Голос опенула

      — Оли…       Эрика не могла произнести больше ничего. Она часто моргала и смотрела на парня перед собой, как будто видела его впервые в жизни. Оливер постепенно успокаивался: дыхание выровнялось, глаза больше не блестели так бешено, руки не дрожали.       — Эрика, все в порядке? — через минуту неловкого молчания спросил Оли и робко отступил.       Белуха все еще ничего не говорила. Шок встал поперек горла комком. Парень перед ней был таким… настоящим. Таким живым. Таким, словно ничего не происходило последнюю неделю. И словно его никогда не отправляли в Ливирру.       Эри вздрогнула от внезапной мысли, которая пронзила рассудок, как ядовитая стрела. Сердце испуганно замерло. Голоса в голове не было. Шума тоже. Вообще никакого признака, что Симон все еще занимает ее сознание. А что, если он и не занимает? Что, если…       Это… это не Оливер. Это очередная ловушка! Ну конечно! Еще один обман! Так ведь?       — Почему ты очнулся? — Эрика шагнула назад и уставилась прямо в глаза напротив. — Ты не должен был проснуться, я избавила тебя от тумана.       Кажется, медовые. Но с зеленым отливом. Или они были такие всегда? Эрика не помнит. Черт, почему она такая невнимательная?! Даже не смогла запомнить цвет глаз друга! Хотя, если бы запомнила, Симон бы ее так просто не обманул. Или все-таки обманул бы? У Оливера же зеленые глаза!       От пристального вглядывания перед взором поползли темные пятна, но Эри смотрела и не моргала, пытаясь различить окраску чужих радужек. И, кажется, в полумраке начали мерцать две изумрудные звезды. Или же это отражение глаз самой Эрики?..       Оливеру взгляд глаза в глаза не пришелся по душе. Он заозирался, как будто пытался понять, куда Эри смотрит, потоптался на месте, нервно дернул пуговицу на рубашке. Так похоже на Оливера… Эрика огрызнулась. Нет, Симону теперь ее не провести!       — Думал перехитрить меня? — прошипела она сквозь зубы и сжала руки в кулаки.       — Перехитрить? Эри, успокойся, подойди ко мне…       — Подойти?! Ну конечно, ты только этого и ждешь! Хочешь обнять меня, чтобы завладеть моим телом!       — Завладеть?.. Эри, если ты боишься, что я буду приставать, я тебя и пальцем не трону, хорошо? Просто отойди от окна, пожалуйста. Я волнуюсь.       — Волнуешься? С чего бы тебе за меня волноваться? Тело у тебя уже есть, я тебе не нужна! — Эрика истерично усмехнулась и покосилась назад, на все еще распахнутые створки. Налетел холодный ветер. Тело прошибло дрожью, и это, как ни странно, помогло немного успокоиться. И Эри все же отошла в сторону. Ненависть к человеку напротив пошатнулась. Может, все-таки… Нет, это точно ловушка! — Понятия не имею, что ты задумал, но я не позволю тебе снова меня обдурить.       Парень растерянно хлопал глазами — зелеными, но не изумрудными, а оливковыми. Или все же медовыми? Или вообще янтарными? Эрика уже не могла различить, все вокруг стало одинаково тревожно-серым. Оли было протянул к ней руку, но передумал и робко поджал пальцы.       — Эри, я не понимаю, о чем ты говоришь, но я хочу помочь. Ты можешь верить мне. Правда. Я не собираюсь тебя дурить.       Черт, как же Эрика хотела действительно верить! Сердце уже не выдерживало, ей нужна опора, хоть кто-то, на кого можно положиться, в ком можно быть уверенной! Эрика всей душой желала, чтобы Оливер действительно стоял сейчас перед ней: чтобы это он неуверенно тянул к ней руку и смотрел с беспокойством и нежностью. Пожалуйста, пусть это будет так! Эри не вытерпит, если ее снова обманут. Она просто развернутся и сиганет из злосчастного окна!       