Дорогой, любовь моя, разве ты не хотел быть со мной? Любовь моя, разве ты не жаждал свободы? Я не могу притворяться, что даже не знаю тебя. И этой сладкой ночью ты мой. Evanescence — Anywhere
Несмотря на то, что слова Хао почти успокоили Вивьен несколько часов назад, к ночи её снова начала накрывать паника. Она то и дело подходила к окну и пыталась вглядеться в непроглядную темень, высматривая размытые силуэты. Однако снаружи ничего не было видно, и бесконечная зимняя буря ещё сильнее ухудшала обзор. — Они ушли. Вивьен так привыкла к внезапным появлениям Хао, что на этот раз даже не вздрогнула и лишь флегматично глянула на него через плечо. — Откуда ты знаешь? На Хао была свежая одежда. Вивьен давно заметила, что переодевается он довольно часто, особенно для того, кто безвылазно сидит в башне и ни с кем не общается. В какой-то момент ей даже подумалось, что он это делает назло горничным, чтобы им приходилось больше стирать, но, похоже, это была его аристократическая привычка. — Не слышу ни их самих, ни их мыслей, — Хао тоже вгляделся в темноту и едва заметно нахмурился. — Такими темпами сюда нескоро доберётся кто-то из людей. — А зачем тебе кто-то из людей? — резонно спросила Вивьен, на что Хао, ничуть не тушуясь, бросил: — Мне нужно есть. Не твою же кровь мне для этого брать. — Действительно, — Вивьен хмыкнула, пытаясь скрыть, как дрожь побежала по телу от его последней фразы. — Но почему ты не хочешь продолжить питаться животной кровью, как раньше? Он сел на подоконник, оказавшись лицом к лицу с Вивьен: — Животная кровь больше притупляет голод, чем насыщает, и силы почти не даёт. Да, я в любом случае буду сильнее, быстрее и выносливее любого из людей, но не слишком ли это мало для мира, где есть другие вампиры помимо меня? В задумчивости Вивьен прикусила щеку изнутри. — Значит, если не будет других вампиров, ты мог бы рассмотреть этот вариант? — Мог бы, но зачем? — Хао ухмыльнулся. — Я триста лет питался зверушками, не пора ли дать волю своей природе? Вивьен не стала ничего отвечать и, подойдя к зеркалу, принялась медленно, по одной вытаскивать шпильки из причёски, чтобы заплести их на ночь в косу. Сегодня она позволила себе не ходить в рабочем платье и чепце, ведь ни о какой работе с её руками не могло быть и речи. Даже сейчас, пока она совершала эти лёгкие, давно выученные действия, ей приходилось прилагать усилия, чтобы не морщиться, реагируя на просыпающуюся боль. Она даже не заметила, как Хао подошёл сзади. Он двигался так тихо, словно всё ещё был бесплотным. Мягко остановив ладони Вивьен, он опустил их вниз. В зеркале отражалась лишь она одна, но Вивьен спиной почувствовала жар его тела. Он стоял так близко, его руки так нежно поднялись вверх, очерчивая линию плеч, что щëки тронул румянец. Его пальцы осторожно вытаскивали шпильки из её волос, а она не двигалась. Лишь глядела на своё отражение. На то, как лихорадочно блестят её глаза в полумраке, как локоны один за другим падают на плечи и как губы чуть приоткрываются, пытаясь вдохнуть больше воздуха. Становилось жарко, невыносимо жарко. Когда все шпильки оказались на туалетном столике, Хао осторожно перекинул волосы Вивьен на одно плечо. Девушка задержала дыхание, когда его горячие губы коснулись обнажённой шеи и оставили влажную дорожку, посасывая и касаясь языком нежной кожи. — Хао, — едва различимым шëпотом позвала она, и тот, уткнувшись кончиком носа ей за ухо, в тон ей спросил: — Мне остановиться? Вивьен на вдохе развернулась, оказавшись с ним лицом к лицу. Тело её пылало, а сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Взгляд Хао остановился на её губах. — Не останавливайся, — шепнула она, и большего разрешения ему не понадобилось. Его губы накрыли её в неистовом жадном поцелуе, а она ответила, без колебаний, прижимаясь к нему всем телом синхронно с тем, как его руки подтянули её к себе. В голове стало так хорошо и пусто. Вивьен целиком отдалась чувствам, отпустив все