— нет…–
***
Митико спокойно шагала в сторону класса, под строгим надзором шагающих по бокам плеч Айзавы и Цементоса, так как первым урокам являлась современная литература. Девочка вспомнила горы книг у себя в комнате и подумала, что к литературе она уже готова на год вперёд. Коридоры были пустыми, так как Митико сопровождали в класс самой первой, чтобы никто из учеников не увидел бывшую нарушительницу всеобщего покоя. Пока троица двигалась в сторону кабинета, девочка пыталась вспомнить прошлые уроки литературы, на чём же они там остановились? На Кобо Абэ? На Сосэки Нацуме? На Франце Кафке? Вроде недавно они изучали творчество Дазая Осаму и читали «Исповедь неполноценного человека». Митико никогда особо не уделяла внимание творениям писателей, но «исповедь» она нашла в заброшенной и потрёпанной временем библиотеке, уродливая книжка с пыльной и местами почерневшей обложкой лежала в самом плесневом углу никому не нужного здания. Митико не чувствовала отвращения, дотрагиваясь руками до грязной вещи, пачкая бледно-белую кожу и прижимая её к белой груди. На следующий день после нахождения находки библиотека была снесена. Митико знает эту книгу наизусть, но особого отголоска в сердце это творение не дало. Произведение как произведение, девочке больше по вкусу пошли романы Мисимы Юкио, но чувство неполноценности и пустоты сжигали душу Митико так же, как и душу Ёдзо.Митико и себя считала «неполноценным человеком».
— Пришли, — Айзава и Цементос раскрыли дверь кабинета, впуская Митико в помещение. Девочка подошла к своей парте, ставя на гладкую поверхность учебники и садясь на место. Цементос о чем-то беседовал с Шота, пока Митико перечитывала «сердце» Сосэки Нацуме. Хотя, можно ли назвать «чтением» простое перелистование страничек, трудно сказать. Внезапно в класс вошёл Кода. Юноша поприветствовал учителей и, заметив Митико, скромно помахал ей рукой. Девочка помахала в ответ. Кода стеснительно подошёл к однокласснице, садясь рядом с ней и… улыбаясь? Митико казалось, что это её больной бред, но нет, Кода улыбался ей и спрашивал, как дела и тому подобное. Так общаются друзья? Митико старалась отвечать на всё более вкратчиво, коротко и ясно, но когда на тебя смотрят с радостью и беззабодностью, то в горле всё пересыхает и выходит лишь нечленораздельные фразы и слова. Остаётся лишь вспоминать всё из прочитанных справочников о дружелюбии. — А… это… ну, тяжело было быть злодеем? — спросил Коджи, но через секунду замахал руками и начал краснеть, — п-прости за вопрос! Если тебе неприятно, то… — Трудно сказать, — ответила Митико, — на самом деле, я не особо считала свою жизнь плохой или хорошей, скорее принудительной, ведь я не могла отказаться от приказов, иначе было бы только хуже… ну, как-то так вроде. Митико и сама была удивлена тому факту, что на вопрос о злодействе она ответила легко и непринуждённо, как обычно говорят о погоде. Возможно, любое упоминание её прошлой деятельности заставляло девочку вернуть то хладнокровие, которым она всегда обладала. А буквально минуту назад мялась от простого вопроса о делах. Неужели, Академия успела немного, но изменить Митико? В класс постепенно начали входить остальные ребята, а чуть позже все были в сборе. Кто-то удивлённо оглядывался (или же вовсю пялился) на странных и внезапных новоиспечённых друзей, которые и близко-то рядом раньше не стояли, а сейчас беседуют. — Ого! Кода смог с ней подружиться?.. Кто-нибудь, ущипните меня…– тихо сказал Денки в кругу друзей, позже раздался лёгкий крик, — АЙ! Я ПОШУТИЛ, ЗАЧЕМ ЩИПАТЬ-ТО?! Коджи слегка стеснялся такого обилия внимания в сторону его и Митико, но пустые глаза одноклассницы приковывали к себе и заставляли забыть обо всём. Коде казалось, что перед ним сидит кукла или маленькая девочка с пустотой внутри, которую не заполнишь ни одной едой или органами. Коджи прекрасно помнил, кто сидит перед ним, но в голове всё-таки встревал вопрос: что с Митико случилось такого, что глаза так и говорят о своей отсутствии жизни или хотя бы желания этого? Вопрос без ответа. Прозвенел звонок и все разобрались по местам. — Удачи, Митико-тян! — сказал Коджи, прежде чем сесть на место. Митико проводила взглядом… друга?***
