Запертый бессмертный

Я влюбилась в дьявола, И теперь я по уши в дерьме. Avril Lavigne — I Fell in Love with the Devil

Продрав глаза поутру, Вивьен первым делом увидела на второй половине кровати Хао. Он бесцветно перелистнул очередную страницу романа и перевёл на неё взгляд. Вивьен же смотрела на него, на книгу в его руке и не могла понять, каким образом он её держит. Он ведь бесплотный. — Ты как? — тихо спросил он. — В порядке, — немного удивленно отозвалась она. Почему он спрашивает? Попыталась сесть, и тело отозвалось болью, как один сплошной синяк, особенно кисти рук — их словно обожгло изнутри. Хао подорвался к ней и придержал, подсунув ей подушку под спину, и Вивьен замерла. Не может быть, что он здесь на самом деле, всем своим физическим телом. Не может ведь?.. Она уставилась на него в упор, а затем взглянула на свои руки. Белые бинты плотно обхватывали еë ладони, и кое-где проступали пятна уже спекшейся крови. — Помнишь, что случилось? — Хао вёл себя так участливо, что Вивьен становилось не по себе. Взгляд её так и не оторвался от бинтов. И тогда воспоминания вспышками замелькали её в голове. Страх. Хью. Нож. Боль. «Твоя смерть». По телу пробежала дрожь. — Кажется, помню, — Вивьен с трудом сглотнула образовавшийся в пересушенном горле ком и подняла глаза. — Ты убил его, да? Хао кивнул. Вивьен снова взглянула на свои руки, пытаясь найти в своей душе хоть какой-то отклик на новость о том, что Хью мёртв, но не нашла в себе ни жалости, ни облегчения. Было пусто. — Ты был прав, — прошептала она. — Нож брать не стоило. Хао накрыл её покалеченную ладонь своей. — Могу дать свою кровь, если хочешь. Раны затянутся быстрее. Тепло его прикосновения приятно грело кожу сквозь бинты. Вивьен закусила губу. Она могла бы согласиться, но что будет потом? Ей снова придётся бороться с собой, своими эмоциями, изменениями в теле, чувством голода и желанием вцепиться в чью-то глотку? — Не нужно, — покачала она головой, а затем задала тот самый вопрос, который должна была задать, едва открыв глаза: — Как ты выбрался из башни? Хао отодвинулся, прислонившись к изголовью кровати, и посмотрел в сторону окна. Вивьен проследила за его взглядом. За стеклом бушевала сильнейшая вьюга. Значит, сегодня в Фунбари никто не вернётся. И в следующие несколько дней, скорее всего, тоже. — Никакое заклятие не является безусловным, — заговорил он. — Моя клетка неприступна, но её может открыть любой наследник семьи Асакура. Её затворы не по силам сломать даже мне, но… но и для меня должно было существовать похожее «но». — Хао взглянул Вивьен в глаза. — Очевидно, моё «но» — это намерение спасти человека. Я должен был хотеть открыть клетку не ради себя, а ради кого-то другого. Щëки Вивьен тронул румянец, — слишком уж пронзительно он на неё смотрел, — и она отвернулась. — Значит, теперь нужно выйти из особняка, так? Хао утвердительно промычал. — Вероятно, условие должно быть аналогичное. Не хочешь подставиться под очередную опасность снаружи? Вивьен невесело усмехнулась. На глаза навернулись слëзы от возникших образов предыдущей ночи. Как в доме, где обитает настоящий первородный вампир, монстром мог оказаться обычный человек? — Давай повременим с моими приключениями на какое-то время. Хао придвинулся ближе. — Эй, — шëпотом позвал он. — Тебя больше никто не тронет. Я обещаю. Вивьен с трудом взглянула на него вновь и, сглотнув, насилу улыбнулась. Хао убрал за ухо прядь её распущенных волос, задержал ладонь на шее и посмотрел на её губы. Девушка только сейчас осознала, что он, очевидно, привёл всё в порядок, пока она была без сознания. На ней чистое нижнее платье, волосы тщательно