Огонь твоих глаз гаснет. Ночь окутывает сердце. Скрой правду и сломайся, Моя девочка, танцующая в темноте. (The Rasmus — Dancer in the Dark)
— Почему она обратилась? — взбудораженная своим открытием Вивьен едва не подпрыгивала на месте, не имея возможности хаотично передвигаться по комнате туда-сюда. Чертовы наручники. Хао же даже не сменил положения. У него определенно было время свыкнуться с новостью о новой природе Жанны и несколько раз переварить эту мысль. — Ну, должно быть, сошлись два фактора. Сначала ей дали мою кровь, пытаясь помочь ей выжить, а затем она каким-то образом выпила кровь человека. — Но если ей давали Вашу кровь, то Вы должны были знать наверняка. — Необязательно, — вампир дернул щекой в пренебрежительной ухмылке. Ему, по-видимому, вся эта история с возрождением вампиров ничуть не нравилась. Если в их последнюю встречу Хао так и светился бравадой, то теперь его поведение неуловимо выдавало досаду и озабоченность. — У моего названного братца есть несколько пузырьков крови на «экстренный» случай, хотя, если ты спросишь его об этом напрямую, он почти наверняка будет всё отрицать. Йо вообще склонен создавать себе образ святоши… Вивьен чувствовала себя не в своей тарелке, когда вампир, от которого она по всем правилам должна была держаться подальше, вот так запросто разговаривал с ней, стоя всего в нескольких шагах, и между ними не было решетки. Его же это, похоже, ни капли не беспокоило. Ей вдруг вспомнились ее пугающие ночные видения, когда ей мерещились чужие касания и звуки дыхания в темноте, и волосы на затылке едва не зашевелились от нового предположения. — Вы приходили сюда раньше? Рассуждения Хао оборвались на полуслове, и он смерил девушку насмешливо-снисходительным взглядом. Она же чуть насупилась, но не отвернулась. — Разумеется, приходил. Посиди половину тысячелетия взаперти и попробуй не исследовать каждый уголок своей каменной темницы. Он определенно понял ее вопрос. Не мог не понять. Вивьен глубоко вдохнула, не веря, что собирается это сказать: — Вы приходили, когда я была здесь? — Серьезно? — протянул Хао, словно пробуя слово на вкус, а в груди девушки начала закипать жгучая злость. Даже будучи запертым предок рода Асакура остается хозяином положения, способным творить вещи, которые обычным людям даже не снились. — У нас тут возрождение вампирского рода на кону, ты едва не отправилась к праотцам, а затем чуть не отобедала Анной. А всё, что тебя волнует, навещал я тебя или нет? — Это не всё, что меня волнует, — спешно возразила она, не скрывая негодования. — Но если Вы вели себя подобным неподобающим образом, то… — «То» ничего, — он начал приближаться. Медленно, чтобы с каждым его шагом Вивьен могла прочувствовать, насколько глупой идеей было выражать своё недовольство. Хао склонился, поставив руки по обе стороны от шеи девушки на изголовье кровати и ухмыльнулся. — Малышка Вивьен, ты так забавно вздрагиваешь, когда пугаешься. Его лицо было так близко, что она чувствовала исходящее от него тепло. Абсурд. Какое может быть тепло, если на самом деле его здесь нет? — Вы не сможете ко мне прикоснуться. — Не смогу. Но это не значит, что ты меня не почувствуешь. Он стремительно сократил то ничтожное расстояние, что было между ними. Вивьен охнула, вжимаясь в подушки, и Хао завис всего в нескольких милиметрах от ее шеи. Он и впрямь не касался ее, но кожа покрылась мурашками от ощутимого жара. К своему стыду, Вивьен испытала не страх, а… томительное волнение? — Ты почти жалеешь, что я не могу до тебя дотронуться, — Хао самодовольно усмехнулся, чуть отстранившись и заглядывая ей в глаза. — Ты меня боишься, но так и жаждешь контакта со мной. — Чушь, — хрипло выдохнула Вивьен.