Хирузен устало потер переносицу и отложил бумаги в сторону. Все же, он уже не молод, чтобы заниматься документами днями на пролет. Даже перекладывание этой рутинной работы на других не всегда помогало. Хокаге встал из-за стола и подошел к большому панорамному окну, открывающему вид на мирно спящую Коноху. Закурив, старик выдохнул дым, который тут же растворился в воздухе.
Тяжелые мысли были в его голове. Недавно он отдал приказ Итачи истребить собственный клан, оставив в живых только его младшего брата, Саске, и Аканэ. Третьему казалось, что это было неправильное решение. Что можно было и по-другому. Возможно, если бы он начал действовать сразу, то сейчас было бы все иначе. Однако, он ничего не предпринимал. Почему-то он доверился старейшинам и Данзо, хотя должен был самолично взяться за проблему и решить ее. Но получилось то, что получилось. Сегодня же Коноха лишиться одного из сильнейших кланов в истории. Интересно, как бы на такую новость отреагировали предыдущие Хокаге? Второй, наверное, бы похвалил Хирузена, сказав, что это нужно было давно сделать. Первый бы, скорее всего, огорчился, ведь он не считал Учих жестокими и эгоистичными. А Четвертый бы промолчал, ведь он не знал наследников шарингана так, как знали их его предшественники.
Еще и это отступники, которые появились совсем недавно, начав терроризировать Страну Огня. Кто они и откуда, никто не знал. Говорили, что они пришли из Страны Демона, но этого точно тоже никто не знал. Эти отступники не были бы так известны, если бы не убивали всех и вся на своем пути. Любое поселение, попавшееся им на пути было уничтожено, а жители жестоко убиты. Отряды АНБУ, отправленные туда, не находили там ничего, кроме сожженных домов и изуродованных до неузнаваемости тел. Сколько бы Коноха не отправляла своих лучших шиноби найти этих головорезов, они так ничего и не находили. Казалось, что эти отступники были какой-то нечистью.
В Резиденции стало шумно. Сарутоби отвлекся от своих мыслей и перевел взгляд на закрытую дверь. Обычно спокойные и уставшие к этому позднему времени ниндзя были словно на взводе. Они неустанно бегали туда-сюда и неразборчиво кричали. Кто-то постучался в кабинет Хокаге. Не дождавшись ответа, стучавший, оказавшийся одним из АНБУ, резко распахнул дверь.
— Хокаге-сама! У нас…
Он не договорил, как в помещение вбежал джоунин.
— Хокаге-сама! Учихи… Они горят!
Хирузен не поверил своим ушам. По его виску скатилась крупная капля пота. Глаза округлились, а глубокие от времени морщины разгладились. Почти полностью выкуренная трубка чуть не выпала изо рта шокированного старика.
— Что прикажете делать, Хокаге-сама? — спросил АНБУшник.
Третий мгновенно вернул себе контроль над эмоциями и телом. До хруста в костях сжав трубку, он твердо и четко проговорил:
— Чьих это рук дело?
— Отступников. Они каким-то образом пробрались в квартал к Учихам и подожгли там все.
— Отправить несколько отрядов АНБУ, спасите всех, кого можно спасти. Ликвидировать отступников. Пленных не брать. — серьезно сказал Хирузен.
— Есть, Хокаге-сама! — отчеканил ниндзя в маске и исчез. Джоунин тоже удалился.
Третий отвернулся. Глубоко затянувшись, чтобы успокоиться, он нервно выдохнул. Почему-то сейчас ему было страшно.
Яркие языки пламени жадно тянулись к темно-синему небу, словно желая его поглотить. Было светло как днем. Огонь с невероятной скоростью перекидывался с одного дома на другой, разрушая и калеча. Повсюду стояла плотная стена дыма, в которой мелькали тени, похожие на искаженные фигуры людей с длинными когтистыми руками, огромными рогами на голове или длинным хвостом. Они словно кружились в непонятном танце, то исчезая, то снова появляясь. Иногда можно было увидеть чьи-то горящие яростью и жадностью глаза. Везде летал пепел. Из горящего дома выбежала женщина, прижимая к себе младенца, который громко кричал и плакал. Огромная деревянная балка, охваченная огнем, упала прямо перед матерью, вызвав у нее крик ужаса и преградив ей дорогу. Она хотела бежать в другую сторону, как споткнулась обо что-то, и полетела на сухую горячую траву. Посмотрев на предмет, который стал причиной ее падения, женщина завопила. Перед ней лежало окровавленное и изуродованное тело то ли мужчины, то ли девушки. Лицо было срезано, глаза были выжжены, не хватало одной руки, а на ногах не было пальцев. Не было ни одного участка тела, на котором не была бы большая рваная рана. Еще раз закричав, женщина закрыла голову руками, раскачиваясь. Ее ребенок лежал рядом и плакал. Вдруг кто-то схватил мать за плечо и развернул к себе. Она начала брыкаться и царапаться, пытаясь освободиться. Когда ее встряхнули, она удивленно открыла заплаканные глаза. Перед ней был Учиха Фугаку. Он был на удивление спокоен и сдержан. Казалось, его не волновал пожар и тело, лежавшее рядом.