расчесаны, а комната её выглядела так, будто в ней не было никакой стычки накануне. — А что с телом? — внезапно осенило Вивьен, и Хао едва заметно нахмурился, убирая руку и отстраняясь. — Тебе обязательно сейчас об этом спрашивать? Вивьен содрогнулась, ощутив подкатывающую к горлу дурноту. — Если я выйду сейчас и споткнусь по дороге о его труп, то… — Он в подвале. Там сейчас достаточно холодно, чтобы… — Ладно, — Вивьен предупреждающе выставила ладонь. Подробности ей сейчас были ни к чему. Очевидно, что Хао не мог решить вопрос иначе, ведь из особняка ему не выйти, а снаружи такой буран, что и в ином случае это стало бы проблемой. В животе заурчало, и Вивьен поёжилась от мысли, что ей придётся идти в сторону кухни через злополучную аллею портретов. Как она вообще сможет передвигаться по этому особняку, не вспоминая о том, что произошло? О том, как Хью пригвоздил её ножом к полу и как почти её изнасиловал? Возможно, в конце он бы даже убил её. Это чудо, что заклятие клетки Хао пало именно в тот момент, когда казалось, что всё потеряно. — Идём, — Хао подскочил на ноги и ответил на вопросительный взгляд Вивьен картинным закатыванием глаз: — Да, буду таскаться с тобой, как заботливый папочка, пока не придёшь в себя. Не благодари, мне всё равно нечем заняться. А Вивьен и не стала благодарить, боясь, что Хао внезапно решит, что он стал слишком добр, и бросит её на произвол судьбы. Впрочем, пока он был на удивление обходителен. Может, так он выражал признательность за то, что он наконец свободен? Да, Вивьен не освободила его осознанно, но её заслуга в этом определённо имелась. Хотя бы в том, что она въелась ему в подкорку настолько, что он захотел её спасти. В коридоре стоял странный запах, от которого девушке сразу же стало дурно. — О, твой слабенький человеческий носик тоже это чувствует? Вивьен, закивала, зажимая нос рукой. Пахло как в мясной лавке отца, когда в неё привозили только что забитых животных. То был запах крови, сырой плоти и только что истлевшей жизни. — Вот только не надо его жалеть, — хмыкнул Хао. — Он это заслужил. — Я знаю, — тихо поддакнула Вивьен. — Идём уже. Девушка старалась держаться молодцом, но внутри всё сжималось от фантомного чувства страха. Казалось, что ничего ещё не закончилось, что это лишь сон, а открыв глаза, она обнаружит себя, прибитой к полу, а Хью будет сверху. Будет вколачиваться в её тело, пока она истекает под ним кровью. Хао издал нечто, похожее на вздох, и забросил руку Вивьен себе на поджатый локоть. Волнение от близости с ним вытеснило тревожный поток мыслей, и идти стало легче. До тех пор, пока взгляд не стал выцеплять темные пятна на полу, на стенах, на потолке… и разнесённую в щепки дверь в башню представленную к стене. Портрета Хао на ней больше не было. Вивьен прикрыла глаза, медленно выдыхая через рот. Ей не хотелось представлять, что осталось от Хью после того, что с ним сделал Хао, с учётом того, что Хао явно пытался стереть кровь, и она увидела только то, что не поддалось сразу. — Не упадешь в обморок? — в голосе Хао зазвучала толика издёвки, и Вивьен фыркнула. — Переживу. При ходьбе руки стало саднить гораздо больше, чем в постели. И девушка только теперь подумала, что если не прибегнуть к крови вампира, то у неё останутся безобразные шрамы. На кухне нашлось немного хлеба и вчерашняя, сваренная ещё утром, каша. Рю намеревался вернуться в поместье сегодня, чтобы приготовить что-то свежее, но у природы оказались свои планы на этот счёт. Вивьен вспомнила, что ей придётся выбраться в хозяйские постройки, чтобы покормить кроликов, и совсем приуныла. Сколько дней пройдёт прежде, чем до Фунбари кто-то доберётся? Не