OkuSawa_Драбблы

      И вот для Савамуры наконец настал конец второго года в старшей школе. Ну как конец... Всего лишь последние дни ноября месяца, но не суть! В Сэйдо всё шло как обычно. Выпускники готовились к сдаче экзаменов для поступления в вузы, а второгодки и первогодки продолжали свои тренировки, дабы в этот раз уж точно добиться победы на Кошиэне. И это утро тоже ничем не отличалось от прежних. Просто в комнате было как-то пусто и тихо без Курамочи. Встав с верхней койки, Эйджун накинул на себя лёгкий жакет и собирался молча покинуть помещение, стараясь не разбудить Асаду. Но ещё даже не открыв дверь, питчер знал, что за ней его уже кое-кто ждёт... И этот кое-кто делал так постоянно после проигрыша в финале национального турнира. Савамура сам не до конца понимал, что того гложет: чувство одиночества, горечь и обида или просто жажда внимания. Ни что из перечисленного не подходило ждущему в коридоре парню. Может Эйджун просто не хотел признавать этот факт, потому что сам чувствовал то же самое. Иначе стал бы он выходить из тёплой постели почти в 5 утра, даже не переодеваясь в тренировочную форму. Странно, не правда ли?       Вздохнув, питчер аккуратно толкнул дверь и вышел в коридор, едва ли не столкнувшись лбами с человеком, уже стоящим там. Окумура как всегда вовремя среагировал, избежав дальнейших последствий, и подхватил споткнувшегося парня за руку. Заметив улыбку на лице Савамуры, первогодка отпустил его и слегка отстранился. — Спасибо, Волчонок. Ты меня уже не раз спасаешь. — Ничего особенного, Эй-семпай. Будьте аккуратнее.       Кивнув друг другу, парни направились к автомату с напитками. Быстро ткнув на нужные кнопки, Окумура выудил оттуда банки с горячим чёрным кофе и чаем, одну из которых протянул шатену. — Ха-ха, ты запомнил? — удивлённо спросил Эйджун, с улыбкой приняв тёплый напиток из рук младшего. — Конечно, вы покупаете его почти каждый день после лета, — потупив взгляд, ответил кетчер. — Да, верно... — с трудом удерживая улыбку, выдавил Савамура. — Простите, я не хотел вас расстроить... — В-всё в порядке! Ты ни в чём не виноват. Это со мной что-то не так, — развернувшись в сторону крытого зала, возразил левша.       Кетчеру же не оставалось ничего, кроме как молча последовать за ним к их общему тайному уголку, в котором они проводили большую часть своего раннего утра. Почувствовав дуновение прохладного ветерка, Окумура слегка обернулся, но не увидев ничего особенного, продолжил свой путь. Догнав Эйджуна, уже включившего свет в зале, он на всякий случай захватил перчатку для ловли, зная, что их встречи обычно заканчиваются просьбой половить мячи, чему Коушу был даже рад. Ведь именно в такие короткие моменты Савамура вновь сиял как прежде.       После проигрыша в финале, когда в решающий момент его лучшую подачу выбили за забор, игра была окончена. Это стало одним из самых ужасных поражений, особенно для третьегодок. Наблюдая за их горькими слезами и обвиняя себя, он замкнулся и перестал искренне улыбаться. С тех пор он всё чаще казался вялым и сломленным, хоть и старался это скрывать... В ночь перед своим уходом Миюки сказал кое-что: "Приглядывай за ним, Окумура... Он такой дурак, что может довести себя до травмы. Но... Он сильный. Я уверен, что Савамура скоро вернётся. А до тех пор... не дай его огню потухнуть".       Слова этого ехидного засранца глубоко засели в голове Коушу. И он злился. Да, злился, что не смог ничего ответить. Злился на себя за то, что тогда не озвучил собственные мысли. Каждый день он произносил их в пустоту: "Знаю. Я стану опорой, которая не даст ему упасть..." Иногда после этих слов Окумура чувствовал усмешку капитана и лишь сильнее запалялся.       Миюки оказался прав. Застав Савамуру за ночными тренировками, Коушу пришлось вмешаться, но не прошло и месяца, как они стали заниматься вместе. Разговоры сами по себе переходили в разминки и каждый был этому рад. С того момента ничего не изменилось, скорее даже превратилось в особую традицию. Они просто просыпались раньше всех, проводили своё время за беседами, освобождаясь от накопившегося груза. Даже тишина наедине становилась приятной и комфортной. Они казались такими разными, но в то же время и ужасно похожими. Понимать друг друга без слов — вот до чего дошли их взаимоотношения. И сейчас, сидя рядом в своём укромном уголке, молчание рассказывало больше, чем слова.       