваченная прямо изо рта Сида сигарета полетела со склона. Проследив за крошечным, постепенно затухающим красным огоньком, мужчина перевёл тяжёлый взгляд на учинившую этот маленький бунт за здоровый образ жизни. Он мог бы скинуть её с горы, оборвать жизнь, как делал это сотни раз. Она могла бы бояться его, как это делают все окружающие. Ни то, ни другое никогда не произойдёт. Склон погрузился в безмолвие. Изредка со стороны статуи доносятся обрывки мелодий или чей-то громкий смех, но отсюда всё это кажется таким далёким и несущественным. Высокий, громоздкий силуэт и рядом низкий, хрупкий — оба стоят на краю пропасти, которая в темноте кажется совсем загадочной, непостижимой, из-за чего появляется чувство, что она вот-вот поглотит всё сущее. Внимание светловолосой привлекла небольшая плита чуть поодаль от них. Блеск зелёного мрамора в лунном свете придаёт выгравированному кресту Эдема совсем магический вид, который и зачаровал девушку, заставляя склониться, чтобы рассмотреть надпись. — Спустя семь лет настанет время открыть Врата в новый мир, и Верные Отцу унаследуют Новый Эдем, — прочитала она не без труда, не имея никакого источника света под рукой, а потом подняла взгляд на спутника, — Семь лет? Почему ровно семь? — Таково пророчество Отца, — Иаков продолжил смотреть в пустоту, простирающуюся за склоном. — Тебе не кажется, что семь лет не видеть солнечного света это очень много? — отряхивая подол платья от прилипших сухих травинок и пыли, Айя поднялась и подошла к Сиду, заглядывая в лицо. — Небольшая плата за жизнь в Новом Эдеме. Он всегда так спокоен и уверен. Наречённая Святая не боится надвигающегося Коллапса не столько благодаря речам Отца, сколько потому что знает, что Иаков будет рядом и защитит её. А она будет защищать его. — Танцы в самом разгаре, — немного помолчав, Айя оживилась, услышав с площади бодрую мелодию, и взяла мужчину за руку, стараясь утянуть за собой, — Идём, ты потанцуешь со мной? — Я не танцую, — спокойно ответил Иаков, тормозя повеселевшую девушку. Разумеется, другого ответа не следовало и ожидать, но хорошо это или плохо, сдаваться не входит в привычки наречённой Святой, а потому, всё так же крепко сжимая шершавую ладонь солдата, она продолжила вести его на каменную площадку, где собрались танцующие Эдемцы.***
Всепоглощающее чувство неуверенности, гнев, укол ревности вместе с чувством вины за свои помыслы — вот что ощутил Иоанн, когда увидел Айю за руку с Иаковом. Младший Сид прервал беседу с Иосифом на полуслове, замечая в толпе неприятное зрелище, заставляющее всё нутро напрячься, будто отторгая болезнь. — Не дай греху завладеть тобой, Иоанн, — Иосиф коснулся плеча брата, замечая недоброе в его голубых глазах. — Да, Отец, — Иоанн не нашёл в себе сил посмотреть в глаза пастырю и виновато опустил взгляд. Конечно, он не позволит греху одержать над ним верх. Конечно, он сделает всё, чтобы не стать разочарованием для Семьи. Он будет очищать себя снова и снова, пока не станет достаточно праведным, достойным. Но он так же не позволит никому отнять у него самое дорогое. Подходя к наречённой Святой Иоанн выглядел уже приветливым и доброжелательным, каким он становится всегда в её присутствии. И если Иаков отказался потанцевать с ней, то младший Сид никогда не упустит такой возможности. — Я говорил тебе, что ты прекрасно выглядишь сегодня? — только закружив девушку в танце Сид ощутил умиротворение, и бушующая душа обрела покой. — Говорил, милый Иоанн, — её смех звонким эхом разнёсся над площадью. — Действительно, разве я мог не сказать, — обрамлённые аккуратной бородой губы растянулись в широкой улыбке, — Значит, я повторюсь. Ты восхитительна.***
Танцы и весёлые, шумные разговоры продлятся до самого рассвета. Приятная музыка и вдохновляющие речи Отца будут звучать до первого лучика солнца. Когда на востоке небо окрасится в пастельные тона голубого, жёлтого и розового, всё стихнет. Останутся лишь цветы Блажи в клумбах, расставленных вдоль плетёных беседок и деревянных лавок. Утренний свет замерцает на полированной грани креста, воткнутого в почву у подножия величественной статуи Отца. Угли в кострище понемногу истлеют, распространяя вокруг запах пепла. Наречённая Святая присядет рядом с Иаковом и уронит голову ему на плечо, прикрывая глаза в полудрёме. Иоанн и Вера будут негромко обсуждать детали проекта, внезапно вдохновившись новой идеей. Уставший проповедник снимет чёрный пиджак и проведёт пальцами по корешку книги в белом переплёте. Он присядет напротив своих родных, укладывая пиджак и книгу рядом, и заговорит. — Для меня нет ничего важнее моей семьи и Эдема, вы ведь это знаете, — он будет говорить совсем тихо, время официальных речей прошло, и здесь лишь его Вестники, — То, что мы делаем, вместе, это действительно важно. Не для меня, не для кого-либо конкретного, но для всего человечества. Мы спасём всех этих людей. И я счастлив знать, что когда придёт время, вы, именно вы будете рядом со мной. Они ещё немного посидят вот так, впятером, встречая новый день. Иосиф отнесёт задремавшую Айю в машину, чтобы отвезти домой. Эдем перейдёт на последнюю ступень подготовки к Коллапсу, самую трудную. Каждая праведная душа будет защищена, каждый уверовавший пройдёт сквозь Врата в Новый Мир. В округе Хоуп вы найдёте спасение.