Нечто во тьме скоро до меня доберётся. Биение моего сердца изменилось. Нечто во тьме зовёт меня по имени. Это разрывает меня на части. (The Rasmus — Something in the Dark)
Бух. Бух. Бух. Вивьен слышала, как пульс стучит в висках. От человека за решеткой кровь стыла в жилах. Кто он? Почему здесь заперт? И почему смотрит так снисходительно, будто это она сидит под замком, точно дикий зверь, а не он? Его взор так беззастенчиво скользил по её телу, что Вивьен сразу же запахнула халат поплотнее. Не то чтобы мужчины никогда не смотрели на неё с интересом, но в это самое мгновение она слишком отчетливо поняла, какой взгляд называют голодным. — Вас держат здесь силой, сэр? — Что ты, — ухмылка не стерлась с его самодовольного лица. — Я просто страсть как люблю сидеть в темной башне без возможности выбраться. Хобби у меня такое. Очень вдохновляет. Вивьен втянула воздух через нос и резко выдохнула через рот, прикрыв глаза. Пресвятые небеса. Она стоит здесь, себя не помня от шока — она только что обнаружила живого человека, спрятанного за потайным ходом — а он над ней ещё и смеется! — Я хотела сказать… почему вы здесь? Кто вас запер? И могу я как-то вам помочь? — О, милая, — мужчина склонил голову набок, позволив длинным прядям очертить красивый овал лица. — Ты мне очень поможешь, если найдешь способ открыть эту чёртову дверь. Сделаешь это для меня? Тишину разрезал шорох подошвы, когда Вивьен инстинктивно отступила на шаг назад. В рот хлынула кровь оттого, как сильно она прикусила изнутри щеку. Незнакомец не ответил ни на один из её вопросов, кроме последнего — разве так ведут себя невинные жертвы, которым нечего скрывать? — Меня зовут Хао. Хао Асакура, — пальцы мужчины до побеления сжали прутья решетки. Едкая насмешка покинула губы, но всё ещё сохранилась в черных глазах. — Этот особняк и земля, на которой он стоит, принадлежат мне. Но, как видишь, мне не позволяют распоряжаться собственным богатством. Люди так жестоки, не находишь, Вивьен? Никогда ещё звук собственного имени не вызывал у девушки такого пугливого импульса, прошедшего через весь позвоночник. Она не называла его. Определенно не называла. — Я вижу, что пугаю тебя, — промурлыкал незнакомец. Вивьен вдруг вспомнилась та странная сказка, где девочка встретила улыбающегося кота, что исчезал полностью, напоследок демонстрируя зубы, — но, уверяю, тебе нечего бояться, если мы на одной стороне. Ночной воздух пробирался под сорочку, отчего тело то и дело охватывала мелкая дрожь. Вивьен старалась не смотреть на обнаженный торс Хао, и ей казалось странным не только то, что он даже мурашками от холода не покрылся, но и то, что ему в принципе всё равно, что он предстал перед ней в таком виде. Может, долгое заточение атрофировало в нём всякое понятие о стыде и манерах? Даже мальчишки с её родной улицы — те, что бегают с палками, вымазанными в фекалиях, — не позволяют себе обращаться к ней без «вы» и без «мисс». — Я на вашей стороне, сэр, — с нажимом на последнее слово проговорила Вивьен. Нет, хоть кто-то должен придерживаться принятого в обществе поведения. — И я завтра же поговорю с госпожой и сообщу о своем намерении доложить обо всем, что здесь творится, полиции. Изящные брови мужчины скептично взметнулись вверх. — Серьезно? Собралась беседовать с этой стервозной сукой? — Сэр! — Чтобы меня перепрятали в другое место? Или тебя заперли со мной за компанию? — даже не думал прерваться Хао. — Что ж, давай. Ночи здесь холодные, и немного тепла женского тела здесь совсем не помешает. — Сэр! — Вивьен задохнулась, ощущая, как багровеют от смятения и злости щеки. — Джентльмену не подобает… — Душа моя, — продемонстрировав белоснежную улыбку, Хао качнул головой. — Я не джентльмен. И