Птицы безмятежно порхали в воздухе, радуясь спокойствию и тишине; грациозные бабочки важно сидели на цветках, шевеля своими расписными крылышками; неторопливые облака лениво плыли по небу, а солнце, как всегда, не жалело тепла и щедро осыпало землю своими лучами.
После нападения на Коноху прошло чуть больше дня. Каждый работал на пределе своих сил и возможностей, всячески помогая поднять Скрытый Лист на ноги. Шиноби прилагали все усилия, чтобы как можно быстрее убрать разрушения и освободить место для строительства новых зданий, если старые были совсем разрушены, а обычные жители, наравне с ними, отстраивали свои дома, потом принимаясь за чужие. В такое время для них не было понятия «собственный дом».
Аканэ выпрямилась, смахивая пот со лба. Ей с седьмой командой поручили привести в порядок мемориал памяти, а также могильные плиты, которые в большинстве своём, оказались завалены обломками и мусором, умудряясь при этом остаться целыми. Работа была скучной и рутинной и почти не отличалась от той, что группа делала буквально в прошлом месяце, но зато почти халявная, несмотря на то, что лишние руки в восстановлении Деревни явно не помешали бы. Генины разбились по двое, выделяя для себя отдельные сектора для работы: Хаттори с Наруто достался тот, что был почти в самом конце, а Сакура с Саске взяли те, что были в самом начале и в центре.
Как ни странно, но конфликт между Страной Огня и Страной Ветра быстро замяли в связи со смертью Четвёртого Казекаге, а Страна Звука вообще отказалась как-либо комментировать свои действия, оставшись крайней и примерив на себя личину агрессора, став козлом отпущения для обычных граждан, не понимавших общего положения дел. Для них все произошло очень быстро, что, естественно, дало повод для множества сплетен и тайных, по мнению многих старушек, интриг. Впрочем, что говорили люди об этом инциденте, не волновало Хаттори. Ей было все равно на сложившиеся политические отношения между Странами, гибель Третьего и разрушение родной Деревни.
Все это меркло на фоне кое-чего другого, а именно Орочимару. Вот уж кто по-настоящему её беспокоил и залезал практически во все мысли, даже если они совершенно не касались его. Судя по слухам, которые гуляли среди ниндзя, Третий, прежде чем умереть, оставил некое проклятье ему, решив тем самым исход битвы. Конечно, нельзя было со сто процентной уверенностью сказать, что это правда, но и отрицать подобного не стоило, ибо в мире шиноби всегда были исключения. Даже у проклятий. Поэтому она относилась к этим слухам скептично, предпочитая занять выжидательную позицию. Однако, она не верила в то, что змеиный саннин больше никогда не вернётся. Зная его, пусть и немного, она подозревала, что он не опустит руки и не будет сидеть тихо в своем логове. Его целью по-прежнему оставался Саске, и его он просто так не отпустит. Не ради же благих намерений он «подарил» ему проклятую печать?
К слову о ней. До сих пор она никак не проявляла себя, что было не очень-то хорошо, но и не плохо. Какаши-сенсей знал свое дело, ставя некое подобие ограничения на нее, но это не могло длиться вечно. В конце концов, Саске все равно воспользовался ею в битве с суновцами, что дало поводы думать, что он и впредь не побрезгует повторить это еще раз. Вот только сможет ли он полностью ее контролировать, даже толком и не зная, что это?
За этими не радостными мыслями собираясь переходить к следующей могильной плите, аловолосая заметила движение. Мгновенно спрятавшись в кустах, она приготовила кунай, готовая к нападению и защите, наученная горьким опытом прошедшего дня. Но вскоре она опустила руку с оружием, просто наблюдая за происходящим. К самой дальней могиле подошёл человек в оранжевой маске. Он был одет просто: тёмная кофта, такие же темные штаны и перчатки на руках, а в руках нес букет белых цветов. Бережно положив его на могилу, он что-то тихо сказал и скрылся, после чего девочка вышла из своего укрытия и, не в силах одолеть интерес, подошла ближе, читая высеченное на надгробии имя:
«Нохара Рин».
— Эй, Аканэ, пойдешь со мной в Ичираку? Саске и Сакура отказались, так что сегодня мы будем одни. Я угощаю. — Наруто неожиданно подошёл со спины, но, увидев, что его подруга внимательно смотрела перед собой, проследил за ее взглядом и задумчиво почесал затылок. — Никогда не видел, чтобы ты отдавала честь погибшим. Что сейчас-то изменилось?
— Ничего.
— Ясно. Так ты пойдешь или нет?
Юная куноичи молча кивнула.
Дойдя до заветной лапшичной, которая чудом уцелела, двое генинов поздоровались со стариком Теучи и заказали ему две порции рамена. Тот быстро приготовил заказ и, поставив порции на стол, неожиданно ляпнул:
— Порой мне кажется, что вы пара.
Узумаки, до этого с видом истинного блаженства поглощающий трапезу, подавился, и Аканэ похлопала его по спине, предпочитая оставить слова лапшичника без внимания, которые, тем не менее, были в каком-то смысле правдивыми. Он был одним из тех немногих людей, кто углядел в ее отношении к Наруто заботу, пусть и незаметную для других: иногда она платила за него, когда он забывал деньги дома, порой на спине тащила объевшегося лапшой до дома и временами давала подзатыльник, когда он говорил что-то не то. Однако эти отношения были больше похожи на отношения младшего брата и старшей сестры, нежели чем на романтические.