мысли, смешанные со стыдом и пространными рассуждениями, что правильно, а что нет. Остался только Хао, его сумасшедше привлекательный запах, его губы, его язык, что так уверенно касался её языка, его сильное тело и твёрдые мышцы под её ладонью. Руки внезапно прострелило болью, вытягивая Вивьен из сладострастной неги, и она, поморщившись, отстранилась. Хао мягко взял её ладони и, погладив большими пальцами по бинтам, тихо спросил: — Хочешь излечиться? Всё ещё раскрасневшаяся, с припухшими и влажными от поцелуя губами Вивьен взглянула на свои руки, затем в глаза Хао и сглотнула. С одной стороны, она снова застрянет, попадёт под влияние вампирской крови, придётся бороться с каждой эмоцией, переходящей в голод, остерегаться серебра. Но с другой… сколько времени она потратит на восстановление? Да и восстановится ли она полностью? Может, у неё останутся не только уродливые шрамы, но и каждодневная боль от неправильно затянувшихся тканей? — Хочу, — тихо выдохнула она. Хао кивнул. Ни слова не говоря, он быстро закатал рукав, поднес своё запястье ко рту, обнажил острые клыки и надорвал его зубами. Вивьен слегка передёрнуло. Она вспомнила Марко. То, как он затуманил ей разум, а затем перекусил шею. Можно было бы решить, что Вивьен страшно невезучая, но правда была в том, что она не только попадала в смертельную опасность не единожды, но оставалась при этом жива. Если это не благосклонность Фортуны, то что? — Пей, я не дам ей затянуться, — шепнул Хао, поднеся к ее рту сочащуюся кровью рану. Её драгоценные капли, за которые сотни людей готовы были бы пойти на что угодно, стекали по его запястью и разбивались о пол, пока Вивьен не решалась прильнуть к ней губами. Вдох… Выдох… — Вот так, хорошая девочка. Она сильно жмурилась, не желая видеть, что делает, и как сама держит его запястье, вбирая ртом вампирскую кровь. Вторая рука Хао успокаивающе гладила её по волосам, словно говоря, что она всё делает правильно. С каждым её глотком её тело готовилось измениться, и боль покидала его, словно никогда в нём и не жила. Закончив, Вивьен устремила на Хао затуманенный взгляд. Он приблизился и языком собрал следы крови с её подбородка, а мгновение спустя увлёк её в глубокий поцелуй. В голове будто взрывались тысячи фейерверков, а сердце не знало устали, ускоряя и ускоряя темп. Эмоции обнажились, и порочные желания Вивьен, которые она так не хотела признавать, теперь стремились воплотиться в жизнь. Шнуровка на платье податливо ослабла под пальцами Хао. Он стянул его, и Вивьен и рада была бы оказаться перед ним обнажённой прямо сейчас, но приличия обязывали дам носить чертовски много слоев нижнего белья. И Хао оказался нетерпелив, избавляя еë от всех нижних юбок, корсета, подвязок. Вивьен в долгу тоже не оставалась и едва ли не с бóльшим рвением помогала ему избавиться от одежды. Жадные рваные вдохи, треск рвущейся ткани, страстный шёпот… Хао стремительно подхватил Вивьен, и через мгновение они оказались в постели. Она под ним, а он — сверху. Ровно так, как Вивьен представляла себе множество раз. Его волосы вуалью закрыли её от всего остального мира, и он на секунду замер, тяжело дыша и глядя ей прямо в глаза. — Ты моя, — прошептал Хао. Не спрашивая, просто констатируя факт, заявляя на Вивьен своё безоговорочное право, и от его слов напряжение внизу живота стало почти невыносимым. Вивьен тихо выдохнула: — Твоя. И их губы снова встретились — страждуще, неистово. — Моя… — повторял Хао, опускаясь с поцелуями к её шее, лаская ладонью ее грудь, очерчивая языком контуры сосков, пока Вивьен прикусывала кончик своего пальца, чтобы не стонать слишком громко. Последние элементы одежды полетели в сторону. — Не сдерживайся, — защекотал ухо его шёпот. И Вивьен охотно воспользовалась его предложением, ведь в следующее мгновение он вошёл в неё двумя пальцами, а большим надавил на клитор, ритмичными движениями срывая с её губ всё новые и новые всхлипы. Наслаждение становилось всё острее