Соглашение

Один месяц и десять дней спустя. У Питера был план. Сначала, как это положено, общее представление о том, какие у него варианты. Потом осознание, какой исход наиболее желанен и, что важно, вероятен. Затем наметился примерный путь к цели, который, оформившись, привел его сюда. Дальше дорога обрывалась. Питер сидел на верху покатого склона, спускающегося к чистейшему, прохладному источнику, расставив согнутые ноги на ширину плеч и устроив предплечья на коленях. Сбоку от него на расстоянии вытянутой руки валялась старая потрепанная книга в чёрном кожаном переплёте, прошитом вручную. Сумерки медленно накрывали местность, где Питер разбил палатку. Он делал это каждый вечер, утром сворачивая её, чтобы патруль доблестных рейнджеров не влепил ему штраф. В этом мини-заповеднике запрещено даже пикник устроить или на велосипеде проехать! Зато туристы захаживают редко, вследствие чего девственная природа сохраняется в первозданном виде. Да и прижившегося тут Винсента никто не тревожит. Питер откинулся на спину, подложив руки под голову. Кроны раскидистых деревьев шумели над ним и изредка сбрасывали пожелтевший лист или два ему на лицо. Осень на север Италии приходит поздно, и сейчас её ещё нельзя ощутить в полной мере. Охотник на вампиров до сих пор предпочитал разгуливать по рощице и лесу неподалёку в футболке, хотя ночи становились все холоднее. Может, стоило сгонять до палатки на другом берегу источника за курткой, но Питеру было лень шевелиться и разрушать магическую атмосферу позднего вечера за городом. Он повернул голову, наткнувшись взглядом на книгу. Дотянулся до неё и открыл на случайной странице, подняв над собой. Сгущающаяся темнота ничуть не мешала ему: Питер и так не понимал ничего в закорючках и рисунках, которыми книжка была заполнена. Однако он чувствовал потребность минимум каждые полчаса листать её - в поисках скрытого послания или же просто так, от нечего делать. Немного скрашивало ожидание. Опустив книгу на грудь, Питер закрыл глаза, слушая тихое журчание источника внизу. Вода в небольшой естественный бассейн попадала по трубам и канальцам, установленным и вырытым местными, чтобы удобно было набирать живительную влагу для домашних нужд. Купаться в нем нельзя, и, хотя Винсенту, в целом, было насрать на подобные запреты, этот он соблюдал. Не ссы туда, откуда пьешь - очень логичная заповедь. Зато какой кайф опускать ноги в этот источник после долгих прогулок и чувствовать, как боль и усталость бесконечного дня утекают вместе с холодной водой, окунать лицо и представлять, как мысли очищаются от скверны. Питер погладил книгу по неровному, с шероховатостями и впадинками, корешку. Он нашёл её в палатке сегодня утром, после раннего похода до ближайшей деревеньки за завтраком. Загадка занимала его весь день. Загадка не появления книги, но сообщения, которое она в себе, очевидно, содержала. Охотник думал-думал, думал-думал, топая вперёд, пока заповедный лес не кончился, и пришёл к выводу, что ему предлагают фору. Не воспользовавшись ею, Питер вернулся к источнику, чтобы, как и предыдущие двадцать девять дней, расположиться на его берегах, окруженных с одной стороны деревьями, а с другой - кукурузной плантацией. Кукурузу он, кстати, успел возненавидеть. - У тебя, похоже, нет плана. Широкая улыбка расползлась по лицу Питера. - Вообще-то, у меня есть план. И пока что все идёт как по маслу. - То есть это не "бежать и прятаться"? Потому что тогда план явно провалился. Питер открыл глаза и никого не увидел, хотя голос звучал так близко, слово ему шептали на ухо. Он даже чувствовал холодное дыхание на коже. Беглец сел и осмотрелся. Тёмная фигура прислонилась спиной к дереву в десятке шагов от него. - Угадай. Только чур не жульничать! - предложил Питер, откладывая книгу и поднимаясь на ноги, отряхиваясь. Человеческая фигура отделилась от ствола и поплыла к нему, немного сократив расстояние. - Ты торчал здесь полтора месяца? - спросил Аро неуверенно. - Почти месяц, - поправил Питер. - Я