даже не сэр. И именно поэтому я могу позволить себе говорить всё, что думаю, в отличие от тебя. Мы оба сидим в клетках, но главная разница в том, что ты это делаешь по доброй воле. Мне нет дела, леди ты или портовая шлюха, а тебе почему-то не всё равно, что о тебе подумает тот, кого и за человека-то не считают. И после этих слов Вивьен пришлось собрать всё своё самообладание, чтобы не вспомнить ту отборную ругань, что её отец берег для самых неадекватных покупателей. При такой языкастости удивительно, что на узнике до сих пор нет намордника. — Джентльмен вы или нет, я в любом случае советую вам не говорить в подобной манере с тем, кто может оказать помощь. Или не оказать. Хао снова склонил голову набок, но на этот раз в его взгляде проскользнуло куда больше заинтересованности. — Так и быть, я это запомню. Звук, похожий на щелчок, раздавшийся на пару уровней ниже, вогнал Вивьен в нечто, граничащее с паникой. Раздались чьи-то шаги. Ей даже показалось, что на лестнице забрезжил свет. — Амидамару, — Хао заметно помрачнел, и пальцы девушки так сильно вцепились в ручку подсвечника, что ее края оставили глубокие синие борозды на бледной коже. Дворецкий увидит её. Здесь негде спрятаться. Амидамару замер, ступив на первую ступень пролета, ведущую к темнице, уставив абсолютно нечитаемый взор на горничную. Вивьен закусила изнутри губу, но не позволила себе выказать и тени вины на лице. В конце концов, не она втайне от всего цивилизованного общества заперла человека в башне. Ей нечего стыдиться. Это Амидамару должен первым отвести взгляд под гнетом совести. — Мисс Вивьен, — наконец дворецкий сделал еще несколько шагов, поднимаясь по ступеням. Девушка только теперь заметила холщовый мешок в его руке, из которого что-то настойчиво капало, оставляя на полу едва различимые в полумраке тёмные пятнышки. — Час поздний. Идите в свою комнату. «И всё?!» — возопил разум. Амидамару поднялся и швырнул мешок решетке, не приближаясь больше ни на ярд. Словно он, как и Вивьен, чего-то опасался. — Снова белки? — хмыкнул Хао, без всякого интереса заглядывая внутрь. — Кролик, — неохотно ответил дворецкий и, развернувшись, не слишком церемонно потянул девушку за локоть, чтобы она следовала за ним. «Они что, кормят его сырым мясом?!» — Вивьен ужаснулась, бросая на Хао последний взгляд. Тот одарил её кривым подобием улыбки сквозь плотно сомкнутые губы, но она не стала отвечать тем же. Безумный дом. Безумные люди. Нужно было оставаться с родней и ощипывать мёртвые гусиные тушки в лавке отца, как он и предлагал. Что она здесь потеряла? Как только бесконечно длинная лестница закончилась, а «дверь» с портретом затворилась за спиной, Амидамару обернулся, возвышаясь и глядя на Вивьен сверху вниз. Та лишь чуть приподняла острый подбородок, всем видом показывая, что не собирается извиняться за свой поступок. — Господин Йо ответит на все ваши вопросы завтра, когда вернется, — в его голосе не промелькнуло и тени волнения. Как будто тот факт, что он обнаружил новенькую горничную за потайной дверью, ничуть его не удивил. — И не повторяйте ваше сегодняшнее ночное приключение. Это слишком рискованно. — Рискованно? — переспросила Вивьен, с каждой секундой всё больше набираясь храбрости. — Вы помалкивали две недели о том, что держите в башне живого человека, а теперь смеете предъявлять мне завуалированные угрозы? — Вам никто не угрожает, мисс. Мы знали, что рано или поздно вы обо всем узнаете, это было неизбежно. Я всего лишь предупреждаю вас об опасности. Некоторым дверям лучше всегда оставаться закрытыми. — Амидамару выдохнул, прикрывая глаза, словно что-то вспоминая, и резко развернулся, скупо пожелав девушке спокойной ночи. Вивьен глядела вслед его