Голос опенула

      Теперь все встало на свои места.       Вернее, нет. Эрика все еще чувствовала себя потерянной, вопросов только прибавилось, но на смену «Кто?» и «Что?» пришли «Почему?», «Как?» и «Какого черта?». Да, Сондра во времена Зеленой ласточки была той еще оторвой, но чтобы погибнуть!..       — Обалдеть, я всю жизнь прожила под боком у воскрешенного мертвеца… — вцепилась в виски Эрика и медленно выдохнула.       Она не дурочка и сумела сложить два и два. Сондра — тот самый человек, о воскрешении которого говорила Анель. Скорее всего, подселенка даже не в курсе была, иначе бы точно не упустила возможности запутать своими загадками еще больше. Но вот кто наверняка все знал, так это Оливер! Это ведь дневник его отца, Оли блокнот должен был от корки до корки не раз проштудировать.       — Вот жук, даже намека не дал! — возмутилась Эри, откинула со лба челку и взяла дневник в руки. — Все ему выскажу, когда разбужу!       Что ж, так даже лучше. Теперь Эрика наверняка знает, что «пробуждение» пройдет без особых последствий (вряд ли странности Сондры объяснялись магическими ритуалами, до смерти сестры она вела себя, по памяти Белухи, вполне себе живенько). Если Эри, конечно, не напортачит. Так что нужно читать внимательно, не упуская никаких деталей. Еще бы сам господин Сивэ их не упускал…       Мой дорогой сын,       Надеюсь, прошлая моя запись не слишком тебя расстроила. Мне же смотреть на нее до сих пор жутко. Прошло уже несколько… недель? Месяцев? Мы совсем потеряли счет времени. Когда Доминик убил Сондру, он лишил жизни не только ее, но и всех нас. Я пытаюсь приободрить ребят, стараюсь не унывать и улыбаться, как раньше. Но как раньше уже никогда не будет… Агата стала совсем замкнутой. Она почти не ест, мало разговаривает и большую часть времени проводит за книгами или на природе, собирая целебные травы и прочие растения. Стеф углубился в поиски. Он всеми силами старается, чтобы труды и помыслы Сондры не пропали зря. Агата помогает ему, вместе они отыскали несколько новых зацепок, но, если честно, эти зацепки не принесли нам никакой радости. Господину Надежде сейчас тяжелее всего. Круглые сутки он проводит в мастерской и запрещает кому-либо приближаться к телу. Вытащить его не могла даже Агата. Мы хотели вразумить его, объяснить, что мы тоже скорбим, но ничего изменить уже нельзя, и надо хотя бы проводить ее по-человечески — но он и слушать не желает. Говорит, что мы опускаем руки раньше времени, и еще есть шанс вернуть ее. Я понимаю, терять близких тяжело, а для него эта боль в сотню раз острее, но сейчас лучшее, что мы можем сделать для Сондры, — это продолжить ее начинания и бросить все силы на окончание войны.       Далее следовал небольшой отступ, и господин Сивэ продолжил уже совсем другим почерком, неровным и торопливым:       Ты не поверишь — я и сам бы не поверил, если бы не видел своими глазами! Агата все-таки вывела голубоглазого из мастерской, и мне удалось пробраться к Сондре спустя столько времени — и знаешь, что я обнаружил? Ее тело ни капли не поменялось! Спустя столько времени она выглядит точь-в-точь, как в тот день, нет и следов разложения, ее кожа даже не посинела! Похоже, бредни господина Надежды не такие безосновательные… Я понятия не имею, что произошло с Сондрой, но если действительно существует способ ее вернуть, я перерою все книги, которые только есть на свете, чтобы отыскать этот способ!       Эрика ощутила, как сердце громко заколотилось в груди. Ответ оказался так близко! Она сейчас как никогда понимала отца Оливера: после долгих мучительных поисков зацепиться наконец-таки за что-то полезное, стоящее, что может вернуть жизнь близкому человеку!       От волнения появилось головокружение и начало плыть перед глазами. Эри зажмурилась на пару секунд, похлопала себя по щекам и вновь ухватилась за дневник.       Несколько следующих страниц напоминали черновик: много названий, непонятных слов и имен, координат и дат. Господин Сивэ писал все, что могло пригодиться в воскрешении Сондры, без какой-то системы или порядка. Эрика бросила взгляд на исписанный ею же листок и улыбнулась. Похоже, тактику они выбрали похожую.       