Но разум утверждал, что это не может быть он. Оливер отправился в Ливирру, а оттуда вернуться невозможно! Или все-таки возможно?.. Нет, нет, нельзя верить!       Но так хочется!       Нельзя!       — Докажи, что это правда ты. Что ты правда Оливер, — проговорила Эрика, тяжело дыша.       Оли удивленно вскинул брови, но все же кивнул:       — Хорошо. Как? Мне рассказать что-то, что знаем только мы с тобой?       — Да… Нет, стой!       Эри вцепилась в виски. Так не пойдет! Симон мог видеть ее воспоминания: каждый разговор, каждое действие. Он легко ответит на любой вопрос, который задаст Эрика об их с Оливером прошлом.       — Расскажи что-то, — подбирая каждое слово, произнесла Белуха, — что может знать только настоящий Оливер. Но что я не знаю. Какой-нибудь факт из детства или небольшой секрет…       — Но, если ты не будешь знать, какой тогда смысл? — растерялся Оли. — Я могу сказать любую ерунду, и ты даже не сможешь проверить.       — Скажи что-то, что я могу проверить! Скажи…       Взгляд упал на стол, и Эрика мигом подскочила к нему. Блокнот лежал все там же, среди книг. Еще пять минут назад Эри чуть не лишилась жизни из-за этой вещи, а теперь схватилась за нее, как за последнее спасение.       — Что написано на последней странице дневника?! — выпалила девушка, поворачиваясь к другу. — Я не дочитала, а ты должен помнить! Вернее, Оливер… Ты меня понял! Просто скажи, что написано в конце!       Оли уставился на дневник в руках Эрики и медленно подошел ближе. Эри не убегала. Страха, который сковал ее по рукам и ногам в кошмаре, не было. Хотя, казалось бы, в реальности бояться надо вдвое сильнее.       — Откуда у тебя эта вещь? — вдруг нахмурился Оливер и нервно поджал губы.       — Неважно. Просто ответь!       — Ты его читала?       — Да! Но не до конца, так что, если ты настоящий, расскажи, что написано на последней странице!       Оливер потянулся к дневнику, но Эрика прижала блокнот к груди и неосознанно оскалилась, как дикий зверь. Оли нахмурился еще сильнее, но руку убрал.       — Это очень личные записи. Я все понимаю, любопытство порой бывает невыносимым, но, мышка, тебе не кажется, что стоило хотя бы спросить разрешения?       — У кого спросить?! У тебя?! Ты в коме лежал, и я прочитала эти записи, чтобы найти способ, как спасти тебя! Не смей меня осуждать! — зарычала Эри, отчего Оли тревожно прищурился.       — Что с тобой? Эрика, все хорошо?       — Я не собираюсь с тобой разговаривать, пока ты не скажешь, что написано на последней странице! Говори!       — Эри, пожалуйста, успокойся, ты не в себе…       — Говори! Или ты «не помнишь»?! Я так и знала! — Эрика схватила со стола тяжелый подсвечник и с силой замахнулась. Парень испуганно отшатнулся. Давай, Симон, убегай! Теперь не так весело, когда у соперника оружие в руке? — Думал, я тебя не узнаю?! Сам же говорил: я умна. Твой план провалился!       В зеленых глаза мелькнул страх. Боишься, да? Ха! Теперь Эрика ставит условия! Симон подался вперед и попытался выхватить канделябр, но девушка ловко увернулась и ударила. К сожалению, по чужой ладони скользнул только старый огарок, отчего оплавившаяся свеча оторвалась от остова и упала на пол. Симон проводил ее взглядом и снова посмотрел на Эри. Эрика ему усмехнулась, сжала подсвечник крепче и пошла вперед. Один раз по голове ударить — и все кончится! А если будет сопротивляться, так хоть сломать пару костей! Чтобы ему так же больно стало, как было Эрике! Чтобы мучился, сволочь!       