тёмной удаляющейся фигуре с тройным канделябром и не могла понять, что только что произошло. Почему её никто не стал отчитывать за проникновение в тайник? Почему не уволили? Не поволокли тотчас к молодой хозяйке? А если она действительно не сделала ничего страшного, то почему ей сразу и не объяснили, кто такой Хао? Не предупредили о нём заранее? Девушка не помнила, как добралась до своей комнаты и упала навзничь на развороченную постель. В ушах без конца гудело. Сердце стучало, словно сумасшедшее, а перед глазами снова и снова возникал молодой пленник, глядящий на неё сквозь массивные прутья решётки. Он притягивал к себе столь же сильно, сколь отталкивал. От его взгляда кожа покрывалась испариной и потряхивало колени. Когда Вивьен было тринадцать, она встретила волка в лесу. Он выбежал прямо на неё, огромный и дикий, но не нападал. Лишь смотрел своими большими желтыми блюдцами, как она дрожит, сжимая в руке корзинку с ягодами. В тот момент Вивьен не дышала, себя не помня от страха, но позже она смогла с точностью до квадратного дюйма вспомнить, насколько он был и страшен в своей красоте. Хао напомнил ей о том волке. «Значит, и от него стоит держаться подальше», — блеснула в мозгу тревожная мысль и затихла, утягивая Вивьен в поверхностный предрассветный сон.***
Полиция в графстве всё ещё была чем-то новым и неизведанным, ведь ещё недавно всеми неразберихами занимались местные старейшины. Вивьен разглядывала обшарпанный потолок помещения, где пару лет назад была булочная, пока хозяин не помер от холеры, и изредка бросала взгляды на молодого офицера, который вот уже минут пятнадцать вчитывался в её подробно изложенную на бумаге историю. Складка на его лбу то появлялась, то разглаживалась, а пальцы без конца теребили чисто выбритый подбородок. — Вы мне не верите? — не выдержав, спросила Вивьен, и на неё уставилась пара изумительно зеленых глаз. Это был Лайсерг Дител. Мечта всех местных девиц. Кажется, парочка даже сейчас чуть ли не облизывала окно снаружи, пытаясь заглянуть внутрь. — Ну, почему же, — он растянул губы в неопределенной улыбке. — Верю. Но проблема в том, что я не могу завести дело. — То есть как это не можете? Вивьен искренне не понимала, что могло пойти не так. Она выложила буквально всё, в мельчайших подробностях. Для неё эта история была очевидна: Хао держали взаперти много лет, втайне ото всех, только чтобы единолично владеть всем огромным имением. А убить его рука не поднялась, грех на душу брать никто не захотел. — Дело в том, что я в курсе этой истории, и, уверяю, мисс Нил, вы просто всё не так поняли. Воздух на резком возмущенном вдохе наполнил легкие. Господи, что здесь вообще можно было не так понять? Неужели и полиция состоит в сговоре с тёмным семейством Асакура? — А что я должна была понять? — Понимаете… — Лайсерг отвёл взгляд и поставил руки, сцепленные в замок, поверх письма Вивьен. — Ко мне приходила ваша предшественница пару лет назад, и я проводил все соответствующие проверки. Не я должен рассказывать эту историю, но поскольку Йо Асакура — мой близкий друг, я возьму на себя эту ответственность. Про «предшественницу» Вивьен мало что слышала. Пирика и Тамао отчего-то с крайней неохотой о ней вспоминали. Кажется, третья горничная покинула особняк два года назад, уехав к дальней родне, и разбила напоследок сердце Амидамару. «А они ведь чуть не поженились» — шепотом открыла Вивьен тайну Тамао, но теперь-то очень многое становилось на свои места. Бедная девочка просто не выдержала. — Человек, которого вы видели, — начал свой рассказ офицер Дител, понизив голос и подавшись вперед, — это брат-близнец Йо, который, к огромному сожалению, страдает тяжелым душевным недугом. Никто не инсценировал