Chapter 14
9 апреля 2022 г. в 10:58
Энн моталась во сне из стороны в сторону, то натягивала одеяло по самую макушку, то опускала его, чтобы была еле-еле прикрыта грудь; в такие моменты Бобби просыпался, старался прижать девушку к себе и успокоить ласковыми прикосновениями. Её волосы были мокрыми от пота, а когда она в последний раз вскочила, хватаясь за сердце, на часах стояло семь утра, а мужчина находился рядом, досыпая и просыпаясь уже тогда, когда Энн в нетерпении потрепала его по руке, начиная спешно собираться. Ей хотелось стыдливо прикрыться, чтобы не было заметно ни единого синяка, ни единого шрама, хотя всё это давно подмечено, занесено во внутренний список с пометкой «удавить тех тварей, что это совершили». Ким решил, что точно выполнит все свои угрозы, какими бы высокопоставленными шишками они не были — высота полномочий не давала права измываться над другими людьми, говоря, что человеческие права на скотину не распространяются.
Кто вообще дал им право делить людей на «скотину» и «достойных»?
— С тобой всё хорошо? — сам Дживон никуда не торопился — телефон разрядился ночью, да и искать его родители не горели желанием, пускай побудет без них и контроля, всё равно испортит всем настроение, когда явится на какой-то приём и банально нажрётся, начиная потом приставать к каждой особе женского пола. И ладно бы, если бы подходил только к незамужним молодым девчонкам, у которых ветер в голове и под юбкой стринги из последней коллекции, так нет же, даже замужние порой оказывались под прицелом.
Он натягивал на себя одежду, и в этот самый миг Энн замотала головой, рвано выдыхая и надеясь, что этот кошмар закончится совсем скоро — да, она была теперь его, это чувствовалось всем телом, но что мог сделать мужчина, пускай и наследник крупной компании, против сутенёров, которые пригрозили её новому владельцу, что если девчонка вновь убежит, то полетят головы? Проститутки — низшие существа, карьерный рост заканчивается в придорожной канаве от передозировки, и наверно, девушке ночью просто повезло, что нашёлся знающий медик, у которого в аптечке лежало нужное лекарство. Энн никогда не молилась, в Бога не верила, ангелов даже в детстве не представляла себе, потому что мир полон соблазнов и демонов, а ещё преисполнен жестокости и насилия, но сейчас поняла, что ей надо облегчить душу.
— Тебя всё это время держал тот человек, от которого я тебя забрал? — Дживон избегал потенциальных слов-триггеров, осторожно подбирал фразы и скосил глаза на спутницу, что тихонько кивнула, опуская глаза в пол. Понятное дело — не расскажет, что с ней совершили, будет переживать внутри себя, замкнётся, потому что это намного проще, чем грузить кого-то своими проблемами, а в итоге потом выплеснет все эмоции через истерику.
В пригородном захолустном мотеле Дживон и Энн были странной парочкой: она, одетая в платье, выглядела слишком праздно и хрупко, в то время как молодой человек рядом — слишком не так, слишком не по своему статусу, в свободной рубашке и джинсах. Богатенькая эскортница со следами побоев, скрытыми за тканью платья, и обычный паренёк, пересёкшийся с ней во время вечеринки, как же это приторно звучит, хотя ничего бы и не изменилось, если бы Энн работала в сопровождении, а не на трассе — одна и та же жёсткая ебля, одни и те же грязные деньги и мужики, от которых нет возможности скрыться. Отогнав от себя все мысли, девушка опёрлась о руку Кима, что помогал ей спускаться с лестницы, потому что передвигаться на высоких каблуках было больно и неприятно. На сгибе локтя Энн виднелись сквозь полупрозрачную тёмную ткань синяки, и Дживон с Ханбином, который сомкнул за эту ночь глаза лишь один раз, постарались не акцентировать на этом внимание, дабы в сотый раз не ворошить в своей голове события, приведшие к этим отвратительным последствиям.