В чужих набросках разобраться было сложно, и через несколько минут тщетных попыток у Эри начали болеть глаза. Она провела по исписанным страницам неуверенным взглядом и перевернула листок. Как бы ни хотелось изучить все, у нее не так много времени…       К счастью, господин Сивэ снова вернулся к дневниковым записям, и Эрика, только прочитав первые строчки, едва вскрикнула от переизбытка эмоций.       Мой дорогой сын,       Мы не успели на какие-то жалкие минуты. Ответ был у нас под носом, я чувствовал! Такое простое и очевидное решение… Ладно, видимо, я начал не с того. Ты наверняка думаешь, что у нас все плохо, извини, что кликаю дождь под ясным небом. В конце концов, я же оптимист, ха-ха! Должен видеть во всем только хорошее. А хорошее, на самом-то деле, случилось. Сондра вернулась! Наша ласточка снова с нами! Я действительно счастлив, правда! Я так сильно по ней соскучился… Ты не представляешь, какое это счастье: снова обнять человека, которого, ты думал, потерял навсегда! Не представляешь и, надеюсь, никогда не представишь… Я снова драматизирую? Ты извини, просто столько всего произошло, у меня до сих пор едва укладывается в сердце. Хочешь знать, как Сондра сейчас? Она очень слаба, но довольно быстро идет на поправку. Ноги ее почти не держат (еще бы! После нескольких месяцев без движения), но мы напоили ее лучшими восстанавливающими отварами и дали хорошенько выспаться.       Пока она спала, мы поговорили с голубоглазым чудовищем — а иного слова я сейчас подобрать не могу. Мы нашли бы выход, мы бы справились без жертв! Все могло бы обойтись иначе: мы и спасли бы Сондру, и не погубили бы невинную жизнь. Ритуал переноса дара, как и переноса души — ужасное, отвратительное действо, которое вызывает дрожь у любого, у кого есть хотя бы капля сострадания и человечности!..       Эрика машинально стиснула в руке карандаш. Глаза не могли оторваться от нужной строчки. Пальцы дрожали так, что линия никак не хотела выходить ровной, но Эри надавила сильнее и подчеркнула три ключевых слова. «Ритуал переноса дара». Нечто, благодаря чему ее тетя вернулась с того света. И с помощью которого можно спасти Оливера.       Сердце зашлось в груди, перед взором залетали темные мушки. Это оно. Эрика нашла его! Решение, ответ! Она разгадала эту загадку! Она разбудит Оливера! Он снова будет с ней!       Едва успокоившись, Эри вцепилась в кожаные края обложки и принялась читать дальше, перескакивая со слова на слово от нетерпения. Надо узнать про этот ритуал как можно больше! Что делать, как проводить, будут ли последствия…       …Но он не захотел даже с нами разговаривать и заперся у себя. Наверное, сейчас до него достучаться — гиблое дело. Впрочем, когда это у нас получалось до него достучаться!       Ладно, не будем о плохом. Сейчас Сондра уже проснулась. И пускай она и выглядит так, будто восстала из мертвых (ха, шутка, видал?), но уже лучше. Поначалу она сторонилась нас, шарахалась, но потом мы начали ее расспрашивать о том, что она видела, и все встало на свои места. Она очень смутно помнила произошедшее до ее… смерти, но постоянно говорила о событиях, которые никак не могли произойти. Сондра словно видела удивительно правдоподобный сон все то время, что провела в… этом своем состоянии, и сейчас не может точно сказать, что произошло на самом деле, а что оказалось плодом ее воображения. Даже сейчас она сомневается в том, что проснулась. В книгах мы не нашли названия такому явлению, поэтому назвали его самостоятельно: Ливирра, как в самых жутких мифах. Безнадега, неверие, не жизнь и не смерть, лживый мир, мир, откуда невозможно выбраться…       Эрику почему-то передернуло. Читать дальше резко расхотелось, но девушка заставила себя проглотить последние строки.       …В общем, вопросов у нас лишь прибавилось. Но самое главное — наша подруга вернулась. А значит, все должно наладиться. Я надеюсь, что она не полезет в этот дневник, чтобы разузнать, что она пропустила. Не думаю, что ей пока не стоит знать детали ее возвращения с того света. Может, еще найдется способ все исправить? И на нас больше не будет висеть грех убийства? Как ты думаешь?       