его смерть или что-то в этом роде — о нём прекрасно известно всем нужным инстанциям. — Но он не выглядел сумасшедшим! — горячо возразила Вивьен, на что Лайсерг лишь мягко улыбнулся. — Ох, Мисс Нил. Если бы все сумасшедшие всегда выглядели как сумасшедшие… У них бывают «хорошие» дни, бывают «плохие». Вам просто повезло увидеть его в хороший день, и он ввел вас в заблуждение. — Но… — Я видел заключение психиатра. Он болен и представляет опасность для окружающих. Показать вам выдержки из моего расследования? Лайсерг привстал, выискивая в кармане ключ, и подошел к небольшому шкафчику в углу, но следующий вопрос девушки его отвлек. — Но если он болен, то почему его держат в доме? Почему не отправят в лечебницу? Дител обернулся и выдохнул скрещивая на груди руки. — Ну, а что бы его ждало в лечебнице? Разве не знаете, что там делают с людьми? Их превращают в растения! Йо не смог бы с этим жить. — Но он же как-то живёт, зная, что его брат в одиночестве заперт в башне! Все кругом только и твердили, насколько замечательный человек её хозяин, но один этот поступок очернял его по самую шею. Та самая ложка дегтя в бочке с мёдом, вкус которой уже не перебить. — В Фунбари о Хао заботятся, — продолжал настаивать на своём Лайсерг, и его безграничное терпение начало давать слабину. Желваки заходили по красивому лицу, а плечи, кажется, стали ещё больше, приподнявшись и натянув мундир. — У него есть кров, еда и общество. Йо каждый день с ним беседует, когда находится в имении. А доктор Фауст регулярно проверяет его состояние. — Но они кормят его сырым мясом! — бросила своё последний аргумент девушка, в ответ на который офицер откровенно рассмеялся. — Вы сами сказали, что там было темно, вот вам привиделось со страху чёрт знает что! — Губы Вивьен оскорбленно сложились в тонкую бледную линию, и тогда Лайсерг, кажется, испытал чувство вины за свою несдержанность и потому на порядок мягче добавил: — Мне жаль, мисс Нил, но вы поверили безумцу. Если утром девушка выбежала за ворота имения полная решимости и воинственной жажды справедливости, то обратно она плелась посрамленная собственной доверчивостью. В самом деле, что больше походило на правду? То, что в Фунбари тайно скрывают настоящего наследника, подкармливая его простреленными белками? Или же что в изоляции держат несчастного душевнобольного, чтобы он никому не причинил вред? В самом деле, выглядел бы Хао так хорошо, если бы питался подобной дрянью? Да он давно бы стал похож на гоблина, а тут вон какой лось здоровый вымахал! Вивьен приказала себе больше не вспоминать о сегодняшней ночи. Душевнобольными пусть занимаются те, кто хоть что-то в этом понимает. Тем более, что конкретно этот сумасшедший слишком хорошо притворялся вменяемым, а больные мысли, похожие на здоровые, к сожалению, слишком плотно заседают в голове. Однако забыть о встрече с Хао оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала. Девушка шагнула в просторный, разогретый камином холл и на несколько долгих секунд оцепенела, увидев перед собой молодого мужчину в пальто с серебряной тростью. Очевидно, он вошел в дом минутой или двумя раньше. — Это Вивьен, наша новая горничная, — Анна кивнула в сторону Вивьен, и та запоздало присела в реверансе, неволей замечая, что вся её юбка забрызгалась грязью по дороге из города. Хорошенькое первое впечатление она произвела, ничего не скажешь. Мужчина чуть приподнял цилиндр, растянув губы в приветственной улыбке. — Асакура Йо. Очень рад знакомству. Вивьен скованно улыбнулась в ответ, зачем-то еще раз поклонившись. Перед глазами на несколько мучительно долгих секунд потемнело. Слишком уж живо ей привиделось лицо господина, ухмыляющееся через решетку. — И это взаимно, сэр.