придётся ли ей самой идти в город, утопая в снегу, чтобы не голодать? Аппетит у Вивьен был на удивление неплох, учитывая обстоятельства. Она ела быстрее обычного, но при этом не забывала наблюдать краем глаза за Хао. Тот, конечно, видел убранства столовой множество раз, но он словно чувствовал себя не в своей тарелке, то и дело осматриваясь. Вивьен вспомнила, как ей было некомфортно находится в комнатах, полных серебра, и огляделась. Да, оно было всюду. И для вампира его обильное присутствие ощущалось так, будто каждый серебряный предмет раскалён до бела. — Я могу убрать всё подальше, если хочешь, — предложила Вивьен, и Хао, глянув на неё, усмехнулся. — Это всего лишь безделушки, — он подошёл к посеребренному канделябру и схватился за него рукой. От контакта его кожи с поверхностью что-то зашипело и задымилось, но Хао лишь растянул рот в снисходительной усмешке. — Вот так работает человеческая кровь. Я восстанавливаюсь быстрее, чем разрушаюсь. Здесь собрали столько серебра, чтобы оно сдерживало мою силу, если я выберусь из башни… Но это довольно жалкая попытка. Хао убрал руку и продемонстрировал Вивьен абсолютно здоровую ладонь без единого признака покраснения. И тогда она вспомнила о том, какой эффект на него произвела обыкновенная вода. — Это другое, — прочитав её мысли, хмыкнул Хао. — Над водой читают заклинание, и в дело вступают водные духи. Ты их не видишь, но они слетаются сюда отовсюду и могут наносить мне увечья, если их слишком много. — Но какой эффект от мытья полов этой водой? — недоумëнно спросила девушка. — Она же высыхает, к чему привязаны водяные духи? — Ты рассуждаешь как шаманка, — Хао тихо засмеялся. — Просто один из моих потомков не-шаманов решил, что это будет отличная идея, а остальные бездумно повторили. Им было невдомёк, что пользы от этого никакой. Но раньше большие чаны с освящённой водой стояли рядом с решеткой, и духов рядом с ней кишело столько, что я не подходил слишком близко. Дистанцию соблюдал я, а не те, кто приносят мне еду, как сейчас. — Видимо, ваши потомки-шаманы были под стать Вам, — рассудила Вивьен. — Думали, что даже не стоит пытаться объяснять тем, кто даром видеть духов не обладает, в чëм суть ритуала. Хао как-то вымученно покачал головой. — В какой-то степени. Последний мой потомок-шаман женился на девушке не-шаманке и изо всех сил пытался вести себя рядом с ней как обычный человек, никогда ничего ей не рассказывал. Умер он в двадцать один, так и не зачав ребёнка, а мной занялся его младший брат-человек, который в духах ничего не смыслил. Знание, зачем нужна святая вода, стёрлось, и люди решили, что она работает как серебро — ранит меня в любом состоянии просто по факту наличия. Вивьен понимающе кивнула и подбросила в камин больше поленьев. Сколько проблем могло бы не то что решиться, а просто не появиться, если бы люди не принимали решения за других и больше разговаривали? Хотя Хао оказалось только на руку, что его потомок стеснялся своей шаманской ипостаси. Каждое последующее поколение Асакур всё меньше смыслило в том, как с ним управляться, а Йо и вовсе возродил вампиров благодаря своему беспечному альтруизму. — У господина Йо нет дара? — тихо спросила Вивьен, на что Хао неопределённо хмыкнул. — Он видит духов, но не умеет их использовать для своей выгоды. Просто видеть — не значит быть шаманом. Ещё недавно Вивьен едва ли поверила бы в рассказы про духов, про то, что существует нечто невидимое глазу, но после своего недопревращения в вампира и путешествия в прошлое она охотно это принимала. Последние месяцы стали для неё сущим адом, но именно они сделали её живой. Она стала жадной до всего