Сегодняшний день казался Савамуре особенным. Он чувствовал прилив сил и уверенности просто находясь рядом со своим кетчером. И хоть поражение отдавалось ноющей болью глубоко в сердце, решимость вырвать победу из рук чемпионов не угасла. С каждой неделей к нему всё больше возвращалась радость от игры. Конечно, после лета Эйджун стал сдержанней в проявлении эмоций, поэтому понять его настроение было ещё сложнее. Но Окумура понимал. Молчал, но всё равно понимал. Ещё немного. Совсем скоро их Ас вернётся. Нет, не просто Ас... Вернётся Савамура Эйджун! Свет и душа Сэйдо. — Знаешь... Я тебе благодарен, Волчонок, — вдруг начал питчер, перебирая пальцами пустую банку. — Без тебя я бы точно сломался. — Но я ничего не сделал... — Ты был рядом. Этого уже достаточно, — а затем на его лице вновь засияла эта родная улыбка, такая теплая и искренняя... Переполненный радостью от таких слов, Окумура мягко улыбнулся в ответ.       Спустя некоторое время парни наконец закончили разговаривать и разминаться, после чего направились к выходу из крытого зала. По пути Савамура очень эмоционально рассказывал о школьных событиях и весело смеялся, вспоминая о былых деньках. Уже у выхода питчер удивлённо замер, наблюдая за изменившимся пейзажем. — С-смотри! Да это же снег! Снег выпал в ноябре! — радостно показывая пальцем на укрытую белой пеленой землю, почти кричал Эйджун. — Это так круто!!! Давно же такого не было! — И правда... Довольно необычно для Токио, — поддакнул Коушу, попадая под влияние своего напарника. — Да тут же целых 5 см! — улыбаясь, воскликнул парень, почти вылетая из зала по направлению к опорошенной снегом дорожке, а стоило его ногам туда ступить, как он тут же добавил: — Ха-ха-ха, приятно и прохладненько! — Эй-сэмпай! Вы слишком легко одеты, — подбежав к своему питчеру, причитал Окумура. — Это просто снег, давайте вернёмся в зал. — Ах, юный Окумура! Твои слова меня печалят... Неужто гордый и одинокий волк не понимает всю прелесть ноябрьского снега? — нарочито наигранно произнёс Эйджун и театрально схватился за голову, ежесекундно бросая на кохая любопытные взгляды, но не заметив каких-либо изменений, просто вздохнул. — Боже... — Ч-что вы!.. — но не успел кетчер договорить, как Савамура просто взял и, расставив руки в стороны, плюхнулся спиной в снег, подражая пятиконечной фигуре. — Смотри-смотри! Я звёздочка!       И снова его заразительный смех, от которого Коушу всегда становилось тепло на душе. Этот детский задор и сверкающие от счастья янтарные глаза так манили и завораживали. Всегда... А сейчас этот солнечный мальчик лежал на холодной земле, наслаждаясь непогодой, и игрался в снегу словно какое-то дитя. Его смех раздавался эхом по улице и тонул в полумраке, поглощённый снежными вихрями. Лицо и руки Савамуры уже покраснели от холода, а изо рта исходил полупрозрачный пар, но он совершенно не обращал на это внимания, продолжая двигать конечностями по кругу, создавая тем самым большое пространство для фигуры. — И что вы делаете теперь? — Ангела! — Ангела? — Да, давай со мной! Не будь букой, Волчонок. — Да я же... — "за вас беспокоюсь", хотел произнести парень, но внезапно замолк, слегка задумавшись, а затем, тяжело вздохнув, добавил: — Ну и Бог с вами!       Окумура аккуратно рухнул в снег недалеко от семпая, почувствовав как от холода по телу резко пробежала дрожь. Коушу никогда не любил зиму, ведь всегда плохо её переносил. Ну а что делать, если ты Мерзляк? — Т-так? — повторяя за недавними круговыми движениями питчера, спросил он. — Ты замёрз? — приподнявшись на одной руке и слегка нависнув над парнем, спросил Эйджун, вглядываясь в его порозовевшее от мороза лицо. Яркий контраст светлой кожи, румянца и мятно-зелёных глаз так прекрасно смотрелся на Окумуре, что питчер аж завис на секунду, но заметив, как тот мелко дрожал, быстро отстранился и встал, отряхиваясь. — Пошли греться, Волчонок. — Но я в порядке. — А? Мне просто стало холодно. Ты тут не причём, — соврал Савамура, протягивая руку. — Понял, — воспользовавшись помощью, парень тоже поднялся. — Пошли скорее в душ. Не хочу заболеть. — Что? А как же я? — надулся Эй-чан, следуя за своим кетчером. — Дураки не болеют. — Эй! Я не дурак! Это ты дурак, дура-ак! — выбежав вперёд, шатен показал язык. — Кто последний, тот... — Я не проиграю! — А-ха-ха! Коушу, ты лучший!!!