— Не говори больше так никогда, старик, — попросил блондин, и кончики его ушей покраснели.
— Как скажешь, — мужчина виновато улыбнулся и подложил еще лапши обоим генинам. — Набирайтесь сил.
Аловолосая продолжила трапезу. Рамен таял во рту, оставляя после себя приятный привкус бульона и специй. Аккуратно поднеся чашу к губам, она выпила остатки и также аккуратно поставила ее обратно. Наруто все еще продолжал есть. А, нет. Он заказал еще одну порцию.
— Похоже, ты правда ешь одну лапшу. — протянул знакомый голос.
В Ичираку заглянул Джирайя, хитро прищурившись.
— Старик-извращенец? — с набитым ртом пробубнил блондин.
— Позволь его ненадолго украсть, юная леди. — ниндзя очаровательно улыбнулся, взял Удзумаки за шиворот, вытащил его из заведения и скрылся в неизвестном направлении, попутно болтая о каком-то путешествии и маленьком городке рядом с Конохой.
Тихо вздохнув и порывшись в карманах, девочка положила на стол пару купюр, заплатив за обоих, и вышла, но, не пройдя и пары метров, остановилась, задумчиво глядя в небо. Ее накрыла всепоглощающая лень, сводя все желания к нулю.
И что самое главное — ей было оправдание. Она и так в последние дни проявляла слишком много активности, так почему бы не побаловать себя такой мелочью как отдых, пусть и недолгим, но заслуженным? Немного поразмыслив на эту тему, аловолосая приняла решение пройтись по набережной, что находилась на окраине Деревни, а потому практически не посещалась местными, и уже через несколько минут была там, наслаждаясь спокойствием и умиротворением. Прохладный и несколько влажный воздух позволил, наконец-то, вдохнуть полной грудью без каких-либо опасений, например, большого количества пыли или еще чего похуже. Правда всю эту картину утопии портил еле уловимый запах рыбы, но его можно было потерпеть. Однако ни силуэтов, ни плеска рыбы слышно не было на протяжении всей дороги.
Делая очередной шаг и предаваясь приятным и расслабляющим ощущениям, юная куноичи вдруг наступила во что-то жидкое, едва не поскользнувшись и не упав. Опустив голову, она увидела лужу крови.
«Откуда на набережной кровь?» — она присела на корточки и кончиками пальцев, едва касаясь отражающей алой жидкости, провела по ней. Свежая. Значит, пролилась недавно.
Вдруг носа коснулся лёгкий флер некогда забытого аромата, который заставил все мысли разом исчезнуть, а сердце пропустить удар и ускориться. Хаттори перестала дышать.
«Не может быть.» — пронеслось у ее в голове. — «Невозможно.»
Кажется, отдохнуть не получится. Если это был тот, о ком она подумала, то нужно было действовать немедленно. Она бросилась бежать сломя голову. Тенью мелькая среди разрушенных домов, она не обращала внимания ни на людей, которые кричали ей вслед, ни на различные препятствия в виде обрушившихся стен и завалов, ни на группы рабочих. Прибежав к нужному месту, которое оказалось квартирой Саске, она с ноги открыла дверь, в надежде найти его самого, но внутри никого не было. Раздраженно хлопнув дверью, Аканэ направилась к полигону, на котором часто тренировался брюнет. Но там его тоже не оказалось. Лишь слабый запах. Черт. Неужели, не успела? Так, спокойно. Учиха не мог уйти далеко, даже если и узнал, что
он здесь, а, значит, что его след еще свеж и наверняка приведёт к нему, если опуститься в погоню.
«Решено.» — подумала она и, не теряя времени, побежала, ведомая запахом друга, который привёл ее к незнакомой квартире, откуда доносились напряжённые голоса и сильные негативные эмоции. Прижавшись к стене, она осторожно подкралась к двери, подслушивая.
— Почему ты его не задержал? — спросил возмущённый голос.
— Он так быстро выскочил из комнаты, что я не успел сориентироваться. — оправдывался другой.
— Не верится, что после столь долгого времени отсутствия он все-таки вернулся. — произнес Асума, которого аловолосая узнала по его голосу и характерному запаху сигарет.
— Он так просто одолел Какаши, — сказала Куренай, которая тоже оказалась там. Это что, сходка бывших одноклассников? — Саске с ним не справится.
— А что насчёт Джирайи? Уж ему-то не составит труда одолеть Учиху Итачи.
— Главное, чтобы об этом не узнал еще кто-нибудь.
И словно по заказу, стоило Хаттори подумать, что пора уходить, из дверного проёма вышли Гай-сенсей и еще один джоунин и, увидев ее, они на секунду замерли. Не растерявшись, она воспользовалась этой заминкой, дернулась и хотела бежать, и вот уже была почти у окна, которое так любезно расположилось в шаговой доступности, как её резко схватили за локоть, потянув назад. Не видя, кто это сделал, и особо этим не интересуясь, девочка чудом вырвала свою руку из хватки и выпрыгнула в окно, но, не увидев торчащую из стены железную трубу, споткнулась о нее и упала, не успев сгруппироваться. Но не прошло и секунды, прежде чем она подскочила, как ошпаренная, и понеслась вперед.
