today you are mine.

      Поправляя рукава белоснежной рубашки, что, конечно же, отлично гармонировала с брюками, ещё вчера висевшими на рынке. Расправляя длинными пальцами русые волосы, которые без конца переливались на солнце, Эва вдыхает запах своей туалетной воды, что она всегда брызгала исключительно на волосы.       Сейчас она стояла в душном коридоре около окна, оперевшись о подоконник. Небольшая сумка, в которой собралось пару тетрадок стояла на самом подоконнике. Она стояла в ожидании не зная чего, с одной стороны урок был совсем на другом этаже и стоило бы пойти в класс, но с другой, она до последнего стояла на одном месте.       Она каждый раз смотрела в тёмный экран телефона, проверяя как она выглядит и, нет ли слез на щеках, которые так часто стали течь по ним. Она немного улыбалась, чтобы не придавать себе мрачный вид, когда внутри была одна темнота и пустота.       А потом она замечает его. Того самого парня, чьё имя она готова была кричать на убой. А он даже не смотрит, говорит со своими друзьями и смеётся, улыбается, что ей челюсть сводит, а от его смеха в ушах звенит.       Она вновь смотрит в экран телефона, замечая, как он мельком глядит на неё, быстро уводит взгляд в сторону и больше не смотрит доходя до конца коридора. Когда она, тем временем провожает его своими потухшими глазами.       Её мимолетная улыбка спадает с лица и больше не хочется, ни улыбаться, ничего.       Внутри, кажется, обрывается последняя нить её нервов, её чувств, которые она испытывала к нему. Все это обрывается в одночасье и она не понимает, что именно чувствует сейчас.       Однозначно больно, однозначно любит, но уже не может терпеть это. Стало слишком сложно осознавать то, что её любовь к нему приносит боль. Вот только одной ей, а не ему.       И она так устала. Надоело зарываться ночами в одеяло и громко рыдать в подушку до самого утра, надоело испытывать то жжение, когда видит его. А когда он проходит с другими девушками, она уже ничего не ощущает. Понимает, что делает это назло, чтобы было ещё больнее и от этого хочется закричать, назвать его чертовым мудаком, что так легко играет на её чувствах. Однако сама виновата, что не может забыть.       В голове только слова его, которые он говорил ей, клялся в крепкой и долгой любви. Делал для неё поступки, которые она ценила и хваталась за них. Помнила даже то, как пьяную забирал её с вечеринки и говорил какая она ветреная, крепко целуя в губы до самой крови.       Но это прошло. Всё закончилось так быстро, что Эве казалось, что они даже и знакомы никогда не были. Сейчас они проходили мимо друг друга как незнакомые люди, даже не здоровались, даже не спрашивали друг у друга ничего, ибо было сложно.       Она заворачивает за угол, куда минут десять завернул и он со своими друзьями.       И сердце начинает биться быстрее, потихоньку сгорая. Она видит его с очередной девушкой, которую он целует в губы, хватаясь за её шею, как когда-то брался и за её.       Она наблюдает ровным счётом столько, сколько позволяет ей человек, стоящий все это время за её спиной.       — Больно.. — Слышится тихое над ухом. Слово, бьющие током по всем органам.       Она молчит, ведь если попробует что-то сказать, знает, что слезы хлынут из глаз и голос сорвётся. Понимает, что кто бы то не был сейчас, просто издевается.       Наконец, когда она может перевести от них взгляд, тут же разворачивается, упираясь в широкую грудь парня..       Она даже осмелиться поднять голову не может, не хочет, чтобы кто-то думал, что она слишком сильно зациклилась на одном парня, хоть это было и правдой.       — Я знаю, что тебе больно.. — Вновь повторяет он, аккуратно беря двумя пальцами её за подбородок и медленно подымая вверх, чтобы она смотрела на него.       А перед её глазами уже все плывёт. Она снова не смогла сдержать слез и уже спокойно могла разрыдаться перед незнакомым ей парнем. И Эва чувствовала не только ту ноющую боль, но и унижение, что позволила себе выпустить эмоции наружу, которые она не села выпускать из своей комнаты.       — Больно. — Хрипло шепчет, закрывая глаза руками, но не делая и шагу. Она не знала, что ей делать.       Он же убирает руки с её уже покрасневшего лица, внимательно рассматривая черты лица, а потом в мгновение обнимает, крепко прижимая к себе, проводя рукой по её волосам. — Меня Уильям зовут. — Бурчит он ей прямо в ухо, чтобы она услышала, запомнила.