Оливер же был настроен куда менее оптимистично и честно подписал в низу страницы: Жизнь за жизнь. Не думаю, что этот закон хоть как-то можно нарушить.       Эрика не хотела занимать ничью сторону. Ей было абсолютно все равно, стоит ли жизнь жизни — куда важнее, что она наконец-то нашла выход! Осталось только разузнать, как проводить ритуал, и Оливер будет снова рядом, живой и здоровый!       Голова от переживаний загудела, и Эрика откинулась на спинку стула. Однотонный потолок начал покрываться темными нечеткими пятнами, в ушах зазвенело, резко перестало хватать кислорода. Эри поняла, что засыпает.       — Нет! Нетушки, — Она пару раз щипнула себя за предплечье, но сонливость и не думала уходить. — Рано! Я еще не разо…       Договорить она не смогла. Тело в мгновение обмякло, перед глазами почернело, и Эрика без сил рухнула со стула прямо на пол.       Боль от удара, как ни странно, помогла, хоть и ненадолго. Эрика медленно приподнялась, села, опершись на ножку стола, и потерла ушибленный бок. Перед глазами все еще плавали цветные кляксы, но девушка все же заставила себя подняться и, покачиваясь от накатывающей усталости, направилась к двери. Спать нельзя. Нужно как-то взбодриться.       Эрика всем весом навалилась на дверь, и та легко открылась, выпуская Белуху в пустой коридор. Сейчас все либо на патруле, либо на тренировке, либо… Чем еще тут занимаются инсивы? Впрочем, неважно. Эри бы найти хоть кого-нибудь. Расспросить о ритуале или узнать, в какой книге можно про него прочитать. Да и просто разговоры обычно бодрят.       Не придумав ничего лучше, Эрика, держась за стенку, направилась к лестнице. Там ведь недалеко спускаться, верно? Не свалиться бы на полпути, а то все кости переломает… Окружение все еще смешивалось с кляксами, мерцало и пульсировало, отчего очень болели глаза. Хотелось их закрыть. Но если закроет, Эрика понимала, тут же заснет.       Как в тумане она преодолела первый пролет, и лишь тогда задумалась, куда вообще идет.       «К Киру», — ответила себе Эри. Это было очевидно. Кир — единственный, к кому в комнату Эрика знает путь. Конечно, далеко не факт, что он окажется в спальне, но если окажется…       Белуха остановилась и потерла зудящие глаза. Она сильно подставила Кира перед Анель. Вдруг он уже в курсе и просто не захочет ее впустить?       Эри устало зевнула и медленно, ощупывая ногой каждую ступеньку, пошла дальше вниз. Нет, к Киру идти нельзя. Ни к кому нельзя. Эрика же решила, что справится со всем сама. Но тогда что делать?       От недосыпа начало подташнивать. Эри оперлась рукой о стену, постояла так пару секунд и пошла дальше, все ниже и ниже, ступенька за ступенькой, пролет за пролетом. Она не знала наверняка, куда идет, но понимала, что останавливаться нельзя ни в коем случае. Заснет.       Света становилось все меньше. Узкие окна застилал густой ночной туман, сквозь которые не могли пробиться яркие огни факелов. Тлеющих угольков на стенах в коридорах тоже было мало, чтобы видеть дальше собственного носа. Но Эрика шла и шла, вперед, в густую темноту, пока не начала спотыкаться о собственные ноги.       — Ай! Да что ж такое!.., — зашипела под нос она, когда ступня снова соскочила со ступени. — Нет, я так больше не могу…       Она спустилась на ближайшую площадку и завернула в коридор. Эри даже примерно не представляла, где находится. Считать этажи она перестала на третьем, когда поняла, что цифры только нагоняют на нее сон.       «Наверное, будет даже хорошо наткнуться на какого-нибудь патрульного», — подумалось ей.       И правда, за все время своих ночных похождений она ни разу не наткнулась на дежурных. И если раньше это еще можно было списать на ловкость вперемешку с удачей, то сейчас, когда Эрика несколько раз громко выругалась на лестнице, а теперь топает по коридору, не заботясь о шуме шагов, это выглядело странно. Или же лагерь по ночам обходят какие-то особые солдаты, которых не видно, не слышно и свет которым не нужен?       Эри шла по коридору около получаса. Или же всего пару минут — от сонливости время тянулось в разы медленнее. И за все это время так и не встретила ни единого мага. И, что самое странное, ни разу не повернула. Эрика специально пошла быстрее в надежде наткнуться на стену, но бесконечный коридор и не думал кончаться.       