- Это было бы… — Неразумно, — вампир отстранился так же внезапно, как и приблизился, возвращая девушке бессовестно отобранные дюймы личного пространства. — Но люди вообще довольно неразумные создания. — Противоестественно, — исправила девушка. Нужно совсем не дружить с головой, чтобы хотеть близости с таким монстром. — И Вам ли упрекать людей в неразумности? Много ли ума в том, чтобы оставлять меня в живых? Это сделали ваши сородичи, а не люди. — Они мне не сородичи, — руки Хао скрестились на груди, и он склонил голову набок, отчего длинные волосы, поблескивающие в свете теплых огоньков свечей, полностью закрыли собой его правое плечо. — В моё время вампиры были привилегированной кастой, и в ней не было места всяким проходимцам с интеллектом обезьяны. Так что тут я с тобой согласен. Те, кто держал тебя в плену и отпустил, — идиоты. Возможно, они хотели провернуть хитрый маневр, чтобы ты, попав в дом, растерзала своих хозяев, но совершенно не учли, что Йо — не такой добродушный простачок, каким кажется на первый взгляд, и, конечно же, перестрахуется. Вивьен мнения Хао не разделяла. Едва ли план состоял в том, чтобы сделать из нее троянского коня с опасным хищником внутри. Зачем нужен был весь этот цирк с выкапыванием могил? Чтобы добавить драматизма? Нет. Из нее явно хотели сделать послание. — Где Жанна могла взять человеческую кровь? — Твои идеи?.. — Хао должного интереса к вопросу не проявил, и Вивьен с каждой секундой всё больше ощущала, что его этот разговор начал утомлять. Однако покидать комнату вампир тоже не спешил, потому она как могла сохраняла живость разговора. — Амидамару собирался на ней жениться. Он мог испугаться, что она умрет, и дать свою. — Зачем? — Из любви. Хао рассмеялся. Громко, ничуть не смущаясь, что кто-то может его услышать. — Тебе нужно меньше читать любовных романов. Если б твоя голова не думала о подобных глупостях, ты бы и свою репутацию сохранила, и полнее бы видела картину того, что творится в мире. — Причем здесь моя репутация? — О, так мы не будем говорить о том, как ты предавалась страсти с молодым офицером? За шиворот словно вылили ушат воды. Щеки обескровленно побледнели, а сухие веки запекло, будто напоминая, сколько слез она когда-то пролила. Откуда, черт возьми, он об этом знает? — Я любила его. — Вот об этом я и говорю. У меня было бы куда больше уважения к тебе, если бы ты сказала, что сделала это, потому что просто хотела, а не оправдывала свои порывы сомнительными чувствами. Вивьен впервые слышала подобную точку зрения. И она ее пугала. В обществе, котором она выросла, при каждом удобном случае размахивали перед носом словом Божьим, цитировали стихи апостолов, брызгая слюной, и в этих сводах правил не было ни грамма свободы. Женщина должна была принадлежать душой и телом только одному человеку — мужу. Или умереть достойной нецелованной старой девой. Вивьен нарушила это правило. Том глядел на нее честными синими глазами, казавшимися единственным цветным пятном на его бледном белокуром лице, и обещал, что женится на ней, как только его повысят по службе, и увезет ее с собой. И Вивьен верила. А потом он уехал и женился на другой девице, которая родила через семь месяцев после свадьбы. Разумеется, ни у кого и сомнений не возникло, что послужило причиной союза. А Вивьен осталась одна в своем захудалом городишке, где каждый шептался и тыкал в нее пальцем. — Хотите сказать, Амидамару не любил Жанну. — Хочу сказать, что он не стал бы давать ей кровь без ведома Йо. Хочешь знать истину, — губы Хао растянулись в едкой ухмылке, обнажив белоснежные зубы, — порасспрашивай своего господина. Меньше всего Вивьен хотелось погружаться в подковерные игры поместья Фунбари. Сначала ей говорят, что Жанна просто сбежала, разбив сердце дворецкому. Потом — что она погибла ужасной смертью. Теперь выясняется, что она жива, обрела бессмертие, а Амидамару вовсе не питал к ней глубоких чувств. — Так он и расскажет мне всю правду, — девушка скептически закивала. — С чего Вы вообще взяли, что я собираюсь здесь оставаться? Может, я отправлюсь за своей семьей? Взгляд Хао почернел. Все тени в комнате, казалось, поползли к нему, словно верные слуги, жаждущие коснуться ботинков и камзола хозяина. — Ты, похоже, не поняла, девочка. За Фунбари следят. За тобой в особенности. Двинешься куда-нибудь в одиночку — и ты покойница. В первый раз не дошло? Тогда вперед. Беги за своей семьей. Но вспомни мои слова, когда будешь издыхать, захлебываясь кровью из порванного зубами горла. Слова хлестали сильнее пощечин. Вивьен зажмурилась и отвернулась, стиснув зубы, не желая