Намного хуже.
Их злость и страх оправданы, но тогда почему Кода не злиться и не дрожит? Почему тогда этот красноволосый зубастик, Кирикима, вроде так его зовут, вызвался помочь, когда Митико стало плохо? У всех начинающих героев есть такая мания «спасать всех без разбору»? Если это так, то у злодеев тоже есть схожая «убивать всех без разбору». Но это только у некоторых, ибо у иных злодеев есть связанные с этим внутренние противоречия, заставляя убивать только определённых людей, исходя из своих убеждений и идиологий. «Пятно» относится именно к таким. Убивая лишь, по его мнению, героев, что не заслуживают таковыми являться, Чизоме построил целую идиологию с кучей последователей, целый путь, направленный на уничтожение жадных до тошноты лживых героев и перестройку геройской иерархии. Пятно стремился к тому, что он звал «совершенством», добивался своей цели и не позволял копать под себя яму, не позволял убивать продуманный им план и недо-проповедь. Митико пришлось несколько раз повстречать Пятно, пару раз у них были одна и та же цель, три раза они дрались и один раз говорили… Но, это ведь ведь другая история, да? Митико пожимает плечами, пытается не думать о чём-то лишним, ведь Кацуки вновь может столкнуть её куда-нибудь, может даже в пропасть. Да, она это заслужила, но ведь в поезде она поймала и остальных ребят, почему они тогда не пинаются и не обзывают Митико? Бояться или просто выжидают нужного момента?«От нынешних про-героев можно ожидать всё, что угодно, любую подлость, сделанную лишь им во благо, они уже гнилые, уродливые цветы с проросшими колючими корнями и стеблем, скрытым под красивыми лепестками. Все эти дети, все эти начинающие герои — только прорастаюшие ростки…»
Почему Митико вспомнила об этих словах? Кто это сказал когда-то? С какой целью он поделился с Митико такой информацией? Образ размывался перед ясным взором ума, чёткости добиться было невозможно. Когда-нибудь она вспомнит, но потом, не сейчас… Митико смотрит на других. Кто-то отворачивается, будто увидели что-то, на что смотреть будет только сумасшедший, кто-то опускал взор, словно испытывали дискомфорт или стыд, кто-то смотрел прямо, глаза в глаза, выжидая дальнейших действий. Митико прекрасно знала, что, по людским мерам и «эстетике», которую они так боготворят, она выглядит внешне не очень привлекательно, но неужели она настолько омерзительна им, что даже её образ вызывает у них рвотный рефлекс? Если она что-нибудь изменит в себе, это что-то поменяет? Это сделает её более радующей человеческие глаза других? Её будут любить за это? Ведь 90 процентов людей любят друг друга именно за внешность и то, как они ведут себя в обществе. Митико уверенна, изменение внешних данных что-то бы, но поменяло. Митико отворачивается, дабы не провоцировать никого из окружающих, оглядывается вокруг, подмечает окружающие школьников препятствия в виде полуразрушенных домов-декараций, различных ловушек и стоящих на их пути проблем. Всё это выглядит действительно реально, будто на самом деле оказался в разрушенном городе без единой души. Митико бывала в таких городах, только там пахло пылью вперемешку с кровью и тухлой гнилью. Где-то из-под камней вытекали уже тёмно-коричневые слои крови с клочьями чужих волос. Здесь такого нет, и Митико от этого легче. Не придётся прикрывать нос валяющиеся где-то тряпкой или пачкать босые ноги в лужах. Не придётся снова слышать тишину и глухие, несуществующие струны боли и отчаяния. — Пошевеливайся! — крикнул Мускул, с оскалом смотря на «Без имени», пока та спокойно расхаживала по остаткам бетонных стен, царапая подол об торчащие гвозди и смотря на запачканные ноги. В таких местностях самый громкий звук — тишина, обволакивающая пространство, распространяющаяся по электрическим проводам, гудела с невероятной скоростью и слышаемостью. Этот звук не перебить грудным криком, не преувеличь или уменьшить кнопкой на пульте, этот звук повсюду, его точную стабильность изменить нельзя. От этого становиться неприятно, кажется, что ты