Но Симон не сдвинулся с места. Наоборот, расправил плечи и глубоко вдохнул. Словно только и ждал, когда Эри ударит. Думает, не сможет? Ха, ему же хуже! Эрика подняла увесистый канделябр над головой. Только бы прицелиться, врезать прямо по виску и…       — Не повторяй наших ошибок и живи счастливо, — вдруг произнес инсив. Спокойно, уверенно, без тени страха в голосе.       Эри так и замерла с занесенным оружием. Медово-оливковые глаза прожигали ее насквозь и оставляли ожог прямо на душе.       — Что? — через пару секунд спросила Эрика.       — Не повторяй наших ошибок и живи счастливо, — тем же тоном повторил парень, и рука с подсвечником сама по себе опустилась вниз. — Можешь проверить: это последняя строчка в дневнике.       Эри как во сне опустила глаза и вспомнила, что все еще прижимает записную книжку господина Сивэ к груди. Не выпуская канделябра, она подцепила застежку кончиками пальцев и листнула в самый конец. Посмотрела на человека перед собой — он все еще стоял смирно и даже улыбался уголками губ, с верой и надеждой. Эрика опустила взгляд сразу в самый низ страницы.       — «Не повторяй наших ошибок и живи счастливо», — прочитала она вслух и подняла глаза на — теперь уже точно — Оливера. Ярость, клокотавшая в сердце, мгновенно исчезла. — Это… правда ты?       Оли облегченно выдохнул и кивнул. Эри посмотрела на канделябр в своей руке, затем — снова на друга. Сейчас мысль о том, чтобы бить человека чугунным предметом по голове, казалась ужасной. А уж близкого человека — и подавно! Неужели Эрика и правда готова была совершить такое?..       — Господи, — выдохнула она и отбросила подсвечник как можно дальше, — я же тебя чуть не убила…       — Все в порядке. — Оливер уже смело подошел ближе и заключил подругу в объятья. Эрика неосознанно подалась ближе и прижалась к его теплой груди. Чужое сердце билось — неровно, быстро, но билось. — Все обошлось.       — Да, все обошлось…       Эри уткнулась в плечо, пахнущее цветами, и прикрыла глаза. Впервые за последнее время голову не наводняли мысли, не мешал чувствовать глухой шум на фоне. Эрика настолько привыкла к этим деталям, что перестала их замечать. А ведь они всегда ее преследовали — Симон обозначал свое присутствие. И только с Оливером удалось вспомнить, как же должно быть на самом деле.       — Я думала, что больше никогда тебя не увижу, — с придыханием прошептала Эрика. — Что больше никогда тебя не обниму, никогда больше не прикоснусь. Я думала, что тебя нет, что ты навсегда…       — Я здесь, Эри. Я рядом. Обещаю, я никогда больше тебя не покину.       Неважно. Это все неважно. Важно лишь то, что Оли вернулся. Вот он, живой и здоровый, стоит здесь и обнимает ее. По-настоящему, не во сне. И Эрика вновь ощутила себя в безопасности — как не ощущала себя уже, кажется, целую вечность. В эти минуты их сердца бились в унисон.       — Тебе легче? — удостоверился Оливер и нехотя отстранился.       Теперь Эри видела его глаза — действительно медовые с зеленым отливом, совсем не изумрудные.       — Немного, — призналась она. — Не до конца. Но с тобой — намного лучше.       Но Оли вместо улыбки нахмурился и провел большим пальцем по ее щеке. Внимательно посмотрел в глаза, огладил взглядом лицо и снова вернулся к радужкам. Эри поняла, что его так смутило.       — Что случилось, пока меня не было? — серьезно спросил Оливер. — Ты подверглась влиянию какой-то магии?       Эрика опустила веки и снова прижалась к другу. Как же хотелось все рассказать! Оливер бы понял. Но Симон влияет даже на ее поведение. Он может снова провернуть тот же трюк со словами или выдумать еще что похуже, чтобы навсегда отвернуть Оли от нее… Нет, второй раз Эри Оливера не потеряет.       — Все в норме, — шепнула ему в плечо Эрика, наощупь нашла руку друга и стиснула ее, чтобы заверить себя: он здесь, он рядом. Наконец-то все кончилось…       Оли шумно выдохнул, но ничего не сказал. Не разрывая рук, он бережно вытащил блокнот, который Эри все еще прижимала к ключицам. Вдруг стало нестерпимо стыдно. Эрика не должна была читать записи господина Сивэ. Оли прав: это ужасно личное…       — Прости, что полезла в дневник, — сипло проговорила она. — Мне правда не стоило…       — Глупости, мышка. — Оливер отстранился, чтобы положить блокнот в карман пиджака. — Я не злюсь. Просто удивился, увидев его у тебя. Где ты его нашла?       Эри нервно заломила руки и присела на кровать. Оли тут же опустился рядом, и у него под боком Эри осмелела. Она понимала, что предстоит тяжелый разговор, но рядом с Оливером эта тяжесть делилась надвое. И голос Симона пропал. Это ведь хороший знак, верно?       — Мне дала его Анель, чтобы тебя разбудить. Она откуда-то знала, что в дневнике описан способ, как вытащить тебя из комы, поэтому и попросила меня перерыть все записи. Ну, не попросила… — Эри нервно усмехнулась и подняла на Оли взгляд. — Скорее, приказала.       — Из комы? — У Оливера отвисла челюсть. — Постой, ты хочешь сказать, я последние несколько дней пролежал в коме? Нет, это, конечно, объясняет, почему у меня такое чувство, как будто меня из могилы выкопали. И то, почему я очнулся в гробу… Сколько, говоришь, я провел без сознания?       — Около десяти дней. Со сражения в Драконовой пасти. Ты что, ничего не помнишь? Эрика часто-часто заморгала. Неужели Оли не помнит ничего, что происходило с ним после камнепада? И не помнит, как помогал Эри?       И, получается, не помнит, что она сделала?       — Последнее, что я помню — как Лио швырнул в меня какой-то иллюзией, я не удержался на ногах и упал со скалы. — Оливер задумался и пожал плечами. — Что ж, думаю, после такого я вполне законно мог проспать десять дней.       — А больше ничего?       — Мышонок, я, конечно, не медик, но, думаю, трудновато запоминать что-либо, когда лежишь без сознания, — легко рассмеялся Оли.       Эри не заметила, как улыбнулась сама. На душе стало легче. То ли от шутки, то ли потому, что не нужно было объясняться. Может быть, она расскажет. Потом. Через пару месяцев. Или лет. Но не сейчас.       Сейчас у нее было другое дело, поважнее.       — Но как ты тогда вернулся?       Оливер растерялся, сцепил руки в замок и поджал губы.       — Не знаю, — покачал головой он через пару секунд. — Только на меня падали обломки скал — и вот я уже лежу в абсолютно пустом зале, обложенный цветами. Первое время я даже не мог пошевелиться — тело жутко затекло. Но стоило рукам и ногам начать повиноваться мозгу, я сразу же выбрался из зала и спрятался в одной из подсобок, чтобы не попасться никому на глаза. Думал подождать немного, пока не приду в себя окончательно, и сбежать через переход. Но солдаты, проходившие мимо по коридору, упомянули «новую опенул», и я сразу понял, что ты тоже в лагере. Все были слишком заняты пожаром на нижних этажах, так что я сумел добраться до спального крыла. А потом случайно заметил, как ты возвращаешься к себе в комнату, проследовал за тобой — и, собственно, вот. — Он потер плечи. — Страшно подумать, что было бы, если бы я зашел на пару секунд позже…       Эри потупила взгляд. От осознания, что она чуть не сделала пять минут назад, бросало в дрожь.       — Эти дни выдались очень тяжелыми, — коротко пояснила Эрика. — А сегодня — вообще один бесконечный кошмар. Я видела тебя в гробу, Оливер! Тебя должны были похоронить на рассвете! И все из-за того, что я тебя не спасла!       