«Только бы успеть, » — носилась единственная мысль в голове, заглушая собой чувство боли.
Она впервые так сильно нервничала и переживала из-за какой-то, казалось бы, на вид ерунды; поперёк горла встал противный комок, мешая нормально вдохнуть и выдохнуть, постепенно увеличиваясь. Почему? Почему это случилось так не вовремя? Саске не должен был знать, что его брат вернулся. Более того, он не должен был вообще его видеть еще два или три года. Этого не должно было случиться. Еще рано! Это не по плану!
Городок, в котором остановились Наруто с Джирайей был недалеко от Конохи, поэтому юная куноичи относительно быстро до него добралась. Но тут же встретилась с ней новая проблема в лице пёстрой и шумной толпы, которая протянулась по всей главной улице. Все радостно кричали, гуляли с детьми за ручку и развлекались. Продавцы и торговцы всеми правдами и неправдами расхваливали свой товар, пытаясь впихнуть его каждому встречному, а их прилавки ломились от количества самых разнообразных предметов. Небольшие ларьки с закусками тоже были не обделены покупателями. Выбор был огромен: от кальмаров и запеченных яблок на палочках до обычной сладкой ваты и мороженого. Иногда можно было встретить людей, дышащих огнем или сидящих на раскаленных углях, тем самым зарабатывающих себе денег. Из приличных и традиционных заведений слышался изысканный светский смех, а из дешёвых кабаков и трактиров — гогот и ругань. Кто-то прямо на бочках играл в азартные игры, проигрывая или выигрывая крупные суммы.
Аканэ потеряла запах Саске где-то на трети всего пути, поэтому далее она полагалась исключительно на интуицию. Она снова обвела взглядом улицу, стараясь не замечать ярких вызывающих вывесок, от которых рябило в глазах, и вдруг, по чистой случайности, наткнулась на следующую надпись: «Постоялый двор». Выход был один, пусть и не самый лучший. Она побежала через переулки, расталкивая прохожих, что случайно попадались ей под горячую руку. Она залетала, именно залетала, в каждую гостиницу, спрашивая о Наруто и Джирайе, и все, как один, отвечали, что не видели никого похожего, однако упоминали о мальчике, который тоже этим интересовался. Бегая по гостиницам, аловолосая чувствовала себя ищейкой, и это вообще не доставляло удовольствия. Учитывая и то, что сидевшие на ресепшене были глупы и крайне медлительны в плане ответов, ей хотелось кого-нибудь из них убить.
Врываясь в очередной холл, она, не церемонясь, достала кунай и прислонила его к шее мужчины, сидевшему за стойкой.
— Книгу, где вы отмечаете заселившихся. Быстро.
Мужчина дрожащими руками протянул ей книгу. Хаттори вырвала ее у него и стала листать в поисках сегодняшней даты. Нужная информация нашлась довольно быстро. «Узумаки Наруто и Джирайя. Первый номер, второй этаж.» Кинув книгу на стол, она бросилась к лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней. В груди больно кололо и ныло от предстоящей встречи, а в голову лезли обрывки старых воспоминаний, из-за которых она оступилась и содрала коленку, но не обратила внимания на это, продолжая бежать дальше. Она никогда не представляла и, более того, не думала о моменте воссоединения семьи и друзей, считая это ненужным до поры, до времени, ведь по ее задумке старший Учиха не должен был возвращаться так скоро, заранее не предупредив ее. Но что его сподвигло вернуться раньше назначенного срока? А что, если…
Закончить мысль у девочки не получилось. Преодолев лестницу и вбежав в коридор, она замерла. Перед ней стоял Итачи. Тот самый, который считался в Деревне предателем и отступником; тот самый, которого она считала частью своей семьи.
Она узнала его сразу же, безошибочно. Казалось, он совсем не изменился, только стал несколько выше и более взрослым. В свои-то семнадцать лет. На нем был чёрный плащ с красными облаками, а на лбу был перечеркнутый протектор Конохи. За ним стояли Наруто, который закрывал собой бессознательного Саске, Джирайя и еще один человек, больше похожий на мутировавшую акулу. Он тоже был в чёрном плаще с красными облаками и носил на лбу перечеркнутый протектор, принадлежащий Скрытому Туману, а в руках забинтованный меч.
— Не думал, что ты тоже будешь здесь, — спокойно сказал Итачи.
— Итачи-сан, вы ее знаете? — противным голосом спросил человек-рыба, оскалившись.
— Да.
Хаттори достала кунай и побежала на отступника с холодной решимостью в глазах, пристально следя за каждым его движением. Увидев руку, занесенную для удара, она увернулась и сделала грязную подножку, намереваясь сбить Итачи с ног и кунаем целясь ему в глаза, но промахнулась, оказавшись вниз головой. Еще не осознав этого, она на чистых рефлексах попыталась освободиться, выгнувшись, словно змея, и ее противник, видимо, оценив ее потуги, отпустил ее, отбросив в сторону. На долю секунды она посмотрела ему в глаза, забыв в пылу битвы, что смотреть в глаза Учихам — чревато последствиями. А впрочем, владельцу шарингана хватило и этого, чтобы поймать ее в гендзюцу.