— Бери младенца и беги к храму, поняла? — спросил он, сильнее сжимая плечо женщина.
Она запоздало кивнула и, взяв ребенка на руки, бросилась бежать к названному месту, не оборачиваясь.
Глава клана выпрямился и посмотрел на горящие дома. Пламя по-прежнему пожирало деревянные постройки. На секунду прикрыв глаза, он ушел оттуда, скрывшись в дыму.
Аканэ сидела на крыше одного из зданий, пока не тронутого огнем, свесив ногу. Вид вздымающегося вверх пламени приковывал к себе все внимание. Аловолосая туманно глядела на это. В ее глазах отражалось все: горящие дома, бегущие люди и мелькающие тени странных существ. Их крики, стоны и мольбы о помощи наполняли уши, сливаясь в песню смерти. Боковым зрением Хаттори видела, как множество людей из клана Учих стекаются к храму. Заметив посторонних, она скосила на них взгляд. АНБУ. Несколько отрядов. Хокаге думает, что они что-то изменят?
Девочка встала с крыши. Горячий воздух начал трепать алые волосы, неся с собой пепел. Спрыгнув на землю, она побежала к горящему кварталу. Оказавшись в центре суматохи, Аканэ осмотрелась. Из очередного дома выбежала семья, задыхаясь от кашля. В руках у них было много свитков. Не успели они сделать и нескольких шагов, как перед ними появился Фугаку-сан, грозно смотря на них.
— Разве я не говорил, что свитки с техниками, древние письмена и книги мы оставляем?! — прокричал он, отбирая все из рук мужчины и выбрасывая в огонь.
— Но, Фугаку-сама, это же… — начал было препираться Учиха.
— Заткнись! — прорычал глава клана. — Живо к храму!
Семья задрожала, но свитки и прочее послушно выкинула в пламя, которое тут же поглотило все без остатка.
Фугаку-сан, заметив Хаттори, кивнул ей и, сопровождая соклановцев, растворился в клубах дыма. Она осталась одна.
— Аканэ!
Девочка обернулась. К ней бежал Саске. Его волосы были растрепаны, одежда кое-где подгорела и порвалась. На руках и ногах были незначительные ожоги. Подбежав к подруге, мальчик вцепился в нее и зарылся носом в ее одежду, всхлипывая. Она чувствовала все его эмоции. Саске одолевал страх. Он не понимал, что происходит, и никто ему не объяснял. Он видел, как кто-то бежал, слышал, как кричали, но близких людей рядом не было. Ни Хаттори, ни Итачи с Шисуи, ни родителей. Он чувствовал себя одиноким и брошенным. А когда увидел аловолосую, то, как утопающий, схватился за нее, не выпуская.
— Аканэ, что происходит? Где все? Где нии-сан? — брюнет задавал эти вопросы сквозь слезы, пытаясь пересилить себя.
— Саске…
— Где они?! Мне страшно, Аканэ! Страшно! — маленький Учиха уже, не стесняясь, кричал.
Девочка прижала к себе мальчика, пытаясь успокоить его хотя бы чуть-чуть. Саске еще сильнее вжался в тело девочки, словно ищя спасения. Ему было больно. Но Аканэ не могла ничего сделать, кроме как показать, что он сейчас был не один. В отличие от брюнета, у нее не было такой большой гаммы эмоций. Но даже с этим, она ощущала некое щемящее и тянущее чувство внутри. Уловив на себе чужой взгляд, она подняла голову. На крыше одного из домов был Шисуи. Он грустно улыбался, смотря прямо в глаза девочки. Его черные агаты выражали нечто печальное и грустное, но в тоже время доброе и заботливое. Он как будто о чем-то сожалел. Возможно, это и вправду было так.
— Прощай. — одними губами прошептал он, но Аканэ его поняла. В следующее мгновение, парень пропал из виду.
Аловолосая посмотрела на небо. Звезд не было, а тонкий месяц прятался за плотной завесой дыма. Легкие частички пепла свободно парили в бескрайнем пространстве. Приняв для себя решение, девочка посмотрела на черную макушку, которая в свете пламени отливала синими красками.
— Прости, Саске, — сказала она.