Оли накрыл ее дрожащие руки своими, еще прохладными, и ласково заверил:       — Я уверен, ты делала все, что возможно, и даже больше. В том, что со мной происходило, нет твоей вины. И мне очень жаль, что тебе пришлось пережить подобное одной, в чужом лагере, вдали от друзей. Но, в конце концов, я ведь здесь! Я в полном порядке. Мы можем убежать из этого кошмара прямо сейчас и вернуться туда, где больше не будет никаких ужасов.       Эри подняла голову и непонимающе хлопнула ресницами:       — Куда убежать?       Оливер тоже удивился:       — На Каннор, конечно. Или я все проспал, и наши друзья перебрались в какое-то другое место?       — Нет, но нам нельзя на Каннор!       — Почему? А! — Оли понятливо кивнул. — Ты боишься, что Лио обозлился на меня после нашей стычки в Пасти? Не волнуйся, мы с ним договоримся. У меня есть пара юридических козырей в рукаве, которые спасут меня от преждевременной кончины.       — Я не об этом беспокоюсь. Дейр погиб, так что тебе ничего не угрожает.       — Погиб? — По интонации Оливера сложно было догадаться, рад он или удивлен. — И кто сейчас мажортеста Каннора?       — Вирджиния. Но, насколько я знаю, она еще не отошла от смерти Дейра, поэтому всем заведует Ил.       — Ящерка? Ну так тем более бояться нечего! — обрадовался Оли. — Он защищал меня от каннорской жестокости целый месяц. Что бы он ни говорил, а я для него что-то да значу.       — Проблема не в тебе, Оливер, — совсем поникла Эрика.       Несколько секунд она собиралась с мыслями — Оли не торопил ее и терпеливо ждал, пока подруга найдет в себе силы пересказать одно из самых болезненных воспоминаний последних дней. И только Эри, кажется, уже решалась и даже открывала рот, как перед взором возникали холодные разноцветные глаза, полные сожаления, в ушах звенел приговор, и снова гас огонек веры на фитильке свечи.       — Каннор отказался от прав на меня, — наконец-то проговорила она, жмурясь. К горлу подкатил комок, но Эри сглотнула его и продолжила. — Несколько дней назад они обратились к инсивам за помощью, и Анель вернула им Каннорский хребет в обмен на меня. Теперь мое появление в лагере «синих» будет приравниваться к шпионажу. Они если меня сразу не убьют, то сдадут обратно инсивам.       Сердце снова, как тогда, сжалось. Эрика все это время всеми силами заставляла себя не думать о произошедшем — хотя, скорее всего, это Симон блокировал ее мысли, чтобы ничего не мешало его плану. И сейчас вся боль, вся обида обрушилась на нее губительным камнепадом.       Но погибнуть под завалами собственных чувств не дал Оливер. Он мягко провел большими пальцами по ладоням Эрики и проговорил с такой уверенностью, что не поверить ему было сложно:       — Ящерка бы никогда такого сделал. Все точно не так просто.       — Думаешь? — подняла на него саднящие глаза Белуха. — Я просила у Ила помощи, но он просто развернулся и ушел. Он оставил меня здесь совершенно одну, наедине с Анель и целым лагерем людей, которые еще месяц назад меня убить были готовы!       — Эри. — Оливер заправил ей прядь за ухо и провел ладонью по щеке. От этого жеста стало тепло на сердце, как будто вмиг испарилась ярость и тревога. Оли смотрел в глаза, в саму душу, и Эрика не могла отвести взгляда. — Ил дорожит тобой. Я много раз видел, как люди влюбляются, быстро и пылко, но это — совершенное иное. Он готов на все, чтобы ты была счастлива, даже не с ним, он всегда желает для тебя самого лучшего. Ил скорее пожертвует собственным счастьем, чем подставит тебя под удар. И он никогда бы не сделал ничего, если бы не был уверен, что это не навредит тебе. Может, он не оставил тебя, а, наоборот, уберег?       