Вмиг все преобразилось: стены гостиницы с осыпающейся штукатуркой растворились во тьме, по которой позже стало расползаться красное пятно с черными вкраплениями, медленно принимавшими очертания облаков; дощатый пол, что скрипел при каждом шаге, вдруг куда-то пропал, и на его месте образовалась черная дыра, позже из недр которой начала литься красная вода, заполняя собой все пространство. Не готовая к таким резким переменам девочка прерывисто вздохнула и неуверенно отступила назад, ожидая нападения, но вовремя заметила Итачи, внимательно наблюдавшего за ней. Она всем телом развернулась к нему и угрожающе медленно подошла на расстояние вытянутой руки.
— Какого черта? — утробно зарычала она. Ее вечно холодные и отстраненные глаза заискрились злостью и яростью.
— Это был приказ.
— Прибереги свою ложь для напарника, — сквозь зубы проговорила Аканэ, но, утихомирив свои эмоции, спросила. — Значит, Третий Хокаге действительно послал тебя в преступную организацию. И чем же вы занимаетесь?
— Выполняем задания, которые нам дают. Пока что.
— А потом?
— Не могу точно сказать. Последний раз мы собирались несколько лет назад. Лидер не разглашает своих истинных мотивов. — коротко сказал Итачи. — Что с Саске? Что за печать у него на шее?
— Её поставил Орочимару.
— Полагаю, ты не оставишь все, как есть? — помолчав, спросил нукенин, хмуря брови.
— Верно, — прикрыла глаза девочка. — Но я еще не решила, как действовать дальше.
— Раз так, то постарайся не натворить глупостей. Я понимаю, что Саске и Наруто еще слишком юны, но не старайся их контролировать и позволь им самим решать, что лучше, а что — нет.
— Это уже не твоя забота.
— Понимаю, но я беспокоюсь за вас, и мое беспокойство оправданно. Любой твой необдуманный шаг может привести к плачевным последствиям, и ты должна это понимать. Путь, что мы выбрали, очень опасен, а потому действовать нужно осторожно и аккуратно.
— Кто бы говорил. Действуешь неаккуратно здесь только ты, заявляясь сюда, прекрасно зная, что еще рано, даже не предупредив меня.
— У меня не было возможности отправить ворона. Тем более, что я сам хотел проверить нынешнюю обстановку.
Хаттори недовольно дернула бровью. Это не было оправданием.
— Ты имеешь сильное влияние на Саске. — сказал Учиха и запустил руку в волосы, сверкнув крашенными ногтями и кольцом на пальце. — Он полностью доверяет тебе и в какой-то мере даже подчиняется.
— Ревнуешь? — равнодушно поинтересовалась аловолосая.
— Скорее, я насторожен. У Наруто нет такого.
— После твоего ухода Саске пытался найти того, кто заменил бы тебя, и этим человеком стала я. Естественно, он ко мне прислушивается и всецело доверяет. Если же говорить о Наруто, то он более самостоятелен, а потому в подобном не нуждается.
Итачи тихо вздохнул и, примерно, с минуту буравил юную куноичи тяжёлым взглядом.
Воцарилось напряжённое молчание. Но постепенно выражение его лица с холодного и непроницаемого сменилось на более тёплое и открытое. Он даже позволил себе немного улыбнуться. Подойдя к девочке, он положил ей руку на макушку и слегка взлохматил ей волосы. Та чуть нахмурилась, но не дернулась. Если бы так сделал другой, посторонний человек, то она бы, в лучшем случае, вывернула ему руку. Возможно, она даже бы Саске с Наруто не позволила это сделать. Еще раз улыбнувшись, Учиха убрал руку и развеял гендзюцу. Красное небо и черные облака исчезли, вернув ее в реальность. Она пошатнулась, но устояла на ногах.
— Ты как, Аканэ? — обеспокоенно спросил Наруто, подбегая к подруге.
Оная кивнула головой, тем самым говоря, что с ней все в порядке, и посмотрела на Саске, который был без сознания. Итачи освободил его от иллюзии, однако выглядел он, мягко говоря, неважно и как будто пребывал не в этом мире. Ему еще рано было встречаться с братом. После разговора в больнице в тот роковой день Саске не говорил о нем, всячески избегал тем, которые хоть как-то касались его и клана. Но аловолосая знала, что он по-прежнему любил своего брата и хотел его увидеть. Он не считал его трусом, который покинул Деревню после пожара, и не считал его виноватым в этом. Несмотря на то, как все отзывались о нем, он всегда оставался при своем мнении.
Возможность увидеться с Итачи — это было его целью. И вот, он его увидел, но что дальше? Саске наверняка захочет получить ответы на вопросы и уже не перед чем не остановится, и не станет никого слушать. Разве что только ее. Хаттори вздрогнула и внутренне усмехнулась. Итачи верно подметил, что она имела неоспоримый авторитет у его младшего брата, а также и то, что он прислушивался к ее словам. Интересно, можно ли было это как-то использовать?
— Аканэ, даттебае!
Девочка посмотрела на Наруто. Кажется, за раздумьями она пропустила появление Гая-сенсея, а также весь путь до выезда из города, где они сейчас и остановились.
— Ты идешь с Саске? — спросил блондин.
Она кивнула.
— Тогда иди с жирнобровым сенсеем, — он махнул рукой на Гая-сенсея, который нес на спине брюнета.
Аловолосая снова кивнула и, не говоря больше ни слова, развернулась и пошла прочь. Гай-сенсей, скомкано попрощавшись, тут же нагнал ее.