Мальчик удивленно поднял голову, но не успел и слова вымолвить, как Хаттори вырубила его ударом в шею. Брюнет повис на ее плече словно тряпичная кукла. По крайней мере, физическая и душевная боль не будет его беспокоить. Сконцентрировавшись, аловолосая сложила печать. Почувствовав легкую отдачу, она, собрав все свои силы, перекинула руку друга через плечо и понесла его. Дома под напором стихии почти разрушились. Оставался лишь фундамент, на который тут же нападало пламя. Изуродованные трупы были раскиданы повсюду. Кровь лилась реками. Аканэ каждую минуту по колено проваливалась в них. Тела, валявшиеся под ногами, заставляли падать. Каждый раз, падая на очередной труп, аловолосая слышала противный хруст костей мертвеца и чавканье их мертвой плоти. Уродливые тени, мелькавшие в дыму, внимательно провожали детей своими нечеловеческими глазами, затем продолжая биться в неизвестном танце. Криков больше не было слышно. Хаттори уже успела получить себе пару глубоких царапин и легких ожогов, которые сразу же зажили. Проходя мимо бывшего сарая, теперь охваченного огнем, она не заметила, как балка, до этого опасно склонившаяся, начала скрипеть и падать. Увидев ее в самый последний момент, девочка попыталась рвануть вперед, но висевший на ее плече Саске не дал ей этого сделать в полной мере, поэтому балка все же задела Аканэ, содрав кожу с мясом с ноги и оставив сильный ожог. Аловолосая вскликнула, но продолжила идти дальше, хромая на одну ногу.
«Больно.»
«Когда уже все закончится?»
«Сколько еще идти?»
«Больно.»
Аканэ уже не видела куда шла. Весь мир сузился только до нее и Саске. Она больше ничего не видела. Боль то появлялась, когда девочка задевала огонь, то отступала, стоило ране моментально зажить. Пламя утихало, открывая вид на разрушенный почти до основания квартал. Свет пропадал. Пепла стало еще больше. Дым тоже пропадал, показывая те фигуры, которые до этого периодически мелькали в нем. Стали отчетливо видны глаза самых разных цветов. Но, как было сказано ранее, они не были похожи на человеческие. Они были словно из какого-то другого мира. Жестокие, холодные, отчужденные, но при этом невероятно жадные и голодные — эти глаза внушали настоящий ужас. Однако тела этих существ было невозможно рассмотреть: они постоянно расплывались и меняли свои очертания.
— Эй, кто там?
Аканэ продолжала идти вперед, не обращая внимания на вопрос.
— Стой. Назовись.
Девочка опустилась на колени, ободрав их.
— Разве это не те дети…
Хаттори упала без сил. Перед глазами все меркло и расплывалось. Последним, что она увидела, были расплывающиеся танцующие фигуры с разноцветными глазами, в упор смотрящие на нее.
Шелест лёгких прозрачных занавесок разбавлял тишину в палате. Стоявший маленькой вазочке на тумбочке цветок вносил дополнительные краски в белое помещение. На кровати лежала укрытая до шеи одеялом Аканэ. По ее размеренному и спокойному дыханию было видно, что она спит.
Веки девочки дрогнули и нехотя открылись. Перед глазами предстал белый потолок. В нос забился запах лекарств и еще чего-то. Хаттори приняла сидячее положение, откидывая одеяло в сторону. Тело слабо заныло. Не обращая внимание на это, аловолосая огляделась. Она находилась в одной из палат больницы Конохи. Как она туда попала и сколько времени прошло, Аканэ не знала. Осмотрев себя, она увидела бинты на руках и ногах. Они приносили дискомфорт, поэтому девочка быстро их сняла. Под ними находилась абсолютно чистая, без всяких повреждений кожа. Откинув бинты куда-то на край кровати, Хаттори снова осмотрелась.
«Саске.» — мелькнула первая мысль в голове.
Аловолосая вскочила с кровати. Детские ноги тут же почувствовали холод пола. Не увидя в поблизости ничего похожего на тапки, она босиком дошла до двери. Тихо приоткрыв ее, девочка выглянула в коридор. Никого не было. Аккуратно выскользнув из палаты, она незаметно кралась. Запах лекарств перебивал все остальные ароматы, поэтому полагаться на обоняние было бессмысленно. Вдруг впереди появились две фигуры. Спрятавшись за инвалидной коляской, которая так вовремя оказалась рядом, Аканэ затихла.
— Бедный мальчик, — произнесла одна из медсестёр.
— И не говори, — поддержала другая. — Лишиться всей семьи в один день. Какая трагедия.
— Я еще слышала, что это один из них поджег весь квартал и впустил тех бандитов, а потом исчез. — сказала девушка, понизив свой голос до шепота.
— Ками-сама, какой ужас! Надо будет сказать, чтобы не беспокоили пациента из двухсот пятой палаты.
Медсестры прошли мимо Хаттори, даже не обратив внимания на коляску, за которой она пряталась. Продолжая разговаривать, они скрылись в конце коридора. Выбравшись из своего укрытия, аловолосая побежала к нужной палате. Быстро скользя глазами по табличкам на дверях, она искала нужный номер. Наконец, достигнув нужного места, девочка остановилась. Тихо открыв дверь и также закрыв ее, она бесшумно вошла в помещение. По внешнему виду комната не отличалась от той, в которой очнулась Хаттори. Такие же белые стены, потолок и воздушные прозрачные занавески. На кровати лежал Саске, укрытый одеялом. Он спал беспокойно. Мальчик то морщился, словно от боли, то снова принимал обычное выражение лица. Веки иногда вздрагивали, показывая насколько был тревожен сон, который видел брюнет.