Если бы Эри не тратила все силы на то, чтобы оставаться в сознании, она бы непременно перепугалась. Но сейчас ее такое положение вещей лишь немного напрягло. Она подошла к одной из стен и провела по ней ладонью. Очень скоро пальцы наткнулись на теплый деревянный косяк.       — Что ж, лучше, чем ничего, — вздохнула Эрика, нашарила рукой металлическую ручку и осторожно потянула дверь на себя.       Петли протяжно заскрипели, как будто ими не пользовались несколько лет. В лицо пахнуло сыростью и холодом. Это немного взбодрило, и Эри решительно шагнула в открытую комнату.       Несколько секунд она шла по узкому, пару метров в ширину, абсолютно пустому помещению, похожему на тамбур, и врезалась в еще одну дверь. Видеть ее Эрика не могла, но даже наощупь этот проход отличался от предыдущего. Он явно был уже и выше, ручка оказалась другой формы, а на самой двери прощупывались то ли стеклянные, то ли металлические вставки.       Поворачивать назад сейчас было бы глупо, ловить или останавливать Эрику никто не собирался, поэтому она без зазрения совести открыла и эту дверь. На этот раз — совершенно бесшумно.       Белуха шагнула за порог, и подошвы гулко стукнули по каменному полу. Эри замерла на пару секунд, прислушалась — вроде, ничего страшного не случилось, — и закрыла за собой. Тихий щелчок разнесся по темному помещению оглушительным эхом. Зал, в который вышла Эрика, судя по акустике, был огромным. И очень холодным — кожа мгновенно покрылась мурашками. Словно все: пол, стены, потолок — было сделано из камня и никогда не видело солнечных лучей.       Эри стало жутко. И не только потому, что отовсюду веяло могильным холодом, будто в склепе, но и из-за непроглядной тьмы, заполнявшей зал от низа до самого верха, как черная густая вода — пустой аквариум.       — Ау? — тихо позвала Эрика в пустоту.       — Ау? — ответило ей эхо.       — Тут кто-нибудь есть?       — Есть?..       Эри плотно сжала губы. Разговор с собственным голосом пугал ее еще больше.       На смену сонливости пришел страх, ледяной и сковывающий тело. Эрика боялась даже пошевелиться: влажный воздух окружал ее со всех сторон, как невидимое живое существо с миллионами цепких щупалец. Дышать становилось тяжело. Эри уже давно не боялась темноты, но сейчас она как никогда хотела убежать отсюда прочь, куда-нибудь, где есть солнце, лампы, свечи, хоть что-нибудь!       Дверь была прямо за ее спиной, в паре шагов. Но Эрика не могла сдвинуться с места. И эта беспомощность заставляла не просто бояться — паниковать.       — Снова, — раздалось где-то на том конце зала. До Эри это слово долетело, искаженное многократным эхом.       Девушка затаила дыхание. Здесь кто-то есть…       Послышался звонкий короткий звук, как будто капля воды разбилась о металлический лист. Следом еще один, еще и еще. Эхо множило его, отчего казалось, что капель раздается разом со всех сторон. И лишь через несколько секунд Эрика различила, что это, на самом деле, шаги.       Стоило ей это осознать, как вдалеке мигнул зеленый огонек, похожий на одинокого светлячка. Он не выглядел опасным, но неизвестно, что скрывается за этим мирным мерцанием. Рыба-удильщик тоже заманивает своих жертв безобидным светом.       — Снова… — повторил голос. Эрика не спешила отвечать, и неизвестный продолжил сам. — Снова ты повторяешь свою ошибку, Эрика.       Эри нервно сглотнула. Не оставалось сомнений, что некто обращается именно к ней. Белуха не могла сказать, был ли говорящий зол или разочарован, из-за эха она не могла даже определить, женщина стоит там, вдалеке, или мужчина.       — Я… извините, — на всякий случай извинилась Эрика и шагнула назад.       Огонек впереди мигнул снова.       — За что ты извиняешься передо мной? — все так же неясно спросил голос.       Эри вжала голову в плечи.       — Мне не стоило сюда приходить. Я просто искала здесь кого-нибудь…       — Кого? — мигом перебили ее.       — Не знаю. Любого человека.       — Зачем?       — Чтобы не заснуть.       Неизвестный легко рассмеялся:       — Серьезно? И что, удалось не заснуть?       