— Я добьюсь вашего признания.

— Ой-ей! Надзиратель? — заметил и сам блондин строго шагающего мужчину, но тот, вроде, не собирался заводить с ним разговор, потому он лишь умеренно проронил «да?», остановившись возле них. — А… А что вы тут делаете? — косо посматривая на волнующегося Мусаши, продолжал Сугороку младший. — Я? — Йозакура опустил взгляд на небольшую стопку бумаг, что была у него же в руках и хмыкнул, — несу документы начальству, как обычно, разве нет? — — А… Ой… Простите, что отвлек! — неловко хихикнул Хитоши и посторонился, подойдя к решетке камеры ближе. Кенширо пошагал дальше, но через два шага остановился, по-прежнему глядя вперед, — ах да, 634-й… Забавные у тебя мысли на мой счет, только это того не стоит, — и резко замолчав, он пошел дальше, вскоре и вовсе скрывшись из виду. — Не стоит?.. — переспросил негромко немец. — Хм. Может, он считает, что не подходит на роль рыцаря? — вновь вплел свои сказочки Хитоши, поднеся палец к губам. — Рыцарь? Ох, Хитоши, — Мусаши неловко хехекнул, почесав затылок, — понимаешь, то, что ты ему сказал, это не стоит говорить, когда речь идет об однополых личностях, — постарался он мягко намекнуть на всю неловкость ситуации. — Что? Почему это еще?! — завозмущался блондин. — Аэ… Хе-хе, просто нужно принять и запомнить. Принцессой в беде никак не может быть парень, это… заставило надзирателя смутиться, ясно? — — Но… Он просто не может сам принять того, что прекрасно подходит на роль твоего рыцаря! — продолжал настоять на своем парень. Последовало очередное объяснение, далее опровергаемое очередным возражением Хито. Так длилось некоторое время, повторяясь вновь и вновь, но… — Хитоши… — хотел начать безглазый в очередной раз. — Хитоши Сугороку, немедленно возвращайся к работе, — внезапно раздался тот же строгий голос за спиной блондинчика, что тот аж дернулся, отскочив. — Н-надзиратель! — испуганно фыркнул он. — Извини. Вернись к работе, будь любезен, — повторил этот холодный голос, после чего надзиратель подошел еще ближе, глянув на камеру украткой, и переведя взгляд на работника. — Д-да, хорошо! — Хитоши неловко улыбнулся, после потопав вприпрыжку заниматься своей работой. — Он сам это выдумал, верно? — глядя в след тому, поинтересовался Ину и резко кинул взгляд на дернувшегося заключенного. --…Да, он просто… — хотел заступиться Мусаши. — Он просто не понимает этого, я знаю, Мусаши, — вздохнул белобрысый и тяжело пошагал дальше. Зэк, услышав от него свое имя невольно задумался, что по имение его надзиратель называет не часто, да и обычно, только если те одни. Вздохнув следом, Мусаши подпер щеку кулаком, второй рукой прильнув к книге и продолжая чтение. В голове крутился этот строгий голос, отвлекая и не позволяя сосредоточиться на книге. " Надзиратель… Этот холодный голос… Он старается казаться строгим, но он же… Слишком мягок и… " его раздумья постепенно переросли в бред, в котором имел роль и разврат, потому Мусаши лишь хмыкнул, помотав головой и закрыл книжонку, вновь задумываясь, но уже о другом. *** Стояла мертвая тишина, и то свойственно, ведь уже достаточно поздно. — Мусаши…? — раздался негромкий, нежный мужской голос, и верно, ведь это Хитоши, огорченно стоящий напротив камеры рыжего. — Хм? Почему ты здесь? — 634-й не спал, потому он поднял голову в направлении к Сугороку, ожидая ответа. — Я… Мм… — он пришел туда без задней мысли, и потому сейчас стоял, мялся, думая, что сказать, — тебе нравится наш надзиратель? — первое, что сорвалось с его языка. А Муся почему-то подумал не о том и его щеки немного покраснели, а сам он вздрогнул еще при слове «нравится». — Что? С чего ты взял? — немного обеспокоенно проговорил тот, и сам был немного удивлен своей реакцией. — Хмх? Ох, Мусаши! Я не про это же! Он нравится тебе, как надзиратель?! — это Хитоши вякнул громковато, так как не подумал, возможно, что это навлекет скорого гостя, так что то будет неудивительно. — А… А? Черт… Да, он хороший надзиратель, — совсем запутался бедолага, потому вновь опустил голову, а из-за криков Сугороку, даже немного напрягся, уже вслушиваясь в, пока что, тишину.