Аканэ подошла ближе. Взяв стул, который стоял недалеко, она тихо придвинула его к кровати и села на него. Положив руки на колени, она посмотрела на Саске. Странное чувство поселилось в груди. Аловолосая не могла его описать, но оно определенно было неприятное. Чем-то напоминало вину. Но вину за что?
**Flashback**
— У меня есть план.
Воцарилось молчание.
— Учихи должны исчезнуть. — сказала Хаттори.
Фугаку-сан, Итачи и Шисуи удивленно посмотрели на нее, словно не понимая смысла слов.
— Вам не получится вернуть доверие Конохи за такой короткий промежуток времени, тем более что она уже нацелилась на ваше уничтожение.
Глава клана посерьезнел, внимая каждому сказанному слову.
— Остается только один вариант: вы должны исчезнуть.
— И как ты это себе представляешь? — мгновенно задал логический вопрос Шисуи. — Как один большой клан может взять и исчезнуть, при этом не вызвав подозрений?
— Легко, если появится кое-кто, способный на это. — посмотрев каждому присутствующему в глаза, Аканэ пояснила. — Как насчет банды отступников-головорезов, орудующей в Стране Огня?
— Откуда она может взяться? — поинтересовался Итачи.
— Фактически из ниоткуда. Но я знаю кое-кого, кто сможет ее создать за очень короткие сроки и распространить весть о них практически в каждый уголок материка.
— Вот как… — сказал себе под нос Фугаку-сан, что-то обдумывая. — Допустим, это так, но что с того, что появятся эти отступники?
— Они и будут являться причиной исчезновения клана.
— С этого момента поподробнее, — попросил Шисуи.
— Вокруг Конохи есть мощный защитный барьер, который под силу снять только Хокаге или кому-то из старейшин. Впрочем, если постараться, то можно найти в нем брешь, что я и сделала. Через него не могут пройти физические тела: ни человек, ни животное. Однако духи и призраки спокойно его пересекают. Получается, чтобы пройти сквозь барьер, отступники должны быть либо призраками, либо духами. Мне это вполне по силам устроить. — поймав недоверчивые взгляды Учих, девочка пояснила (соврала). — Особая способность моего клана: видеть и призывать духов. Пробравшись через это препятствие, группа сразу же попадет в клановый квартал, где и начнет бесчинствовать. Я сделаю так, чтобы они отличались особым зверством и жестокостью. Под общий шум Учихи смогут скрыться. Однако, свитки с техниками и прочую макулатуру придется оставить. — на последних словах Фугаку-сан ощутимо напрягся, но оставил мысли при себе, продолжая слушать.
— Думаешь, Коноха не заметит, как целый клан пропал куда-то после внезапного нападения? — спросил Итачи, не до конца веря Хаттори.
— Вокруг вашего квартала будет установлен барьер, погружающий в иллюзию каждого, кто зайдет в него. Вошедший будет видеть такую картину: в домах полыхает огонь, сжигая все и вся, что там находится, включая людей, они в страхе бегут от него, а пробравшиеся отступники безжалостно рубят каждого на своем пути. Естественно, трупы будут изуродованы до неузнаваемости, и у них не будет глаз, чтобы никто не решился проверять тела на личности. На самих Учих иллюзия действовать не будет. Гендзюцу будет невозможно снять. АНБУ, которых наверняка пошлет Хокаге, ничего не заподозрят.
— А что потом? Будет иллюзия, а что случится, когда ее снимут? — поинтересовался Шисуи.
— Огонь будет настоящим, так что от домов останется только пепел. Его будет невозможно затушить водой. Как только пламя поглотит и сожжет все, что только можно, в пределах квартала, то оно само затухнет.
— А тела? — задал вопрос Итачи. — Они будут настоящими или нет?
— Живую плоть подделать крайне трудно, тем более, что это займет много времени, поэтому да, тела будут настоящими. — без тени эмоций ответила Аканэ.
— Ты хочешь пожертвовать чужими жизнями?! — воскликнул Итачи, вскочив с места.
— Это равноценный обмен. — парировала Хаттори, холодно смотря на Итачи. — Как думаешь, что лучше: пожертвовать n-ым количеством жизней людей или дать целому клану умереть? Мне кажется, выбор очевиден.
— Даже если так, — продолжал старший сын Фугаку-сана. — Это не дает тебе права распоряжаться чужими жизнями.
— Улучшая свою собственную жизнь, мы ухудшаем ее у других. Такова природа человека, и ты с ней ничего не можешь поделать. — сказала аловолосая. — Тел, валяющихся на дорогах, будет немного, так как большинство «сгорит» в огне. Так что я пожертвую минимальным количеством жизней.
Итачи был не согласен с этим, но возмущаться дальше не стал.
— Ладно, с этим разобрались, — произнес глава Учих, складывая руки на груди. — Что насчет путей отступления?