Эрика растерянно уставилась в зеленеющую тьму, пытаясь разглядеть чужое лицо. Что его так развеселило? Эри действительно искала кого-нибудь, чтобы взбодриться…       Но сейчас, когда девушка проговорила это у себя в голове, идея показалась абсолютно дурацкой. На что она вообще надеялась? Что творилось в ее мыслях, что родило такую глупость? И почему Эрика раньше не задала себе вопрос, что она делает? Вот бред…       — Не отвечай, — успокоившись, продолжил голос. — Есть вопросы поважнее. К примеру, что ты будешь делать дальше?       — Я хотела уйти. — Эри указала рукой себе за спину, где должна была быть дверь. — И вернуться в свою комнату, наверное.       — Зачем? — не унимались на том конце зала.       — У меня есть незавершенное дело.       — Какое?       — Мне нужно… помочь другу, — уклончиво ответила Эрика.       — Каким образом?       — Найти кое-какую информацию. Извините, это секрет, я не могу рассказать больше.       — Какую информацию?       Эри поджала губы. Диалог стал напоминать допрос в полицейском участке. А раскрывать все карты незнакомому человеку было бы верхом глупости!       — Эрика? — окликнул ее голос через несколько секунд. — Ты еще здесь?       — Да, — негромко отозвалась Эри.       — Ты хочешь подсказку?       — В смысле? — не поняла она.       — Подсказку. Намек, как тебе помочь твоему другу.       Эрика задумалась. Незнакомец из темноты, который откуда-то знает ее имя, предлагает свою помощь. Не так много людей знают, как выручить Оливера, так что Эри бы не помешал совет.       — Ну… хочу, — осторожно сказала она.       Незнакомец ответил сразу же:       — Брось эту затею.       Белуха нахмурилась. Отличная подсказка!       — Не брошу. Я уже нашла способ, как помочь ему, осталось только уточнить детали. Я не собираюсь сдаваться, когда уже так далеко зашла.       — Именно потому, что ты зашла слишком далеко, ты и должна остановиться. Ты подобралась слишком близко к точке невозврата. Если ты пройдешь ее, то непременно пожалеешь.       — С чего вы так решили? Я просто хочу вернуть своего друга. Как я могу об этом пожалеть?       Огонек впереди снова замигал, и Эрика начала различать за ним смутную темную фигуру. Кажется, женскую.       — Ты не осознаешь, насколько высока цена, как и не осознаешь, с чем связалась, когда впервые решилась с ним заговорить. Ливирра не просто так получила свое название. Это страшное и опасное…       Женщина остановилась, подбирая нужное слово, но Эрика не хотела больше слушать:       — Я понимаю, что ритуал переноса дара очень опасен, даже смертелен, но если это единственный способ вернуть Оливера, то его проведу!       — И ты пойдешь на убийство?..       — Да! — выкрикнула Эрика, и эхо сотню раз повторило ее ответ.       И все стихло.       По спине побежали мурашки, а в легкие будто налили ледяной воды. Эри почувствовала, что ей катастрофически не хватает кислорода, словно воздуха в зале убавилось втрое. Женщина вдалеке молчала и не двигалась. Зеленый огонек в районе ее сердца тревожно мерцал, разгорался все ярче, и вдруг за одно мгновение вспыхнул пронзительно-сиреневым.       Яркий свет ударил по глазам. Эрика вскрикнула и отшатнулась — и тут же налетела спиной на твердую ручку двери. Вслепую надавила на нее, выскочила прочь и захлопнула проход.       Несколько секунд Эри стояла, подперев дверь плечом, и пыталась восстановить дыхание. По ту сторону не раздавалось никаких звуков: похоже, женщина, кем бы она ни была, не собиралась преследовать. Эри опасливо опустила ручку, сделала несколько шагов назад. Прислушалась — ничего. И поспешила к выходу в коридор.       — Ох… Что это вообще было? — потерла лоб Эрика, выходя в коридор. — И кто?..       Она огляделась. Вокруг все еще была кромешная тьма, но глаза привыкли к ней довольно скоро. И Эри наконец-то поняла, почему не врезалась ни в один угол за то время, что шла сюда. Коридор едва заметно, но заворачивался, как будто огибал огромный круг. Видимо, сонная Эрика и не замечала, как заваливалась куда-то вбок. Кстати о сонливости: дремоту как рукой сняло.       — Кем бы вы ни были, — Эри обернулась через плечо на закрытую дверь, — за адреналин вам спасибо.       Ответом ей послужила гробовая тишина.       