Если бы Бин не оформил тех двоих мужчин в мотеле, Энн бы до сих пор здесь работала за белую зарплату, адаптировалась к другой жизни и смогла бы избежать всего, что она уже прошла: не было бы такого ничего не выражающего взгляда, дрожащих тонких ног, синяков на теле и передозировки героином. Ханбин молчал, когда Дживон оплачивал за прожитую здесь ночь и говорил, что он забирает Минхи с собой, в город, постарается сделать всё, чтобы она больше ни в чём не нуждалась, ни от кого не убегала. Он произносил слова так легко и обыденно, будто каждый день спасал каких-то девушек от трассы, обеспечивал им пятиразовое питание, шмотки и койку, на которой не просто можно, а нужно спать, и за все эти удобства девушка не должна буквально ничего. Бобби плохо себе представлял всю аферу, знал, что последует череда скандалов и отцовское «неудивительно, что ты с такой швалью связался», а он просто нашёл человека, боль которого следовало заглушить всеми подручными способами, чтобы не было перманентных страданий и вины, что всё произошло так именно из-за неё.
— Так тебя Минхи зовут, — от взгляда владельца мотеля хотелось спрятаться, и Энн запахнулась в куртку, что была слишком большой для неё, отводя глаза и кивая. Слишком долго таилась, хоронилась, не могла никому довериться, даже Ханбину, который действительно многое сделал для неё, приютил, приласкал, не открылась до конца, как Дживону, чьи слёзы ночью орошали её грудь, а поцелуи покрывали лицо. Она не заслуживала этих двух мужчин, не должна была их волновать, разрывать сейчас всё внутри администратора, который видел её в последний раз, а потому просто устремилась на улицу, сдерживая слёзы и желая, чтобы её жизнь ещё тогда, в старшей школе, не довела до такого. Девушка без образования, без связей, всеми забытая, уже давно похороненная близкими родственниками, кому она вообще в этой жизни нужна, кроме самой себя?
— Ты так внезапно ушла, — проговорил Дживон, ёжась от холода и пару раз чихая, а затем, перехватив холодную руку девушки, повёл её к машине. Пора возвращаться домой, показаться родственникам, что он жив и здоров, хотя, может, врач всё равно понадобится, потому что его спутнице точно нужно полное обследование, да и вообще, он поступил опрометчиво, падая вместе с ней в постель и не подумав о том, что надо было и её, и себя на заболевания проверить, а потом ещё сто раз подумать, надо ли целовать её губы. Была бы тут какая-нибудь говорящая жрица любви, точно бы осадила, рассмеялась и сказала бы, что он конченный идиот, раз решил сломать самому себе судьбу. Жаль только, что Бобби всё равно на себя, весь его смысл жизни — девушка, что шла рядом и молчала, не подавая виду, что она вообще его слышала. — Даже не попрощалась с Ханбином.
Ногти заклацали по телефону, и вскоре Бобби читал фразу «я не говорила ему своё настоящее имя» и хмыкнул с расстройства Энн, которую до сих пор мысленно называл по псевдониму. Она укрывала от всех свою личность, это нормально в сфере секс-услуг, а сейчас чувствовала себя бесконечно во всём виноватой, и пускай закусывались немые губы, вчера издававшие не только стоны, это было слишком трогательно. Дживон возьмёт вектор на исправление всего, что раньше испортили, будет работать с девушкой при помощи психологов и всех остальных, кто может прописать таблетки и доказать, что его курс лечения самый лучший, самый действенный. Он уже расписал у себя внутри все расходы, дал волю воображению и представил, что будет после сеансов, даже когда помогал Минхи усаживаться в автомобиль, заодно пристёгивая, улыбался, рисуя в голове, по крайней мере, приемлемый конец. Холод укусил за шею, пришлось самому сесть за руль и пристегнуться, отъезжая от здания мотеля ранним утром вместе с девушкой, которую вёз в большой город не для того, чтобы её запугать, а для того, чтобы приютить.
