Ради тебя

Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Кажется, так у классика? Впрочем, Эстебан классику не читал.       Когда-то семья Колиньяров была вполне счастливой. Отец имел свой бизнес, мама работала с ним. Маленького Эстика забирал из садика папин младший брат Фернан, которому тогда было пятнадцать или шестнадцать. Они жили вместе, вчетвером. Фернан, или Ферни, был шалопаем, и казался не дядей, а старшим братом. Учил драться, не ныть, управляться с перочинным ножом и завязывать шнурки. Иногда перед сном рассказывал сказки про пиратов и смешные истории про бандитов и полицейских. Причем вторые отличались беспросветной тупостью, а первые – ловкостью и удалью. В садике Эсти рисовал их – полицейские были пузатыми и походили на колобков с руками и ногами. Воспитательница доложила отцу, и он потом долго кричал на дядю Фернана. Хотя дверь была закрыта, Эсти все слышал. - Не дрейфь, - весело подмигнул ему Ферни, когда вышел из папиного кабинета, - прорвемся, мелкий. А как-то ночью за ним приехали и забрали – как выяснилось надолго. Оказалось, дядя Ферни – веселый и неунывающий, старший друг и почти-что брат пристрастился к сакотте. Ради дозы он ограбил человека с такими же, как он, начинающими наркоманами. И попался. Избитый умер в больнице, и преступление оценили, как «убийство с отягчающими». Впаяли десять лет. Первоклассник Эсти мало что понимал, но эта формулировка запомнилась на всю жизнь. О Фернане больше не разговаривали, мама стала задерживаться где-то. Дома почти перестали ужинать и пить чай вместе. Выходные проходили в томительном молчании. Эсти в такие дни старался сбежать к друзьям на улицу. Они у него были – белобрысый Северин Заль, рыжий, веснушчатый Константин Манрик, да Анатоль, слегка глуповатый, но отличающийся недюжинной силой. Мальчишки росли, прыгали по гаражам, подворовывали по мелочи в супермаркетах, носились до темна по улицам. Дела дома до них не было никому. В школе дела пошли хуже, в дневнике запестрели двойки и замечания. Дома снова разразился скандал. Но Эсти детским чутьем улавливал – скандал не из-за «пары» по контрольной. И не из-за того, что он бегал в коридоре во время перемены.       А потом мама ушла. Просто собрала вещи и вызвала такси. Напоследок холодно чмокнула в лоб единственного сына. - Будь умницей. Слушайся папу. - Ты когда вернешься? – тоскливо спросил он, подпирая дверной косяк плечом. - Не знаю, - нервно ответила она, поправляя шарфик. Тогда ему было десять. Она брала его в выходные – редко, даже очень. Скомкано расспрашивала об успехах в школе, о друзьях. Иногда совала деньги. - Совсем отощал. Тебя папа не кормит? - Кормит, - сумрачно отвечал сын. Иногда заезжала за ним на машине, за рулем которой был незнакомый мужчина. Тот велел называть его «дядя Гарольд». Эсти к нему никак не обращался. Вообще старался даже не встречаться с ним взглядом. И бродил по парку аттракционов, вспоминая, как ездил тут на плечах дяди Ферни… Тогда еще было все хорошо. Через год мама перестала приезжать. И даже звонить. - У нее теперь другая семья, - со вздохом объяснил отец. Жоан Колиньяр очень сдал в последнее время. Держался лишь из-за сына. - Ну и пускай, - со злостью ответил тот, - проживем и без неё. Ему уже было двенадцать.       Компания уличных мальчишек превратилась в небольшую подростковую банду. Учителя и полиция – враги. Эстебану невольно вспомнились полицейские-«колобки» с детсадовских рисунков. «За дом и двор стреляй в упор», хоть из оружия были лишь самодельные ножи, переделанные из кухонных. Все, «как у больших»: иерархия, строгая дисциплина, сбор денег, часть которых шла «в места, не столь отдаленные», для заключенных. Драки «район на район», порой заканчивающиеся больницей, а то и «крестом», то есть, гибелью. В одной из таких драк Эсти получил по щеке осколком разбитой бутылки – «розочкой». Шрам остался на всю жизнь, и он носил его с гордостью, как медаль. Отцу наврал про то, что напали втроем, чтобы забрать смартфон. Тот поверил – в последнее время он загрузил себя работой, глуша ею боль, вместо алкоголя. С сыном общался мало, да и Эсти умел сделать вид что все в порядке. Кроме драк, были и «сходняки», где присутствовали и старшие члены банд – старшеклассники, или вовсе уже не школьники. Эсти стал главарем своей «группы», куда входили Северин, Константин, Анатоль и еще другие школьники. Его уважали и боялись. Тогда-то он и получил кличку «Волчонок». Кличка ему нравилась. Он сделал татуировку на левом предплечье. И заказал черную футболку с изображением волка.       Однажды Эсти в школьном коридоре услышал музыку. Из-за дверей актового зала слышались звуки – кто-то играл на стареньком школьном пианино. Играл красиво, что и говорить. Эсти всегда питал страсть к музыке, сам играл на гитаре – научился, подбирая «три блатных аккорда» Иногда сам сочинял песни. Они были чем-то похожи на те самые сказки, которые когда-то рассказывал дядя Ферни. <i>Вы – дети Солнца, нам нечего стало друг другу сказать, Адское пламя раскрасило алым наши глаза. Вой, если хочешь, в холоде вечной зимы, Мы – дети ночи потомки проклятой Тьмы.</i> Или еще: Расскажите мне сказку, только чтобы без правил, Без надежды и смысла, без морали и лжи Чтобы ложь – так без маски, чтобы сны – так без яви Без вопросов ответы – васильками по ржи. Так что к тому, кто умел так играть, он сразу почувствовал уважение. И вошел в зал, в сопровождении своих друзей. За пианино сидел худенький ровесник с каштановыми волосами. Он чуть испуганно взглянул на вошедших, затем снова принялся играть. Пацаны встали рядом. И все четверо, молча, слушали музыку. - Ты кто? – спросил Эстебан. - Валентин Придд – ответил тот.