«У меня пока еще есть время подумать… Но как много мне его дано?»
***
Холодный ветер, нехарактерный для конца августа, беспощадно сорвал с деревьев листья, обломав несколько сухих и старых веток. Из леса донесся крик перепуганной птицы. Аканэ в очередной раз нанесла удар по стволу дерева. На коре появилось несколько довольно глубоких полос от когтей. Недостаточно хорошо. Она снова встала в стойку. Опять то же самое. Похоже, сегодня был не ее день. Она с раннего утра пыталась научиться сражаться с помощью когтей, используя хвост и уши. Однако ничего не получалось. В прошлые разы все происходило само собой, и она особо не задумывалась о том, каковы ее движения с новыми частями тела. Но она не собиралась и в будущем полагаться на то, что ее спасут чистые инстинкты, поэтому всю неделю решила посвятить оттачиванию навыков ближнего боя.
Устроив перерыв, она присела под деревом, достала флягу с водой, немного отпила из нее и невидящим взглядом уставилась в тень леса.
Голова пухла от тяжёлых и угнетающих мыслей, которые не покидали ее ни на секунду, начиная уже конкретно раздражать. В первую очередь ее беспокоил Саске, точнее, его состояние. Прошло три недели с момента встречи с Итачи, но ни Учиха младший, ни Какаши-сенсей не пришли в себя. Их лихорадило, и они были очень слабы, а ирьенины только разводили руками и бормотали что-то несвязное. Вслед за этими темными думами приходили и другие, о печати, оставленной Орочимару. Она питалась негативными эмоциями, вытягивала жизненные силы, взамен давая чудовищную мощь, несвойственную обычному шиноби. Но Саске не мог ее контролировать, и никто ему не мог в этом помочь, по крайней мере, в Деревне уж точно. Какаши-сенсей был хорошим учителем, но максимум, чему он смог научить брюнета — это чидори. И девочка сильно сомневалась, что он сможет дать ему что-то еще. Мальчику стоило бы подыскать нового, более способного, сильного и знающего сенсея, который бы раскрыл весь его скрытый потенциал, не ограничивая ни в чем.
И тут ее осенило. Не надо было никого искать. Более того, нужный человек сам пришел, любезно оставив свой дар. Белый хвост позади предвкушающе дернулся и заметался из стороны в сторону. Как же все удачно сложилось. Настолько удачно, что не пришлось подключать дополнительные силы. Для повторной встречи с Итачи Саске понадобятся новые силы, которые Коноха, разумеется, не сможет ему дать, опасаясь, и единственное, что он сможет сделать — это довериться ей, Аканэ. И если он это сделает, то каждый останется доволен результатом: он получит силы и свободу действий, а она — укрепление своего авторитета в его глазах и доверие, которое в будущем обязательно пригодится ей для достижения своей цели.
Послышались раскаты грома. Хаттори подняла голову. Увлеченная тренировкой, она не заметила тучи, медленно подползающие к лесу. Стая воронов взлетела в небо, чёрными точками отдаляясь к горизонту. Подул ветер, заставляя зябко поежиться. Она быстро встала, закинула флягу в сумку и, тряхнув волосами, поспешила домой. Тем не менее дождь застал ее в тот момент, когда она перебегала старый полигон. Девочка раздражённо повела кошачьими ушами, отмечая в себе неприязнь к воде.
Полил сильный ливень. Она прикрылась сумкой, но это мало чем помогло: ткань сразу же промокла, и она сама вмиг стала мокрой. Плохо видя из-за «водной» стены, она побежала прочь с полигона, ища любое укрытие. Увы, деревья не могли дать той крыши, что имелась у каждого дома, поэтому девочка направилась прямиком в Деревню. Вроде бы общежитие, в котором она жила, было неподалёку. Когда она все же добралась и зашла в квартиру, то была вся промокшей и в грязи: по дороге домой она не стеснялась наступать в лужи.
Разувшись, она прошла в дом, на ходу отряхивая хвост, жалкий вид которого мог бы выдавить слезу. Первым делом аловолосая стянула с себя мокрую одежду и, бросив ее в стирку, приняла душ. После него она поставила чайник и, заварив ароматный чёрный чай с мятой, села за стол и посмотрела в окно.
Угрюмое небо с его серыми облаками делали пейзаж за ним безликим и словно лишенным какой-либо жизни и энергии; размытые улицы были пусты, а в узких переулках затаились пугающие тени. Было тихо. Пожалуй, даже слишком тихо…
***
Следующий день выдался на редкость солнечным и радостным, несмотря на то, что буквально всю ночь шёл ливень. Хаттори лениво выползла из-под одеяла и широко зевнула. Потянувшись и выгнувшись в спине подобно кошке, она сползла с кровати и пошла в ванную, привела себя в порядок, надела чистую и выглаженную одежду и, не завтракая, решила проведать Саске. Довольно быстро обогнув улицы, на которых все еще шли ремонтные работы, она оказалась у дверей госпитали. Уточнив в регистратуре, в какой именно палате лежал Учиха, она прошла на нужный этаж.
— Аканэ? Не думала, что ты придёшь. — сидевшая у койки Учихи, Харуно нахмурила брови, но больше ничего не сказала, игнорируя сокомандницу.
— Можно войти?
