***
На удивление, Черри начинала получать от этого удовольствие. Пентиус оказался занятным собеседником, хоть и не самым обычным. Иногда в своих письмах он делился с ней идеями по поводу следующих изобретений. У демонессы слабо получалось вникать, когда речь заходила о технических деталях, но то, с какой увлеченностью змей рассказывал ей это… Несколько раз она даже сделала пару предположений, натолкнувших Пентиуса на конструктивные решения для его следующей машины. За что изобретатель жарко благодарил её в своём следующем письме. Черри быстро отогнала мысль, что ей это было приятно, и отстранённо вывела пожелание удачи в следующем бою за территорию в последнем абзаце. А в следующем месяце произошло что-то невероятное. Сэр Пентиус, гениальный изобретатель и признанный неудачник, взял и оттяпал нехилый кусок чужого района. Как долго он сможет его удерживать — это другой вопрос, но факт оставался фактом. Скорее всего это было везение, чудовищное везение с его показателями отрицательной удачливости. У жителей Преисподней появился новый инфоповод для обсуждения на месяц вперед. А Черри поймала себя на том, что даже немного… рада за него, как бы странно это не звучало. В следующем своём послании змей дико извинялся, что не может пригласить свою леди отпраздновать победу вместе с ним, пригубив бокал-другой вина. Причиной тому была разыгравшаяся в последние дни мигрень, от которой перестали помогать старые таблетки. Черри механически посоветовала лекарство, которое как-то помогло ей самой, когда один раз она имела неосторожность оказаться слишком близко к заминированному ей же самой зданию в момент взрыва, после чего шум в ушах и неприятные ощущения в голове стояли неделю. А ещё демонесса внезапно пришла к выводу, что Пентиус так же любил создавать, как она — разрушать и нести хаос. Даже здесь они были полными противоположностями. Отчего-то это начинало казаться Черри притягательным. Во время этой переписки Сэр успел открыться ей с тех сторон, с которых не открывался раньше. Раньше они просто иногда встречались в стычках после этих блядских Чисток, обменивались колкостями, цапались за кусок освободившейся территории и расходились. Взрывать его недоигрушки было всегда весело, но теперь, зная, сколько труда и страсти вкладывал Пентиус в каждое своё изобретение… Черри не была уверена, что это будет по прежнему доставлять ей удовольствие. Она не могла понять, откуда взялось это чувство… жалости? Нет, она часто в пылу схватки бросала противникам, что они жалки в её глазах (фигурально, в единственном глазу - буквально). Это другое. Тогда, может, сострадания? Черри смачно сплюнула в сторону и с отвращением сморщила нос. Что за ангельская поебень — это сострадание? Она — не долбанный ангел, значит, нет. Симпатии? А это возможно. Здесь стоило признать, что всё чаще демонесса думала о своём враге в том ключе, в каком соперникам друг о друге думать не принято. Не то, чтобы она заботилась о соблюдении каких-то норм, в конце концов это Ад, здесь нет рамок, но за все долгие годы противостояния к подобным мыслям она пришла только сейчас. Говорят, что у змей два. Черри хотелось проверить, правда ли это. Было интересно, каким мог бы быть их секс. Первые несколько раз он наверняка ласкал бы её неумело, вряд ли у него было много опыта по этой части. А она… Она бы отдрачивала, отсасывала и скакала на нём. Она вела бы себя, как самая разнузданная шлюха, она ласкала бы его так, чтобы его лицо покрывалось пятнами стыдливого румянца больше, чем это бывало при самых пошлых шуточках Энджела во время боя. Да, это было бы охуительно. Черри расплылась в блаженной улыбке, представляя всё это. Они могли бы сблизиться, они ведь и так были двумя сторонами одной монеты — разрушением и созиданием. Вместе они могли бы стать неостановимы. Да, плюсы были бы и помимо регулярных потрахушек. Стоп. Откуда эти мысли? И почему она так хочет заносчивого девственника, когда могла бы зайти в любой бордель, где её обслужили бы, удовлетворив любые прихоти? Логичного ответа у Черри пока не было. Поэтому она продолжала обмениваться письмами с Пентиусом через тот же ржавый почтовый ящик. В последнем послании изобретатель пригласил её на нечто вроде свидания. Что ж. Аферу надо было доводить до конца.***
Сэр Пентиус стоял перед зеркалом и аккуратно расчесывал свои волосы-капюшон, стараясь не задевать расположенные на нем глаза. Мысли его сейчас полностью занимала его подруга по переписке, чудесная леди, согласившаяся увидеться с ним. О, давно он не испытывал столь сладкого волнения в ожидании встречи. Это было очень интригующе, его собеседница, несмотря на все его попытки разузнать о ней больше, не открывала в письмах слишком много о себе, в основном выслушивая его. Она явно не особо разбиралась в работе машин, но была далеко не глупа. Пара её идей легла в основу концептов для создания нескольких необычных моделей оружия. Но пока только концептов. Будет ли оно эффективным и стоит ли тратить ресурсы на реализацию — это ещё предстояло рассчитать. Раньше он пересчитывал всё дважды. С недавних пор начал перепроверять на много раз. Изобретатель всегда был убежден в идеальности своих расчетов, но начал сомневаться, стоило его новой собеседнице предположить слабые места его машин. Она не была вовлечена в процесс, но смотрела со стороны и просто задавала вопросы. И, как бы сложно это не было, Пентиус признал, что порой, увлеченный идеей, сильно углублялся в технические детали, не замечая, что кое-какие аспекты остались непродуманы. А ещё он хотел впечатлить свою леди. Она, пожалуй, единственная в Аду верила, что он — не неудачник. Были ещё его миньоны… но они обожали его постольку поскольку. А она… Её вера вдохновляла. И Пентиус желал доказать, что достоин её веры. Его победа была неожиданной даже для него самого. Внешне змей лучился самодовольством, но внутренне ещё до конца не верил, что это произошло. Пусть другие, более могущественные демоны захватывают целые огромные районы, а за ним осталась только пара кварталов. Но это уже был маленький, но шажок вперёд, отход от привычной схемы «построил машину — проиграл — уполз зализывать раны». Отпраздновать свой триумф вместе с той, что вдохновила его на победу, он не смог. Мигрень разошлась так сильно, что привычные лекарства не действовали. Пентиус тогда забился в угол, тихо шипя и шёпотом прося убраться с глаз вон назойливых то и дело тревожащих его яиц. Облегчили его страдания новые таблетки, на которые ему указала его леди в последнем письме. Кажется, она не только верила в него, но и… нет, изобретатель не мог поверить. Она проявила… заботу о нём? При этой мысли сердце бешенно застучало, а к щекам прилил жар вместе с краской. Может быть… может быть он нравится ей? Нравится… в более глубоком смысле. Но… это глупо. Таких ангелов не может существовать в Аду. Или… он просто придумал себе всё это? Вдруг это ему приснилось? Пентиус стремительно приблизился к комоду и в панике рванул на себя ящик. Полученные от неё письма были здесь — он пересчитал — все до единого. Всё было в порядке. В Преисподней некоторые сны вообще казались реальнее яви, так что перепутать было легко. И змей сравнил бы существование в Аду с затянувшимся кошмаром, если бы не успел привыкнуть за много десятков лет. Впрочем, сейчас он не собирался опаздывать на свидание из-за своего внезапного приступа мнительности, заставляя леди ждать. Поэтому Пентиус подхватил начищенный миньонами до блеска цилиндр, букет чёрных роз и выскользнул из комнаты.