долго не мог выбрать. Италия - идеальная страна, чтобы залечь на дно где-нибудь в глуши. - Он не двигался, слушая ритм своего сердца. Не испуганное, оно все же билось быстрее обычного. - Ты не торопился. Я уже решил, что ты мёртв. - Как ты верно подметил, Италия располагает большим количеством прекрасных одинаковых пейзажей с лесом, полями и озерцами, - несколько иронично подтвердил вампир. - Непросто было обыскать их все и найти то, в котором ты когда-то откопал мой крест. Таков ведь был твой план? Питер не ответил, коварно улыбаясь. Аро приблизился ещё немного, так что охотник смог, наконец, разглядеть его непривычную одежду: дорожное серо-коричневое пальто поверх чёрной рубашки и приталенного жилета, замшевые брюки в тон и походные ботинки на шнуровке. Больше всего, однако, бросался в глаза серый берет, нахлобученный поверх безжалостно обрезанных волос, которые без должного ухода начали завиваться. - Твои волосы... - обескураженно пролепетал Питер, почти уже протянув руку, чтобы пощупать остатки роскошных локонов Аро, но остановил себя в последний момент. Не время. - Пожертвовал ими, чтобы изменить внешность. Я ведь теперь изгнанник своего клана, предатель своего вида, - с напускной печалью объяснил бывший лидер Вольтури, наклонив голову. - Пришлось побегать от наших талантливых стражей, что также задержало меня, увы. - Тебя все-таки судили? - поинтересовался Питер, внутренне сжавшись. Он все ещё чувствовал груз вины, хоть и убеждал себя день за днем, что не совершил ничего, в чем стоит себя корить. Впустую. - Да... - выдохнул вампир отчужденно, с лёгкой, почти мечтательной улыбкой, соединив ладони у груди. - Больше досталось за старые грехи, но ты был тем, кто этот костёр поджёг, обильно полив маслом. - Улыбка улетучилась с его губ так же быстро, как возникла. - Меня приговорили к смертной казни, но немного не рассчитали количество стражей, которое нужно, чтобы удержать меня. Почему все упорно игнорируют мои выдающиеся боевые навыки просто потому, что я не люблю драться? Когда они с Чарли удирали из тронного зала, и Питер бросил за дверь последний взгляд, он увидел, как Аро открутил сородичу голову. Точнее, все, что он разглядел - это сплетенные смазанные тени, а потом - оторванную голову. Охотник сглотнул. Он тоже умудрялся регулярно забывать о том, что за опасное существо перед ним. Даже когда он улыбается. Особенно когда улыбается. - Пришлось убить Деметрия в первые же сутки, чтобы он не выследил меня. Жаль. Такой талант. Такая расточительность... - с искренним сожалением произнёс Аро. - И Феликс, мой верный слуга, остался на поле боя... - Ты зол на меня? - Питер все никак не мог распознать его настроение. Не понимал, к чему готовиться. - Я ведь, в конце концов, убил часть твоей семьи. Так или иначе. - В момент, когда мне пришлось защищаться, они уже не были мне семьёй, - покачал головой Аро. - Челси порвала все наши эмоциональные связи, когда меня заподозрили в измене. Меня больше злит, что столько трудов, ушедших на создание системы управления вампирами по всему миру, многовековая история, репутация - все, чему я посвятил тысячи лет - кануло в лету. Половина верхушки Вольтури перебита, остальные оправятся и восстановят порядок нескоро. Ты действительно все это разрушил, Питер. Своим незначительным, жалким, лживым тявканьем, - процедил он, раздражаясь все сильнее с каждым словом, но не ступая ни шагу далее. Между ними оставалось метра три. - Знаешь что? Ты сам виноват, - отпирался Винсент, надменно скрестив руки на груди. - Ты мог согласиться на моё условие. Маленькая уступочка. Отпустить Чарли, и все. Или вообще просто с самого начала... Оставить. Меня. В покое! - закончил он криком, спугнувшим из кустов какую-то птицу. - Это твоя алчность тебя погубила! Даже сейчас... Почему ты не выбросил меня из головы, как страшный сон? Всё твоё эго, - Питер с вызовом смотрел в пылающие глаза, почти чёрные на фоне белоснежной мраморной кожи. - Не можешь смириться, что так и не получил меня! - Всего