Напряженное молчание прервал чужой голос, а затем в палату вошла женщина. Аловолосая по-птичьи склонила голову набок, рассматривая ее. У нее были светлые волосы, заплетенные в два свободных хвоста. На лбу у нее была фиолетовая точка в форме ромба. Ее карие с кофейным оттенком глаза с интересом смотрели на двух девочек, изучая. Губы, накрашенные алой помадой, растянулись в полуулыбке. Она была одета в синие бриджи, серую тунику с большим вырезом на груди, а на плечах носила светло-зелёный плащ. Пожалуй, ее самой отличительной чертой являлись ее большие формы, которыми можно было кого-нибудь задушить. Хаттори и не знала, что такого размера грудь вообще существовала.
Сакура вскочила с места, с интересом разглядывая гостью. Вслед за женщиной вошла еще одна девушка. Она была одета чуть поскромней: чёрного цвета кимоно, а под ним майка в сеточку. Волосы у этой девушки тоже были чёрными, как и глаза. В руках она держала свинку, одетую в красную жилетку с бусами. «Довольно необычная компания.»
— Сакура-чан, Аканэ, — в помещение вбежал Наруто, переводя дыхание. — Она поможет, так что не волнуйтесь. Саске обязательно поправится.
— Пожалуйста, спасите его. — Харуно почтительно поклонилась перед незнакомками. Аканэ осталась сидеть на месте.
Женщина еще раз внимательно окинула взглядом обеих девочек и принялась за работу.
Она положила ладонь Учихе на лоб и пустила через нее чакру, которая была зелёного цвета. Через пару минут Саске с трудом открыл глаза и слабо захрипел, а Сакура, не выдержав, расплакалась и бросилась ему на шею, сжимая в объятиях.
— Итачи… — прошептал мальчик и вымученно посмотрел на Аканэ. — Где он? Где?
Повисло молчание. Все взгляды устремились на аловолосую, ожидая от нее ответа, но она только равнодушно махнула хвостом и холодно посмотрела на Учиху. Он еще не отошёл от иллюзии, вот и бредил. Возможно, если бы здесь были только Наруто с Сакурой, то им можно было бы подать знак, чтобы они вышли, и спокойно поговорить с Саске, однако сейчас здесь были посторонние, а устраивать трагедию ей не хотелось, поэтому она отвела взгляд в сторону, делая вид, что рассматривает белые стены. Брюнет огорченно вздохнул и откинулся на подушку, показывая, что ему нужен отдых. Все поняли его без слов и поспешили к выходу. Все, кроме Аканэ. Она осталась сидеть возле постели друга.
— Ты ещё здесь, — не спрашивая, а утверждая, сказал он.
— Надо поговорить, — юная куноичи серьёзно посмотрела на Учиху, когда тот закатил глаза. — Ты хочешь снова увидеться с Итачи?
Саске на мгновение замер, но потом опасно прищурился и спросил:
— С чего такие вопросы?
— У тебя все на лице написано.
— Разве? — мальчик тут же нацепил на себя маску невозмутимости. — Это довольно неожиданно. Но если у тебя есть план, почему бы тебе самой лично не встретится с ним?
— Такова была его просьба, — изображая театр одного актера, пожала плечами Хаттори.
— Значит, ты тоже говорила с ним.
— Он что-то тебе сказал?
— Сказал, чтобы я стал сильнее.
Аканэ тихо хмыкнула. Даже тут не надо бы прикладывать усилия.
— И как же ты собираешься стать сильнее, оставаясь на одном месте?
Учиха прерывисто вздохнул, а потом улыбнулся:
— Значит, не ты одна это заметила?
— Третий слишком сильно опекал нас и не доверял, это было видно.
Саске презрительно фыркнул.
— Скажу кратко: Коноха больше не сможет нам ничего дать. Здесь у тебя не будет роста, ты не сможешь в полной мере развиться и реализовать свои цели. Скрытый Лист во всем будет тебя ограничивать и контролировать. А учитывая, что у тебя проклятая печать, то она будет тебе мешать, и никто не сможет помочь тебе с ней.
— Какаши-сенсей помог.
— И как долго техника сенсея сдерживала силу печати? — поинтересовалась девочка, заранее зная ответ.
— И что ты предлагаешь? — выдержав паузу, спросил Саске.
— Найти нового наставника, чтобы стать сильнее.
— В Деревне больше нет никого, кто бы мог помочь мне.
— Я не говорила, что он должен быть обязательно в Конохе.
Учиха хмыкнул, но затем, поняв, о ком именно шла речь, нахмурился:
— Нет.
— Подумай хорошенько. — посоветовала аловолосая, — Взвесь все «за» и «против» и прими решение. Я предлагаю наилучший вариант. — и, гордо подняв голову, вышла из палаты. Удочки были закинуты, и оставалось только ждать.
***
— Куда я положила нож?
— Вот он.
— Блин, забыла, что оставила его здесь.
— Нервничаешь, потому что здесь Саске?
— Ничего подобного!
Хаттори скучающе смотрела в окно. Прохладный ветер нежно трепал ее волосы. Несколько дней пролетели незаметно и быстро. Саске уже окончательно поправился и оставался в больнице только для последнего осмотра и последней процедуры. Как только он их пройдет, то будет официально выписан.