Теперь, когда Эрика больше не боялась отключиться посреди размышлений, можно было вернуться в комнату и продолжить поиски информации о ритуале переноса дара. Господин Сивэ упомянул много источников, хоть в каком-то из них Эри найдет то, что нужно.       Осталось только найти лестницу. Ну, это ведь несложно будет, верно? Просто идти вперед и внимательно смотреть.       Эри пошла вперед и принялась внимательно осматривать стены. Она шла, шла, шла… Но даже спустя пять минут, десять, полчаса не появилось и намека на проход обратно. Эрика не на шутку заволновалась, прислонила ладонь к холодной стене и преодолела так еще минимум пару десятков шагов. Но не могла нащупать ничего, кроме гладкого холодного камня.       Ну где-то же ведь должен быть выход! Как-то ведь можно отсюда выбраться! Эри показалось, что стены сдвинулись с мест и начали падать на нее. Медленно, неумолимо. Сердце ухнуло вниз, и она прибавила шаг. Надо поскорее найти выход.       Чем дольше Эрика шла, тем тяжелее передвигались ноги. От ужаса кровь стыла в жилах, ступни прирастали к полу, и все чаще Белуха обеими руками упиралась в стену, когда казалось, что коридор сейчас обвалится. На лбу проступил холодный пот.       — Нет. Нет, так не пойдет. Нужно тогда найти какую-нибудь дверь и перенестись, — замотала головой девушка. Она через силу оторвалась от стены и подалась к противоположной.       Но вместо прохладной поверхности встретила только ледяную пустоту. Эрика прошла еще несколько метров, прежде чем поняла: стен больше нет. Ни той, за которую она держалась, ни той, к которой шла. Эри застряла в темноте, без ориентиров, без опоры.       — Так, без паники, — шепнула дрожащим голосом Эрика и заозиралась. Но глаза больше не видели ничего, словно она в одно мгновение ослепла. — Без паники. Ты же опенул, Эри. У опенула всегда есть выход.       Вот только для этого нужна дверь!.. Или же нет?       Эрика крепко зажмурилась, до боли в веках. А после открыла — и густую тьму у ее ног разрезало белое бесформенное пятно. Взгляд приковался к единственному ориентиру. Эри опустилась на корточки, приподняла вещь краешками пальцев и встала в полный рост. Ткань расправилась следом за ней абсолютно бесшумно, пуская по своему бесформенному телу зеленоватые волны отблесков.       — Скаппар, — завороженно произнесла Эрика. То, что спасает опенула, загнанного в угол.       Она плохо представляла, как пользоваться этой вещью, но интуитивно накинула его на плечи, словно плащ. Шлейф оказался таким длинным, что Эри без труда встала на ткань и при этом ни капли не боялась упасть. По кромке скаппара располагалась замысловатая застежка из десятков мелких колец. Эрика набросила верхний край себе на голову, ухватилась за полы и свела их вместе. Колечки раздвигались под ее пальцами, входили друг в друга и замыкались обратно, образую плотную сцепку, похожую на молнию. Эри глядела на это с приоткрытым ртом. Все происходит как по волшебству! Впрочем, так и есть. Это настоящее волшебство. А Эрика настоящая волшебница. И своей магией она сейчас спасет себя.       Белуха соединила все колечки до самого верха и оказалась в просторном коконе из мягкой шерсти. Здесь не было темно: наоборот, скаппар будто излучал свет, ненавязчивый и ровный, как от ночника или звездных скоплений. Эрика чувствовала себя в безопасности. Казалось, свет защитит ее от всего, что таится во тьме.       — А теперь надо придумать место, — вспомнила Эри. — Другое место, где лежит скаппар.       До этого момента Белуха видела скаппар только в одном месте, а потому выбор был невелик. Она глубоко вдохнула и попыталась вспомнить нужную комнату во всех подробностях. Темный потолок, сырой холодный воздух, пробирающийся в легкие, поблескивающие в полумраке металлические предметы и терпкий запах подгнивающего дерева. И Оливер. Там Оливер.       По коже побежала дрожь, Эрика словно ощутила каждую венку, каждый сосуд в своем теле. Кровь превратилась в лед, а затем вскипела за одно мгновение. Воздуха перестало хватать, Эри вцепилась пальцами в застежку, и, как только кольца сами собой расцепились в ее руках, выскочила наружу.       