— Насколько я помню, Микото-сан рассказывала, что в свое время Учихи строили клановые убежища почти в каждой стране. Вы скроетесь в одном из них. Я поставлю специальную печать в храм, способную перенести весь клан в один конец. Вам нужно будет лишь собраться и сложить нужные печати. Перенос сработает лишь один раз, поэтому абсолютно все должны будут присутствовать там.
— А что будет потом? — не унимался Фугаку-сан.
— Я уничтожу печать переноса. АНБУ ничего не найдут, и вы будете в безопасности. Постарайтесь не высовываться из убежища и не светиться, иначе все пойдет насмарку.
— Кстати, Итачи, кажется, Хокаге поручил тебе некое важное задание? — внезапно спросил Шисуи.
Итачи вздрогнул, удивленный данным вопросом.
— Да. Я должен был вырезать весь клан, за исключением Саске и Аканэ. Это был прямой приказ от Третьего. После этого я должен был вступить в ряды одной преступной организации, как один из отступников, чтобы следить за ними.
— Ты так и поступишь. — проговорила девочка. — После пожара, сразу же отправляйся в ту организацию. Без прощания и прочего. Постарайся не возвращаться в Коноху ближайшие несколько лет, чтобы никого не спровоцировать. Если же все-таки соберешься, то сделай это только при необходимости, заранее предупредив меня.
Итачи кивнул и задумался.
— Что насчет Саске, Наруто и тебя? — задал неожиданный вопрос Фугаку-сан.
— Я скажу им, что клана Учих больше нет. Им же лучше будет. Пусть они остаются в неведении. Когда придет время, я расскажу, что на самом деле случилось. Но до того момента, они будут думать, что вы мертвы, а Итачи предал Коноху и ушел к отступникам.
— Вполне логично. — согласился Шисуи. — Они не скажут правды, если не будут ее знать.
— А Хокаге и старейшины? — поинтересовался Итачи.
— О них можно не беспокоится. — заверила Аканэ.
Повисла тишина. Хаттори понимала, насколько абсурдным и непродуманным звучал ее план. Однако другого выхода не было. Она пожертвовала слишком дорогим — душой, — чтобы обрести эту силу и знания. И если сейчас Учихи не согласятся, то все ее старания пойдут коту под хвост. Но почему-то была необычная уверенность, что они все же примут ее помощь.
Глава клана переглянулся с младшими, беззвучно спрашивая их мнение. Те коротко кивнули.
— Хорошо. — после раздумий сказал мужчина. — Мы согласны с твоим планом. За какие сроки ты можешь все подготовить?
— За один день.
— Раз так… Итачи, Шисуи, распространите всю эту информацию по всему клану. Скажите, чтобы были готовы в любой момент выдвигаться.
— Есть. — одновременно сказали братья и исчезли.
В комнате остались лишь аловолосая и Фугаку-сан.
— Я не буду спрашивать, откуда у тебя взялась эта поистине пугающая сила, и кто этот твой знакомый, хотя догадываюсь, но скажу вот что, — он помолчал. — Будь осторожна.
Хаттори не ответила.
— Не уподобляйся ему. — продолжал Фугаку-сан. — Иначе потеряешь себя.
Аловолосая исподлобья посмотрела на мужчину. Учиха спокойно выдержал ее тяжелый взгляд.
— И еще, — он достал из жилета свиток. — Это тебе от прошлой жизни.
Аловолосая с долей скепсиса взглянула на протянутый ей предмет. Прошлая жизнь, да? Кажется, она догадывалась, какая именно жизнь. Взяв свиток в руки и спрятав его за пазуху, девочка снова перевела взгляд на Фугаку-сана.
— Он откроется, когда окажешься среди своих, а до тех пор, храни его у себя. Это важно.
Ничего не ответив, Аканэ направилась к выходу.
Вернувшись обратно в свою комнату, она села в медитирующую позу и прикрыла глаза. Сконцентрировавшись и четко представив себе нужное место, девочка открыла глаза. Она была посреди Пустоши Душ. Красные ликорисы щекотали голые ноги и качали своими головками в такт ветру. По сиреневому небо продолжали плыть черные облака.
— А ты быстро освоилась, госпожа, — протянул Ашурамару.
Аканэ холодно на него посмотрела. Он, как и в первую встречу, стоял на кончике катаны.
— Ого, что за взгляд. В прошлый раз его не было. — фальшиво удивилось существо.
— Это твоя работа, — в эти слова Хаттори вложила весь упрек и злость, скрытую под слоем безразличия. Однако собеседник все понял, отчего его рот растянулся в улыбке.
— Ну прости, госпожа. Демоны, они такие… Забывчивые, — сделав акцент на последнем слове, он пожал плечами. — Но это того стоило, не так ли? Половина твоей души в обмен на использование моей силы без каких-либо ограничений. Многие хотели бы обладать ею. И, кстати, разве тебе не пригодились те знания о барьере возле Конохи, которые я дал? Или эта гениальная идея с отступниками? — существо выразительно посмотрело на девочку. — Ведь это я подкинул тебе пищу для размышлений. Поверь, за такие знания большинство отдало бы больше, чем какую-то половину души, так что, считай, тебе повезло. Хотя, многое, например, создание печати переноса ты забудешь, в силу слабости своего тела и мозга.