Чёртов синдром спасателя, да, Дживон?
Они ехали в полной тишине, не нарушаемой никакой музыкой, и Энн совершенно внезапно встрепенулась — её телефон держал пока зарядку, но рука дёрнулась к кнопкам на дверце, нажалась одна из них, стекло поехало плавно вниз — и смартфон, новенький, хороший, который ей дал сутенёр, разбился об асфальт на полном ходу машины, из-за чего Дживон даже вильнул по трассе. Он не верил своим глазам, поражался этому поступку, а потом увидел, как Минхи запахнулась в его куртку, прикрыла глаза, закрыв окно, и расслабилась, собираясь немного поспать. Её ладонь потянулась к Бобби, и тот без промедления сплёл их пальцы. Один из шагов, чтобы запутать следы, сделан, тем более что Ханбин никогда и никому не расскажет, что они пребывали вместе в «Полой покрышке», снимали номер, пускай и слышал каждый тяжёлый вздох, каждый крик, что сотряс даже его нутро, а потом и холод почувствовал, потому что Энн ему была родной, даже слишком.
— Я хочу, чтобы, когда мы приехали, тебя обследовал врач, — сказал Дживон, смотря на дорогу и поглаживая пальцем костяшки девушки. — Ты нуждаешься в хорошей медицинской помощи, тем более всё это дерьмо надо из тебя вывести, чтобы ты и дальше могла жить спокойно.
Утренний Сеул уже был шумным, но Бобби не чувствовал себя нервно, когда ему сигналили машины, ведь рядом сидела девушка, способная от одного его слова сжаться, будто в ожидании удара, хотя это не особо хорошо. В одной пробке пришлось, конечно, постоять, но она оттянула момент неизбежного — возвращение домой, под одну крышу со своими родителями, хотя уже пора брать себя в руки и переезжать в отдельную квартиру, а то приходилось искать девушек в клубах, там же с ними и заниматься сексом. Припарковавшись практически у дома, Дживон выскочил на улицу, давая Энн время отстегнуться, а потом галантно открыл перед ней дверцу, оглядываясь по сторонам, — нет, автомобиля отца не было видно, а мать и носа не высунет на улицу, ей достаточно сидеть у себя в комнате и ухаживать за своим лицом и телом. Если не получалось этого сделать, то ей проще поехать к своим мнимым подружкам, чтобы поболтать ни о чём и просто не грузить мозг, а если и этот вариант не удовлетворял, то можно просто позвонить любовнику и сказать, чтобы забрал.
Хорошее времяпрепровождение. Воистину блядское времяпрепровождение.
Энн шла хвостиком за Дживоном, практически не обращая внимания ни на богатый холл с чисто вымытым полом, ни на прислугу, что вышла даже из кухни, чтобы посмотреть, кто шёл с их молодым господином. Одного взгляда Кима хватило, чтобы женщины метнулись обратно, принимаясь за свои обычные повседневные обязанности, но каждая из них запомнила худую девушку, что держалась за Дживона как за спасательный круг в бескрайнем океане, ни на кого не глядя. Они прошли вместе к комнате Бобби и скрылись за её дверьми, и только тогда, кажется, мужчина и почувствовал себя дома — несколько дней, проведённых на заднем сидении в его машине, стоили того, чтобы потом вернуться сюда и лечь на мягкую кровать. Пускай везде был бардак, постель смята, а само помещение требовалось проветрить, нет ничего уютнее собственного, личного пространства, в котором можно заниматься всем, что душе угодно. Но первым делом всё же надо позвонить врачу, чтобы он захватил с собой всё и провёл обследование на дому — заплатит сверх того, что нужно, главное не уезжать отсюда и не светиться некоторое время в городе.