ничего не в силах изменить, ты бесполезен, раз не можешь переключить эту громко-тихую программу. Даже падение крыши с кирпичного дома не звучало громче, чем тишина этих руин. И даже крик ужаса и боли, исходящий от рядом лежащего человека был как жужжание комарика в стае кричащих животных. «Без имени» опустила голову вниз, когда чья-то дрожащая рука обхватила её ногу. Рука была холодная с влажными испаринами пота и тёплой крови, стекающей по руке человека и ноге «Без имени». Тёплые ручьи побежали по коже, щекотали её и пачкали своим багровым оттенком, оставляя за собой розоватые следы. Что-то внутри билось в агонии, царапало стенки мышц изнутри и кричало «оттолкни!», «не дай ему себя трогать!», «Грязь! Грязь! Грязь!». Еле дышащий мужчина, что как-раз держал ногу, тяжело дышал, кашлял кровью и всем своим видом умолял о спасении, всем образом, без единых слов, обращался к «Без имени» громкими, но не слышными для ушей, просьбами о сохранении жизни. «Без имени» смотрела в глаза мужчине, продолжая испытывать мерзкие внутри ощущения. Хотелось помыться. Хотелось взять огромный кусок мыла и провести им по всему телу, по каждому участку кожу, вскрыть себя и намылить все органы до блеска, чтобы кости скрипели от чистоты, а на сердце, лёгких, печени и остальном играли белые блики. Все эти мечты портили стекающие капли крови и запах пыли.Мерзко
. Но «Без имени» продолжала стоять на месте, не шевелясь, не сводя глаз с объекта яростных внутренних противоречий, пытаясь понять, что именно её взбесило в этом человеке: определённая черта характера, тела? Или просто сам факт существования этого отродья рядом заставляет кровь бурлить внутри и от бешенства рвать на себе волосы? Все факты настолько сильно размывались в голове, что выделить что-то более логичное трудно, что уж говорить о действиях или решениях… — Эй, отдай его мне! — грубо прикрикнул злодей, требуя мужчину назад для завершения своих развлечений. Мужчина ещё сильнее сжал рукой ногу «Без имени», сильнее начал хлюпать и шмыгать носом, скулить как собака и шепчя просьбы помощи. «Без имени» казалось, что сейчас она может вершить судьбу этого человека, решить жить ему или умереть. Бог так же себя чувствует? Если это действительно так… люди зря в него верят. — Делай, что хочешь, — сказала злодейка, прежде чем услышать крик и почувствовать руку, цеплящуюся за ногу девочки в районе медиальной и латеральной лодыжки, буквально сжимая пальцами конечность, впиваясь сломанными ногтями в кожу. Резко рука оторвалась от ноги, а потом и от своего обладателя, покатясь по наклонной возле «Без имени». Девочка вздохнула, посмотрела вниз, чуть хлюпая босыми ногами в свежей луже крови и думая о том, как бы снова упросить Курогири помочь ей с мытьём. Митико вновь помотала головой, совершенно не понимая, почему в голову полезли воспоминания и различные ассоциации. Это обстановка так повлияла или что-то внутри, в черепной коробке вновь начало перематывать плёнки иной жизни, давая понять Митико, что несмотря на то, что она сейчас в академии, она всё ещё по-прежнему причастна к Лиге? Если бы это было так, то о ком она бы думала больше всего? Может, она бы думала о Тоге? О её широкой улыбке и странной заботе? О Твайсе, с его быстро меняющимся мнением и настроением, но очень дружелюбном? О Даби, с его халатностью и суровым взглядом на различные вещи и ситуации?.. Может, она бы думала о Курогири, что всегда придерживался этикета и больше более-менее проявлял положительную лояльность по отношению к Митико? (по мимо Тоги и Твайса, конечно) все относились к девочке лояльно, но Митико прекрасно понимала, что если б она попала в передрягу, вряд-ли кто-нибудь из них захотел бы ей помочь. Возможно, кому-то из Лиги она дорога, но уж точно не каждому. Митико даже не знала, грустно это или нет, ведь девчушка никогда не испытывала с кем-то близость на расстоянии вытянутой руки, а о терминах как «друзья» и «любовь» было много изменённых и изращённых понятий, не подающихся определённой логике или