Аловолосая не поменялась в лице.
— Мне нужно…
— Создать группу низших демонов, для осуществления своего плана, а также поджечь квартал Учих. — перебил девочку Ашурамару. — Уже сделано. Тебе осталось лишь подождать.
— Ты все слышал? — спросила Хаттори.
— Я вижу, слышу, чувствую все то же, что и ты. — пояснил демон и, сделав паузу, вдруг сказал. — И знаешь, мне будет интересно посмотреть, как из этого доброго и сочувствующего ребенка вырастет эгоистичная и циничная личность.
— С чего ты взял, что так и будет? — спросила Аканэ.
— Такая участь подстегает всех, кто заключил сделку с демоном, — просто ответил собеседник, продолжая улыбаться. — Поверь мне, существу, живущему с момента основания этого мира.
Девочка цокнула. Она не станет такой. Никогда.
- Тебе пора, госпожа, — произнес Ашурамару. — До встречи.
Очертания Пустоши Душ стали размываться и блекнуть. Небо растворилось, и его поглотила темнота комнаты. Мягкое одеяло заменило ликорисы. Летящие в никуда тучи пропали. И снова последним, что увидела аловолосая, было улыбающееся лицо демона.
**End of Flashback**
«Повезло, да?» — усмехнулась про себя Аканэ.
Почему она чувствовала вину? За что? Наоборот, она должна чувствовать гордость за содеянное. Тогда откуда появилось это ощущение? Она все сделала правильно. План был идеален, так в чем же причина этого щемящего чувства?
Саске тихо замычал и заворочался. Аканэ моментально выплыла из своих мыслей. Мальчик открыл глаза, с трудом фокусируя взгляд. Его затуманенные сном черные агаты остановились на аловолосой, всматриваясь в ее фигуру, пытаясь зацепиться за некую деталь. Ею стали глаза девочки. Брюнет долго смотрел в сиреневые очи подруги, словно ищя в них что-то знакомое.
— Аканэ, — просипел Саске не своим голосом.
— Тебе нужно отдыхать. — произнесла Хаттори. — Не трать силы на разговоры.
— Что с кланом? Где нии-сан? Я помню пожар, тебя, а потом все резко оборвалось. — мальчик старался вспомнить события прошедшего дня.
— Саске, клана больше нет, а Итачи предал Деревню.
Учиха замер, неверяще смотря на аловолосую. Его глаза, пытающиеся отогнать пелену тревожного сна, прояснились. Мелькающие в них эмоции проносились с невероятной скоростью. Непонимание сменилось резким осознанием, а затем пришла боль, всеобъятная и разрушающая. Она заполнила все и грозилась вырваться наружу. Хаттори почувствовала, как внутри Учихи скрутился черный клубок отравляющих душу ощущений. Слезы начали скапливаться в уголках глаз Саске. Мальчик закрыл их, надеясь сдержать рвущиеся эмоции. Но это не помогло. По щекам брюнета потекли соленые ручейки.
Видя слезы друга, Аканэ внезапно поняла, из-за чего она чувствовала вину, точнее перед кем. Перед Саске. Она не подумала, как он примет тот факт, что его клана больше нет. Ее больше заботил сам план и его выполнение, нежели чувства Учихи. А должны были заботить? Наверное, да. Или нет? Девочка не могла дать на этот вопрос точного ответа. Она запуталась. Большей частью своего сознания, она понимала, что это была не ее забота, но какая-то толика все же обязывала подумать об этом. Человеческая толика. А остальное сознание словно отвергало эти чувства. Они безысходно разбивались о стену холода и безразличия. Аловолосая вспомнила слова Ашурамару. Она уже сейчас становилась тем, кем он хотел ее увидеть. Так вот, какова была цена сделки — человечность.
Аканэ скривила губы в подобие улыбки. В глазах предательски защипало. Скользкий комок подступил к горлу, мешая дышать. Чувство вины сменилось обидой, не на демона, а на саму себя.
— Прости, Саске… — прошептала девочка, опустив голову. Мальчик сквозь слезы посмотрел на аловолосую.
— Аканэ, почему нии-сан так сделал? — спросил брюнет. Хаттори сжала кулаки. Она не могла рассказать Саске правду. Об Итачи в том числе. Но Аканэ не хотела, чтобы после всего мальчик возненавидел своего брата.
— Так нужно было, — выдохнула девочка. — Но помни, Саске, Итачи всегда любил, любит и будет любить тебя.
Он ощутимо вздрогнул, когда его подруга подняла голову и взглянула на него. По ее щекам текли слезы. Казалось, они были бесконечны. На колени упали первые капли слез. Она уже не пыталась сдерживать эмоции, позволив им вырваться наружу. Это было слишком больно. Хрупкие детские плечи неустанно дрожали.