— Как говорил Юкио Мисима: Прошлое не всегда тянет назад. В нем рассыпаны немногочисленные, но мощные пружины, которые, распрямляясь, толкают нас в будущее… Митико выпрямила сгорбленную спину, оторвала от книги голову вверх, прямо на Цементоса. Цитата привлекла внимание девочки, будто эти слова были обращены именно к ней. Пружины, толкающие в будущее… А с Митико так же будет? Пружины её прошлого тоже выпрямяться и будут толкать её в будущее? Или же наоборот, пружины заржавеют и позволят девочке вновь упасть в бездну прошлого, крови и насилия? Митико потянулась руками к груди, но потом потянулась к ошейнику, сжимая его со всей силы, будто пытаясь спасти от удушья. Ей и вправду казалось, что её душат. Медленно и мучительно, забирая последние остатки воздуха. Как же так, что случилось? Почему ей кажется, будто она умирает, будто она не может вдохнуть и задышать полной грудью? — Митико-тян, что с тобой? — спросил учитель, подходя к парте Митико. Девочка посмотрела на Цементоса, раскрывая пошире рот в неизвестном приступе нехватки дыхания. Митико пыталась сказать, что всё нормально, убирая руки с шеи и пытаясь вернуть спокойное лицо, но чувство очередного приступа заставило Митико скрючиться над партой и громко, нервно дышать. Учитель поднял ученицу за плечи, пытаясь нормализовать её состояние, Коджи подбежал к подруге, трясся за руку и зовя по имени. — М-митико! М-митико! Э-эй! Учитель, позвольте отнести её в медпункт! — просил Кода, держа Митико за руку и смотря на Цементоса умоляющим взглядом. Цементос сам собирался отправить Митико к исцеляющей девочке, но смотря в глаза Коды, учитель видел искреннее дружеское желание помочь товарищу в беде. Цементос был удивлён тому, что кому-то не безразлично состояния бывшей злодейки. Учитель не скрывал, его это даже радовало. — Хорошо, но нужно нести её быстрее, иначе может задохнуться! — Учитель, я помогу Коджи! — воскликнул поднявшийся с парты… Киришима?! — Хорошо, Киришима-кун, но прошу, поторапливайтесь! — сказал учитель, помогая мальчишкам отнести Митико к дверям в коридор. Остальные ребята проводили ребят следом. Не стоит врать, будто эта ситуация вовсе не напугала остальных. Напугала, ещё как. Кроме Бакуго, Тодороки и некоторых ещё, конечно. Она злодей, убийца, но то, что они увидели, заставило волноваться… Скорее, просто чистая доброта будущих героев. Вот и всё.***
— Никаких внешних травм или признаков дыхательных заболеваний я не обнаружила, даже причуда бесполезна, — констатировала факт исцеляющая девочка, просматривая, листок с проверкой Митико. Коджи и Киришима подняли взгляд на сопящую на кровати Митико, что только минуты две назад прекратила задыхаться и уснула, сжавшись комочком. — Наверно, ей холодно, — произнёс Коджи, подойдя к однокласснице и накрыв её одеялом. Исцеляющая девочка снова пересмотрела листок с результатом состояния девочки. Абсолютно никаких повреждений. Осталось только одна теория: — У меня предположение… что у неё был психологический шок, спровоцирующий приступ удушья. Коджи и Эйджиро недоумевая посмотрели на доктора. — Психологический… шок? — произнёс вслух Киришима, — но что могло вызвать его?.. — Пока не знаю, но… Не стоит забывать, какой была её жизнь. Едва в кабинет зашёл какой-то другой ученик, Эйджиро тут же отдёрнул штору, чтобы никто не видел Митико. Кода не понимал, зачем Киришима решился помочь донести Митико?.. — К-киришима-кун… зачем ты помог Митико-тян? — спросил Коджи, говоря так, чтобы другой посетитель медпункта не услышал. Киришима слегка опустил голову вниз, смотря боковым зрением на Митико. — Я не стану лгать: я не доверяю ей, как и многие. Она преступник, она член лиги и в конце концов, дочь монстра! За свои преступления она заслуживает казни…– Эйджиро на миг замолчал, осознав, что его голос стал громче нужного, — но… но я не могу просто сидеть и видеть, как кому-то плохо, даже злодею… Не по мужски это. Коджи улыбнулся. Всё-таки не всем безразлична судьба той, кто хочет измениться. — У тебя доброе сердце, Киришима-кун! Уверен, ты будешь потрясающим героем! Митико от всего здесь услышанного сжала кулаки сильнее, а в голове вспомнился отрывок «повелителя снов» Симады:В друзьях-приятелях нет связи, только смысл. Когда создаёшь связь, смысл исчезает, и рождается друг. Друг похож на меня больше, чем любимый человек, родители, братья или сёстры. Я нахожу в нём свою низость и благородство. С другом можно запросто поменяться местами.
Митико поняла: жизнь в мире света намного приятнее, чем жизнь в тени. Может…действительно попробовать жить именно этой жизнью?