Эрика опустила голову, попыталась приструнить разбушевавшиеся чувства и подумать. Мысли разлетались, выскальзывали, но Эри упорно старалась рассуждать логически. Оливер молчал — позволил подруге самостоятельно выиграть войну со жгучей обидой. И через минуту или две Эрика нашла ответ, который дал ей надежду:       — На Канноре сейчас очень неспокойно из-за конфликта с лярами. — Она взглянула на Оливера в поисках поддержки. — Думаешь, он мог решить, что здесь мне безопаснее?       — Да, это похоже на ящерку, — улыбнулся Оли.       — Но, в любом случае, я не могу вернуться на Каннор. Он подписал официальную бумагу, а закон Ил нарушить не вправе.       — Никто и не будет нарушать закон. — Оливер хитро подмигнул и щелкнул в воздухе пальцами. — Почти любой закон можно вполне законно обойти. У тебя нет камня, а значит, тебя не внесли в Тест Инсива. И, чисто технически, Ил может объявить, что твое пребывание здесь — это шпионаж под прикрытием!.       — В смысле? Так разве можно?       — Конечно! Уверен, ящерка сам пользовался этой лазейкой, когда восстанавливал свое доброе имя и место в лагере.       — Но он ведь был не виноват — с чего бы ему искать лазейки, все ведь было на поверхности!       — В смерти Марго — да, он был не виноват. Но после того, как Лио объявил его предателем, он вступил в альянс с Анель. По правилам, его должны были все равно судить за союз с инсивом. Судя по всему, ящерка доказал, что использовал доверие врага для процветания лагеря — а именно, убийства Керал, поэтому обвинения с него сняли. Тебе всего лишь нужно подтвердить, что твое пребывание здесь послужило на благо Каннора!       — И как? — поникла Эрика.       Оливер тоже притих. А что ему сказать? Он понятия не имеет, чем занималась Эри на Инсиве и можно ли ее действия привязать к Каннору. Надо разложить все по полочкам. Вспомнить все, что она сделала и узнала, и найти хоть что-то полезное.       По большому счету, все, к чему стремилась Эрика, — это вернуть Оливера. Вряд ли воскрешение предателя можно считать полезным делом. С иной стороны, Эри его и не воскресила… Но она пыталась. Она читала дневник господина Сивэ. А в нем было много интересных фактов о Зеленой ласточке и о ее деяниях. Эти записи могли бы помочь Каннору, если бы отец Оливера описывал их достижения подробнее. Да и, в любом случае, Зеленая ласточка так и не сумела остановить войну — только ключ нашла.       Эри вскинула голову и часто задышала. Ключ!       — У Анель хранится фрагмент ключа от карты! — выпалила она. — Скорее всего, она держит его у себя в комнате. Если я сумею его достать и принести на Каннор, то меня оправдают, верно же?       Оливер удивленно округлил глаза, но все же запоздало кивнул. Эрика поспешила ответить на его немой вопрос:       — Ками случайно сломала ключ, когда мы еще были на Недивинах, и дела его… куда-то. Не суть. Важно то, что Ульяна предложила Анель фрагмент ключа в обмен на твои похороны.       На последних словах Оли вздрогнул и отвел глаза. Эри заметила, что его руки мелко тряслись. Вот дура! Ну конечно, говорить человеку, только вышедшему из комы, что его хотела живьем закопать родная сестра, — не самое лучшее решение! Эрика неуверенно положила руку на его плечо и ободряюще улыбнулась. Оливер ласково улыбнулся в ответ.       — Хорошо, — выдохнул он через пару минут, встал с кровати и расправил плечи. — Тогда давай достанем фрагмент ключа. И, желательно, не попадаясь Анель на глаза. Думаю, нам обоим, мне и ей, нужно немного времени, прежде чем встретиться и все обсудить.       