Все эти дни Наруто и Сакура навещали его. Первый рассказывал разные истории, шутки и старался поднять настроение друга, порой доходя до абсурда, а розоволосая ежедневно приносила с собой какие-нибудь фрукты или овощи (забавно, но она ни разу не принесла помидоров, которые так любил её «Саске-кун»), надеясь этим расположить мальчика к себе, и кажется, у нее были даже незначительные успехи: тот слабо ей улыбался и принимал очищенные ею дольки яблок. Хаттори же приходила редко и ничего не приносила, разве что пару книг, и то, по просьбе самого Учихи, и ничего не рассказывала, держась ото всех подальше.
Не надо было давать лишних поводов брюнету еще сильнее привязываться к Конохе и остальным. Ему не повредит лишние года два-три потренироваться в дали от родного дома, а ей от этого будет только выгода. Ведь как завоевывается доверие и авторитет? Только если твои слова всегда верны и безошибочны.
— Ты чего, Саске?
Аловолосая перевела взгляд на троицу. Наруто напряжённо смотрел на Саске, сжимая кулаки. Испуганная Сакура стояла позади, прижав руки к груди.
— Сразись со мной. Прямо сейчас. — потребовал Учиха.
— Ты еще не… — начал было Узумаки…
— Что? Струсил? — брюнет ухмыльнулся. — Боишься, что проиграешь?
— Еще чего! — фыркнул Наруто. — Идём.
Сакура беспокойно заговорила, пытаясь вразумить сокомандников. Но её труды были напрасны. Её не слушали. Она обернулась к Хаттори, но та даже не смотрела в их сторону. Не стоило ждать от нее помощи в этой ситуации.
— Почему ты их не остановила? — спросила Харуно, как только мальчики ушли.
— Зачем? — равнодушно произнесла аловолосая. Зачем останавливать то, чего она добивалась?
— За тем, что так нельзя! Не сейчас! — закричала сокомандница и побежала вслед за товарищами, громко хлопнув дверью.
— Дура, — цокнула Хаттори и, выйдя через окно, начала взбираться на крышу, концентрируя чакру в ногах. Сакура никак не входила в её планы, и если она сейчас вдруг появится там, то всё пройдет коту под хвост.
— Саске!
— Наруто!
— Остановитесь!
Аловолосая сделала судорожный вздох и выпрыгнула на крышу. Увиденное поселило в ней нешуточную тревогу. Наруто и Саске летели друг на друга. У каждого в руке была его самая сильная техника: у Учихи — чидори, у Узумаки — расенган. Они оба на огромной скорости неслись вперед, готовые атаковать. Это было уже не сражение, а бойня не на жизнь, а насмерть. К ним бежала Сакура, попадая под удар сразу двух мощных техник. Хаттори бросилась к последней.
Друзья-соперники смогут выжить, а вот она вряд ли.
Схватив ее за руку, Аканэ отскочила к стене. Сокомандница стала вырываться и кричать, она даже смогла немного поцарапать аловолосую. Та отпустила ее руку, однако тут же схватила Харуно за плечи, удерживая на месте.
— Закрой глаза, — прошептала она, приготовясь к самому худшему.
Но ничего не случилось. В последний момент появился Какаши-сенсей и, перехватив руки своих учеников, бросил их в разные стороны.
— И что это вы тут устроили на крыше больницы? Не слишком удачное место для тренировки, — сказал джоунин, смотря на генинов.
Первым встал Наруто. Мужчина швырнул его к башне с водой, и расенган оставил приличную вмятину на ней, а когда он убрал руку, то из нее вытекла маленькая струйка воды. Учиха же не мог подняться из-за того, что его рука застряла, придавленная металлом. Когда же он вытащил ее, то из дыры, проделанной его техникой, начала бить мощная струя.
— Саске, ты, что, хотел убить Наруто? — спросил Какаши-сенсей, сидя на другой башне с водой. — Что ты хочешь доказать? Эту технику не стоит использовать против жителя своей же Деревни.
Саске фыркнул и скрылся. Аканэ долго смотрела ему вслед. Он злился, очень сильно злился.
Сакура заплакала. Хаттори аккуратно оттолкнула её от себя, не желая становиться подушкой для слёз. Она взглянула на Наруто и Какаши-сенсея. Они не обращали на нее внимания, и она тихо отошла назад и так же тихо растворилась в тени. Надо было кое-что обдумать.
Найдя безлюдное и глухое место, коим являлась старая и заброшенная парковая аллея, она села на лавочку. Правильный ли это был ход? Правильно ли она думала, решая за самого Саске? Хотя, он в глубине души хотел того же. Он не был глупым и понимал, что Коноха не могла способствовать его росту в плане шиноби. А что, если могла? Тогда бы за ним был бы тотальный контроль. Старейшины и Данзо, а также вся Деревня слишком дорожит им, точнее, его шаринганом. Возможно, она нагнетала и утрировала, но это, пусть и в неявном свете, имело место быть. Конечно, тот человек, которого Хаттори умела ввиду, тоже был не сахар, однако он мог научить Саске тому, о чем бы в Конохе даже и подумать не могли. Может, игра все-таки стоила свеч?
Ночь опустилась незаметно. Девочка подняла голову к небу. Вечные спутники луны и ночи — звезды — ярко светили, иногда мигая ярким светом. Жёлтая луна бросала свои лучи на землю, словно подражая солнцу. Сегодня она была особо четко видна. Юной куноичи она не понравилась. Ей показалось, что луна насмехалась над ней и ее колебаниями. Она, как будто чувствовала внутренние сомнения и от этого искрилась ехидством и желчью.