нового, хотелось знать больше, видеть больше, чувствовать каждым миллиметром своей кожи. Настоящее чудо для той, кто в свои двадцать с небольшим уже ощущала себя полностью познавшей эту жизнь старой девой. К вечеру вьюга так и не стихла, и Вивьен кое-как разделалась с делами в крольчатнике. Руки болели невыносимо, бинты мокли от того, что раны продолжали сочиться, а веки то и дело набухали от готовых пролиться слез. Прихватив с собой самого жирного и шустрого кролика, Вивьен побрела к особняку, утопая в снегу едва не по колено. Какая-то неведомая сила вынудила посмотреть её в сторону ворот, ведущих к поместью, когда она уже проделала половину пути. Может, это сумерки сыграли с её разумом злую шутку, может, усталость, а может, всё это было взаправду, но она увидела за ними человеческие фигуры в белом. Их было семь или больше, они не двигались — просто смотрели, но сердце Вивьен зашлось в груди так, что стало трудно дышать. Она побежала, не слыша ничего, кроме свиста ветра и собственных надрывных вдохов и выдохов, вырывающихся из груди при каждом шаге. Обернулась — фигуры за воротами исчезли. Теперь они были прямо здесь, на территории поместья, двигались прямо в её сторону. Вивьен вбежала в особняк, кролик с её рук шлëпнулся на пол, а она, задыхаясь от паники, принялась закрывать все замки. Почувствовав прикосновение на плече, она на вдохе обернулась и оказалась лицом к лицу к Хао. Он стоял совсем рядом, почти как тогда, когда они танцевали. — Там… Там… — начала было рассказывать она, но Хао лишь обхватил её в кольцо рук и прижал к груди, и Вивьен затихла, уткнувшись носом в его плечо. Его ладонь мягко погладила её по затылку, и она прикрыла глаза, пытаясь перевести дыхание. — Я знаю, — тихо проговорил он. — Но они пришли не за тобой. Тебе не о чем беспокоиться. Вивьен отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза. Хао был спокоен. В них не было ни страха, ни волнения — лишь всепоглощающая уверенность. — Просто не приглашай их внутрь, — усмехнулся он, а девушка нахмурилась. А если они что-то сделают с домом? Подожгут, например? — Каменный особняк в такую погоду? — ей даже не пришлось произносить это вслух. — Ну, удачи. К тому же, огонь меня не возьмёт. — А ты не слишком спокоен? — напряжённо спросила Вивьен и, краем глаза заметив, как кролик, про которого она успела напрочь забыть, запутался в шторах, высвободилась из объятий Хао и устремилась выручать бедолагу. — Вивьен, я триста лет жил с мыслью, что моя жизнь во власти моих потомков, и если вдруг с ними разом что-то произойдет, меня в тот же день убьют. Что мне до кучки неопытных вампиров? Держать кролика было неудобно — он старался отметелить девушку задними лапами, но она пыталась. Вот почему их никогда не приносят в особняк живьём и убивают ещё в крольчатнике — слишком много мороки. — Ладно, — медленно выдохнула Вивьен. — Я сейчас выйду, ты поешь, а потом мы придумаем, что с ними делать. А если они будут держать нас в осаде? Нам же нужно есть. — Да, это проблема, — согласился Хао. — Для тебя. — Только не говори, что собрался питаться моей кровью, — девушка всучила ему в руки кролика. — Придётся, — дёрнул он плечами так, будто это было нечто самим собой разумеющееся. — Это не так страшно, как ты думаешь. Мне нужна самая малость, чтобы поддерживать силы. Вивьен передёрнуло. На выходе из гостиной она обернулась: — Лучше придумай, как от них избавиться. Хао хмыкнул и свернул кролику шею. Еще теплая тушка податливо обмякла в его руках. Вивьен вышла в коридор и остановилась, медленно выдыхая. Всё будет в порядке. В конце концов, самое опасное существо сейчас внутри особняка, а не снаружи.