закономерности. Митико посмотрела на ребят, что общались меж собой, смеялись и спорили. Так должны себя вести «настоящие друзья»? Так себя ведут те, кто не боится протянуть руку в знак помощи и предложить эту самую помощь? Интересно, у Митико с Кодой так же будет? — Митико-тян, ты как? — Коджи потряс Митико по плечу, чуть наклоняя странную формой голову, с беспокойством смотря на одноклассницу, что пристально вглядывалась куда-то в даль. Митико повернулась к Коде и отрицательно помотала головой, пытаясь поднять уголки губ, как обычно делают другие. Это было непросто, учитывая, что мышцы на щеках болели от непривычных для них действий. Раньше Митико и понять не могла, что чтобы впечатлить кого-то или создать образ дружелюбия, нужно постоянно мучить своё лицо, держа губы в постоянно поднятой позиции. Казалось, что мышцы натягивались, становились тяжёлыми и сами тянули губы вниз, в спокойное состояние. С Кодой до сих пор чувствовалось напряжение в общении, оно и понятно: Митико никогда не была с кем-то близка, а Кода ещё не полностью уверен в ней, в её решении «исправиться». А хочет ли она исправляться, или просто находиться здесь, чтобы отдохнуть от злодейства, найдя наилучший, предложенный директором вариант? Сколько будет длиться эта игра и непонимание того, чего она на самом деле хочет? Её мнения и желаний особо не спрашивали, привыкла делать всё, как ей скажут, не думая, будет ли ей это приятно или нет. Сказали — выполняй. Такова была её участь, равная в несколько лет бессмысленной жизни. С появлением героев, Митико часто попадала в замешательства, ведь здесь её спрашивают, учитывают её слова и взгляды, пусть и не так хорошо, как могло бы быть. Ведь она злодей и её слова и мысли вряд-ли найдут здесь слушателя. Резко, пыль поднялась над землёй, волосы и одежда взмыли вверх, обнажая ноги и участки шеи. Песок и другие частицы земной грязи щекотали лицо, попадали в глаза и поселились в волосах. За этот краткий миг Митико почувствовала, как неприятно грязь дотрагивается до кожи, думала, как же мерзко она оставляет свои мерзкие следы и заставляет глаза слезиться против воли носителя. Пыль улеглась снова на землю, и когда можно было снова начать видеть мир, Митико поняла, кто был причиной резкого подъёма грязи: — Добрый день, мои юные ученики! — крикнул Всемогущий, улыбаясь всем широкой, не меняющейся улыбкой, от которой стало не по себе одной лишь Митико. Девчушка замерла, пристально смотря на Всемогущего. Прямо перед ней — самая главная цель Лиги Злодеев, главный противник Все За Одного, тот, кого ненавидет весь злодейский мир и чьей смерти так яростно желают. Сейчас он здесь, возле неё, в двух шагах от дочери своего заклятого врага. Рядом со злодеем, убийцей и преступником. И сейчас он также улыбается ей и приветствует её, как и других учеников. А может, он просто игнорирует её, не желая смотреть в глаза отродью своего врага? Митико понимала, как бы ей сейчас позавидовали другие, узнав, что прямо возле неё стоит главная ненависть всех злодеев, она может до него дотронуться, причинить боль, убить. Но как бы они разозлились, узнав, что она ничего не делает. Даже не смотрит, зная лишь то, что он рядом с ней. Любой бы воспользовался ситуацией, а ей, как той, чей родитель посвятил этому жизнь, нужно было сделать это непременно. Но Митико молчала. Стояла, непредпринимая никаких действий. Она слаба, слаба телом и причудой, а значит, уничтожить Всемогущего ей не получиться. Рядом школьники с ещё больше сильными причудами, чем у неё, на ней «ошейник», который подаст сигнал другим о нарушениях со стороны недо-ученицы. Множество причин ничего не делать, умным быть не нужно, чтобы это осознать. К тому же, какой смысл в её «перевоспитании», если она совершит всё в точности наоборот? Она ещё больше испортит себе жизнь, которую только-только меняет в иную сторону. Она потеряет совершенно абсолютно любое доверие, что уж говорить о дружбе с Кодой… Всё пойдёт наперекосяк, и в этом лишь она будет виновата.Она Митико, не «Без имени».