представлять картины, нарисованной вампиром, но она так и встала перед её глазами, припустив сердце в испуганный бег. Красивый план по воссоединению с родными предстал при ней во всей своей нелепой наивности. Как глупо было надеяться. Как оскорбительно — так ошибаться. — Хочу, чтобы Вы ушли, — сглотнув, прошептала она. Тяжелая поступь несуществующих шагов приблизилась к кровати. Глаза она так и не открыла. — Придумай, как вытащить меня отсюда, и я не забуду твоего благородства, — шепот чужих губ, склоненных к самому уху, опалил дыханием кожу. Девичье плечо дернулось, пытаясь согнать волну непрошенных мурашек. — Всё, что пожелаешь — исполню. Вивьен повернула голову. Веки приоткрылись, ресницы взлетели вверх, и ее глаза встретились с его. Хао был до неприличия близко, но отчего-то в это мгновенье она не испугалась. Лишь скользнула взглядом по его лицу, отсекая дрожащее на кончиках пальцев желание коснуться, ощутить подушечками тепло его щеки. Совершенное создание, влекущее своей природой на погибель. Сколько девушек обожглись вот так? Сколько из них видели свой последний вдох, отраженный в этих бездонных черных глазах? Что-то во взгляде вампира переменилось, желваки на его лице сжались, и он отстранился, поправляя запонку на рукаве. — До встречи, Вивьен, — коротко попрощался он, и растворился в воздухе, словно его никогда и не было. Девушка упала на подушки, прикрывая глаза от света тыльной стороной свободной ладони. Ну и что это, черт возьми, такое было?!***
Вивьен отдернула передник, заправила за ухо выбившуюся из прически прядь и шагнула с подносом в двери гостиной. Господин Йо чинно листал газету, откинувшись в кресле, госпожа Анна — вглядывалась в густой туман, стоя у окна, и потирала запястья с туго застегнутыми манжетами, но стоило горничной показаться на пороге, как их взгляды устремились к ней. Губы Йо растянулись в дежурной, немного напряженной улыбке. — Ну… С возвращением Вас к нормальной жизни, мисс Вивьен. Анна молча кивнула ей в знак солидарности со словами супруга. Вивьен искала в ее глазах страх, ненависть или неприязнь, памятуя их последнюю встречу, но та оставалась привычно холодна и ни единым полутоном эмоции не выдала изменений в их отношениях. Если они вообще были. — Я рада вернуться, — девушка присела в быстром книксене и принялась расставлять чайные пары с дымящимся напитком на небольшой столик. В помещении повисло неловкое молчание, порожденное недосказанностью. Йо и Анне, конечно же, должно быть любопытно, чем жила Вивьен эти две недели заточения в комнате, Вивьен же хотела знать, что они думают теперь: о вампирах, о Жанне, о Хао и о своем будущем. — Мы поймем, если ты больше не захочешь посещать башню, — Анна медленно и изящно села за столик, отпила из чашки. Ее холодный цепкий взгляд следил за девушкой, ища перемены. Вивьен чувствовала его кожей. — Это не проблема, — девушка натянуто улыбнулась. — Вампир за решеткой не так страшен, как без нее, да и не хочу, чтобы Тамао с Пирикой решили, что мне в этом доме выказывают особое отношение. Госпожа кивнула и вновь обратила взор в туман, намекая, что разговор исчерпан, и Вивьен не стала больше утомлять хозяйскую чету своим присутствием. Оказавшись в темном прохладном холле, она облегченно перевела дух, а затем уверенным шагом направилась наверх. Третий этаж, как и всегда, был пуст, и лишь портреты предков семьи Асакура с молчаливым осуждением взирали на нее со стен. Девушка подошла к последней картине и, чуть дольше обычного, задержала взгляд на разливающейся вместо лица черноте. «Зачем вообще хранить этот портрет?» — в который раз спросила себя Вивьен и сдвинула раму. Глухие удары ее каблуков раздались среди дремлющего камня башни. Перед последним поворотом она чуть замедлилась, собираясь с духом, но затем решительно шагнула вперед. Хао уже ее ждал. Насмешливые, самоуверенные глаза улыбались ей в хитром кошачьем прищуре. — О. Вы только посмотрите, кто снова человек. Вивьен фыркнула, отмахнувшись от этого замечания, как от надоедливой мухи. — Хотите выбраться отсюда? Тогда расскажите мне всё. Хао рассмеялся, не скрывая своего удовольствия от сложившейся ситуации.