Spider in the Iron Cage

Тони был в самом разгаре рабочего процесса, когда к нему в мастерскую абсолютно бесцеремонно ворвалась Пеппер: — Тони, мне нужно, чтобы ты взглянул на парочку догово-  — Тс-с-с, — он как раз отделывал трубу, надеясь на благосклонность всех богов, чтобы сплав оказался прочным. Золото и титан, как и у одного из первых Марков. Если этот маленький сверхсильный говнюк поломает еще и его, Тони Старк за себя не ручается.  — Это что, — Пеппер моментально отложила все бумаги на стол, тут же заинтересованно подходя к Тони, — распорка?  — Лучше: труба от распорки, — безучастно пробормотал Тони, аккуратно шлифуя место спила. По столу были раскиданы заготовки для анкеров. Пеппер, замолчав, взяла в руки одну из них и начала покручивать в пальцах, видимо, о чем-то задумавшись. Тони это не мешало. Беззаботная тишина витала в воздухе минут десять, а потом, когда Тони в очередной раз замерил длину трубы, Пеппер заговорила:  — Питер — особенный сабмиссив, да? Не только из-за физических данных, его покорность…  — Это в силу возраста. Подросткам легче перебрасывать ответственность на сильных и опытных взрослых, — Тони протянул руку Пеппер, и та отдала заготовку.  — Ты сам на это подписался.  — Ты на что-то намекаешь? Пеппер вздохнула, села на столешницу и свела брови к переносице, формулируя мысль. Она часто являлась для Тони гласом совести, озвучивая то, чего он сам боялся, даже в мыслях. Сегодняшний день не стал исключением:  — Одно дело выбрать «неволю» самостоятельно, совершенно другое — быть в ней выращенным.  — Брось, — Тони повертел кусок металла, а затем напялил защитные очки и принялся спаивать детали: кольцо и корпус анкера, — его воспитанием занимаюсь не я, а Мэй.  — Ты не понимаешь, о чем я говорю, — Пеппер слегка повысила тон, и, господи, Тони больше всего на свете ненавидел, когда она начинала с ним спорить.  — Это не первые его отношения.  — Но первые сексуальные, — Пеппер помассировала переносицу большим и указательным пальцем. Признак того, что она принимает его за дурачка, Тони выучил это еще на первой неделе их давно почивших отношений. — Что, если вы расстанетесь? Он же привыкнет к такой модели поведения и никогда не сможет жить обычной половой жизнью. Это ты у нас Казанова, а Питер — обычный скромный мальчик из Куинса. Доверивший тебе, между прочим, свою жизнь. Во всех смыслах. Тони закипал, и признаком этого стал громкий звон, разнесшийся по всей мастерской: неловкое рваное движение локтя спихнуло на пол бережно отшлифованную трубу. Все, чего ему хотелось сейчас, чтобы Пеппер вышла отсюда и не заходила до завтрашнего дня. Черт с ними, с договорами, он сам разберется.  — Этого никогда не случится, — собрав остатки самообладания, отчеканил Тони.  — Ты уверен? Ответа не последовало. Он не хотел продолжать этот разговор дальше. Тони доверял Питеру всего себя, настоящего себя, со своими грехами, замашками и внутренней тиранией. Пеппер этого не выдержала, но она — другая. Как минимум, она не Питер, как максимум — еще один сильный игрок с характером типичного доминанта. Спустя еще пятнадцать мучительных минут молчания Пеппер ушла, оставив документы на столе. Оба знали, что она права.