и ярче, собираясь горячим жаром там, где Хао её касался, а затем поднялось выше, прилило румянцем к щекам и вспыхнуло в голове, заставляя Вивьен с громким стоном замереть, запрокинув голову. — Я только начал, — тихо засмеялся Хао, целуя её в губы, и девушка тоже усмехнулась. — Тогда не останавливайся. Вивьен не чувствовала ни сожаления, ни стыда, отдаваясь ему без остатка. Словно она всегда принадлежала ему, словно он не единожды брал её вот так: горячо, бескомпромиссно, глубоко, не оставляя в голове ни единой мысли. С губ срывались стоны, его имя, пока Хао подминал её под себя, ставил на четвереньки, вынуждая прогнуться в пояснице, позволял ей быть сверху… Вивьен чувствовала себя его продолжением. Не только потому, что их тела соединились буквально, это было что-то совершенно иное. Словно кровь, что он дал ей, стремилась к нему, заставляя тело Вивьен гореть от желания, чувствовать каждой своей частицей его удовольствие как своё собственное. Она целовала его снова и снова, вдыхая его запах, проводя по совершенной коже языком. И Хао отвечал ей. В нём не было привычного напускного ехидства. Этой ночью в постели Вивьен был настоящий мужчина, который знает, чего он хочет. А хотел он только её. Снова. И снова. И снова… — Я триста лет был заперт, чего ты ожидала, — засмеялся он, когда изнеможенная, уставшая Вивьен разместилась на его плече и с лёгкой укоризной подняла на него глаза. Не будь в ней сегодня больше вампирского, чем человеческого, она бы уже давно видела пятый сон. — Примерно этого и ожидала, но с перерывами. Хао растянул губы в сытой удовлетворённой улыбке. — Вот только не надо делать вид, что тебе не понравилось. Вивьен смущённо спрятала лицо ему в грудь. — Мне понравилось. — Хочешь ещё? — Нет! И снова его смех. — Шутка, Ви. Просто шутка.***
На утро снежная буря, наконец, улеглась. Вивьен глядела на пробивающиеся сквозь тучи яркие лучи солнца и с тревогой растирала свои плечи. Вопрос времени, когда в поместье Фунбари вернутся остальные обитатели, и что же тогда будет? Как они воспримут новость о том, что Хао больше не взаперти? Как поведёт себя сам Хао? И как, чëрт возьми, рассказать, что стряслось с Хью? О последнем совсем не хотелось думать, но рано или поздно нужно будет что-то сделать с его телом. Закопать в лесу? Утопить в озере? Что принято делать в таких случаях? — Прекрати суетиться, — бросил Хао, заходя в комнату девушки с большим зеркалом в руках. — Поверь, это не твои заботы. — Зачем это? — Вивьен кивком указала на его ношу. — Решил, что ты будешь скучать по своему отражению, и принёс его из своей клетки. Оно там ни к чему. Девушка подошла ближе и улыбнулась. В этом зеркале она отражалась, хоть оно и было мутноватым от времени. Хао прислонил его к стене и, глянув на себя, поправил воротник. — Кто вообще придумал делать серебряное напыление, — фыркнул он, на что Вивьен усмехнулась. — Уверена, если бы эра вампиров всё ещё продолжалась, для вас производили отдельные зеркала. — Непременно, — Хао хмыкнул. — И, кстати, я займу соседнюю с тобой комнату. — Думаешь, тебе позволят так просто здесь жить? — удивилась девушка, на что вампир буднично кивнул: — А какой у них выбор? Отправить на тот свет вместе с прямыми потомками семьи Асакура? Вивьен неопределённо качнула головой. Такой вариант, конечно, маловероятен, но если Хао начнет творить что-то странное, то храбрости у них хватит. Подойдя к зеркалу, она на скорую руку привела в порядок прическу. Надо сказать, исходный вариант тоже был на удивление неплох, но всё ж таки Вивьен было привычнее, когда она видела, что делает со своими волосами. Затем она взглянула на свои руки. На кистях остались уродливые багровые рубцы, но боли они больше не причиняли. Вивьен бросила взгляд на заправленную кровать и неловко обняла себя за плечи. Они снова наслаждались друг другом сегодня утром, и то, как именно они это делали, то, как падал в тот момент свет через незашторенное окно, полностью