— Прости, прости, прости… — повторяла Аканэ.
Неожиданно Саске притянул ее к себе, заключая в объятия. Девочка уткнулась носом в плечо брюнету, продолжая плакать. От него чувствовался запах больницы, каких-то лекарств, но был еще один. Его настоящий, кажущийся родным. Почему-то у Аканэ появилось запоздалое желание обратить все вспять. Хотелось еще раз пережить приятные моменты с Учихами. Весь то, что было до этого: ситуация с кланом, встреча с Ашурамару, план по спасению Учих, пожар в квартале и пробуждение в больнице, сопровождаемое осознанием того, что все получилось, но при этом с чувством вины — это хотелось забыть, как страшный сон. Аловолосая желала в этот момент проснуться в своей комнате, понять, что все, что произошло, было всего лишь кошмаром, плодом ее разыгравшегося воображения. Но реальность была такова, что все было взаправду.
Хаттори заплаканными глазами взглянула на зеркало, которое висело напротив. Гладкая отражающая поверхность показывала маленького плачущего ребенка. Если бы девочка посмотрела бы на себя со стороны, то ей бы, наверное, стало себя жаль. Без семьи, почти без друзей, маленькая, жалкая и брошенная. Словно сама жизнь ее ненавидела, желая сломить и растоптать. Вину и обиду смыла волна противоречивых эмоций: жалости, ярости и возмущения. Кто она такая, чтобы жалеть себя?! Жалость — это низкое чувство. Жалость испытывают к никчемным, слабым и ущербным созданиям. А она не слаба. Если уж ее сама жизнь ненавидит, так почему бы ей не отплатить тем же — ненавистью? Впрочем, это было бы слишком легко. Каждый может ненавидеть жизнь, при этом не делая ничего, что может хоть как-то улучшить положение, и молча принимать удары судьбы, но не всякий способен достойно ответить и дать отпор. Это было бы гораздо интереснее. И все же, Аканэ знала, куда направит свою ненависть: на старейшин и Данзо. Аловолосая была уверена, что именно они виновны во всем, что случилось, в том числе и с ней. Они вынудили ее пойти на отчаянный шаг. Если бы не они, тогда бы было все хорошо. Ничего бы не случилось, и девочке бы не пришлось приносить жертву в обмен на силу для спасения клана. Из-за них пострадал Саске, а на Итачи легло клеймо предателя. По вине старейшин Хаттори испытывала такое низкое чувство, как жалость. Хокаге не было смысла ненавидеть, так как он был лишь марионеткой в руках Шимуры, хотя некоторую неприязнь и пренебрежение заслуживал.
Услышав тихое сопение под ухом, девочка отвлеклась от своих мыслей. Скосив глаза на Саске, она поняла, что он уснул. Это было к лучшему. Во сне отдохнет его разум и тело. Аккуратно поддерживая мальчика, чтобы не нарушить его сон, Аканэ уложила его обратно в постель, укрыв одеялом. Бросив последний взгляд на брюнета, она тихо вышла из палаты и направилась к собственной.
«Я отомщу Данзо и старейшинам во чтобы то ни стало.»
***
Солнце неприятно припекало макушку. Жаркий летний воздух обжигал легкие. Хотелось побыстрее зайти в прохладное помещение или охладиться мороженым.
Саске скептически осмотрел стоявший перед ним дом и вопросительно взглянул на Хокаге, который находился справа от него. Старик выпустил кольцо дыма и, указав на дом, сказал:
- Вот здесь будете жить.
Аканэ пробежалась глазами по зданию. Старой покраски, на крышах видны были металлические заплатки от протекания. Ее чуткий слух уловил скрип старых досок на балконах. Еще, кажется, где-то протекала труба.
— Идемте во внутрь. — Третий двинулся вперед.
Хирузен завел детей на третий этаж, показав две квартиры. Обе были максимально просты: маленькая прихожая, спальня, кухня и ванная. Было небольшое количество мебели, только самой необходимой и еще по мелочи: немного старой с трещинами посуды и грязное постельное белье.
— Газ, горячая вода и электричество есть. Остальное купите сами. Деньги на расходы будут выдаваться вам каждый месяц. — с этими словами, Хокаге удалился, оставив Саске и Аканэ одних.
— Надеюсь, хотя бы соседей не будет. Хотя, в такой развалине, наверное, только бомжи и живут. — Учиха недовольно повел носом.
— Если твои слова правда, то спешу тебя огорчить — отныне ты бездомный. — послышался знакомый голос.
Брюнет обернулся и увидел Наруто, стоявшего в дверном проеме. Он легко улыбнулся.
— Значит, вас выписали из госпиталя, и теперь вы будете жить здесь? — он оценивающе осмотрел квартиру. — Кисло, но неважно. Помочь с чем-нибудь?
— Да. — моментально ответил Саске.
— Аканэ? — Узумаки посмотрел на аловолосую.
— Нет. Сама справлюсь. — девочка развернулась и вышла, прикрыв за собой дверь.