Чон Чану был специалистом своего профиля — нарколог, так ещё и способен работать с психикой людей, ну и кое-какие ещё дела проворачивал по мелочи — всё это оговаривалось, втихую оплачивалось и не разглашалось. Вариантов, кому звонить, не было, потому Дживон набрал знакомому врачу, как ночью Ханбин набирал Юнхёну, договорился обо всём и просто стал ждать, одновременно с этим распахивая практически настежь окно и беря в руки пепельницу. Ему очень сильно хотелось выкурить пару сигарет, успокоиться, а уже потом рассказать Минхи, что их ждёт вместе, тем более пора сказать, что Ким назвал её практически в лицо отца невестой. Статус надо подтверждать, а пока в первую очередь нужно позаботиться о самой девушке, которой самой на себя проще забить и плюнуть, чем вытащить на поверхность. Для неё проблемы утопающих — дело рук самих утопающих, да и та не тонет, держится на поверхности еле-еле.
— Сейчас к нам придёт врач, — произнёс Дживон, глядя на девушку, что сидела на кровати, переплетя пальцы и смотря в пол; она не особо реагировала на его болтовню, но казалось, что слово «врач» заставило её прислушаться. Мужчина присел на корточки перед Минхи, одной рукой трогая её волосы, а второй касаясь её ледяных ладоней, понимая, что надо сейчас закрыть окно, чтобы было не так холодно. — Не бойся его, если будет спрашивать что-то, могу дать ручку и блокнот, чтобы ты писала.
Чану приехал тогда, когда нужные письменные принадлежности были наконец-то найдены; Дживон побежал со всех ног вниз, затем ведя своего друга наверх, вскользь знакомя его со своей девушкой и описывая все проблемы, что стряслись. Чон присвистнул, ему особо нечего было сказать после истории, что выдал Ким, но он всё равно стал вести диалог именно с Минхи, которая выглядела сегодня более-менее, подробно расписала, что за вещества были в её крови, что к ним примешивали, и на главный вопрос «насилие было с презервативом?» ответ был положительным, хоть и удивительным, но экспресс-тест на ВИЧ всё равно показался из сумки, и в течение пятнадцати минут показался результат. Девушка была чистой, как бы странно это не звучало, но всё равно требовалось пройти полное обследование, записаться на приём и вылечиться полностью — если Энн нужна Дживону обычной девушкой без всяких проблем по части здоровья, конечно же.
— Тебе самому не помешало бы пару анализов сдать, — проговорил Чану, вздыхая и оставляя Минхи на постели. — Запишитесь вместе на завтра ко мне, думаю, вам обоим нужна моя консультация и помощь.
— Ты в этом прав, — Дживон посмотрел на девушку и укрыл её одеялом, понимая, что при первой же возможности надо заказать ей нормальную одежду, чтобы не ходила в одном этом платье, которое мозолило глаза. — Сколько с меня?
Деньги были переданы на лапу, в этот же миг мужчина и девушка были записаны на приём, который не смог бы себе позволить обитатель нижнего социального класса, и Дживон после ухода врача, у которого остались смешанные впечатления о девушке, которую он осматривал, стал заказывать одежду в интернет-магазине с доставкой. Сегодня же вечером Минхи получит свои обновки, натянет новый свитер и хорошие домашние штаны, а пока пусть поспит под боком у мужчины, который сам умотался и хотел отдыха. Он решил, что завтра на приёме узнает всё, что ему надо, из уст, как бы это не звучало, самой девушки.
А пока он парализован рядом с ней, хотел зажечь, вдохнуть жизнь, лишь бы Энн больше никогда в жизни не страдала, ни в чём не нуждалась и не боялась собственной тени, когда казалось, будто за ней ходили на полусогнутых ногах. Жаль только, что Дживон не знал, что сама девушка тонула в призраках своего сознания, в полудрёме видя и переживая всё насилие, что с ней произошло, вновь и вновь, потому что другого: ласки, любви, она в жизни практически не видела.