Эрика рассудила, что лучше сейчас об Анель не говорить, и тоже поднялась на ноги.       — Я могу пойти одна, — предложила она. — На верхних этажах много людей, тебе вряд ли удастся пробраться незамеченным. Отсидись здесь.       — Ну уж нет, мышка! Ты столько времени была одна, что теперь я считаю своим долгом поддержать любое твое действие. И, раз уж, как ты сказала, на верхних этажах много людей, тебе понадобится прикрытие.       Вдоль позвоночника побежал холодок, и Эрика испуганно вцепилась в ладонь Оливера.       — Оли, тебя ищет весь лагерь!       — Тем более — они точно найдут меня, если я останусь здесь. Не спорь, мышка, не переспоришь. — Он сжал ее ладонь, подержал несколько секунд, и отпустил. — Я пойду первым, чтобы дать тебе возможность проскользнуть незамеченной. Жди пару минут и выходи. Постарайся быстро стащить фрагмент ключа и улизнуть, как можно быстрее. Я примчусь к тебе, как только смогу. Если не перехвачу тебя где-то по дороге, то встретимся в этой комнате. И тогда сразу же отправимся на Каннор.       — Но что, если тебя поймают?       — Меня? Поймают? — Оливер смешливо прыснул в кулак и подошел к двери. — Они не могли поймать меня пять месяцев. Думаешь, они сумеют это сделать за пять минут?       Эри неуверенно улыбнулась. И правда, опытного опенула загнать в угол не так просто. Но все же сердце ныло. Они только что встретились, и вот Оливер снова исчезает! А что, если они не увидятся больше? Что, если с ним снова что-то случится?..       — Оливер! — негромко окликнула друга Эри, когда он уже потянулся к ручке двери. Оливер обернулся, и девушка пересеклась с ним взглядом. — Обещай, что с тобой ничего не случится. И что ты вернешься.       Оли улыбнулся в абсолютной тишине. Эрика вдруг расслышала, как оглушительно стучит ее сердце, как прерывисто она дышит, и как шумит в ушах кровь. Она не хотела, чтобы Оливер уходил даже на секунду. Она хотела, чтобы он сейчас был рядом — потому что только рядом с ним она чувствовала себя здесь под защитой. Чувствовала, что ничто плохое не достанет ее, если друг останется с ней.       — Я всегда возвращаюсь, — уверенно и спокойно ответил Оливер, и его спокойствие и уверенность влетели в сердце и окутали его прочным теплым коконом. — Слово опенула.       Эри благодарно улыбнулась и кивнула в знак того, что теперь ее ничего не тревожит. Оли осторожно приоткрыл дверь, оглядел коридор и, подарив напоследок ласковый взгляд, скользнул за порог. С тихим щелчком за ним закрылась дверь, и Эрика осталась одна.       Но ненадолго.       — Ай! — тихо пискнула она и схватилась за голову.       Шум в ушах становился все громче, а по черепу словно пару раз треснули кувалдой. И очень скоро в этом шуме Эри начала различать отдельные звуки, слова… Нет, нет, нет, Симон же должен был исчезнуть!       — Убирайся! — прошипела Эрика сквозь зубы. — Все кончено! Ты проиграл!       «Он не спасет тебя, — сквозь помехи различила она. Голос снова становился неразборчивым, но Симону это, кажется, не мешало. Он хрипло рассмеялся, отрывисто и холодно. — Ему бы себя спасти! Я не исчезну просто так, Эрика. И если ты не желаешь мне помочь, у меня есть он. Нужно только подождать, пока его сознание снова станет для меня доступным. И тогда…»       Дальше Эри не расслышала — и слышать не хотела. Она до боли потерла глаза, пока перед взором не замелькали черные мушки. Шум не исчез, но заметно приглушился. Похоже, Симон временно отступил.       Но ключевое слово — временно.