Вернее, просто села. Эри не помнила, как, но она оказалась в горизонтальном положении. Скаппар лежал на скрипучих деревянных половицах, справа возвышались большими плесневелыми горами мешки, от которых несло закисшим зерном. Эрика опустила руку и ощутила под ладонью холодную железку какого-то старого садового инструмента: древко насквозь прогнило, а лезвие заржавело так, что рассыпалось от прикосновения.       — Что-то не так, — нахмурилась Белуха и поднялась на ноги. Доски опасно прогнулись, но выдержали. — Это явно не то, что я представляла.       Более того, Эри ни разу не была здесь. Она огляделась: маленькое тесное помещение с кривыми стенами, заваленными мешками, ящиками и деревяшками, и провисшей крышей с множеством мелких дырок, через которые виднелось зеленеющее закатное небо. Единственным, что хоть как-то порадовало Эрику, была дверь с рассохшимися косяками и зияющей черной дыркой вместо ручки. Значит, отсюда есть выход.       — И на том спасибо, — нервно усмехнулась Эри, подошла к выходу под аккомпанемент стонущих половиц и оперлась плечом в деревянную поверхность.       Дверь раскачивалась, но не поддавалась. Эрика давила изо всех сил и уже видела в проем клочок неба и серую землю, однако косяк никак не хотел пускать ее наружу, как будто все это маленькое помещение было против, чтобы Эри его покидала.       — Да в конце концов! — Девушка отстранилась и упрямо топнула ногой, отчего половицы опасно затрещали. — Я опенул или не опенул? Почему меня останавливает какая-то дверь!       Она с силой врезалась плечом в дверь, и та, как по мановению волшебной палочки, легко распахнулась. Эрика по инерции слетела с небольшой сгнившей лесенки и едва затормозила. В воздух взмыл столп пыли вперемешку с песком, Эри закашлялась и попыталась отмахнуться. Дурацкие песчинки залетали в глаза и резали веки изнутри. Отвратительное чувство!       — Что за день такой сегодня! — хлюпнула носом Эрика и попыталась осмотреться.       Она успела разглядеть, что стоит на отвесном обрыве, покрытом серой соломой, прежде чем что-то — или, вернее, кто-то — схватил ее за запястья и завел руки за спину. Эри вскрикнула и дернулась, но плечи пронзила жуткая боль.       — Тише, — рассмеялся вкрадчивый голос над ее ухом. Эрика попыталась обернуться, но голову словно поместили в железные тиски: не повернешь. — Не дергайся. Ты же не хочешь, чтобы тебе стало хуже?       — Снова ты! — разъяренно зарычала Эри.       Она захотела зарядить ногой говорившему куда-нибудь в коленку, но обнаружила, что и ноги он ей обездвижил.       — Что тебе от меня нужно? — едва сдерживая злость, проговорила Эрика.       Она ненавидела этот голос ровно столько же, сколько и боялась его. В отличие от Анель, на него Эри никак не могла повлиять. Черт, да неизвестно даже, человек ли это! Но зато он на Белуху влиял очень легко. И, самое главное, успешно вставлял ей палки в колеса.       — Ничего такого, за что ты могла бы меня ненавидеть, — с обидой ответил голос. По спине побежали мурашки. Он умеет читать мысли?! — Я всего лишь хочу тебе помочь.       — Ты только мешаешь! — Эрика вновь попыталась выдрать руки из чужой хватки. Тщетно. — Если бы хотел помочь, объяснился бы!       Раздался холодный металлический смех. У Эри задрожали коленки.       — Я бы с радостью объяснился, если бы мог, — продолжил голос, когда окончил смеяться. По шее прошелся мороз, как будто кто-то прикоснулся к беззащитной коже ледяным лезвием. — Но это место зовется Ливиррой не просто так. Здесь никто и никогда не говорит напрямую.       — Даже ты сейчас? — агрессивно съязвила Эрика.       — Даже я сейчас. Если бы я был способен, я бы сказал тебе, что…       Голос превратился в невнятный шум и скрежет. И сквозь него Белуха расслышала разрывающий душу отчаянный крик. Пронзительный, пробирающий до костей и ужасающе знакомый…       Но расслышать получше Эри не успела. Крик оборвался, вместе с ним пропали и шумы. И голос продолжил так же ровно, как и раньше:       — Разве ты не замечала этого?       — Того, что в тебя иногда вселяются бесы? Это я замечала…       — А не у меня? Ты замечала это за своим новым приятелем?       — Приятелем? — удивилась Эрика.       Голос что-то проговорил, но его слова словно пропустили через мясорубку, и Эри услышала только конец фразы:       — …вы последние ночи болтаете.       — Ты про Оливера? — догадалась Белуха. — Он не мой новый приятель. Он мой старый друг.       Голос язвительно прыснул:       — Конечно! Я общался с тобой тогда, когда ты его знать не знала. И все же друг для тебя он. А давай-ка проверим вашу дружбу на прочность? В последнее время у тебя как-то не ладится со старыми связями!       Не успела Эрика и слова вставить, как прямо перед ней в нескольких метрах возник Оливер. Он стоял на самом краю, спиной к обрыву, широко раскинув руки и закрыв глаза. Налетевший ветер драл на нем свободную рубашку и трепал распущенные волосы. Лицо не выражало ничего, ни единой эмоции. Ни страха, ни умиротворения, ни раздражения. Ничего.       Как у мертвеца.       Оливер опасно покачнулся. Эри заметила, как начала крошиться под его ногами земля. Сердце замерло в груди. Он же сейчас разобьется!       — Оли! — вырвалось у Эрики. Она рванула было вперед, но невидимые руки удержали ее на месте. Не удалось даже пошевелиться! И самое страшное: Оливер ее словно не услышал! — Пусти меня, он же упадет!       — Да что ты? — издевательски протянул голос у самого уха. — И что же, хочешь подбежать к нему и удержать?       Земля под ногами дрогнула и пошла трещинами. С самого края обрыва вниз сорвалось несколько крупных кусков. А Оливер стоял на месте и не шевелился!       — Да! Пусти меня! — отчаянно вскрикнула Эри и задергалась сильнее. Но тело не слушалось. Ни руки, ни ноги не могли сдвинуться с места.       Щеки коснулось могильное ледяное дыхание, и голос снова засмеялся:       — Надо же! Сейчас ты готова броситься на помощь. А когда никто тебя не держал…       Оливер опасно наклонился назад, а земля под его ногами вздыбилась, как будто закипела. Эрика ощутила, как все тело прошибло лихорадкой.       — Оли! — отчаянно крикнула она в надежде, что друг ее услышит.       Он не слышал.       — …ты не могла сделать и шага, — завершил голос, как будто не замечал творящегося вокруг хаоса. В затылок впились острые когти, и Эрика не могла больше даже отвернуться. Неизвестный все хохотал. — Так смотри, чем все это кончается! Хоть раз взгляни последствиям в лицо! Здесь никто тебя больше не прикроет, никто не исправит твоих ошибок. Смотри!       Эри не могла отвести взгляда. Ее парализовало, и она не была способна закрыть глаза. Ветер норовил столкнуть Оливера вниз, небо покрылось трещинами, повторяя за землей, и сквозь разломы ливнем в серый океан валились потоки густой темноты. Весь мир дрожал, крошился — дрожал и крошился обрыв, на самом краю которого стоял Оливер. И Эрика ничего не могла с этим поделать! Она не может помочь! Она не может его спасти! Должна, но не может!       — Оли! — из последних сил закричала она, пытаясь заглушить вой ветра и оглушающий гром.       И Оливер услышал ее. Он едва заметно вздрогнул и поднял веки — и Эрика от ужаса закричала. Из его пустых глазниц полилась густая черная кровь. Кожа мгновенно побелела, и щеки расчертили толстые грязные полосы, кровь капала на белую рубашку и серую землю и окрашивала их в бурый цвет. Оли открыл рот, будто силился что-то сказать, но с его губ срывалась лишь черная смола. Эри изо всех сил старалась отвести глаза, отвернуться, но ей не давали, ее держали на месте и заставляли смотреть.       Нет… Нет! Это ведь все неправда! Это ведь все не по-настоящему! Это ведь все…       Утес содрогнулся, под ногами Оливера разверзлась бездна, и он в одно мгновение исчез в густом мраке. Расщелина с ужасающим треском поползла к Эрике, разрушая остатки остова. Девушка не сводила взгляда с разворачивающегося внизу беспросветного ада. Она чувствовала, как заливают ее ледяные струи темноты, как они затекают под одежду, под кожу, пробираются в вены и заменяют собой кровь. Но Эрика не могла сбежать — сотня невидимых рук держали ее на месте.       И в этом Армагеддоне, за секунду до того, как лишиться опоры и провалиться в тьму, Эри услышала четкий и ясный голос. Голос Оливера.       — Проснись, Эрика…       Проснись, Эрика. Это все неправда.       Руки отпустили ее, и она полетела вниз. И в тот миг, когда она должна была рухнуть в пустоту, а мир грозился окончательно разрушиться, она открыла глаза.