Аканэ оторвала свой взгляд от луны, услышав тихие и осторожные шаги. Повернувшись, она заметила Саске, идущего по дороге. Его лицо было бледным и отстраненным, а глаза пусты. Впрочем, на дне виднелось тяжёлая решимость, смешанная с печалью и уверенностью. За спиной у него был походный ранец.
— Я принял решение, — сказал он. — Я ухожу. Не пытайся остановить меня.
— Это изначально была моя идея, — промолвила аловолосая.
— Ты никому не скажешь? — спросил мальчик, подходя ближе.
— Нет необходимости. К утру все будут знать о твоем уходе.
— Мне большего и не надо. — Учиха опустил голову и поравнялся с подругой. — Что будешь делать с Наруто? Он, как только узнает, пустится в погоню.
— Он не станет слушать меня. Ты его лучший друг, и я не смогу его остановить.
— Вот как…
— Если встретишь Сакуру, то что ей скажешь? — внезапно спросила юная куноичи, внимательно следя за эмоциями друга.
— Ничего. Не хочу ее в это впутывать. — брюнет помолчал, а потом прибавил. — Прощай.
Аканэ ничего не ответила, оставшись стоять посреди аллеи и смотря куда-то сквозь пространство.
Утро встретило ее слабыми лучами солнца, пробивающимися через листву. Она не стала возвращаться домой после разговора с Саске. Сна не было ни в одном глазу, а тащится в маленькую квартиру не было желания, поэтому она удобно устроилась на толстой ветке. Старая и местами ветхая кора приятно массажировала спину, расслабляя.
Шелест листьев выступал за звуковой фон, который так любила Хаттори. Пожалуй, раннее утро — это самое лучшее, что есть в начинающемся дне. Тишь да гладь… Ну, почти. За исключением четверых генинов, одного чуунина и мелкой псины.
— Чего вам? — холодно и равнодушно спросила Аканэ.
— Саске ушёл из Деревни, и мы обязаны его вернуть. — серьёзным голосом сказал Наруто.
— А я вам на что?
— Ты должна пойти с нами. — блондин сложил руки на груди.
Хаттори посмотрела вниз. Шикамару, Чоджи, Киба с его щенком, Неджи и сам Наруто. Это и есть отряд спасения? Кажется, у нее сложилось первое впечатление о новой Хокаге.
— Нет. — сказала, как отрезала.
— Почему? Он же наш друг, даттебае! — блондин повысил голос. Он начинал злиться.
— Он сделал свой выбор и определил свой путь. — без тени эмоций на лице молвила аловолосая.
— Это был неправильный выбор!
— Тебе ли об этом судить?
— Нет, но я, нет, мы можем наставить его на путь истинный. Решив уйти к Орочимару, он совершает огромную ошибку. Как ты этого не понимаешь? — блондин с мольбой в глазах смотрел на подругу.
— Саске уже не ребенок, чтобы постоянно его направлять, и я ему не нянька.
— Он твой друг!
— Даже если так, то я не намерена контролировать его жизнь и тебе не советую. Если его уход — ошибка, то он сам в скором времени это поймет. Он должен набить себе пару ссадин, чтобы научиться жизни. — безэмоционально говорила Хаттори, как будто рассказывала известную всем мудрость.
— Не трать на нее время, — вмешался Шикамару. — Разве не видишь — ей все равно на Саске.
— Это не так, верно, Аканэ? — Наруто заглянул своими чистыми и доверчивыми глазами в холодные и отчужденные очи подруги. — Людям свойственно ошибаться, это правда, но порой следы от ссадин превращаются в шрамы, которые не заживают. И я не хочу, чтобы подобное произошло с Саске, потому что он мой друг и член моей семьи, как и ты.
Юная куноичи ощутимо вздрогнула. Семья, да? Семья… Сколько смысла. Сколько эмоций. Сколько боли. Он специально использовал это слово, зная, как она на него реагировала. Но как бы он не старался, она не поменяла бы решения. Зачем? Все уже было предопределено еще в Лесу Смерти, когда змеиный саннин оставил проклятую печать на теле Учихи. Теперь все нужные карты были у нее, и можно было начинать свою игру. И уход Саске — это первый шаг к выполнению поставленной цели.
— Я уважаю Саске и его выбор, а также я не считаю, что он совершает ошибку, иначе бы он сейчас был в Деревне. Если тебе кажется, что он делает что-то неправильно, то карты в руки — иди и переубеди его. Вот только послушает ли он тебя? Людям свойственно иметь на все свое мнение, и это нормально, когда оно не у всех сходится. Пойми это, Наруто, и прими его выбор, как выбор члена твоей семьи. — сказав это, девочка замолчала, наблюдая за реакцией друга. Тот сжал кулаки и закусил губу, опустив взгляд на землю. Плотные тучи сомнений и противоречий окутывали его, тёмной вуалью ложась ему на плечи. Это нелегко, и юная куноичи это понимала. Наруто хотел добра для своего друга, как и она сама. Вот только понимание добра и, что хорошо, а что плохо у них было разное. И если Хаттори готова была идти по головам, то Узумаки это всячески пресекал и не одобрял.
— Я все равно верну его, — процедил он. — Я докажу ему и тебе, что вы неправы! — он сорвался на крик и, круто развернувшись, двинулся к воротам.