совпало с видением, что показывал ей Хао. Вивьен перевела взгляд на Хао. И… что теперь? Кто они друг другу? Как он к ней относится? Ей стоит об этом спросить? Стоит сказать, что она не хочет наступать на те же грабли, что и с Томасом, и что если он не планирует ничего серьезного… — Снова суетишься, — меланхолично отозвался Хао, и Вивьен смущённо вспыхнула. — Я не… — Суетишься, — с легким кивком повторил он. — И не сравнивай меня, пожалуйста, с неразумными мальчонками, мне всё-таки не один век. — Но я… — уж было возразила девушка, но Хао снова её прервал: — Я отношусь к тебе настолько хорошо, что заберу тебя с собой, как только смогу отсюда выбраться. Ещё вопросы? — Я на это не соглашалась, — несмотря на обстоятельства, ей было приятно слышать, что он не собирается о ней забывать. — Согласишься, — буднично отмахнулся Хао. — Ты уже согласна, просто пока себе в этом не признаешься. Вивьен не стала с ним спорить, лишь насупилась, глядя на него в лёгком недоумении. Она так была уверена, что Хао не станет оставлять её подле себя, что совсем не подумала, что ей делать, если оставит. Готова ли Вивьен быть с ним? Быть его спутницей? И в каком качестве? Любовницы? Приспешницы? Жены? Подруги? — Ты опять, — прервал её Хао, — Прекращай. — И Вивьен цокнула, закатив глаза. — Это ты прекращай жить в моей голове. Хао пожал плечами. — Ничего не могу обещать. Днем Вивьен решилась осмотреть комнату Хью. Семья Асакура будет знать всю правду о его чёрной душе, но для города нужна будет легенда. Пожалуй, самым простым решением было бы выбросить тело на дорогу в том виде, как оно есть. В конце концов, он один ночью возвращался в поместье через земли, где беснуются вампиры и пропадают люди. Его увечья говорили сами за себя. Хью явно был педантом. Вивьен не без брезгливости осмотрела его одежду, карманы, шкафы, ящики, а затем открыла небольшой потрепанный чемодан. Взгляд сразу же зацепился за одну единственную вещь — серебряный портсигар. И не потому, что он казался ей раскалённым — нет. Это был портсигар Томаса. Она помнила клеймо в виде герба и выгравированные инициалы. Вивьен склонилась, чтобы лучше его рассмотреть, и сразу же отшатнулась. От портсигара пахло кровью. Отдаленно знакомо и отталкивающе. — В чëм дело? — Хао возник, как всегда, внезапно. Вивьен глянула на него, поджав губы. — Это портсигар Томаса. Хао хмыкнул и вытащил его, игнорируя раздражëнное шипение кожи и замер, устремив взгляд куда-то в пустоту. — Они не ладили, вечные соперники в прошлом. Когда их полк стоял в вашем городе, ты понравилась им обоим: и Томасу, и Хью. Вот только на Хью ты даже не смотрела. Полгода назад они встретились в соседнем городе, напились, повздорили и… — Хао осёкся. — Томас мёртв. Хью убил его. Вивьен испуганно ахнула, прижав ладонь ко рту. В глазах закипели слëзы. Том, конечно, был бесчестным мужчиной, но такой участи она ему не желала. А вот Хью… Хао раздражённо дёрнул щекой. — Твой Томас только по борделям шастал от своей жены с ребенком. Так что радуйся, что он с тобой не остался. — Но смерть… Хао фыркнул. — Плевать. Одним никчемным существом меньше. Ты поймёшь, когда обретёшь бессмертие. — Я не… Но Вивьен замолчала, так и не договорив. Чуткий слух уловил звук шагов снаружи. Кто-то приближался, скрипя снегом под ногами, шёл прямиком к парадному входу. Её взгляд встретился со взглядом Хао, и тот приложил палец ко рту, показывая, что она должна молчать. Раздался стук в дверь. Вивьен вопросительно вскинула бровь, и Хао кивнул в сторону выхода из комнаты, что, очевидно, означало «Открой». На негнущихся ногах девушка спустилась вниз. Трясущейся рукой повернула замки, убрала засов и цепочки. Открыла. Марко едва кивнул, поправляя на себе белоснежные одеяния, а Вивьен до крови прикусила губу изнутри, чтобы не впасть в крикливую истерику и ничем не выдать клокочущую в груди смесь страха и ярости. — Жанна просит Вас на разговор, мисс Нилл. И Вам следует пройти со мной прямо сейчас.