Стоп, почему она об этом подумала? Что это значит? Относиться ли это к тому, о чём она размышляла ранее? Почему в голове стали появляться всё больше недосказанностей? Геройская жизнь так на неё влияет? А «геройская» ли? — В связи с нападениями, мы перепроходим всё, что проходили на практике в первый раз, но уже более серьёзнее, чем раньше. Правила будут всё те же, но цели немного видоизмененны. Обо всём расскажу поподробнее чуть позже. Как и в первый раз, будем делится на команды, но теперь в команде будут по трое героев против трое злодеев. Позже будем меняться. Всё решаем жребием! Все подошли к коробке, вытягивая бумажки. Кто-то радовался, кто-то огорчался. Мальчик с зелёными волосами, Лидория, вроде, рыдал от радости, когда парень с белыми волосами, Бакуго (его имя и фамилию Митико помнит прекрасно), оказался не в его команде. Митико не понимала, почему кто-то радуется, а кто-то нет, ведь это всего лишь командная работа, на которой они все должны выполнять свои роли. Митико часто приходилось работать в команде с тем же Мускулом, с который работать никогда особо не хотелось, но девчушка не жаловалась, так почему их что-то не устраивает? Они хотя бы не работают с больным психом или маньяком с постоянно удлиняющимися зубами. Кода подошёл к коробке вместе с Митико. Коджи действительно хотел, чтобы с ним оказалась Митико, ибо с другими сработаться ей явно не удастся. Митико и Кода достали бумажки. — Команда С…– сказала Митико, посмотрев на Коджи. Лицо Коджи исказилось печалью. — Команда В… Митико кивнула. Конечно, ей было немного некомфортно, что ей придётся работать с теми, кто её недолюбливают, но это жребий, к тому же, она бывала в таких ситуациях. — Главное, чтобы мы не сражались друг против друга, — почему-то произнесла Митико, кладя руку на плечо Коды. Может, ему станет легче от этого. Митико осматривала других, пытаясь найти тех, с кем она будет в команде. Явно они должны выделяться тем, что у них будут измученные лица от досады. Никому не захочется быть в одной команде с настоящим злодеем. — Эй… ты в команде С? — спросили подошедшие Иида и Серо у Коды. Тот отрицательно кивнул и указал на Митико. Парни промолчали, по лицу брюнета было понятно, что его это немного напугало. Юноша в очках кивнул, принимая этот факт. Он протянул руку, чуть дрожащую: — Я Иида Тенья, староста класса и, похоже, твой напарник! — Митико кивнула, пожимая руку старосты. Ему явно не нравиться эта ситуация, ведь, насколько она поняла, он из семьи героев, а значит, в одной команде со злодеем ему будет дискомфортно. Парень с чёрными волосами почесал затылок, потом, так же подошёл и так же протянул руку: — Серо Ханта! Тоже твой напарник! Другую руку Митико так же пожала. Выглядело это всё чересчур напряжённо, словно Серо и Тенья держали бомбу замедленного действия. Митико это понимала, но было как-то всё равно. — Надеюсь, мы с вами подружимся, — произнесла Митико, пытаясь натянуть улыбку, как она читала в справочнике «как быть дружелюбным». Парни заметно напряглись, а Коджа исподтишка показал большой палец вверх. — И так, поскольку команды собрались, будем выбирать героев и злодеев! — воскликнул Всемогущий, доставая шарики из коробок со словами «герои» и «злодеи», — и так… Резко в руках героя оказались два шарика, один из который, чёрный, был с буквой С. Всё стало ещё больше напряженым. Ребята в троём подняли руки, говоря, что они команда С, на что в толпе послышалось едкое:— Какая ирония —
Это было обращено к Митико, и она это прекрасно знала. Тренировка будет интересной…