лишь хочу восстановить справедливость, - не поддаваясь на провокации Питера, вполне спокойно пояснил Аро. - Раз уж ты превратил мою жизнь в мой самый страшный кошмар наяву, я имею право поступить с тобой так же, не правда ли? - Обратить меня? - уточнил охотник. Аро, словно извиняясь, нешироко развел ладони, чтобы потом снова сжать их перед собой. - Ничего лучше не приходит в голову - так рьяно, изобретательно, дерзко и отчаянно ты этому противился. Питер понимающе кивнул и приглашающе раскинул руки. - Хорошо. Пусть это будет моим искуплением, - его голос дрогнул, но взгляд оставался твёрд. Аро смотрел на него с подозрением, ища подвох. - Что ты задумал, Питер? Я же все равно узнаю, стоит мне тебя коснуться. - Ничего. Это и был мой план, - пожал плечами Винсент. - Все это время я не убегал, помнишь? Я покорно ждал, когда ты придёшь. Даже... Даже подготовил тебе подарок. Ты же уже заметил, да? Аро глубоко дышал, хотя вампирам вовсе это ни к чему. Он наслаждался запахом выдержанного сухого виноградного вина. Так пахла для него кровь Питера. Чистая кровь. - Ты говорил, что хочешь хоть раз отведать моей крови без примесей, так что... - Питер, державшийся невозмутимо весь разговор, все-таки смутился под конец. - Так что я бросил пить. Трезв, как стеклышко, с нашей брачной ночи, - он нервно усмехнулся. - Приятного аппетита... Что ли. Он не успел моргнуть, как руки Аро обвили его, притягивая тело вплотную к телу. Вампир прильнул губами к его щеке, ныряя в омут сорока одного дня, проведённых порознь. Аро не способен был увидеть все и ощутить все сразу, но тянущиеся по ленте воспоминаний красной нитью чувства вины, и боли, и всепоглощающего страха, что истинное наказание Питера - это сидеть и ждать его здесь до скончания дней, в вечной неизвестности, в агонии между двух снедающих ему душу зол, гадая, то ли Аро мёртв, то ли наконец-то оставил попытки его завоевать. И лучше бы тогда тебе быть трупом, слабовольный мерзавец! Аро польщенно улыбнулся, потершись носом о скулу Питера и спускаясь ниже, возбужденно нашептывая ему кое-что о своих чувствах взамен: - Тогда, в зале суда, когда ты выступал со своей обличительной речью перед Вольтури... Это было ослепительно великолепно. Ты был великолепен. Я так тебя ненавидел!.. И хотел тебя ещё больше, чем до этого. Все вампиры в замке захотели тебя в тот момент. Я ясно видел это по их жадным, голодным взглядам. Но ты мой. Только мой, - запечатлев на шее Питера короткий поцелуй, Аро наконец-то вгрызся в неё зубами, вырвав целый шмоток кожи. Истошный крик Винсента словно расколол небо надвое. Ноги у человека подкосились, но Аро подхватил его и не дал упасть. - Держись крепче, - посоветовал он напоследок. Питер в полуобморочном состоянии обнял Аро за талию и плечи и прижался покрывшейся испариной щекой к его виску. Больно. Значительно больнее, чем укус средиземноморского вампира. Звёздное небо расплывалось, превращаясь в мазню синего и золотистого. Глаза слезились. Аро глотал жадно и много за раз, и с каждым глотком Питер чувствовал, как силы покидают его, как его лёгкие сокращаются в безуспешной попытке обеспечить мозг кислородом, который истощался вместе с запасами эритроцитов. Поверхностно насытившись, Аро надежно зажал рану ладонью и заглянул Питеру в почти закатившиеся глаза. - Ты чувствуешь мой яд внутри? - поинтересовался он с дьявольской ухмылкой. Винсент смог издать только невразумительное мычание и кашлянул, пустив по подбородку струйку крови, которой наполнился его рот. Жжение сильное, как никогда, будто его горло и грудь горели изнутри. На самом деле горели. Его хватка ослабела. Аро опустил Питера на землю и вновь принялся за долгожданную трапезу, переплетя свои пальцы с его и рассматривая картины Ван Гога, появляющиеся в воспаленном сознании охотника, и слушая его обрывочные мольбы о прощении, обращенные не только к Аро, стоны и всхлипы - то ли ментальные, то ли наяву. Последней мыслью Питера было то, что ладонь Аро горячее, чем его. Потом он умер.