Подойдя к соседней квартире, она открыла дверь. Та тихо скрипнула, но пропустила новую хозяйку. Помещение ничем не отличалось от квартиры Саске: то же планирование и та же мебель или, по крайней мере, похожая. Проведя пальцем по прикроватной тумбочке, Хаттори тряхнула рукой, сбрасывая толстый слой пыли. Убираться придется много и долго. Первым делом девочка собрала весь мусор и сгребла его в одну кучу. Туда же она бросила всю имевшуюся старую посуду и грязное постельное. С трудом вытолкнув внушающих размеров гору мусора из квартиры, аловолосая принялась вытирать пыль. Когда с ней было покончено, она нашла ведро и тряпку. Швабры, увы, не оказалось. Набивая синяки на коленях, залезая в самые потаенные уголки и не переставая чихать, Аканэ на карачках ползала по квартире, начищая пол до блеска. Закончив с уборкой, Хаттори посмотрела на время. Был уже вечер, а Хокаге привел их с Саске рано утром. Весь день был потрачен на наведение порядка и чистоты.
В дверь учтиво постучали, а потом в проеме показалась светлая макушка Наруто.
— Ого, — произнес он, полностью войдя в прихожую и вертя головой. — Ты быстро. Пойдем ко мне? Я раменом угощу. — блондин подмигнул. Девочка молча согласилась, понимая, что сил почти не осталось, чтобы самолично идти за едой.
Ужин прошел спокойно. Наруто старался не затрагивать тему про клан и все, что было с ним связано. Саске вяло отвечал на его вопросы, утомленный работой. Аканэ молчала, не спеша потягивая лапшу. Рамен оказался заварными не был таким вкусным, как в Ичираку, но голод утолял. Узумаки пытался вывести на разговор аловолосую, но она на все его расспросы отвечала односложно и неохотно. Решив не мучить подругу, он оставил эту затею и продолжил доставать юного Учиху, который был не против, хоть и всячески скрывал это.
Закончив с трапезой, все разошлись по домам. Аканэ лежала на кровати, которая при каждом движении жалобно скрипела. Сон все никак не шел. Царившая тишина была оглушающей, отчего Хаттори казалось, что у нее в ушах стоял звон. От ночного зноя не спасало даже нараспашку открытое окно без сетки, через которое свободно в спальню залетала мошкара, бешено кружась под потолком. Аловолосая отчетливо слышала их противное жужжание, а когда очередное насекомое подлетало к уху, то она болезненно дергалась. Не выдержав все это, девочка поднялась с кровати и, подойдя к раскрытому окну, ловко взобралась на крышу. Освежающий поток ветра нежно прошелся по ее волосам. Аканэ тихо выдохнула и, поджав под себя колени, положила на них подбородок, задумчиво смотря на горизонт.
Хаттори не знала, сколько времени просидела так, пока не почувствовала тепло чужой рукина своем плече.
— Можно я посижу с тобой? — Наруто заглянул аловолосой в глаза.
Та кивнула и немного подвинулась. Мальчик сел рядом, устремив свой взор в никуда. После недолгого молчания, он спросил:
— Что произошло, Аканэ?
Услышав в его голосе серьезные и беспокойные нотки, девочка повернулась к блондину.
— Ничего.
— Ты изменилась. Это случилось после пожара? — продолжал Узумаки.
Хаттори посмотрела в глаза Наруто. Они требовательно смотрели на нее, выжидая. Яркие голубые океаны были готовы принять любые слова. Их наивность поражала. Аловолосая на долю секунды подумала, что могла бы довериться другу и рассказать о том, что произошло на самом деле, но сразу же одернула себя, понимая, что это опасно. Хотя бы потому что за ними могли сейчас следить и внимательно слушать. И подвергать дорогого человека опасности она не намеривалась.
— Если не хочешь говорить — не надо. — тихо сказал Наруто. — Но знай, что я всегда готов выслушать тебя и помочь.
Аканэ, увидев в глазах блондина подтверждение его слов, вернулась к горизонту. Узумаки, посидев с ней еще несколько минут, встал и ушел, сказав девочке, чтобы не задерживалась подолгу на крыше. Хаттори снова осталась одна. Серебристый полумесяц аккуратно выглянул из-за облаков. Его холодный луч нашел сидящую на кровле аловолосую. Словно обрадовавшись этому, свет стал ярче, привлекая к себе внимание девочки. Она равнодушно взглянула на небо. Наткнувшись на полумесяц, она почувствовала странное чувство в груди. Что-то смутно знакомое и давно забытое.
Поморгав, тем самым сбросив необъяснимое ощущение, Аканэ поднялась. Подарив полумесяцу смешанный взгляд, в котором было недоверие, настороженность, непонимание и заинтересованность, девочка вернулась в спальню. Удивительно, но сон пришел моментально, прогрузив аловолосую в царство Морфея. Кусочек луны еще долго освещал ее спящую фигуру, словно наблюдая и изучая.
